Взаправду и по взаимному желанию

Я сидел на кухне, копался в телефоне, слушая, как Ира напевает Ваньке колыбельную. Точнее, это была песня Би-2 «Полковнику никто не пишет». Он почему-то только под нее засыпал. Я вспомнил тот день, когда Иру увезли в роддом. Это был просто кошмар. Меня вместе с ней не пустили: коронавирус, все дела. Чтобы отвлечься, я позвал друзей, и мы совместно стали доделывать ремонт в квартире. Меня лихорадило. Саня, помогавший с ремонтом, предложил выпить. Я помотал головой: «Потом. Когда все закончится». Мне без конца звонили родные и спрашивали, как Ира, словно я телепат и могу сказать на расстоянии, что с ней. Меня трясло. Конечно, сейчас не восемнадцатый век, рожать не так опасно, но черт возьми! Нервяк зашкаливал. Я звонил ей, она не брала трубку. Звонил в роддом, говорили, что она в родильном зале. И что? Что это значит-то? Как она? Не понятно. Ох, как же меня трясло. Пошел напился валерьянки по совету тещи. Доделали ремонт. Мы все-таки выпили. Парни ушли. Всю ночь я не мог уснуть: по-прежнему никаких вестей. Когда телефон пиликнул часа в четыре утра, я с раздражением схватил его, ожидая, что кто-то опять написал сообщение с вопросом типа «Ну, что там?» Нет. Сообщение от Иры. Сердце забилось где-то в глотке, мешая дышать. Я смотрел на фото маленького сморщенного красного существа в шапчонке с медвежонком. Он спал, высунув крохотную ручку из-под одеяльца. Внизу подпись: «Мальчик. 3,200. 52 см». Я расплакался. Не знаю, что это было: облегчение, радость, умиление? Просто сидел и прям плакал. Стыдоба… «Я люблю тебя» - написал, вытирая слезы. «А я тя» «Как ты?» Она ответила только утром: «Привет, все нормально. Извини, что не написала. Я уснула. Дико устала. Хочу домой. Все ходят тут туда-сюда и бесят меня». Ох, как мы на следующий день с парнями набуха-а-али-и-ись… Сына решили назвать Иваном. Я нашел фото малыша в телефоне. И воспоминания так нахлынули… Опять слезы на глаза выступили. - Все, - со вздохом вошла Ира, - еле укачала. Что случилось? Кто-то умер? - в панике спросила она, глядя, как я глаза вытираю. - Нет, с чего ты взяла? - хрипло ответил я. - А что тогда случилось? - Ничего. Она обняла меня. - Извини, что прогнала. Но мне показалось, он на тебя отвлекался. - Может, все-таки я попробую завтра еще раз его укачать? - Ну, можно, - неуверенно протянула Ира. Сегодняшний эксперимент прошел неудачно. – Но лучше пусть твоей обязанностью будет купание. - Ладно. - Что там с гастролями? Выяснилось? – спросила она. - Пока нет. А что? - Просто спрашиваю. Не знаю, как я буду тут одна… У меня внутри все съежилось. - Ира… - Что случилось? - Да, ничего… - Новиков! Что происходит? Что стряслось? Кто-то корону подхватил? - Нет, Ир… Все нормально. - Ты чуть ли не плакал, когда я вошла! - Не плакал я! Просто глаза протер, устал. - А я тебе говорила, что надо меньше сидеть за компьютером! Перерывы делай хоть иногда. Снова… - Ира… И как мне об этом сказать? - Я тебя слушаю, Саша. Очень внимательно. Жена взяла меня за руки и посмотрела в глаза. Я молчал. Она вздохнула и осмотрелась по сторонам. На одной из кухонных полок стояла та самая стеклянная бутылка из-под минералки, которую мы назначили хранительницей традиций. Ира достала ее и протянула мне со словами: - «Правда или желание»? Я повертел бутылку в руках и поставил на стол. Собрал волю в кулак и заговорил: - Ира, я знаю, ты боишься, что в одном из туров с группой я заведу отношения на стороне, как твой отец. - Новиков, не говори глупости! Ничего такого я не думаю! Ты же не… - она испуганно остановилась и уставилась на меня с таким выражением на лице, словно я ее ударил. - Я никогда этого не сделаю. Я скорее застрелюсь. Она выдохнула, все еще настороженно глядя на меня. Я продолжил: - Понимаешь, я тоже кое-чего боюсь. - Чего? – настороженность сменилась беспокойством. Она положила руки мне на пояс и стала нежно поглаживать. Хочет успокоить. Приятно. Действительно стало спокойнее. - Я боюсь, что ты уйдешь. - Куда? - От меня. К кому-нибудь другому. - Зачем? В смысле… Почему ты так думаешь? - Я слишком много работаю и мало уделяю времени семье, - выпалил я. – Я пытаюсь как-то это исправить, но… - Саша, но ведь это же неправда. Сейчас ты дома. И хотя торчишь в своей тайной комнате целый день, но все же выходишь иногда, мелькаешь в поле зрения. И вечера мы почти всегда проводим вместе. А сейчас ты так помогаешь с ребенком. - Но ты все время повторяешь, что я слишком много работаю. Мама тоже так отцу говорила… - Саша, я не твоя мама! Я просто переживаю за тебя! Ты сидишь там весь скрюченный, смотришь в монитор. У тебя такой измученный вид, когда ты выходишь. Я просто не хочу, чтобы ты себя угробил! Раньше ты с такой… своей игривостью что ли ко всему этому подходил. Всю жизнь буду помнить, как вы с Колей свист из форточки записывали! А теперь что? Сидишь весь сутулый и угрюмый. - Это тоже часть моей работы, не только запись, но и ее обработка. Я вовсе не угрюмый, просто сосредоточен, Ир. Ну, и не всегда заказы приятные, иногда беру всякую чушь сводить, за которую платят побольше. Но в основном, я все так же люблю свое дело. И я просто не замечаю, как летит время. И… не знаю… Я без этого, кажется, не могу уже. - Ну, так и не страшно. Я же говорю, что меня все устраивает. Просто о своем здоровье тоже побеспокойся. - А гастроли? - Ну-у-у… Иногда стоит отдохнуть друг от друга, чтобы сильно не надоедать… - она хитро улыбнулась. – Да и встречи потом весьма приятные. Не знаю только, что я буду делать, если вы на полгода уедете в тур. Придется летать к тебе, наверное, чтобы увидеться. - В ближайшее время таких туров точно не предвидится. - Ну да. Я обнял ее, прижал к себе, вдохнул запах волос. Как же мне с тобой хорошо. - Я люблю тебя, Ира. Я без тебя точно не смогу. Никак. Без вас с Ванькой не смогу. - Саша, я никуда не уйду. Мы никуда не уйдем. Никуда не денемся. И я без тебя тоже не смогу. Потому что я люблю тебя. Очень. Очень люблю.