***
Две с половиной недели назад – Оп-па! – раздался полный изумления бодрый голос от двери, привлекая внимание завсегдатаев таверны. – Гля, брат! — громила в массивных доспехах пихнул локтем второго, — Жрец! Подпитые завсегдатаи таверны как по команде повернулись на громкий голос. Обычно шумных посетителей-чужаков быстро и с удовольствием окорачивали, но… моряки и авантюристы, оценив незнакомцев и их броню, уткнулись в свои кружки и сделали вид, что не поняли и не услышали. – Точно. – после короткой паузы ответил второй воин, отличающийся от первого лишь цветом брони. Парочка волноломом прошла сквозь таверну, задевая висящими за спиной двуручными клинками столики и не успевших подвинуться мужиков. Но ни одного проклятия или ругани не полетело в их спины, с которых недобрыми пылающими очами смотрели на кул-тирасцев массивные мечи. Воины остановились у дальнего столика перед сжавшимся невысоким мужчиной, прячущим молодость и смазливость лица за аккуратной бородкой и усами диковатого для людей темно-синего цвета. – Ну, привет, светяшка! – раздался радостный голос из-под глухой металлической пластины странного шлема, в котором даже прорезей для глаз не было. Скрученные в жгут зеленоватые щупальца на затылке шлема шевельнулись как живые. Перепуганный мужчина ошарашенно таращился на парочку, замерши, и только рука нащупывала где-то в кармане гладкий фиолетовый камень телепортации в Даларан. – Да не ссы! Свои же! — один из них, с зелеными щупальцами, поднял пластину глухого шлема, открывая молодое красивое лицо. Рука жреца перестала судорожно нащупывать камень, когда глаза опознали сородичей. Второй воин тоже приподнял шлем так, чтобы массивная пластина приоткрыла глаза и брови. Жрец выдохнул, сглатывая вставший в горле ком. Сородичи – редкость в этих краях. А эти двое чувствуют себя здесь так комфортно и уверенно, словно это Их город. – Чё рожа унылая? – продолжил воин – рослый эльф Бездны с плутоватой бандитской рожей и торчащими в беспорядке из-под шлема синевато-зелеными волосами с отчетливым фиолетовым отливом. – Обидел кто? Что ответить на такие вопросы жрец не нашелся и предпочел просто промолчать. Но воин плюхнулся на жалобно заскрипевший стул и выдал: – Да рассказывай, не стесняйся. Какие проблемы? Кого обидеть? Громкий командирский голос с непрошибаемой жизнерадостностью перекрыл треск камина и пришиб последним щедрым предложением шепотки по углам. – Да ни кого… — угрюмый ответ жреца лишь раззадорил любопытство воинов. – Что случилось? – спросил другой, светловолосый. – Да просто. Отдыхаю. – Врешь. – мгновенно ответил первый воин. Жрец, Кэринн, проглотил хамский ответ, рвавшийся с языка, ограничившись простым: – Размышляю. – О чем? Воин намек отвалить отказывался понимать в принципе и как факт. – О заказах, — начал сердиться его назойливости жрец. – Ты заказы берешь? – тут же оживился светловолосый эльф. Коротенькие щупальца на наплечниках его брони вопросительно изогнулись. – Нет! – Почему? – с искренним недоумением спросил темноволосый монстр, постукивая пальцами по дубовому столу. Острые металлические когти латной перчатки оставляли глубокие выбоины на мореном дереве, пробивая крепкие волокна как мокрый песок. Кэринн хотел было разозлиться, но сдулся и поник. Моральная усталость придавливала, а общая безнадежность положения не позволяла хоть как-то отстаивать свою мнимую свободу. Ныли только недавно залеченные раны, в спину поддувал сквозняк, гуляющий по таверне, а пальцы еще подрагивали от фантомных болей в костях, переломанных сокрушительным ударом ордынского молота, выбившего у него из руки посох и превратившей его в щепки, а руку – в кровавое месиво. А тут еще эти двое пристают с вопросами. Хотят знать… Вновь вспыхнула злость, и жрец, неожиданно даже для себя, искренне и честно ответил: – Потому что не могу! Броня вся в хлам разбита, а денег на починку нет. Посох сломали, жезл отобрали. Я не могу принимать заказы! Думаю, где хоть бы курьером подработать, на кузнеца заработать. Без оружия я большего не сделаю. Близнецы переглянулись. Темноволосый изумленно приподнял бровь, отчего длинная «кисточка» пряднула в немом вопросе. – А где ты так броню ушатал? – осторожно спросил он. – И посох сломал. Они ж, вроде, крепкие стают после зачарования… – Да были тут… инициаторы. Сраная черепаха! – взорвался негодованием задроченный жрец. – Послал на бой, говорит, заплачу! Спросил – куда лететь. А она мне – увидишь! Через сутки – уже на воздушный корабль. Оттуда — на острова. Выдали парашюты, вдохновили, сказали «копай!» и послали за борт. Кто ж знал, что там Орда? Свои бросили почти сразу, умотав с геройскими воплями в бой, а их там перерезали как свиней. Пришлось выполнять поручение командира самому. Пока убегал, пока отбился, пока едва выжил по кустам… В грязи валялся и копал этот азерит, а все для чего? Чтоб на борту нам сказали, что мы упустили свой шанс и мало добыли! – по лицу жреца прошла судорожная волна подавленного гнева. – Потом снова выкинули за борт, но в другой раз эти зеленые хозены так морду набили, что даже прыгать вниз не хотелось. Я же целитель! Что я им сделаю? – жрец нервно дернул переливчатым щупом на голове, некогда тщательно спрятанным в волосах. – После боев броня в хлам, чары сбиты и разрушены, посох поломали вместе с пальцами. Так они еще поржали вслед, поглумились и топорами помахали. До новых встреч, говорят. Скоты бронированные… Увольте, больше не пойду! – А с нами пойдешь? – серьезно спросил темноволосый воин, пристально глядя в глаза сородичу. Жрец чуть ли не рыкнул: – Нет! Я на острова больше ни ногой! – Да сдались тебе эти острова! – отмахнулся он. – Не, мы лучше место знаем. Там и новый шмот выдадим. Хороший. Кэринн сумрачно отвел взгляд. Выдадут… Да конечно… – А захочешь, и на островную экспедицию сходим. – Нет! – нервно выкрикнул Кэринн, непроизвольно прикрывая пальцы правой руки. Жест, не укрывшийся от внимательных глаз. – Да не парься, мы там все сами пронесем! Серьезно, светяшка. Ты реально веришь, что мы позволим какому-то хозену тронуть нашего целителя у нас же за спиной? Тон, с которым это было сказано… исполненная искреннего недоумения досада, близкая к обиде. В слова воина хотелось верить. В них хотелось верить. – Нам нужен свой целитель. – удивительно-мягко и спокойно произнес светловолосый. – Надежный целитель. – добавил его брат. Все так говорят… – Да я лягу от первого плевка. – буркнул жрец, отводя глаза. – А мы на что? – искренне удивился темноволосый близнец. – Мы ж воины! Мы на себя все возьмем. А ты сзади постоишь. Только подлечивать будешь, если совсем туго станет. – А если обойдут? – ворчливо буркнул жрец. – У нас не обходят. – спокойно добавил светловолосый. Так спокойно, словно… непреложный факт, в котором нет сомнений. – Почему тогда у вас до сих пор нет своего целителя, если вы настолько хороши? – едко спросил Кэринн, все еще веря, что странные типы от него отстанут, но… надеясь на обратное. – Была. Сказала, что мы того… – воин покрутил пальцем у виска, – и ушла. – Да-да. Слабоумие и Отвага. – ехидно протянул светловолосый мужчина, удобно развалившись на стуле. – Ну а чё она хотела? Последние мозги инструктор дубиной выбил еще в юношестве. А в бою они нам не полагаются. – темный фыркнул. – Кстати, меня Измандан зовут. А это мой брат – Сахейн. – Кэринн. – нехотя представился жрец. – Кто был до этого целителем? Ответ пришел мгновенно: – Да друль, ночная эльфийка. – Измандан скривился. – С бабами у нас вообще как-то не сложилось. Особенно с этими, элунанутыми. Кэринн вздохнул. Тяжело. Грустно. Понимая, что почти согласился, вновь поведясь на уверенность незнакомца… – Куда хоть отвести хотите? – печально спросил он. – В забытый город. – тут же ответил Измандан. – Нет, не в тот, который в Фераласе. – добавил его брат. Хорошо хоть не туда… Это было бы совсем как издевательство. – Я его знаю? – Так он же забытый! – хохотнул темный. – А вы откуда тогда знаете? На ответ Кэринн не рассчитывал, но к его удивлению воин бодро отрапортовал: – Да котики эти пафосные, которые в пустыне Ульдума сидят… забыл как зовутся. Короче отправили нас очередное говно у них вычищать. Пришлось идти: начальство приказало подружиться. С котиками, не с говном. Ну мы пошли. Долго ходили по пустыне, искали ту срань, которую они нам величественно описали. – воин поморщился. —Ничего похожего мы там не нашли. Там ориентиров вообще никаких нет, один песок да океан где-то там за горизонтом. Зато пока бродили нашли какой-то обелиск. Красивый, лилово-фиолетовый, Бездной тянет так, что аж домом запахло… А в нем портал. – Мы зашли. – усмехнувшись, добавил Сахейн. – Слабоумие же… и Отвага. – Да, только там быстро в глазах начало темнеть. – признался его брат, отводя взгляд. – Ну и всякое мерещиться. Мы и свалили по-быстрому. – Выбрались? – Выбрались, конечно, хотя зашли далеко. Но там нас уже мальчики Матиаса встретили. К начальству потащили. Матиас в Альянсе был только один… – И что? – встревоженно спросил жрец. Связываться с теми, на ком сосредоточено внимание грозного главы ШРУ, не хотелось. – Да ниче. – пожал широкими плечами воин. – Потом для них туда ходили. Теперь уже у нас в глазах не темнеет. – И? – И тебя туда возьмем! Только приоденем, а то твое шмотье, прости, проще выкинуть чем отремонтировать. – радостно сообщил Измандан, от души хлопнув охнувшего жреца по спине. – Пошли! С армейского жлоба хоть какую-то замену тебе возьмем. Он нам с недавних пор вообще ни в чем не отказывает. А в спящем городе сразу в новое оденешься. Только выглядит оно немножко стремно. Как у нас. Но если захочешь, эфириалы чары иллюзии навесят и народ шарахаться перестанет! И два воина подхватили пискнувшего жреца подмышки и потащили за собой.***
Кэринн вздохнул, вспоминая беспардонных жизнерадостных братьев, круто изменивших его жизнь. Надолго они его не оставляли, и обещали вскоре вернуться с очередного рейда по спящему городу… чтобы набрать новых желающих нанять опытных бойцов, которые проведут их в сокровищницы города за мощными артефактами, оружием и доспехами, равных которым уже давно нет. Желающие находились стабильно, несмотря на огромную плату, сдираемую близнецами за работу. – И что, как? – спросила Занферу. В вибрирующем голосе нежити очень тонко звучала ностальгия и грусть. Ветеранам войн у Цитадели Ледяной Короны, на Расколотых островах, в Гробнице Падшего Титана и в Анторусе, здесь, в междоусобном болоте Кул-Тираса давно стало… уныло и противно возиться. Разве что нападения наг несколько бодрят и позволяют хоть ненадолго вспомнить пьянящее ощущение боя за Великую Цель. Но их, таких, немного осталось на общем фоне новичков. Этих жаждущих славы, золота и артефактов авантюристов, идущих по пробитой Первыми дороге Славы и завистливо снимающих с нее крохи чужого величия и мощи. – Ну как… Это ж было недели три назад. – пряча взгляд, ответил Кэринн. – Интендант вещи дал, даже не спорил. Посмотрел на меня только печально. А потом парни свистнули своему чернокнижнику, и он с их магом призвали нас в город. Занферу грустно улыбнулась. – И как там? – тихо-тихо спросила она. – …Величественно. – столь же тихо прошептал жрец. – Когда-то я думал, что в мирах нет ничего величественней строений Титанов. – тихий голос друга был едва слышен. Рыцарь смерти согласно склонила голову, вспоминая колоссальные постройки титанов на крайнем севере Нордскола. Белокаменные стены Ульдуара, взметающиеся в стылые небеса северного континента бронзовыми куполами вечной твердыни, стоящей на этих скалах с начала времен и так и оставшейся нетронутой. Устоявшей даже перед тем Злом, что было когда-то скованно творцами миров и погребено в темнице глубоко в недрах скал под защитными механизмами машин, способных пересобирать по молекулам миры. Она помнила эти залы с бесконечно-далеким потолком, покрытые узорами стены, вечные мозаики и сияющие голограммы миров, о которых они не знали. Величие и истинное могущество, воплощенное в камне и металле, равных которым, казалось, нет ничего… – Но потом я увидел нечто соизмеримое, настолько же величественное, но более ужасающее и, вместе с тем, восхищающее. То, что еще долго мне снилось в кошмарах в зареве Скверны под крики боли и смерти… – Анторус. – прошептала дренейка. Жрец склонил голову. Как бы ни был ужасен Легион, но его Цитадель – Анторус – была и остается воплощением мощи и Величия самого одиозного из Титанов. Того, кто покорил всю вселенную и создал самую могущественную армию, какую знала история. Титана, погубившего Пантеон… и едва не погубившего их мир. – Помнишь их корабли? Корабли, летающие между мирами легче, чем эти, — короткий кивок в открытую дверь таверны, сквозь которую виднелись паруса разгружаемого судна, — плавают от гавани к гавани. Занферу тонко улыбнулась. – Как «Параксий»? – иронично промурлыкала она. Жрец мелко вздрогнул, настрой сбился и рассыпался воспоминанием о самом известном корабле Легиона. – О, ты его помнишь! – Все, кто был на Аргусе, помнят «Параксий». – буркнул Кэринн, но улыбка сама собой приподняла усы. – Хорош же был… – Гонял он нас по планете знатно. – Ковровыми залпами. – добавил жрец. Воин Смерти тихо хрустально рассмеялась, вспоминая времена, когда она чувствовала себя… живой. Нужной. На своем месте. Не так, как сейчас. – А что тот город? – спросила дренейка. – Какой он? – Бесконечный… — резко севшим голосом прошептал жрец. – Кажется, он уходит в золотой горизонт и сливается с небесами, а его пирамиды, сложенные из багрово-фиолетового камня… его обелиски… Рыцарь смерти нахмурилась, изящные пальчики стиснули кружку с такой силой, что обожженная керамика жалобно заскрипела. – Погоди. – напряжение в ее голосе отрезвило жреца. – А этот город… Ни’алота? – Именно так! — раздался громкий жизнерадостный голос из-за спины. Занферу повернулась. У столика стояли два воина. Невысокие в глазах дренейки, но рослые и крепкие для эльфов Бездны, в массивной броне, различающейся лишь оттенком металла да цветом щупальцев. Они подошли настолько тихо, что даже чуткий слух нежити не сумел выделить их шаги в гаме таверны. Как давно они стоят и слушают разговор, не предназначенный для чужих ушей? – Слыш, Кэринн, смотрю, подругу встретил? Воины подняли пластины шлемов, открывая лица, представились и по-хозяйски устроились на стульях по обе стороны смутившегося жреца. – Случайно… Она меня от Ледышника спасла… — пробормотал Кэринн, отводя взгляд от полного неподдельного интереса и жажды подробностей лица старшего из близнецов. – Знакомьтесь. Занферу. Мы с ней встретились на Аргусе. Тогда… Во время штурма Анторуса. Воины обменялись быстрыми взглядами, представились серебристой дренейке. – Встретить знакомых в этой дыре – редкость. – негромко произнес светловолосый эльф. – Да тут давно уже одна шваль и жадные до барахла и золота отираются. Редко всплывает кто-то из старой гвардии, кого еще в Зандалар не перекинули или не вернули на континент. Ну или кто, как мы сами, подрабатывает на найме и мелких заказах. – воин хмыкнул. – Мы ж в состав регулярной армии Альянса не входим, на довольствии не стоим, под счет не идем. Считаемся вольнонаемными и вообще добровольцами. Отработали свое по призыву, задачу малолетнего короля выполнили, мир типа спасли и свободны как говно на плацу. Псина про нас давно забыл. Ну или забил на нас, оставив «помогать» местным. Кэринн поморщился, а Сахейн неопределенно качнул головой. – Так теперь и «помогаем», мотаясь по заданиям с доски объявлений. – продолжил говорить Измандан. – Адмиралтейство нас пользует в свой кайф, бабло кое-какое платит, иногда даже шмотьем откупиться пытается, ну и шлет дальше. То пиратов мочить, то всякую срань от орды, что прет на ворота, то к троллям засылают болото месить. А командование и король про нас забыли. – Если король вообще знал. – негромко произнес Сахейн. – Тоже вариант. – темноволосый фыркнул. – Псина ж ему не докладывает, чё тут реально делается, а у пацана и с нежитью дома хватает забот и не хватает войск, чтобы эти заботы решить. Во, недавно под Лордероном обе армии полегли, а баньши куда-то свалила новую срань планировать, кинув своих с таким треском, что… Воин запнулся, прислушался, а потом рывком встал и куда-то ушел. Из таверны, провожаемый недоуменным взглядом рыцаря смерти и жреца. Вернулся он через пару минут с большим тяжелым кувшином, с грохотом поставленным им на стол. – Тут иногда мужик ходит, хлебную брагу продает. – пояснил он, принеся пустые кружки. – От местного эля меня мутит от одного его запаха: все никак не пойму – это перебродившая ссанина пиратов Вольной Гавани или сцеженная отрыжка рабоглота. От комментария темного брата жрец позеленел и с отвращением покосился на кружку, с которой еще недавно пил. – А эта хлебная хрень вкусная, бодрит и по мозгам не дает. – воин сделал вид, что не заметил реакции друга, вытащил пробку и живо разлил ароматный пенный темный напиток по глиняным кружкам. – Мне скоро народ по найму вести в спящий город. Нельзя мозги терять: наш заказчик очень… трепетно относится к чужому здравомыслию. Особенно к нашему. Занферу приняла кружку, вдохнула богатый аромат пенного напитка. – Я слышала, что Ни’алоту уничтожили. Измандан хмыкнул, отхлебнул кваса, стащил полоску козлятины с тарелки. – А что еще слышала? – с неподдельным интересом спросил он, вгрызаясь в каменную полоску мяса клыками. – Что Древний Бог Н’Зот повержен. Воин кивнул, стащил с головы шлем и поставил на стол возле руки. – А еще? Рыцарь смерти сощурилась, изучая красивое породистое лицо эльфа. Его тон и вопросы… вызывали сомнения. – Что… миру ничего не угрожает, и он в безопасности от Древних Богов. – негромко произнесла женщина. Воин хохотнул, качнул головой, отчего длинный переливающийся холодным сиреневым свечением щуп, чутка прикрытый стянутыми вокруг него в высокий хвост волосами, дернулся, подкручивая кончик колечком. – Да, от Древних Богов он действительно уже в безопасности. – ирония в мелодичном голосе резала как нож. – А как они объясняют, что обелиски остались? Женщина передернула плечами. – Никак. Кривая усмешка исказила правильные черты лица воина. – Они ведь появляются вновь и вновь. – вкрадчивый голос окрасился жутковатой хрипотцой и странными интонациями, словно мужчина… непроизвольно копировал чей-то чужой голос и переливы чужих интонаций. – Их называют «видения». – уточнила рыцарь смерти. Жрец опустил глаза в кружку и молчал, предоставив друзьям объяснять то, что некогда сломало его мир. – Видения… — он качнул головой. – Все их так называют. Занферу разжала пальцы, вынимая коготки из испорченной кружки. – Насколько я слышала, в эти «видения» до сих пор ходят. Воин пожал плечами и кивнул. – Да. Ходят. Бабло и артефакты всем нужны, а за барахло из видений хорошо платят. Материальность вещей, выносимых из видений, ее всегда… смущала и вызывала вопросы, которые она так никогда никому не задала. – Кстати о походах… — негромко произнес Сахейн, выразительно глянув на близнеца. Тот встрепенулся. – Точно, Кэринн! Нас уже заждались! – он залпом допил квас, вытер пену с чувственных губ. – Новый рейд, новые авантюристы, мечтающие помародерствовать на руинах спящего города. – кривая жестокая улыбка исказила его лицо гримасой. – Как мы можем отказать жаждущим?! Тем более они нам столько заплатили! Жрец приподнял синюю бровь. – Сколько? – Тебе хватило на брутозавра! – радостно заявил воин. Кэринн поперхнулся квасом. – Зачем мне эта здоровенная скотина за пять миллионов? – Чтоб была. – невозмутимо ответил Измандан, улыбаясь. – Но пять миллионов! – пискнул жрец. – Четыре. – спокойно поправил Сахейн. Кэринн отмахнулся: для него что пять, что четыре, но – миллионы! – Да чё ты жмотишься! Тебе все равно теперь бабло тратить не на что! А наш заказчик весьма щедр. Синеволосый рен’дорай смутился. – А еще меня достало, что ты ленишься порталами добраться до города, чтобы тупо купить свою сраную траву, нитки, тряпье и прочее барахло, нужное тебе по профессии! Вместо этого ты шляешься по горам и ищешь приключения на свою задницу! Смущение синеволосого мужчины достигло апогея: тонкие пальцы потянулись к переносице, но когтистая латная перчатка аккуратно перехватила его руку. – Мы купили тебе ходячий аукцион! Теперь у тебя будет своя черепаха на брутозавре, которая будет для тебя таскать барахло по приказу. Понял? Жрец растерянно моргнул, посмотрел на свою руку, все еще удерживаемую закованными в латы сильными пальцами. – Тортоллан? – Да. Тортоллан. А не понравится – поменяешь на гоблина. Ну или гнома посадишь. Они тоже такие услуги предоставляют. Но я б советовал гоблина – за такие бабки ты купишь его самого и всех его потомков до конца собственной жизни. – Потомственная служба у них в чести. – добавил Сахейн. Кэринн осторожно уточнил: – За сколько? – За бесплатно! Входит в стоимость скотины. – рыкнул воин. – Все! Короче. Брутозавр тебе уже куплен. Ждет тут, в Боралусе. Голубенький. Ты, помнится, зеленых тварей не любишь, а выбор там небогатый: или зеленый с желтым пузом или голубой с зеленоватыми пятнами и белым пузом. Раз уж ты так часто сидишь в этой помойке, доставили сюда. Потом заберем, если надо будет. Ну или призывную фигурку сделаем. – воин задумался, кивнул своим мыслям. – Да, наймем зачарователя, он сделает для тебя фигурку-призывник для этой скотины. И твою подседельную глисту тоже на фигурку надо… а то ж она там скучает и зудит в мозг. Это еще полмульта сверху… — Измандан покивал сам себе. – Кстати. Торгаша еще надо нанять – торговая гильдия ждет от нас запроса на сотрудника. Так что подумай и выбери, от кого тебя будет меньше воротить. Жрец мелко кивнул, смущенно выдернул руку. Рыцарь Смерти удивленно приподняла брови, но промолчала. Про брутозавров она слышала, даже как-то раз видела такое животное, но когда узнала про заоблачную стоимость подобного существа… Такую сумму не каждое государство может свободно из казны достать. А тут, на ее глазах, два наемника дарят своему другу-целителю такое животное, купив его на один заказ… На кого же они работают? Не на Орду – это очевидно. На Альянс? Юного Андуина за короля они считают и, несмотря на едкость замечаний, уважение к светозарному юноше заметно. Но сколько в них верности короне Штормграда? Или это лишь личная приязнь к талантливому сироте на престоле? Работать на кул-тирасцев надоело до боли. Решать проблемы крестьян и фермеров, большинство которых плюнет вслед нежити. А кто-то сразу встречает негостеприимными словами… и лишь потом, узнав, чего к нему приперся чужак, соизволит сказать, что надо сделать по заказу. От Друствара тошнило, хотя она думала, что уже давно забыла это чувство. От снобистых жрецов моря воротило. А пираты… Пираты везде одинаковы. – Вам в команду боец не нужен? – тихо спросила женщина. – Я устала убивать йети, терновых тварей, ведьм и одержимых. Устала доить коз и ловить поросят, пусть и боевых. Я не крестьянин, чтобы работать на полях, и не охотник, чтобы добывать мех и шкуры. В этом месте нет дела для воина. И для таких как я. На мгновение над столиком воцарилась тишина. Оба брата изучающе смотрели в бледное лицо молодой дренейки и, словно, переговаривались между собой. Без слов, без жестов, без прямого взгляда в глаза. – Рыцарь смерти… — голос темного неуловимо изменился, утратив веселье и едкий глум. – Поднимать умеешь? Ответил ему Кэринн: – Она умеет. На себе пробовал. Измандан растерянно заморгал, повернулся, в упор уставившись на друга. – Тебя поднимали рыцарем смерти?! Жрец нервно передернул плечами. – Да… меня убили во время одного из штурмов Анторуса… а она подняла. Сказала тогда, что лучше так, чем совсем сгинуть… Свет меня не оставил, но мне было слишком холодно, и после боя я себя… ну… воскресил. Наверное. Над столиком вновь воцарилась тишина. Тяжелая, давящая, полная невысказанных вопросов, так и горящих в глазах братьев, но вылились они в одно короткое емкое: – Берем! Светловолосый воин негромко заметил: – Заказчик оценит. – Заказчик? – осторожно уточнила Занферу. Измандан склонил голову, тонко улыбнулся. – Мы водим платные рейды под его патронажем. – улыбка стала жестче и льдистее. – За все надо платить. В том числе за желание помародерствовать на руинах чужой мечты. С этим Занферу была согласна. – Что от меня потребуется? – Как обычно: сперва убить, потом поднять. – честно ответил темный, разведя руками. Потом перевел взгляд на друга и спросил: — Слышь, Кэринн? Хочешь сегодня поработать убийцей? Синеволосый мужчина моргнул, задумался. – Пожалуй, да… — ответил он, извлекая из пространственной свертки искривленный полукруглый кинжал с крупным мигающим голубым глазом, а сам ненадолго покрываясь темной дымкой, столь характерной для Жрецов Тьмы. – Смотрю, эта сучка проблем больше не доставляет? – спросил Сахейн, глядя в голубой глаз покрытого синей глазурью кинжала. – Нет, — криво улыбнулся жрец, проведя пальцем по изгибу задрожавшего клинка, — я решил вопрос ее непокорности и… склонности предавать хозяев. – Вот и чудно! – радостно заявил воин. – Ну что, сестренка, отправляемся тащить на своем горбу бесполезных захребетников? Рыцарь смерти улыбнулась. – Отправляемся. Воин передал ей простенький сиреневый медальончик. – Это идентификатор для наших. Сейчас начнут призывать ко входу. Практика подобных маячков была ей знакома, и Занферу спокойно взяла медальон, надела на шею, позволяя тонкому удивительно-теплому диску скользнуть под нагрудную пластину доспехов и лечь на холодную кожу. А потом пришла знакомая щекотка начинающегося призыва, подхватила, утягивая за собой, рыцарь смерти привычно поддержала этот Зов, закрывая глаза. Мгновения ощущения пустоты, тяжесть возвращения в материальный мир, и на нее навалились запахи… пустынного оазиса. Этот ни с чем не сравнимый аромат пустыни. Безграничных выжженных солнцем песков и мягко вплетающегося в этот запах привкуса влаги, зелени и цветов. Вкусный и сочный, богатый, с тонкой странной ноткой. Следом пришел звук. Шепот, заглушающий шум воды. Рокот портала. И треск пламени. И лишь потом вернулось чувство тела и зрение в раскрывшихся глазах. Перед ней возвышалась… лестница. Фиолетовый камень ступеней уходил в небеса. Гладкий, но не скользкий. Крепкий. Отливающий розоватыми бликами странных узоров и глифов, видимых лишь краем глаза при повороте головы. А там, впереди, на вершине лестницы, бесконечной бездонной воронкой вращался односторонний портал. Обрамленный пылающими неугасимым пламенем каменными шарами, парящими над пирамидальными пьедесталами по обе стороны от лестницы. Огонь освещал фиолетовый камень основания обелиска, окрашивая его кровью и растворяя свои искры в розоватом свечении, что наполняло осевую прорезь. Обелиск взметался в небеса отвесной стеной, исписанной алыми письменами, а там, в далекой выси, сиял багрянцем диск. Не око. Диск над осевой прорезью каменного монолита, что лишь обрамление для входа туда, куда ходили только смельчаки и мало кто выходил, чтобы поведать о том, что сокрыто за призрачной зеленью портала. – Как домой вернулись… Тихий счастливый шепот светлого близнеца иглой уколол сознание. – Вот и наши клиенты. – безразличность в голосе темного резанула по душе холодком. Клиенты, как назвал их воин, толклись пестрой испуганной кучной на площадке у предпоследнего лестничного пролета. Аляповато-яркие, светящиеся и искрящиеся огоньками на фоне строгой сумрачной величественности обелиска, нервные, говорливые и шумные, но шепот и шорох портала заглушали их голоса и нелепые, пустые вопросы, посыпавшиеся на близнецов. – Жди здесь. – кинул темный близнец, уже начав спуск. Рыцарь смерти осталась на последней площадке в свете пылающих каменных шаров. Она смотрела, как братья быстро организовали разумных, сортируя их на две группы. Одна, маленькая, — целители. Наметанный глаз легко различал тех, кто пришел спасать жизни, от тех, кто несет лишь смерть. Во второй группе различий не делали. С ними общался темный брат, оставив целителей на светлого. Недолгие разговоры, разъяснение правил. Краткая ругань. Двое из большей группы, дворф и гном, были отправлены обратно. Мужчины, ругаясь, ушли вниз по лестнице. Гном быстро отстал от второго скандалиста, понуро неся мешок с золотом, брошенный ему Изманданом. Остальных после короткой речи, чьи слова скрал вкрадчивый шепот, повели наверх. К ней. К порталу, что рокотал за спиной. В зеленый вихрь рыцарь смерти ступила с легкой душой, оставив прошлые заботы и тревоги там, под потемневшими небесами Ульдума. Странное ощущение величественности сковывало душу, не дозволяя разуму метаться. Не здесь. Не сейчас. Не под светом алого диска, венчающего обелиск. Что-то есть в этом строении… особое. Первородное. Что-то, что вынуждает непроизвольно выпрямлять осанку, отбрасывая шелуху забот. Что-то, что дергает за струны души, требовательно заглядывает в самые недра сознания и вытаскивает пред незримым взором то, что не хочется ни видеть, ни вспоминать, ни осознавать, но на что раз за разом возвращает внимание призрачный шепот.