Взаправду и по взаимному желанию

Этот двухмесячный тур был тяжелым. Концерты-концерты-концерты почти каждый день. Надя чуть не охрипла, и все мы были выжаты как лимоны… Тем не менее, нашел в себе силы заскочить за цветами, шампанским и тортиком для Иры. Все-таки в ее голосе, когда мы говорили по телефону, чувствовалось какое-то напряжение. Она говорила, что все нормально, но все же… Врать Ира умеет плохо. Во всяком случае, мне. Хочется как-то ее порадовать. Бля-я-я, уже двенадцать ночи… Ира спит? Хотя, наверное, смотрит какой-нибудь ужастик. Подошел к двери квартиры, прислушался. Вроде слышен звук телевизора. Может, все же не стоило ей врать, что приеду только завтра? Ну, уже ничего не поделаешь, решил устроить сюрприз, значит будет сюрприз… Только вот этот долбаный самолет задержали на вылете… Посреди ночи врываться и орать, что я приехал, — не самая лучшая идея, если только она не спит. С другой стороны, если спит, то проснется, а я рядышком. Или разбудить ее поцелуями… Так, Новиков, не заводись… Два месяца без женщины, не повод на нее набрасываться сразу, как войдешь в квартиру. Или повод? Хотя-я-я Ира и сама наброситься может. Ладно. Тихонечко открыл дверь, зашел в квартиру, аккуратно поставил чемодан. Телевизор и вправду трещал что-то невразумительное. — Ира! — сказал громко, чтоб услышала, но не испугалась, если уснула под телевизор. — Я вернулся! — НОВИКОВ! — от ее вопля я подскочил, выронил и цветы, и шампанское, еле удержал торт. — ТЫ ЧТО НАТВОРИЛ! — Что? Я стал лихорадочно соображать, что я мог сделать не так. Звонил, писал, не пропадал, никаких подозрительных фоток с фанатками не делал (Мне прошлого раза хватило, когда она от меня чуть не ушла. А меня всего-то чмокнули две девчонки в щеки. Ну подумаешь, что почти раздетые… Всей группой объяснять пришлось, что не было ничего, пока Ира не успокоилась). — Что я натворил? Ира появилась в дверях прихожей. Заплаканная? — Я беременна. Торт полетел на пол. — Гм… Ну-у-у, это получается не я один натворил. Это мы вместе натворили, — попытался пошутить я. — Да, что ты? — прошипела она. — А кто говорил: «Давай так, я успею, я успею». Наш пострел везде успел, кроме того, где больше всего надо было! — она указала на свой живот. Ира резко развернулась и ушла обратно в комнату. Я стал раздеваться. В голове как-то пусто. Да и вообще как-то… Кажется, я растерялся. Переступив через ошметки торта, я тоже вошел в комнату. Ира стояла спиной ко мне, кутаясь в теплую шерстяную кофту. — А ты абсолютно уверена? — спустя минуту молчания спросил я. Фразы дебильнее не придумаешь. Ира обернулась, и, судя по взгляду, она думала так же. — Уверена. Сегодня была у врача. Второй раз уже. — Почему не рассказала по телефону? — Не знаю… Не хотела отвлекать от тура… И что я должен сказать? «Будем рожать?» Так она заорет, что не инкубатор для детей. Предложить сделать аборт? Она заорет, что я бездушный урод, который хочет убить собственного ребенка. — Надо выпить, — изрек я наконец и пошел к шкафчику, где хранился алкоголь. Вот только ни одной бутылки там не обнаружилось, только какие-то коробочки с таблетками. — Это что? — спросил я, вытаскивая их наружу. — Витамины. Мне теперь только их пить можно, — язвительно ответила Ира. — Употребляю вместо виски, все равно цена у них, как у бутылки «Джека Дэниэлса». Хочешь попробовать? — Э, нет, спасибо. Я убрал таблетки обратно. — А где?.. — красноречиво указал на бар. — Выбросила. Чтобы искушения не было. — Что, все? — Все. Она равнодушно пожала плечами. Ну, если она ходит к врачу, пьет витамины, то… — Ты хочешь рожать? — решился спросить я. Она снова отвернулась. Чего это она все время отворачивается? — А ты чего хочешь? — спросила сдавленным голосом Ира. Ясно. Пытается сдержать слезы. Не хочет, чтобы я понял, как она расстроена? Ну, что ж… Я хотел отвести ее в квест-комнату, сделанную по мотивам романов Стивена Кинга. И после прохождения всех ужасов, спросить Иру… Но, кажется, ближайшие несколько месяцев пугаться нам запрещено. — Я хочу, Ира… — Черт, голос пропал. Я стал шарить по карманам. Да где же оно, а вот нашел. — Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Встал на колено и как придурок вытянул руку в сторону ее спины. — Ну, супер! Женитьба по залету! Всю жизнь мечтала! — саркастично произнесла она, поворачиваясь ко мне лицом. Удивленно посмотрела на мою позу, на кольцо, а потом улыбнулась широко и так… так светло… А потом расплакалась. Я молча ждал ответа. Сердце бухало в груди, и в башке, и вообще как-то было жутковато… Наконец, Ира заговорила: — То есть ты специально это сделал… — она указала пальцем на свой живот —…чтобы я отказаться не могла? — Кажется, ты переоцениваешь степень моего коварства, — улыбнулся я. — Ну, что? Ты согласна? Смотри, — я показал на кольцо, — оно с черепами, как ты любишь. Ира рассмеялась и закивала головой. — Да… Да… Согласна… Я согласна, Саш. Я встал с колена и подошел к ней, обнял. Ира уткнулась носом мне в плечо, продолжая плакать. Гормоны что ли на нее так влияют? Я представил, какими будут следующие несколько месяцев и мне стало не по себе. Кажется, Стивену Кингу такие кошмары и не снились: Ира у меня и так не сильно сдерживает эмоции, а уж со всеми прелестями беременности… Я от кого-то слышал, что у некоторых беременных женщин бывают странные желания, например, жареные кирпичи. А что моя попросит? Я поцеловал ее в макушку, вдохнул запах волос. По телу побежали мурашки. — Хватит плакать, Ириша. Все хорошо будет. — Я просто думала, что ты… Я не знала, как ты… Ну, знаешь… Можно сделать аборт, я хотела сделать аборт, но это как-то… Не знаю… Я не смогла. А быть матерью-одиночкой — не самая радужная перспектива… — Ир… Я с тобой. Все нормально будет. Мы справимся. И… ты правда думала, что я тебя оставлю одну? — у меня аж кошки на душе заскребли. — Ир, ты кем меня считаешь? — Прости. Мы стояли, обнявшись, и молчали. Я поглаживал ее по голове, целовал в макушку. А сам думал, как быть дальше. У меня был план на ближайшие пять лет и сейчас я мысленно вносил в него коррективы. Через какое-то время Ира успокоилась. Я, кажется, тоже немного успокоился. — Дай посмотреть, — она отстранилась и забрала у меня коробочку с кольцом. Я обнял ее сзади и снова зарылся лицом в ее волосы. Не хочу отпускать. — Нравится? — спросил я. — Угу. Я надену? — Давай, я надену. — В смысле? — ехидно улыбнулась она. — Подарил мне, а носить собрался сам? — Ну, полагаю, мне пойдет, — я рассмеялся. Напряжение, висевшее в воздухе до этого момента, наконец исчезло. Ира отдала мне коробочку и протянула руку. Волнительно как-то. У нее задрожали руки, пока я надевал кольцо на ее безымянный палец. — Ты чего дрожишь? Боишься что ли? — усмехнулся я. Она шутливо оттолкнула меня и взглянула игриво-возмущенным взглядом. Конечно, больше возмущенным, чем игривым. — Боюсь? Да, Новиков, боюсь, — сказала она, а потом продолжила зловещим голосом, при этом изображая руками когтистые лапы. — Посмотрела бы я на тебя, если бы в твой живот подселили маленького человека, который будет жить внутри, расти, высасывать из тебя витамины и минералы, а потом, когда ты будешь похож на здоровенный арбуз, он решит выбраться наружу. Он станет прорываться на свет, раздирая твою плоть, а ты, залитый кровью, будешь вопить от невыносимой боли. Меня передернуло. А Ира зловеще рассмеялась, довольная произведенным эффектом. — И ты уверена, что хочешь этого? — наконец выговорил я. — Я уверена, что хочу чай и чипсы с солью, — ответила Ира, направляясь в сторону кухни. — А по поводу ребенка… Он же наполовину ты, а наполовину я. Неужели тебе не интересно, что за гибрид из нас получится? Меня вдруг разобрал смех. Я хохотал и хохотал, наблюдая, как Ира ставит чайник, как наливает чай, как лопает чипсы и этим самым чаем их запивает. — Извини, — отсмеявшись сказал я. — Не знаю, что это нашло… — Да, ничего, — махнула рукой Ира. — У меня, когда я тест сделала, такая же реакция была. Похоже, она и вправду расслабилась: перестала плакать и вела себя, как моя обычная Ира, моя привычная Ира, моя любимая Ира. Обнял ее снова, поцеловал ушко, шею, губы со вкусом чая и чипсов… Не хочу отрываться… Не хочу отстраняться… — Ира-а-а, — недовольно протянул я, когда она опять попыталась выкрутиться из моих объятий. — А ты не голодный? Я тебя завтра ждала, так что ничего особенного у нас нет, только борщ, котлеты, жаренная курица и голубцы. И еще, кажется, яичница с помидорами оставалась, но ее вряд ли стоит есть, — Ира сморщила нос. — Ого, какой ассортимент. — Я продолжал держать ее рядом с собой. — Но я не голоден. Поел в самолете. — Ясно. Может чай? Она указала на вторую чашку, которую налила, когда я ржал, как припадочный. Я выпил его залпом и снова попытался ее поцеловать. Она закрылась своей чашкой. Дразнит меня. — Я соскучился. — Я тоже. Меня накрывало. Стресс часто так на меня влиял: усталость, сонливость, — все исчезало, но появлялось другое… — Хочу тебя. — Я знаю, — Ира опустила взгляд к моей ширинке. — Тебе же можно… в твоем… м-м-м… положении? — Нет. Семь месяцев воздержания, пока будет длится беременность, а потом еще какое-то время — восстановление после родов. Че-е-е-его? Ира рассмеялась:  — Похоже, настал мой черед издеваться над тобой, мистер Попс. Пойдем, — она взяла меня за руку и потащила к выходу из кухни. — Куда? — обреченно спросил я. — В спальню, милый. — Не понял. Ты хочешь спать? — Нет, у меня сегодня выходной, я весь день спала. Но ты же, вроде как, чего-то там хотел. А я вообще-то тоже соскучилась. — Ты же сказала… — Я пошутила, Саш. Я почувствовал себя идиотом. — Устал? — жалостливо спросила она. — Может все-таки бай-бай, раз так плохо соображаешь? — Ну, уж нет! — прорычал я, схватил ее и потащил в спальню. — Люблю тебя, Попс, отец моих будущих детей! — сквозь смех проговорила Ира. — А уж я-то как тебя люблю, моя будущая жена!