Хороший день, чтобы заебаться.

За окном нежно пригревало весеннее солнышко, пели птички, надрывалась газонокосилка, и то из одного, то из другого конца поместья доносился мат — «чудо», а не денёк. Закрыв дверь на замок, Неро бессильно рухнул в кресло. — Мама, я не могу больше пить, — прохрипела голова Леоне с тумбочки, потом раскрыла глаза и облегчённо выдохнула: — а, это ты. Неро, переживший в очереди на почту несколько мелких стычек и два масштабных сражения с применением кавалерии, слабо кивнул. В этот раз бабки сумели объединиться и выступили единым фронтом против него и ещё двух-трёх гражданских, зашедших за посылками с китайского сайта. Будь среди них хотя бы одна женщина с ребёнком, а лучше — беременная, Неро провёл бы свой маленький отряд сквозь очередь без потерь, но в конце концов ему пришлось прорываться к окошку одному. Немного отдышавшись, он с усилием встал — сейчас помочь ему могло только средство, хранимое на чёрный день в тайнике, о котором не знал даже Дьяволо: podorozhnik. Неро внимательно прочитал инструкцию (обычно именно это пугало его противников больше всего) и приступил к лечению. Голова Леоне взирала на него с нескрываемым ужасом. С оглушительным воплем, отстреливаясь от лиан, мимо окна пролетел Миста, но до земли так и не долетел. Глядя на то, как уцелевшее растение втягивает его обратно, плотно спеленав по рукам и ногам, голова Леоне задумчиво произнесла: — Я видел хентай, который начинался также. — Скинешь ссылку? — Само собой… когда смогу пользоваться руками, — Леоне помрачнел Неро сочувственно кивнул — этот цирк уже заебал даже его, и именно поэтому он попёрся сегодня на почту, чтобы отправить телеграмму бабушке в Bol’shuyu Erbu*, — Буччеллати пора было возвращать. Спустя несколько дней с Неро на связь вышел, будучи проездом в Неаполе, его троюродный брат по линии матери — Sasha Bel’iy и передал письмо от Буччеллати. Так как в Bol’shuyu Erbu ещё не завезли блага цивилизации вроде DHL, «Пони Экспресс» и вообще ничего, что можно называть «экспресс», — это был самый быстрый способ доставки. «Здравствуй, dorogoy Неро! Kak zdoroviye? Как ребята? Все ли живы-здоровы, хорошо ли проводите время? Kak pogoda? Надеюсь, вы не забываете стричь газоны нашей прекрасной виллы. U menya vse horosho. Я уже выучил несколько русских слов и стараюсь их применять. Днём я помогаю твоей бабушке с домашними делами или гуляю по окрестностям, а вечером мы смотрим fotokartochki. Я показал ей несколько фотографий из официального инстаграма Пассионе (конечно, только те, где нет крови и оторванных конечностей). Она сказала, что вы с Дьяволо прекрасная пара и что надеется погулять на вашей свадьбе, хотя (цитирую) с такими узкими бёдрами твоя suzhennaya не сможет выносить здоровое потомство. Надеюсь, у вас в планах этого не было. Мы получили твою телеграмму, и должен тебя огорчить, но я пока не могу приехать. Во-первых, я zazhralsya (бабушка говорит, что это означает «много кушать») и не влезаю в свои костюмы. Во-вторых, я до сих пор не видел ни одного медведя с balalaika, о которых ты говорил. На мои расспросы, где можно такого встретить, местные только смеются...» К концу третьего листа Неро понял, что дело дрянь: ещё немного, и Буччеллати окончательно обрусеет, а Пассионе навсегда лишится своего консильери. Решительно натянув колпак с бубенцами и глотнув рома, он снова отправился на почту — писать телеграмму медведю (другого фитнес-тренера в окрестностях Bol’shoy Erb’i не было). Через неделю похудевший Буччеллати шагнул с трапа самолёта в Каподикино**, готовый трахать неаполитанскую мостовую, выслушивать Леоне и целовать Джорно. Точнее, наоборот: целовать мостовую, трахать Леоне и выслушивать Джорно. Хотя… *Большая Ерба — село в Хакасии ** Каподикино — аэропорт Неаполя.