i will keep warm with you

Юнги, развалившись на диване в своей комнате, лениво следит за фильмом на экране телевизора. Краем уха улавливает шебуршание с кухни, источником которого является один несносный мальчишка, что, кажется, уже поселился в его квартире. Дверь, что была приоткрыта, резко распахивается, ударяясь об стену, и чуть ли не слетает с петель. Юнги зло щурит глаза и хмурит брови, стараясь передать все свое недовольство этой несуразице, что ежедневно заваливается к нему, так ещё и смеет открывать двери с ноги. — Хен, прости-прости, руки заняты. — многозначно переводит взгляд на множество пачек различных снэков и большую бутылку газировки в своих руках. — Убью, гаденыш. Ремонт будешь ты мне оплачивать. — фыркает, но тетрадки, бумажки и прочую дребедень с журнального столика скидывает, чтобы освободить место для сокровища, что держит в своих руках Чон. Переложив свою ношу на столик и схватив одну из пачек, он смачно плюхнулся рядом. Юнги, отпружиненный диваном и подлетевший на несколько сантиметров в воздух, в который раз поражается своей выдержке. — Ты невыносим, мелочь. — глубоко вздыхает Мин, ставя свои стопы на чужие колени. — Что? Ты тёплый. — Спасибо? — Это не комплимент, козюлька, факт. — смеётся Юнги. С тех пор, как по инициативе старшего они еще раз встретились, тот хотел вернуть перчатки, прошло не больше месяца. За это время, вместе с возвращением чужих вещей, Юнги обзавелся хвостиком. В тот день Чонгук напросился зайти в гости на чай, методом "назойливая муха", как для себя окрестил Мин, добился номера телефона и с тех пор заваливается, как к себе домой, в квартиру Юнги, стоит появиться хоть какому-нибудь крохотному поводу. Сначала возражений почти не было, сейчас старший начинает замечать, что в его квартире остаётся все больше и больше чужих вещей. — Да он переехать сюда собрался. — в какой-то из вечеров, после ухода младшего, тихо бубнил он себе под нос. Молодец, Мин Юнги! Ещё немного и сбудется. Как-то, после ухода младшего, он об этом задумался. Как бы эта маленькая пиявка, что предпочитает крови чужие нервы, не надоедала громким голосом, неусидчивостью, привычкой двери с ноги открывать, ему с ним комфортно. А самое главное тепло. Ему тепло! Ничто так не греет его ледяную кожу, а что самое интересное, сердце, как этот паренёк. "Не, ну милый же" — признался себе как-то Юнги. Какими бы разными они не были, их разговоры были бесконечными. Им нравилась одна музыка, одни фильмы. Оказалось, что оба предпочтут шумной вечеринке спокойный и уютный вечер. Они дополняют друг друга, вместе создают баланс. Греют друг друга своим внутренним теплом. Сейчас Юнги снова чувствует это. Чувствует тепло, что переполняет его, стоит оказаться Чонгуку рядом, коснуться, заглянуть в глаза. Ладони оглаживают колени, икры Мина, легонько сминают и по кругу. — Ты замёрз? — шёпотом спрашивает, тянет полностью на себя и обнимает. — Да нет, все нормально, правда — неловко елозит, но быстро расслабляеться, прижимаясь ближе туда, откуда идёт тепло. Опускает голову утыкаясь носом в впадинку между ключиц, вдыхает природный запаха Чона. Тот его лишь сильнее к себе прижимает, чмокает в макушку и лицом утопает в волосах. — Кажется, я люблю тебя, вредина. — Кажется, я тебя тоже, мелкотня.