***
Луиджи всегда умел держать лицо. Будучи главой одной из самых богатых и влиятельных семей Королевства, он умело маневрировал между наследниками в их борьбе за власть. Он всегда умел выбирать правильную сторону, действовать решительно, порой даже жестко. Глава древней и уважаемой семьи магов всегда гордился своей дальновидностью и умением держать слово, что в долгих политических войнах ценилось очень высоко. Это создало семье Клаес определенную репутацию, которую уважали даже их соперники. Но сейчас он впервые в жизни ощутил угнетающую беспомощность. Его дочь, его единственная наследница была ранена. А он ничего не мог сделать. Конечно, один из магов принца осмотрел ее сразу же, но тревожное чувство того, что произошло нечто непоправимое, не покидало его. И тут она еще выдает такое слово, которое он не ожидал услышать от дочери благородного семейства. Ни он, ни его супруга никогда не позволяли себе столь бранной речи. Скорее всего, кто-то из слуг не следил за языком. Однако прислугой можно заняться позже, сейчас он лишь нервно наблюдал за дочерью, ожидая семейного врача с минуты на минуту. Кроме физических, ей мог быть нанесен какой-то иной урон, повлиявший на разум. Он обеспокоенно бросил взгляд в окно, почувствовав, как на территорию въезжает гость. Знакомый доктор выпрыгнул из экипажа буквально на ходу, его сразу же встретила охрана. Хорошо, ждать осталось совсем немного. Катарина между тем провела рукой по лбу. Кровь уже вытерли, но рана все еще кровоточила под бинтом. Луиджи про себя отметил, что едва заметный шрам все же останется. Неприятно, но важнее то, что его собственный ребенок смотрел на него, как на чужака. Неприятные тревожащие чувства лишь усилились. Катарина опустила руку между ног, ее отец непроизвольно приподнял брови, но промолчал. — Девочка, — с каким-то облегчением произнесла она. Что-то точно произошло, ошибка беспечности причиняющая ему боль. Луиджи слишком баловал свою дочь, но ее яркая улыбка всегда заставляла закрывать глаза на постоянно растущие капризы. Сейчас же на лице его ребенка было пугающе много эмоций, которые он никогда не видел. И не хотел бы видеть. Страх, злость, недоверие вперемешку с шоком. Луиджи резко обернулся на звук открывающейся двери, там стоял третий принц. Не тот, кого он с нетерпением ждал, разочарование почти удалось скрыть, но глава Клаес уже знал, что и доктор вот-вот подойдет. Джаред бросил мимолетный взгляд на заторможено водящую головой девочку, их взгляды на секунду встретились, и принц смотрел на нее с сожалением, но не чувством вины, потом посмотрел на недовольного этим фактом отца Катарины. Глава семьи Клаес приказал никому, кроме их семейного доктора, не входить. Если третий принц решился нарушить этот приказ, значит, у него должны были быть веские причины. Луиджи коротко кивнул, нехотя оставляя Катарину с вбежавшим целителем и супругой. Миридиана коротко и понимающе кивнула. Луиджи мрачно сел на свое рабочее место, хотя последнее, что ему хотелось, — это сидеть. Джаред спокойно умостился в слишком большом для него кресле напротив. Кабинет Клаес был достаточно старомодным, но полностью практичным, здесь велись важные переговоры, а не демонстрация роскоши и богатства. — Перейду сразу к сути, — серьезно произнес принц с невинным детским лицом, но далеко не детским разумом и точно не детским сердцем, — произошедшее — несчастный случай. Мой недосмотр, Катарина находилась под моей опекой, и, если позволите, я готов взять ответственность за произошедшее. Стюарт был еще слишком молод для настоящих интриг, слишком слаб, чтобы выступить против старшего брата, сейчас претендующего на трон. Но уже сейчас герцог видел в нем его отца. Такого же холодного и расчетливого. — Моя дочь находилась на нашей территории, — медленно и с расстановкой ответил Луиджи, складывая руки на столе, — так что я не имею права обязывать вас, Ваше Высочество. Не Стюарт, Ваше Высочество, это было явное отдаление. Не имеет права — да, но совершенно точно желает. Принц мысленно прочертил варианты развития диалога, выбрал наиболее выгодные. Луиджи был зол на него, Джаред совершил ошибку, не его вина, но его ошибка, и оба понимали это. Случись это в любой момент, когда принц бы не был наедине с Катариной и можно было бы обыграть все, смягчить последствия и отвести хотя бы часть удара. Но не повезло. Стюарт прикрыл глаза, внутренне сетуя на глупую девчонку и свою непредусмотрительность. Немного магии, обернись он в нужный момент, и был бы в выигрыше, а не оказался перед окровавленным телом дочери влиятельного дворянина. Во время формального ритуала знакомства, то есть прогулки, он отвернулся всего на секунду, скучая отвлекся на великолепие работы садовника, и Катарина умудрилась споткнуться на ровном месте. Не умеешь бегать — не надо выпендриваться! Знак того, что он еще слишком молод, слишком самоуверен. Напоминание, что всего одна маленькая ошибка может обрушить все его сложные и долгосрочные планы. Но третий принц не мог позволить себе разрушить столь перспективный союз. Слишком много времени и сил было вложено, чтобы одна глупая девчонка все испортила. Влияние семьи Клаесов нельзя было просто так упускать и тем более делать их врагами. Его положение сейчас было крайне шатким, первый принц неожиданно умер, не оставив наследника, а король был уже слишком стар и немощен, правя Королевством лишь номинально. Второй принц был избалован, как и эта девчонка, слишком беспечен и ленив, но его окружала очень большая свита. Люди, стоявшие за первым принцем, уже строили планы на второго. У Джареда были долгосрочные планы на Клаес и Аскарот, он собирался сместить старшего брата и сам занять трон. Но для этого ему нужны были надежные союзники. Каким бы гениальным ребенком он ни был, юный принц все еще оставался ребенком, ему не хватало опыта и навыков. Клаес обладали самыми обширными землями в Королевстве и второй по численности армией, которую без труда содержали благодаря огромным запасам производимых продуктов. Говорили, что золотые шахты на землях Аскарот, их торговые соглашения по всей стране и зарубежом позволяли им владеть каждой десятой монетой в стране. Это было почти правдой. Репутация у них была порой сомнительная, а замкнутый образ жизни не делал ее лучше. Их недолюбливали многие, но еще больше людей были должны им. Вместе, он и две эти влиятельные семьи, образовали бы первые нерушимые столпы будущей власти. Склони Джаред герцогов, и поддержка многих мелких и нейтральных семей ему обеспечена. Еще далеко от победы, но хорошая закладка фундамента. И Клаес и Аскарот были независимы и сильны, равных им семей можно было пересчитать по пальцам, даже Корона всегда была вынуждена считаться с ними. Убери сейчас один столп, отвернись от него одна из этих семей, и его враги, его младший брат Алан или нейтральные старые семьи, вроде Хантов, усомнятся в нем. Все развалится, словно карточный домик. Одна-единственная слабость сейчас могла стать фатальной позже. Пока принц слишком молод, власть могут попытаться перехватить другие родственники, и тогда вернуть ее будет уже сложнее. Мысли Луиджи беспорядочно метались: была ли это очередная долгоиграющая интрига принца Джареда? Малец, несмотря на возраст, был опасен. Строя планы против старшего брата, он это показал, начав успешно их претворять — доказал. Нет, они были верными союзниками, семья Клаес поддерживала третьего принца еще тогда, когда он только набирал силу. Сорвавшееся покушение на третьего принца или на дочь герцога. На обоих? Маловероятно. Поместье тщательно охранялось, к тому же сам Джаред никогда не покидал дворец без проверенного эскорта, в такое время это могло стоить ему жизни. В данный момент у них было много врагов, представляющих гораздо большую силу, но слишком разрозненных и погрязших в своих мелких междоусобицах, чтобы выступить единым фронтом. К тому же Луиджи и сам подозревал, что это действительно просто неудачное стечение обстоятельств. Неприятная случайность. — В качестве извинения и намерения укрепить наш союз я предлагаю помолвку, — наконец предложил Стюарт. Риски были велики, он даже не представлял себе повреждений девочки, маги в их мире были редки, целители существовали в очень ограниченном количестве, а тех, кто мог бы излечить не простые внешние ранения, а что-то сложное, вроде мозга, просто не существовало. Можно было срастить кости, восстановить обожженную кожу, но почти нельзя было вылечить внутренние органы или вывести яд, уже смешавшийся с кровью. Катарина ему совсем не понравилась, взбалмошная, липучая и болтливая. Но третий принц полагал, что контролировать одного человека, тем более девочку, при его внешности и манерах, будет проще, чем столкнуться с политическими проблемами, лишившись союзника в такой ответственный момент. Цена власти, приемлемая цена. — Я благословлю брак, — кивнул глава Клаес, немного подумав, все же добавил: — Разумеется, если Ваше Высочество действительно этого желает, мы не можем знать, как данная трагедия отразится на ее душевном состоянии. Чтобы руки не сжались в кулаки от ярости, Луиджи приходилось сдерживать себя. Сама мысль, что его кровь и плоть станет инвалидом, пугала и разъедала изнутри. Глава Клаес задержал проницательный взгляд на принце. Совсем молоденький мальчишка, и правда, у него были глаза ангела. Но душа дьявола. Джаред хорошо все просчитал, пришел к нему не раньше и не позже. Сейчас они оба не имели понятия, что с Катариной. Если его дочь повредилась разумом, выдать ее… будет крайне проблематично. Пятно на репутации великой семьи, к тому же у них нет других наследников, передача фамильных ценностей и состояния Клаесов чужаку была неприемлема. Королевская семья же была в любом раскладе перспективной, к тому же можно было не сомневаться, что третий принц скроет любые сомнительные эпизоды жизни Катарины. Вот только помолвка будет означать, что Клаесы готовы поддержать Джареда открыто, а значит, это обязательно противопоставит их нынешнему наследнику — второму принцу. Это был… хороший ход. Фактически Стюарт сделал что-то полезное для себя из невыгодной ситуации. Луиджи тянул с ответом намеренно, хотя четыре крупных герцогства, как Клаес, уже давно подчинялись Короне лишь формально, они никогда не выступали против, сохраняя баланс. Выступи одно, остальные трое объединятся, чтобы не дать расширить влияние. Согласие означало, что Луиджи теперь придется помогать третьему принцу, перетянуть на себя Аскарот. Стюарт вежливо улыбнулся, услышав ответ. Он сделал вид, что ничего не замечает, не видит, как текут мысли его оппонента. Он позволил лорду Клаес самому загнать себя в расставленную им ловушку, отсекая менее приемлемые варианты. В конце концов, третий принц должен был разрешить ситуацию к своей выгоде. Новость о помолвке к его совершеннолетию укрепит положение, как минимум мелкие дворяне активнее переметнутся на его сторону, так как политика увеличения налоговых сборов второго принца в первую очередь ударит по ним. Хотя некоторой части старых семей он может лишиться. Той, что надеялись привязать его браком. Третий принц решил, что переживет это. — Сделаем официальное объявление к твоему поступлению в Академию, — выставил свое условие герцог, — а до этого момента у нас будет много работы…***
Ладно. Ей повезло попасть в богачку женского пола. Правда мелкого ребенка, но она вырастет. Попыталась сразу же определить для себя положительные стороны Катарина. Женщина, считающаяся ее матерью, чуть не расплакалась, когда поняла что она ее не узнает. Не может произнести собственное имя, не понимает в каком месте находится. И это как-то сбивало с толку, отстраненно принимая чересчур крепкие объятья этой женщины, новая Катарина или, скорее, чужая Катарина рефлекторно поднесла руку к лицу, чтобы придержать вечно спадающие очки, но коснулась лишь миниатюрного носа. Она видела, четко и ярко. Видела детали, складки на одежде женщины, тени, играющие в комнате. После почти семи лет в очках или линзах она так отвыкла видеть своими глазами, что даже удивилась. Семь лет не так уж и много с одной стороны и почти половина ее прошлой жизни, но за это время с ней произошло столько всего… Почти столько же лет, и она вернется к своему возрасту. — Ее здоровье не пострадало, шрам будет почти незаметен, — попытался выделить положительные стороны старый лысоватый мужчина лет сорока-сорока пяти, — немного макияжа или даже другая прическа и… — Моя дочь не узнает меня! — в гневе перебила его женщина, закрывая своим телом, словно защищая. — Какая к демонам разница, останется там дурацкая царапина или нет?! — Простите, герцогиня Клаес, — низко и, кажется, искренне виновато поклонился, как поняла Катарина, местный доктор. Хотя отсутствие белого халата и наличие вместо него цветастой мантии как-то немного выбивало. И настораживало, потому что у Катарины сразу же возникали ассоциации с уличными жуликами-гадальщиками. В этом мире была магия. Удивительно чувствовать, как из рук этого человека текла она. Невидимая, но ощущаемая, колющий холодок и разливающееся позже приятное тепло. И то, что она смогла определить, как некие магические круги на одежде и знаки на инструментах, пугающих ножах, щипцах, даже на катушке с нитками были какие-то загогулины. Ни знаков, ни контуров она не узнавала, нечто близкое к латыни. Наверное. Еще к одному плюсу она отнесла понимание и знание большей части слов. Что-то она понимала лишь из контекста, речь отдавала чем-то похожим на английский, но разнился выговор. «Мать», например, говорила мягче, и словно было в ней что-то французское, а вот доктор отвечал более грубым и резким выговором, словно немец. Значит, это нечто близкое к Европе. Архитектура, по крайней мере, увиденная ею, была чем-то похожа на европейскую, хотя она не была до конца уверена. Но это точно не Япония или Азия. Одежда тоже была старинной. Все девушки были в строго длинных платьях или юбках почти до самых щиколоток. А еще были горничные: таких она часто видела с флаерами, зазывающих в кафе. Хотя у местных одежда конечно была поскромнее. — Можно мне в туалет? — подняв руку, спросила она, осторожно вырываясь из цепкой хватки. Слишком сильный запах духов немного раздражал. — Энн, сопроводи, — строго приказала герцогиня, Катарина сразу же ощутила разницу в тоне и обращении. Скорее всего, феодальный строй или что-то близкое. Хотя и было, что-то выбивающееся своей развитостью. Она не стала выслушивать то, что еще говорил доктор. Его рекомендации сейчас мало волновали Катарину. Для начала ей нужно было хотя бы увидеть себя. В комнате, где она лежала, было зеркало и целый шкаф для наведения марафета на физиономии или как там эти штуки называли, но ей не хотелось делать это в присутствии посторонних. Даже если это были родители оригинальной Катарины. Ну, внешность не подкачала: на порядок лучше прежней, хотя и непривычно было видеть в отражении совершенно чужие черты. Это был, пожалуй, все же еще один плюс. Она оглянулась, общее представление создавало ощущение отката на пару-тройку столетий, но санузлы тут были странно современными. Более грубый и громоздкий аналог ванны и раковина. Хотя, конечно, и имелись существенные отличия: у ванны был слив, но воду явно набирали ведрами и грели прямо здесь у печки, а над раковиной имелся стеклянный сосуд с торчащей штуковиной-заглушкой, чтобы вода пошла, нужно было слегка толкать штырь-заглушку вверх, от чего вода начинала течь, потом руки убирались и заглушка снова вставала на место. По своему просто и одновременно гениально, она действительно была впечатлена. — До чего дошел прогресс, — пробормотала Катарина, вытирая руки и лицо полотенцем. Материал был не просто мягким, почти воздушным, самая нежная текстура какую ощущало ее лицо когда-либо. Ну, технически не ее лицо. Да, не стоило забывать главное открытие, в этом мире была магия! Но судя по увиденному, свет например обеспечивался большими окнами и ночными подсвечниками с совершенно обычными на вид свечами. Это было как-то разочаровывающе. Ни приведений, ни магических зверей, даже волшебной палочки у нее не было. А она уже было подумала, что могла оказаться в "Гарри Поттере". Но нет, никакой магии в повседневности местных магов не наблюдалось. Убирались служанки тоже руками, она вообще не увидела, чтобы кто-то использовал местное колдунство, кроме целителя. Что означало: магия, хоть и существует в этом мире, достаточно редка и сложна или оба варианта вместе. Катарина воровато обернулась назад, снова бросила подозрительный взгляд на входную дверь, за которую выгнала горничную, и ковырнула раму массивного зеркала напротив. Не может быть. Она сняла с себя маленькую брошь и царапнула по раме. Возможно, это не золото, а металл, похоже выглядящий, — какой идиот будет ставить в ванне столько золота? Да? Появилась мыслишка отколоть кусок, но она отбросила ее и начала нервно расхаживать по просторному, но отдающему сыростью помещению, вентиляция обеспечивалась парой простых на вид труб. Опять же никакой тебе магии. Имя Катарина звучало немного знакомо. Она резко остановилась, наконец осознав куда и в кого она попала. Уставилась в зеркало, внимательно осмотрела рану на лбу. — Ну ладно, — прошептала она, задумчиво приложив руку к подбородку. Хотя для любой из тех двух отаку это была бы сбывшаяся мечта. Наверное. У них обеих, в отличие от нее, были семьи, так что тут еще большой вопрос. Из всех персонажей игры… (игры про гарем с смазливыми пацанчиками и довольно ванильной романтикой) Катарина — единственный персонаж, который может умереть или быть изгнанной из страны и семьи. Вернее, у Катарины только такие концовки, она была главным злодеем в игре. Но то игра, какие-то плоские персонажи на экране, тут же она вполне ощущала все пять чувств, словно для того, чтобы подтвердить мысль, снова провела маленькими пальчиками по раме зеркала. Твердая, холодная, гладкая. Она, собственно, и делала вид, что играла в эту игру, кажется, там был принц-красавчик с каким-то нехорошим заскоком. Типичный рут, добрая понимающая героиня, принц с сложным внутренним миром, но, конечно же, хороший любящий и прочее. Ее же задачей, вернее задачей Катарины, является мешать героине. Была. Теперь она просто вообще не свяжется с героиней, и принц пусть идет к черту. Вся заварушка началась с того, что принц обязан был жениться на Катарине, а потом влюбился в ГГешку и решил избавиться от балласта. Точно, этот принц — чертов мудак-манипулятор! Нахер его. Катарина кивнула своим мыслям, если б еще она помнила, как выглядит героиня, то и на сотню метров к ней не подошла. Но вики она просто читала, на картинки не смотрела, а на обложке игры изображались лишь четыре местных слащавых красавчика. Будущие альфа-самцы местной магической школы. У Клаес было только имя героини: Мария Кэмпбелл и предыстория в два предложения о том, какая она ангельски правильная: добрая, честная и красивая. Теперь видно, что зря Катарина не играла в ту дурацкую игру. Она вздохнула и положила руки на бока, продолжая мерить комнату маленькими шагами. Мысленно отметила, что поза не ее, но привычна телу. Правильный ли выбор она сделала тогда? Броситься спасать одноклассницу, в лучшем случае на уровне знакомой, не было похоже на нее. Не то чтобы сейчас уже не было поздно. Все же у теперешней Катарины были кое-какие планы, но перспектива жить с больным сердцем, вися балластом на капитане их клуба, ее привлекала меньше, чем жизнь местной стервы. Хотя умирать не хотелось. И в изгнание тоже, это даже было хуже, бывшая аристократка, и дня не работавшая своими руками, без денег — это полная задница. Выйдя из ванны и не обращая внимания на семенящую позади горничную, она пошла в комнату Катарины. Остановилась. — Эм, отведите меня в мою комнату? — полувопросительно попросила она. Это поместье было чертовым лабиринтом. Роскошным, но совершенно непонятным, с кучей поворотов и одинаковых дверей. И она вернулась к женщине. Матери Катарины. Ну да, глупо получилось. А как беспалевно она действует, хоть учебник для попаданцев пиши. Катарина раздраженно нахмурилась и снова коснулась лба. Несмотря на лечение, при прикосновении он болел. Не сильно, но неприятно. Да она чертова избранная! Только без очков, о чем точно не сожалеет, и шрам не молнией, а крестом. Вернее иксом. Возможно, на нее даже не будет охотиться местный темный лорд или агенты из матрицы. Женщина стояла спиной к ней, смотря в окно, наверно, на уезжающего доктора. В ее руке была бумага с какими-то записями, наверное, рецепт или список лекарств… или волшебных зелий. Не пергамент, не свиток, скорее, лист бумаги формата А-4, по крайней мере, с такого расстояния очень похоже. Развитая типография в магическом средневековье. Ленивые задницы в разработчиках, но не Катарине жаловаться на присутствие тут нормальной бумаги и приемлемых санузлов. Признаться в том, что она — пришелец, равносильно самоубийству. Если у них есть магия, то ее могут просто запреть до прихода какого-нибудь экзорциста и изгнать, она ведь вообще не имеет понятия об этом мире. А может будет хуже — ее вообще сожгут, как ведьму, ну или там демонопоклонницу-одержимую? Отыграть роль персонажа, о котором она не имела ни малейшего понятия, было вариантом в той же категории. Бесперспективняк. — Эм, мне… — она замолчала, но поняла, что женщина все же услышала ее и слегка обернулась. Старшая Клаес смотрела на нее с горечью, смешанной с обреченностью, — я прошу прощения, что не узнаю вас. Женщина покачала головой, снова отвернувшись к окну. — Меня зовут Миридиана, — тихо ответила она, снова начав смотреть в окно и сложив руки за спиной. Ее голос был необычайно сдержан, — можешь пока звать меня герцогиня Клаес. Катарина опустила взгляд, ей было неприятно, но она только что это осознала. Если она была тут в этом теле, а ее собственное мертво в ее мире, то она убила эту девочку. Ненамеренно, конечно, но осадок от того, что она только сейчас об этом подумала, в первую очередь думая только о себе, остался. Пусть Катарина и будущая злодейка, но сейчас еще ребенок. Всего лишь ребенок. В горле встал ком, и одновременно подступила тошнота. — Герцогиня Клаес… — начала она, но Миридиана остановила ее жестом. — Прости, не могла бы ты оставить меня одну, — произнесла она, так и не повернувшись, — Шелли покажет тебе все. Задавай вопросы ей, твой… герцог Клаес сейчас занят. — Я поняла, благодарю, — Катарина вышла и медленно закрыла за собой дверь, а потом, плевав на все, облокотилась о двери, закрыв руками лицо, сползла вниз. Горничная, ждавшая снаружи, неуверенно осталась стоять рядом. — Не плачьте, юная леди, — улыбнулась Энн, пытаясь найти слова способные утешить ее, — вы обязательно все вспомните. Но Катарина лишь подняла покрасневшие глаза, наполненные болью. Она знала, что не вспомнит. — Все уже никогда не будет как раньше, — прошептала она скорее для себя и снова уткнулась в коленки. В это же время, в беспомощной ярости, Миридиана тоже плакала. Она так и стояла у окна не в силах повернуться, она не могла позволить себе показать слабость. Целитель посоветовал просто позволить течению времени восстановить разум ее дочери. Чтобы она проводила время, как и раньше. Только теперь, потеряв дочь, она осознала, что провела с Катариной непозволительно мало времени. И должна продолжить это делать. Она оказалась ужасной матерью.***
Персонаж выбран. Получено достижение «Игра за злодейку».