Call Graham, or Five cases of Spencer Reid

- Рид, ты мог бы позвонить Грэму? - спрашивает Хотч. Он действует не как начальник, просит, а не приказывает. Хотч уверен, что для раскрытия этого дела им нужен Уилл, и Спенсер согласился бы… Если бы не знал Уилла настолько хорошо, как знает сейчас. Он может до мельчайших подробностей предсказать, что именно последует за этой поездкой - бессонница, кошмарные сны, апатия, чувство вины, воскрешение старых воспоминаний и, вполне вероятно, что-то ещё, о чём Уилл так и не рассказал. Он будет расплачиваться днями своей жизни за каждого, кто пострадал или мог бы пострадать. Во многих анкетах и интервью при приёме на серьёзную работу есть вопрос - приемлемо ли пожертвовать несколькими жизнями ради спасения тысячи? Иногда ответ на него найти легко. - Нет, мы справимся без него. Хотч сводит брови и собирается с мыслями. Спенсер знает всё, что он хочет сказать, он обдумывал каждый из этих аргументы. Но даже если положить их все на чашу весов, они не перевесят желание оградить Уилла от любых связей с ФБР. Хотя бы попытаться держать на расстоянии, потому что разговоры не вызывают такой сильной реакции, как личное присутствие. Достаточно и тех вещей, что он расскажет после возвращения. Спенсер знает, что может случиться, и не желает повторения. Но Уилл точно согласится, если его попросить. Прилетит первым же рейсом. А потом ещё месяц не сможет спать спокойно, а он сам не сможет его оставить. Точно так же, как в прошлый раз. - Ты в порядке? - спрашивает Морган. Дерек закрывает за собой дверь, входя в кабинет. Спенсер в очередной раз трёт глаза и вспоминает, сколько времени прошло с последней чашки кофе. Это уже третьи сутки почти без сна, и они тяжело ему даются. - Я - да, - отвечает он, даже не пытаясь изобразить бодрость. К счастью, сегодня у них никаких сложных дел и перелётов. После недели в командировке и ночного возвращения всем им недостаёт бодрости. Только Гарсия не поддаётся унынию, но она никуда и не летала. - А Грэм? - проницательно спрашивает Морган. Спенсер смотрит на друга и думает, что ему ответить. Не рассказывать же о том, как он три раза спускался вниз, когда начинал слышать что-то подозрительно похожее на очередной плохой сон. Или о том, что в последний раз просто вырубился, сидя у кровати Уилла, когда на пару секунд закрыл глаза. Или о пробуждении под одеялом, которым Уилл его укрыл. Или о молчаливом разговоре, где выражения лица и взгляды заменили слова. - Будет, - коротко отвечает Спенсер. - Хорошо, - Морган пристально смотрит на него, а потом хлопает по плечу. - Думаю, мне понятно, зачем ты звонил в прокат. Он действительно звонил, потому что не собирался заставлять Уилла тратить два часа на дорогу из-за своего беспокойства. Покупка собственной машины превратилась из возможности в насущную необходимость. - Держи, - Дерек кидает ему ключи. Спенсер моргает и едва успевает их поймать. Он смотрит на Моргана, не зная, что сказать. То, как просто его просчитали, не удивляет. Но Спенсер действительно не ожидал такого жеста. - Спасибо, - отвечает он слегка растерянно. - Я верну в понедельник, раньше не выйдет. Это... - У меня ещё две, так что без колёс не останусь, - Морган хитро улыбается ему. - Не торопись. Нам нужно, чтобы ты как-то добирался до работы из любой глуши. Дерек снова хлопает Спенсера по плечу и уходит. Спенсер возвращает ключи через неделю, после того, как забирает у продавца подержанную, но рабочую Хонду. Через три с половиной недели он впервые остаётся в своей квартире дольше, чем на полчаса, необходимые для быстрого сбора вещей. Пустота и тишина кажутся непривычными, как и отсутствие собак. За последний месяц стая стала органичной частью его жизни, как и двухчасовые поездки дважды в день. Спенсер просто не мог перестать волноваться за Уилла и принял это как факт, почти не анализируя. В данном случае его куда больше заботило эмоциональное состояние друга, чем кто и что подумает о нём самом. Уилл не гнал его. Он, похоже, не был против того, что Спенсер почти перебрался к нему жить, и что прогонял его кошмары проверенным способом - голосом и прикосновениями. Они не говорили об этом, но мягкой улыбки, интонаций и взглядов было достаточно, чтобы понять. В этом доме чувствовалась пустота не только из-за отсутствия собак. Тут не было Уилла. Спенсер сказал, что сегодня не приедет, и не собирался нарушать обещание. Но насчёт завтра они не договаривались. Он осматривает полупустые полки в шкафу и неровные стопки бумаг, оставленные на столе, и решает прибраться. Может быть, завтра его снова тут не будет. И на выходных. И неизвестно, как дела пойдут на следующей неделе. Проснувшись, он сразу же понимает, что его разбудило. В тишине дома каждый звук отдаётся отчётливым эхом, будь это цокот когтей или слишком громкий вздох. Уилл сегодня видит что-то особенно плохое. В последнее время кошмары почти ушли, перестав чередоваться с бессонницей. Сам факт радует, но количество времени, потребовавшегося Уиллу на восстановление после трёх дней работы с ФБР - нет. Теперь Спенсеру ещё отчётливее ясно, почему он ушёл в отставку. Невозможно жить, когда каждое дело выматывает тебя настолько. Он садится на край кровати и аккуратно дотрагивается до руки спящего. Сейчас главное - не показаться агрессивным и не стать частью сна, которая всё ухудшит. - Уилл, - тихо и успокаивающе зовёт он. - Ты дома, это просто сон. Спенсер говорит и говорит, не думая о словах. Если пытаться их подбирать, то будет только сложнее, всё равно важна именно интонация. Он водит большим пальцем по тыльной стороне руки Уилла, вырисовывая размеренные круги. Это один из лучших способов, что он смог подобрать. Собаки тихо наблюдают за ним из темноты, совсем не волнуясь. Они уже настолько привыкли к Спенсеру, что ведут себя с ним почти так же, как и с хозяином. Его приходы всегда воспринимаются радостно, а уходы заставляют стаю собираться вокруг и смотреть невероятно грустными глазами. Спенсер раньше и не думал, что животные могут быть настолько убедительны. Из задумчивости его выводит резкий вздох. В темноте не видно, проснулся Уилл или нет, поэтому Спенсер ждёт его реакции. - Спенсер? - хрипло спрашивает Уилл, но голос его скорее похож на бормотание. - Я здесь, - отвечает он вполголоса. - Спи. Спенсер знает, что в ближайшее время Уилл будет спать спокойно, поэтому собирается вернуться к себе и вырубиться на всё оставшееся у него время. Но он не успевает отодвинуться. Неожиданно Уилл переворачивает ладонь и переплетает их пальцы. Как-будто пытаясь удержать или убедиться в реальности того, что ощущает. Спенсер не убирает руку, несмотря на то, что такое случилось впервые. Если Уиллу сейчас это нужно... - Не уходи, - неожиданно просит Уилл у него. - Останься. Его голос звучит полусонно, так что нельзя считать это решение полностью осознанным. И само предложение спать в одной постели кажется чем-то странным. Спенсер не уверен, вписывается ли это в рамки дружбы, потому что у него никогда не было настолько близких друзей. - Останься, - повторяет Уилл и тянет его за руку. Почему-то этому сложно сопротивляться. Спенсер убеждает себя, что приляжет совсем ненадолго, пока Уилл спокойно не заснёт, а позже поднимется обратно. Он позволяет утащить себя вниз и с трудом умещается на кровати, не рассчитанной на двух человек. Когда Уилл укрывает его одеялом свободной рукой, не разжимая пальцев второй, Спенсер просто лежит почти без мыслей. В темноте видны только общие очертания, но он слышит дыхание, чувствует силу захвата на своей руке и ощущает тепло лежащего рядом человека. Для него всё это в новинку. Спенсер не замечает, как проваливается в сон. - Что-то случилось? Дерек вырывает его из мыслей о сегодняшнем утре и том, чем могла обернутся эта ночь. Он совсем не специалист в области отношений, а у них с Уиллом всё получается как-то неоднозначно. Спенсер никак не может уловить грань, которая позволила бы классифицировать их отношения. Дружеские - недостаточно всеобъемлюще, романтические - отсутствует ряд важных аспектов. Ему хотелось бы знать, есть ли этому вообще название. Вероятно, стоило поискать в книгах. Спенсер рассеянно помешивает свою первую чашку кофе, потому что уехал раньше обычного, не став даже заглядывать на кухню. Совместные завтраки с Уиллом успели стать привычными, но сегодня всё было не так. Например, то, что он увидел после пробуждения. И что почувствовал. Он сбежал раньше, чем это стало бы слишком неловким. - Я в порядке, - отвечает Спенсер, так и не избавившись от этих мыслей. - Так странно проснуться не в одиночестве, правда?.. Морган давится кофе. Спенсер поднимает взгляд от своей кружки и видит ошеломление на лицах его, Джей-Джей и спустившейся ради кофе Гарсии. Он ещё раз мысленно прокручивает в голове фразу, чтобы найти упущенный смысл, и буквально через секунду понимает, как это прозвучало. - Я не то хотел… - он обрывает предложение, чувствуя, как румянец поднимается по щекам. - Это просто… Боже, вы можете сделать вид, что ничего не слышали? Спенсер закрывает рукой лицо, а второй вцепляется в кружку. Произошедшее бьёт все рекорды неловкости даже для него. Именно неловкости, а не стыда. Никто из услышавших его не осудит и не скажет ничего лишнего, в этом Спенсер уверен, но факт того, что они вообще это услышали, никогда не сотрётся из его памяти. - Мне не нужны подробности, - сообщает Морган, салютуя кофе. - Точно не того, чего я сейчас не слышал. Джей-Джей отводит взгляд, тихо хихикнув. - Дорогой, я бы назвала такую реакцию довольно странной, если бы это был кто-то другой. А так просто пожелаю удачи, - Гарсия улыбается и подмигивает ему. Спенсер еле удерживается от того, чтобы не закрыть лицо ещё и второй рукой. Хорошо, что тут не было Хотча или Росси. Но надеяться на то, что они ничего не поймут, было бы глупостью. - Я сказал, что мне не нужны подробности, но тебя что-то гнетёт. Спенсер поднимает взгляд от телефона, который уже пять минут вертит в руках, пытаясь принять решение. Он не знает, нужно ли ему приезжать сегодня. И возвращаться вообще. Он сомневается, насколько всё могло измениться из-за одной единственной ночи. Утренняя оговорка не улучшает этот день, потому что теперь его отвлекают ещё и коллеги. Они смотрят на него как-то странно. Или, может, это просто воображение. - Это сложно, - наконец выдавливает Спенсер. - Я не специалист в этой области, и не знаю… Он замолкает, даже не озвучивая сформулированное. Весь день это крутится в его голове, не давая сосредоточиться на работе. Спенсер вспоминает все те вещи, что они уже обсуждали с Дереком, и решается высказать свои опасения максимально завуалировать. У Моргана намного больший опыт отношений и романтических связей, пусть и с женщинами. В данном случае это не должно играть такой уж большой роли. Наверное. - Я... - Спенсер начинает говорить, но прерывается, чтобы облизнуть пересохшие губы. - У тебя было такое, чтобы просто спать рядом? Ничего больше. Только… - Никогда, после университета, - серьёзно отвечает Морган. - С тех пор, как я съехал из общежития. Этот тон и реакция успокаивают. Поэтому Спенсер решается задать ещё один важный вопрос. - Это ведь не дружба? - он и сам сомневается в том, что это так, потому что по ощущениям происходящее не похоже на дружбу. Но Спенсеру нужно подтверждение. Он совсем не хочет поставить Уилла в неловкую ситуации, истолковав его действия в пользу неправильного варианта. - Скорее всего. Но лучше спросить напрямую. Спенсер снова смотрит на телефон, который всё ещё держит в руке. Почему-то сейчас ему сложно нажать на несколько кнопок и заговорить с Уиллом. Непонятно, откуда взялся этот страх, но он не уходит. Так не было, когда он звонил Лайле или Остин. Всё кажется каким-то более… Настоящим. Спенсер понимает, что ему будет тяжело, если он случайно разрушил их отношения неверным выбором. Он не перестанет беспокоиться даже если они не будут видеться. И достаточно одной мысли об этом, чтобы ощутить внутри какую-то пустоту. - Мне иногда помогали смс, - замечает Дерек, напомнив о своём присутствии. - Это может быть проще, чем звонить. Он хватается за эту идею, потому что - да. Проще. После нескольких попыток собрать свои мысли в пару коротких предложений, набора и стирания лишнего текста, Спенсер всё же останавливается на коротком: “Могу я приехать?”. Он отправляет эту полную сомнения фразу и кладёт телефон в карман, но ни на секунду не забывает о нём. Через сорок шесть минут приходит ответ: “Да, если ты этого хочешь. Я буду ждать”. Спенсер наблюдает за тем, как Уилл идёт на кухню и останавливается около плиты. Он пересекает гостиную, собираясь задать вопрос про ужин, чтобы разбить ситуацию, в которой они оба ведут себя неправильно. Не так, как обычно. - Ты просил меня остаться, - произносит Спенсер вместо этого. Уилл смотрит на него с удивлением, а потом морщит лоб, пытаясь восстановить события последней ночи. - Я не помню, чтобы просыпался, - говорит Уилл не очень уверенно. Такое иногда бывает, если кошмарные сны Уилла не успевают перейти определённый порог. Это можно заметить по разной реакции и его поведению утром. Спенсер научился различать такие вещи так же, как запомнил любимые места каждой собаки и разницу между приманками для разных видов рыб. Ещё одна важная вещь, связанная с Уиллом. - Просыпался. Ты… - Спенсер с трудом произносит это, потому что говорить вслух о таком очень смущает. - Взял меня за руку и попросил не уходить. Я понял, что это нельзя считать адекватным решением, и собирался вернуться к себе позже, но... Уснул. Извини. - То, что я не помню, не значит, что я против, - отвечает Уилл мгновенно. - Так вот, почему ты ушёл. Спенсер кивает. Он, скорее, сбежал, не готовый объяснять то, что сам не понимает. Но какой смысл в побеге, если это всё равно остаётся в твоей голове на бесконечном повторе. - Спенсер, - Уилл подходит ближе и останавливается на расстоянии нескольких шагов. - Это ничего не меняет. Не нужно извиняться. Ты можешь возвращаться сюда в любое время. Слова одновременно успокаивают и вызывают ещё больше вопросов. Он снова думает о том, для каких отношений будет нормально видеться несколько раз в неделю, спать рядом и приезжать, когда захочется. Лучше всего тут подходит одно слово - семья. Такая, какой у него никогда не было. Как бы он ни любил свою маму, но стоило признавать очевидные вещи. - Спасибо, это… - Спенсер понимает, что звучит немного глупо, когда благодарит, но именно это он чувствует себя обязанным произнести. - Я просто не уверен, что… Сейчас его могла бы спасти всегда раздражавшая привычка много говорить в неподходящие моменты, но слов просто нет. Они закончились именно здесь и сейчас. Это странно, но почему-то с Уиллом всегда всё не так, как с остальными. Уилл слегка наклоняет голову и смотрит тем самым взглядом, к которому невозможно привыкнуть. Кажется, что он проникает сквозь кожу, разбирает по кусочкам каждую мысль, и не остаётся ни одного секрета. Но Спенсера он не пугает, не пугал с самого начала. Сейчас это кажется благом, потому что не нужно ничего объяснять и пытаться выдавить из себя слова, которые не смогут в полной мере отразить всё, что он думает. - А, ну да, - говорит Уилл, легко улыбается и протягивает руку. Наверное это должно ощущаться более странно, чем ночью, но совсем нет. Тепло руки Уилла, удерживающей его собственную, кажется правильным и успокаивающим. Надёжным. Его аккуратно притягивают ближе, заставляя слегка наклониться, чтобы нивелировать разницу в росте. Он поддаётся, неуверенный, чего ждать от происходящего. Они оказываются на расстоянии пары дюймов, глядя глаза в глаза. - Не всему нужно название, - говорит Уилл и улыбается по-особенному, никогда раньше Спенсер не видел у него такого выражения лица. - Но если оно тебе нужно… Уилл неожиданно поддаётся вперёд и коротко прикасается губами к его губам. Это всего лишь пара секунд, за которые не происходит ничего большего. Всего лишь прикосновение, лёгкое и почти невинное. Но почему-то всегда бегущие мысли замирают и куда-то проваливаются, не остаётся больше вообще ничего, кроме лица напротив. Никаких ассоциаций и сомнений. Тишина. - Так придумай его сам, - заканчивает Уилл с той же улыбкой, похожей скорее на поддразнивание, чем на что-то ещё. Он отодвигается, выглядя весьма довольным, но не убирает руку. - Ужин? - Уилл спрашивает это настолько спокойно, что очевидно - в его восприятии мира ничего не изменилось. Спенсер ещё пару раз моргает, бросает взгляд на переплетённые руки, а потом возвращает его к лицу Уилла. Получить прямое подтверждение той части мыслей, которые он считал менее вероятными, всё же неожиданно. Хоть он и допускал подобное. Но нельзя отрицать то, насколько это было действенно. Уилл просчитал то, что должно было убедить его, и оказался прав. Как и всегда. - Да, - соглашается Спенсер, снова поражаясь той лёгкости, с которой Уилл видит людей насквозь. - Спасибо. Как ты это делаешь? - Что? - Уилл вопросительно поднимает брови. - Понимаешь людей. Иногда это пугающе похоже на чтение мыслей. Понятно, что по мимике, жестам и реакциям, но настолько точно… - Тебе перечислить все мелочи? - Уилл смеётся. - Просто на моей стороне опыт и хорошее воображение. - Расскажешь? - спрашивает Спенсер, не желая упускать подходящий момент. Он приложит все усилия, чтобы понять, как это работает, и научиться применять самому. Уиллу не стоит возвращаться на места преступлений, а ему умение лучше составлять профили будет только на пользу. - Ладно, вспомню годы в академии. Но я не уверен, что это получится понятно объяснить. Когда Уилл разжимает руку, чтобы уйти на кухню, первая реакция Спенсера - удержать, но он заставляет себя отпустить. Не стоит пытаться забрать больше, чем ему уже дали. Постепенно у них появляется расписание. После того, как кошмары Уилла уходят и необходимость ночевать у него каждый день пропадает, Спенсер мог бы вернуться к старому варианту с приездами на выходных. Но этого недостаточно, а Уилл много раз повторял, что всегда рад его видеть, и поэтому Спенсер загоняет внутрь чувство вины за излишнюю навязчивость и приезжает хотя бы пару раз на рабочей неделе. Часто ничего не получается из-за работы, и каждый раз Спенсеру хочется извиняться, даже если Уилл снова скажет, что не нужно этого делать. Трудно называть происходящее между ними отношениями в обычном смысле. Самым похожим на романтику остаётся единственный короткий поцелуй, но на самом деле… Это и не нужно. И Спенсера, и, похоже, Уилла, всё полностью устраивает. Совместные вечера за разговорами, заботой о собаках, готовкой или просто чтением в одной комнате. Разные кровати для ночёвки, небольшое количество прикосновений. Это кажется чем-то правильным, но сложнообъяснимым для любого человека со стороны. Поэтому Спенсер очень внимательно следит за своими словами при посторонних. Вот только на любые высказывания о Уилле он теперь реагирует куда острее. Они разговаривают о делах. О старых, взятых из архива, которые можно оценить по отчётам. О новых, в которых Спенсер участвует лично. Уилл не просто смотрит со стороны, его взгляд кардинально отличается и направлен на те мелочи, что сложно заметить сразу. Иногда ему достаточно фотографии, чтобы понять часть деталей, даже не читая описание преступления. Подход Уилла полностью отличается от того, чему Спенсера учили в академии и очень мало связан с умением строить профили. Как только Спенсер это понимает, становится проще. Нужно не обобщать, опираясь на прошлые данные, а делать конкретные выводы, основываясь на увиденном сейчас. Общим остаётся углубление в мысли субъекта, но начинать приходится не с поиска причин действия, а с чувств. Это сложно из-за того, что он много лет применял совершенно иной метод, который нельзя заменить новым. Ему нужны оба, но заставить себя развивать их одновременно не выходит даже у него. А после результатов, полученных одним способом, очень сложно не подгонять их под второй. Каждый раз необходимо полностью абстрагироваться и отодвигать часть разума, отгораживаться от неё. Спенсер почти уверен, что Уилл был хорошим преподавателем, и ему жаль, что он не успел попасть к нему на лекции. Уилл умеет интересно объяснять, особенно когда старается. Конечно, нельзя оценивать по выборке из одного человека, тем более, имеющего личный интерес, но некоторые вещи просто очевидны. Прежде, чем у него начинает хоть что-то получатся, проходит ни одна неделя, мелочи Спенсер не засчитывает, потому что их он может узнать намного более простым способом. Но отсутствие успехов, наоборот, только раззадоривает. Спенсер всегда любил осваивать то, что не даётся легко. Всё получается случайно. В эту ночь к Уиллу возвращаются кошмары, и Спенсер остаётся рядом после того, как помешал первому из них. Спенсер вымотан почти неделей на другом конце Америки, которую они провели наперегонки с серийный убийцей, и поэтому почти сразу же засыпает рядом с Уиллом. Просыпается Спенсер от того, что его трясут и держат слишком крепко. Он не сразу понимает, что происходит, когда открывает глаза и видит Уилла с ненормально расширенными зрачками и отчаянием на лице. Очевидно, он ещё не до конца проснулся и путает сон с реальностью, в чём мало удивительно после всего, что Уиллу довелось пережить. Спенсер не знает, о ком был этот сон. Это может быть Эбигейл Хоббс, Ганнибал Лектор или любой из тех, чью смерть Уиллу довелось увидеть. Его личное кладбище не имеет конца и, по-видимому, никогда не оставит Уилла в покое. Уилл начинает ощупывать его так, словно… Ищет рану. И тут Спенсер понимает. Он буквально проваливается в чужие эмоции, ощущая страх и неуверенность, чувствуя необходимость убедиться в его целости, в том, что нет следа от пули в рёбрах или пореза на шее. Что он жив. Особенно пугает возможность потерять ещё кого-то снова, и то, что это может стать реальностью в любой момент. И в этот раз он даже не сможет ничем помочь, потому что будет слишком далеко. Спенсер глубоко вдыхает, словно после погружения под воду. На секунду ему показалось, что эти эмоции займут место его собственных, что из них уже не выбраться. Он машинально попытался понять другого человека по метода Уилла, отодвинув рациональное и встав на его место. По недавно появившейся привычке. И у него получилось, но это не самое важное. Спенсер полностью стягивает футболку, оставшись только в пижамных штанах. Сейчас проще и быстрее показать, чем пытаться объяснить. - Всё в порядке, Уилл. Я не ранен. В скудном свете луны Спенсер ничего не видит чётко, только силуэты. Но от этого остальные чувства обостряются - вздох в тишине отдаётся особенно громко, а пальцы на животе вызывают странную реакцию. Это замешано на недавно накрывшем его понимании и собственных эмоциях почти в равных пропорциях. Сейчас Спенсеру сложно отделить свои чувства от чужих, потому что и те, и те кажутся настоящим. Он перехватывает руку Уилла, замершую в районе грудной клетки. Похоже, что сейчас тот достаточно пришёл в себя, чтобы не бояться и осознавать свои действия. Спенсер уже замечал, что в короткое время между сном и пробуждением у Уилла спадают какие-то ограничители. Именно в этот момент его можно подловить на непривычных действиях, но даже позже они не пугают Уилла и не вызывают отрицания. Вероятно, это просто та часть, которую он не хочет показывать никому. Но Спенсер видит её уже не в первый раз. - Ты следил за делом, - уверенно говорит он. Нет смысла задавать банальные вопросы, потому что сейчас Спенсер точно знает, что Уилл чувствовал в последние дни и почему кошмары вернулись. - Тебя не было неделю, - немного хрипло отвечает Уилл после пары секунд молчания. - Дольше, чем обычно. Спенсер слегка сдвигает их руки влево. Туда, куда они так и не добрались - к сердцу. Уиллу сейчас нужны физические доказательства. Каким бы умным человеком он не был, не получится убедить его только словами. - Со мной всё хорошо, - снова говорит Спенсер. - Никакой опасности, меня даже на захват не взяли. Просто немного бумажной работы в участке. Это не совсем правда, точнее, не вся. Позже он расскажет Уиллу всё, как есть, но сейчас для этого определённо не лучший момент. - Я видел Джей-Джей на экране, когда был в городе. И новости в интернете. Я не мог быть уверен, я знаю, как всё может закончиться. И что будет потом, если… - Я буду звонить, - Спенсер прерывает внезапный поток слов Уилла раньше, чем он скажет то, о чём может пожалеть. - Каждый день. Это обещание Спенсер даёт и себе самому. Худшее, что он может сделать для дорогого человека - стать причиной его кошмарных снов. Спенсеру хочется извиниться перед Уиллом не только за прошлую неделю, но и за каждый свой долгий отъезд с тех пор, как они стали друзьями. Но он только крепче сжимает пальцы, не решаясь вываливать свои мысли на и так измотанного Уилла. Чувство вины - одна из причин, по которой он возражает Хотчу ни секунды не раздумывая. Спенсер помнит, как сам звонил Уиллу, и насколько плохо это закончилось. Сейчас он сделает всё возможное, чтобы избежать повторения прошлого. Спенсер готовился к этому дню, но всё ещё не достиг достаточного прогресса в методе Уилла. Так что ему придётся рискнуть. - Он нам нужен, и ты это знаешь, - Хотч начинает озвучивать аргументы. - Не обязательно. У нас есть время. Хотч смотрит на него с привычным равнодушием. Спенсер знает, что за этим фасадом может скрываться что угодно. После всего, что Хотч пережил, он редко позволяет себе проявлять эмоции, но отчасти они стали сильнее. Есть вещи, которые он теперь просто не может проигнорировать. - Я понимаю, почему ты не хочешь этого делать, - тон Хотча непривычно мягок. - Но Уилл действительно лучший. Никто не может повторить то, что он делает. - Никто не знает, как именно ему это даётся. Спенсер не пытается давить на жалость или манипулировать чувствами Хотча, это всё равно не сработает. Он скорее констатирует факт. - Гидеон знал, - замечает Хотч. - Мне этого не понять, - Спенсер заставляет себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. - Но… Это был его выбор. - Не твой. Спенсер виновато улыбается, но не чувствует за собой никакой вины. Он думает о пострадавших и потенциальных жертвах, сочувствует им и желает найти убийцу. Но мнения на счёт Уилла не меняет. - Я не буду просить его приехать, - говорит Спенсер. - Но могу попробовать кое-что другое. Сколько деталей я могу ему рассказать? - Привет, - одновременно с голосом в трубке слышен топот лап и недовольный скулёж. - Ты рано. Уже возвращаетесь? Спенсер ловит себя на том, что начинает улыбаться от этих привычных звуков. Словно он дома. Не хочется разрушать уют даже упоминанием работы, но это необходимо. - Пока нет. Я должен сказать… Хотч хочет, чтобы ты приехал. - А ты - нет, - произносит Уилл без малейшего удивления. - Да, прости, - Спенсер на секунду останавливается, подбирая слова. - Мне это не кажется необходимым. - Нет? - Уилл коротко смеётся. - Думаешь, вы справитесь? - Если ты поможешь. Уилл быстро обдумывает предложение и спрашивает: - Чем? Я же в Вирджинии, а ты… Кстати, где ты? - Луизиана. У меня есть один вариант. - О, я так и думал. Удиви меня. Спенсер с лёгкостью может представить Уилла по одному голосу, мысленно дорисовать выражение лица и то, что он сейчас делает, опираясь на фоновые звуки. Весьма отвлекающая альтернатива. Именно из-за этого он обычно звонит Уиллу вечером, чтобы не поддаваться соблазну и не терять сосредоточенности на работе. - Телефонная консультация, - говорит Спенсер и всё же не удерживается от вопроса. - Это Джейк? - И Роуз. Услышали знакомый голос и всполошились. Уже успели соскучиться. Спенсер думает о том, что он - тоже. По всем обитателям этого дома. - Хм, консультация? - переспрашивает Уилл. - Объясни мне. - Тебе не нужно быть здесь. Я буду говорить обо всём, что вижу, и описывать со всеми подробностями. Но я могу потерять нужное направление. Просто скажи, если что-то заметишь. Ты согласен? - Я не уверен, - произносит Уилл после небольшой паузы. - Никогда такого не пробовал. Так… Ты ведь не хочешь, чтобы я приезжал, даже если ничего не получится? - Нет, - мгновенно отвечает Спенсер. - Мы найдём неизвестного в любом случае. Это просто займёт немного больше времени. - Я верю тебе, - говорит Уилл, и от этих слов становится легче на душе. - Как скоро нужна будет “консультация”? - Я перезвоню через двадцать минут. Спенсер включает громкую связь, чтобы было проще. Сейчас он один в полицейском морге, за исключением мёртвого тела и голоса Уилла. Вся ситуация весьма нетривиальна, но Хотч разрешил ему попробовать, получив только общее описание. По-началу Спенсер просто говорит. Воспроизводит детали места, где было найдено тело, и озвучивает все вспоминающиеся мелочи. Жертву убили не там и перенесли в этот переулок после смерти. Об этом свидетельствует количество крови и её расположение. Умершему не придавали особое положение. Его выбросили, как мусор, что позволяет продвинуться в составлении портрета неизвестного. Но некоторые детали не сходятся. Спенсер старается отодвинуть в сторону привычные суждения и полностью сосредоточиться на эмоциях. Это получается не сразу, но с каждой замеченной особенностью он проваливается всё глубже, переходя в состояние, похожее на медитацию. Самое сложное для него - не сопротивляться этому падению. Голос Уилла помогает, и в какой-то момент Спенсер оказывается там. Он видит окровавленный нож в своих руках и буквы на теле ублюдка. Именно это там и написано. Порезы ровные и красивые, он успел этому научиться за столько времени. Что некрасиво - так это следы насилия, на которые он даже не хочет смотреть, но это… Не его работа. Он наклоняется за бумажником, забирает наличку и права. Это его трофей, который поможет не забыть. Ещё один в его коллекции. Даже сейчас ему всё ещё… Страшно. Этот человек пугает даже после смерти, и поэтому он её достоин. На периферии взгляда он видит фигуру того, кто не боится. Его напарника. Тело реагирует так, будто он действительно побывал в экстремальной ситуации. Перестроиться обратно проще, но не быстрее. Мозг создал настолько правдоподобную картинку, что сложно поверить в её нереалистичность. Его там не было, это проекция воспоминаний, построенных на фактах и опыте. - Спенсер? - с беспокойством спрашивает Уилл. - Ты как? - Нормально, я… - Спенсер наконец успокаивает дыхание и мысли. - Это всегда так? Уилл отвечает после короткого молчания. - Нет. Будет хуже. - Их двое, - уверенно говорит Спенсер. Он стоит между столом с папками и доской для улик. В данном случае это самое оптимальное положение, из которого можно дотянуться до любого понадобившегося ему подтверждения. Все члены Поведенческого отдела, присутствующие на территории Луизианы, находятся в этом помещении и внимательно слушают. - Первый из субъектов более агрессивен. Он является сексуальным садистом и насилует жертв, а также душит. Второй субъект - подчиненный. Вероятнее всего, это женщина, пережившая травму. Она не способна навредить живой жертве, потому что боится их. Именно подчинённая вырезает на телах жертв надписи и забирает водительские права, чтобы почувствовать власть над своим страхом. Для ведущего партнёра достаточно самого акта насилия. Думаю, именно ей хочется, чтобы жертв находили после смерти в компрометирующем виде - так она им мстит. И ещё… Порезы на последних жертвах слишком точные. Похоже на то, что она тренировалась. Жертв может быть намного больше, я уже попросил Гарсию поискать похожие случаи. - Это и правда многое объяснило бы, - произносит Росси после непродолжительного молчания. - Но это звучит скорее как теория, основанная на догадках. Спенсер не удивлён его скептицизму. Метод Уилла всегда был чужд Росси, он высказывался о нём довольно пренебрежительно. Самое странное было в том, что они с Уиллом работали бок о бок в прошлом, и у Росси была возможность видеть действенность этого способа, несмотря на его необычность. - Будем считать это рабочей версией, - безапелляционно говорит Хотч, и все оставшиеся возражения или вопросы остаются неозвученными. Гарсии удаётся кое-что отыскать, и это заставляет поверить его словам не только Хотча. - И что вы нашли? - спрашивает Уилл во время обычного вечернего звонка. Сейчас это стало больше, чем обещанием - традицией, привычкой и почти необходимостью. - Свидетеля, - Спенсер падает на кровать, удерживая телефон одной рукой, а второй подгребает к себе подушку. Он очень сильно устал за сегодня. Скорее умственно, чем физически, но это в определённом смысле даже хуже. Достаточно редко он тратил столько сил за день. Вероятнее всего, это было связано с воссозданием образа убийцы и дальнейшим анализом того, что было практически его собственными воспоминаниями. - Ого, - одобрительно замечает Уилл и уточняет: - Я могу спросить о подробностях или это закрытая информация? - Одобрение Хотча было получено ещё утром, - Спенсер сдаётся желанию закрыть глаза. - На всё. - Я знал, что из него получится хороший лидер. - М-м-м, да, я всегда хотел спросить, как вы познакомились. Спенсер слышит смешок, приглушённый расстоянием, и от этого становится почти ощутимо легче. Уходит часть тяжести этого дня, а сонливость начинает одолевать его всё сильнее. - Договорим завтра. Спокойной ночи, Спенсер. У Спенсера не хватает сил даже на то, чтобы отложить телефон подальше и раздеться. Он проваливается в сонное забытье раньше, чем заканчивает мысль. - Это не она, - объясняет Спенсер следующим вечером, немного раздосадованный прошедшим днём и коллегами. - Дженнифер не стала бы так боятся и не заняла бы место подчинённого в паре настолько легко. Для меня это очевидно. - А для остальных - нет? - Уилл скорее утверждает, чем спрашивает. - Да. Я понимаю их реакцию, я не самый лучший в команде по составлению профилей. Это даже не факты, а просто… Догадки. - Это не догадки, Спенсер. Это возможность увидеть то, чему мешает обычное восприятие. То, что я умею… Оно построено на реальности куда больше, чем может показаться. - Я знаю, но их мнение отличается от моего, - отвечает он, пытаясь сгладить углы. Спенсер за последние двое суток снова почувствовал, насколько пренебрежительно люди могут относиться к тому, что не вписывается в привычные рамки. Его коллеги были опытными профессионалами, но в большинстве своём - материалистами. А то, как действовал Уилл, и то, что он пытался повторить, со стороны не выглядело надёжным. Если составление профилей можно было сравнить с промышленным альпинизмом, с набором качественного снаряжения и надёжными напарниками за спиной, то способ Уилла скорее походил на подъем по козьим тропам без страховки. Невозможно объяснить, как ты прошёл так далеко в одиночку, полагаясь лишь на ощущения и предчувствия. - Я давно привык к такому отношению, - Уилл говорит это без сожаления, почти весело. - Не важно, верят ли мне люди вокруг, и насколько психом они меня считают. Но ты… Они важны для тебя. Последняя фраза бьёт прямо в точку. Уилл даже на расстоянии в сотни миль понимает его намного лучше, чем кто-либо ещё. Именно поэтому он его и любит. - Они никогда не считали меня нормальным, - выпаливает Спенсер, почти не думая. - Ничего не изменилось. Последняя мысль не пугает, но она внезапна и довольно непривычна. Спенсер прослеживает реакцию и находит её причину. Понимание и принятие. Вдруг появляется желание широко улыбнуться и сделать то, что сейчас невозможно - взять за руку или обнять. - Это не одно и то же, - голос Уилла звучит достаточно серьёзно. - Поверь. Спенсер, конечно, верит. Он знает, что у Уилла было много лет, чтобы проверить. - А теперь расскажи мне подробности, - произносит тот мягко, и Спенсер подчиняется. Он попросил Гарсию искать не полные совпадения, а частичные. Спенсер уверен, что у одного из субъектов или обоих точно были попытки совершить убийство в одиночку. И он оказался прав. Двое мужчин, изнасилованных и задушенных похожим способом были найден в реке неподалёку. Эти дела не добавляют почти ничего нового к профилям субъектов. В них нет улик, которые можно было бы интерпретировать или анализировать: что-то разрушено воздействием воды, остальное уничтожило время. Одному из дел полтора года, второму - год. Следующая находка оказывается намного полезнее. Нейтан Джонсон был найден в собственной квартире мёртвым. В крови нашли следы того же парализующего препарата, что использовали субъекты в этом деле. Буквы тоже были, но их вырезали на живом человеке, а после ударили его ножом двадцать три раза. Раны не были точными. Они скорее походили на защиту, а не атаку. Спенсер предположил, что это могло быть первое убийство подчинённого субъекта. Возможно, случайное. В этом деле было несколько свидетелей, видевших, как пострадавший ушёл из бара с девушкой. Её опознали как Дженнифер Стоун. Проститутку. Через секунду после того, как Спенсер увидел её, то осознал, что это не она. У Дженнифер был совершенно иной характер. Она не стала бы бояться и прятаться за более сильным партнёром. Но когда она говорила, что они с Нейтанам не сошлись в цене, и ей неизвестно, с кем он виделся после, то ложь была очевидна. Дженнифер кого-то покрывала. Вычислить имя не составило труда. Луиза Стоун, сестра. Так же, как и Дженнифер, имеет приводы за проституцию и живёт без постоянного адреса. Они не смогли выяснить её местоположение. Даже когда Дженнифер не выдержала давления и рассказала про сестру. Она ничего про неё не слышала больше чем полгода. А дальше начинается самая выматывающая часть работы. Они проверяют аптеки и клиники, где Луиза могла получить препарат. Читают отчёты об ограблениях. Ищут в неблагополучных районах. Информации слишком много, чтобы Гарсия справилась одна. У них нет возможности найти главного субъекта, поэтому они сосредотачиваются на более реальной цели - подчинённом. К тому же, вероятность того, что подчинённая при аресте выдаст главного, составляет больше пятидесяти процентов, а при обратном порядке поимки реакция субъекта будет непредсказуемой. Теперь у них есть подозреваемый, предположительный способ действия субъектов и два портрета. Спенсер звонит даже в те дни, когда рассказывать нечего. Голос Уилла и звуки собак на заднем фоне напоминают о том, к чему ему хочется вернуться. Как и многие преступники, Луиза попадается совершенно случайно. Ей не повезло прийти за покупками именно в ту аптеку, за которой следит полиция. Впрочем, полиция следит почти за всеми крупными аптеками в нескольких районах. Спенсер смотрит, как Морган ведёт допрос Луизы, и не может отделаться от сожаления. Он знает, что она чувствует. Он представляет это лучше, чем с любым другим преступником, встретившимся ему до сегодняшнего дня. Спенсер понимает её, и это придаёт ситуации странную двойственность. Он может предсказать, как быстро она сдастся и уступит своему страху. В тот момент, когда Луиза называет имя напарника, он чувствует разочарование. Её разочарование в самой себе. - Мы возвращаемся, - говорит он Уиллу. - К вечеру я буду дома. Спенсер просыпается, задыхаясь и ощущая брызги крови на руках. В его снах случившееся перемешивается со всеми делами, в которых он когда-либо участвовал или о которых читал. Словно он, сам того не подозревая, распахнул запертую дверь в разуме и выпустил то, что было скрыто. - Всё хорошо, - говорит Уилл, лежащий рядом. - Это только сон. Спенсер утыкается лбом ему в плечо, сосредотачиваясь на дыхании и ощущении тёплой руки на боку. Это помогает успокоить разум, взбудораженный увиденным. Сегодня не первая ночь, когда во сне он становится убийцей. Кошмары начались с тех пор, как он попробовал понять Луизу, но не были такими сильными. А после её поимки… - Да, прости, что разбудил, - бормочет Спенсер, не отстраняясь. Он много раз помогал Уиллу пережить плохие сны, но от смены ролей чувствует сильную неловкость. Спенсер не привык показывать слабые стороны другим людям. С Уиллом это не вызывает того же дискомфорта, что обычно, но он впервые разделил с кем-то нечто настолько личное. - Не нужно, - Уилл сползает ниже,и они оказываются лицом к лицу. Во тьме почти ничего не разглядеть, но многое можно понять по голосу и силуэту. - Ты был рядом, когда мне это было нужно, - говорит Уилл. - Позволь сделать то же самое для тебя. - Я… - Спенсер заминается, не уверенные, что ответить на эту откровенность. - Да. Уилл придвигается ближе, скользнув рукой по спине. Просто лежать вот так - уже хорошо. Уютно, тепло и спокойно. - Не потому, что я должен, - добавляет Уилл после небольшой паузы. - А потому, что я люблю тебя. Поэтому не нужно извиняться. Дремота, окутавшая Спенсера в последние минуты, исчезает. Это признание, произнесённое спокойно и просто, ничего не меняет, а подытоживает длительный отрезок его жизни. Но сердце ускоряет бег, а мысли сходятся в одном направлении. Спенсер придвигается чуть ближе, касается губами щеки и шепчет: - Я тоже. Два слова даются ему без малейшего труда. В них нет не капли сомнения. Это абсолютная правда, не нуждающаяся в дополнительных украшениях или проверках. Он кладёт руку на талию Уилла и одновременно чуть поворачивается, чтобы прижаться губами к губам и получить ответ.