В слове "дурдом" главная часть — вторая.

Генри отчаянно кричал и яростно жал по кнопкам на рации, но за спиной уже раздавалось пугающее «Хэй, хэй, хэй… Генри, а что ты там делаешь?» Парень застыл и медленно повернул голову. Элли и Чарли стояли сзади, самодовольно улыбаясь. Шляпы значительно придавали им в росте, и потому их фигуры возвышались над итак низким Генри. Все произошло как-то быстро. Вот они неудачно пытаются остановить клан Шляпников, вот их все же берут в спец отряд армии за помощь, вот они вместе на миссиях. И тут в один день Генри просто заболевает. Ничего серьезного, обычная простуда. Элли и Чарли говорят, что справятся сами, идут вдвоём, их ловят… И какого черта они стали лидером и правой рукой? Громкий панический крик раззнесся по этажу, за ним последовали мольбы о пощаде и скрежет ногтей по полу. — Да ладно тебе, Генри. Мы как раз вчера обокрали какую-то лабораторию. Там так много всего, что тебе нравится, — с неубиваемым дружелюбием продолжил уговоры Чарльз, таща несчастного за ноги. — Давай, старое трио на другой стороне, — поддерживала его Элли. Генри во многом ненавидел свою жизнь. С поправкой на клептоманию она разительно отличалась от обычной: из школы выбросили со скандалом, в университете обокрал профессора, на любой работе не досчитывались чего-нибудь. И вечное одиночество. Каждый день можно было полагаться только на себя: никто другой не мог ему быть полезен. Этот скучный мир давно был ему неинтересен, а его правила — тем более. Воришка испытывал жизнь каждый день, обворовывая эти кожаные мешки. Наверное, это стало способом развлечения: драться за существование и пытаться выживать не имело смысла, он в этом не сомневался. Сомневался он в том, что ему бы позволили тут умереть. Его… бывшие товарищи были во многом похожи на него. Элли — невезучая по жизни девушка из неблагополучной семьи, Чарли — одинокий парень, который никому не нравился из-за своего простодушия. И встретив Генри, они вцепились в него, как дворовые псы в кусок мяса. Ему хотелось сбежать и либо убить себя в ближайшей подворотне, дабы закончить круговорот страданий, либо купить себе дом в Канаде, чтобы зимними вечерами материть хоккеистов и греться у камина. Но нет, он отчаянно цеплялся за перила лестницы, пока Чарльз с улыбкой спускал его вниз на плече. — Ты нужен нам, Генри. Я знаю, это выглядит странно, но поверь мне: клан может стать твоим домом. В конце концов, мы — твоя семья! — не останавливался пилот. — Ты был бы лучшим лидером из всех возможных. Крики сменились на хрипы: Генри снова сорвал голос. Реджинальд, стоявший у кофемашины, посмотрел на часы и отпил, наблюдая, как его бывшего врага несут против воли. Правая Рука стер с усов остатки чая и вздохнул. — Сегодня позже, чем обычно. Мне его даже как-то жаль. — Да, сегодня у Чарльза не было дел, — кивнул бывший глава. — Наверное, стоит забрать у него отмычку. — Да не, нужно ему хоть какой-то шанс дать. Побеги никогда не были чем-то сложным. Но теперь он жил не в тюремной камере, нет. Теперь он днями болтался прикованный к стене, до того момента, как придумает какой-то бредовый план или кто-нибудь не выпустит его по доброте душевной. Почему-то зеленоглазый пилот не стал пытаться ломать его жестокими методами: он просто не отпускал Генри ни на шаг от себя. А если этот безумец и засыпал, то рядом обязательно вертелась Элли, и у Генри был выбор: прыгать с десятого этажа базы или попытаться драться против дорожного знака. Обычно он выбирал первый вариант, правда пару недель назад на окнах появились решетки. Но даже если и так, то каждый раз, срываясь из окна, Генри било током, он падал на огромную птицу или его ловил Правая Рука. Да, Чарльз был с ним достаточно мягок, но все же не чурался всадить в него несколько десятков вольт. Поняв, что сегодняшняя попытка окончательно провалилась, Генри сдался и повис на носильщике. Растянутые рукава водолазки болтались из стороны в сторону, будто маятник на часах. Ритмичный трёп Чарли придавал этой картине звучность: будто бы каждый шаг сочетался и с его одеждой, и с голосом, создавая локальный ансамбль. Из-за угла кто-то окликнул пилота. Этим кем-то оказался Берт Кёртис: вечно усталый парниша тех же лет, что и их троица. Его каменное выражение лица показывало все тяготы бытия бухгалтером, и даже сейчас казалось, что он вот-вот помрёт. За ним вечно тянулся терпкий запах кофе, и Генри уже даже научился различать его: на всей базе Берт один не пользовался общими запасами, а предпочитал дешёвый сорт, который покупал в своем любимом магазине в Германии. Не было понятно, что так его туда влекло, но лёгкий аромат оказался главной отличительной чертой. Поправив сползшие наушники, на которых чудом держалась шляпа, Кёртис обратился к главе клана с обычными вопросами о бумагах. Получив интересующие его ответы, парень упомянул какую-то встречу, от чего Чарли засуетился. — Не посмотришь за Генри? — ставя свою шатающуюся ношу на землю, попросил он, и, не дожидаясь ответа, умчался, прихватив Элли с собой. Берт и Генри обменялись уставшими взглядами. Они сейчас как никогда лучше понимали друг друга: обоих подзаебало вот это вот все. — Не хочешь сходить в столовую? Там сегодня какие-то особенные блины пекут, — предложил бухгалтер, махнув рукой в сторону кафетерия. — Правда, мы вчера ограбили одного наркобарона, так что я почти уверен, в чем фишка. Генри усмехнулся, кивнул и тут же мимолетно взглянул на бумаги. Заметив интерес, Берт сместил руки поближе к компаньону, и почти риторически спросил: — Не подскажешь, где тут что-то не сходится? До кафетерия они так и шли, плотно прижавшись друг у другу. Генри привычно обнимал руку Кёртиса, иногда отрываясь, чтобы тыкнуть в документ. Берт же повествовал, с каким боем иногда приходилось вырывать данные и урезать бюджет. —… и тогда она набросилась на меня с ножницами и закричала: «Никто никогда не узнает, что у нас есть литературный манга-клуб для извращенцев!» — немного улыбнулся Кёртис, садясь за один из столов. — Берт! — радостно донеслось сбоку, и за столик упал ещё один член клана — Свен Свенсон. Свен был обычным невротиком, которого жизнь изрядно помотала: правый его глаз все время подёргивался, а голос часто переходил на дрожь. — Как вчерашнее ограбление? — тут же переключаясь, поинтересовался Кёртис. — Это было весело. Впрочем, как и всегда… Больше для них Генри не существовало. На самом деле ему это нравилось. Хотя, скорее, он просто привык быть третьим лишним и утешать себя тем, что ему не нужно будет пытаться строить диалог. Берт и Свен были отличной парой, и все шляпники знали, что свадьба обязательно будет в следующем году. Впрочем, находились и экстрималы, ставившие на Ноябрь. Быстро впихнув в себя свою порцию, Генри решил не мешать парочке и ускользнул со стола, оставшись незамеченным. Главным залогом успеха в этом служило полное отсутствие страха, а абсолютная уверенность способна убедить кого угодно. Оказавшись в коридоре, он с облегчением вздохнул: люди снова исчезли из его жизни. Теперь они остались лишь в позолоченных рамках на стенах, и Генри стал пристально осматривать их лица. Не так много молодых, не так много женщин, а в основном солидные джентльмены в разнообразной одежде: от изящных фраков до свитера с оленями. Медленно шагая, Стикмен достаточно быстро дошел до Реджинальда и, немного поглазев на самодовольную улыбку, перешёл к последнему портрету. Чарли как всегда выглядел радостным и немного даже счастливым. Генри хотел бы возразить художнику, но не смог: он, пожалуй, действительно остался таким. — Генри! — окликнул его уже прототип. Лидер клана радостно мчался к нему, размахивая руками. Это выглядело очень по-детски, но отторжения не вызывало. Может, потому что Чарли был лучше любого чертового ребенка. — Генри, ты не поверишь… У нас военные на этаже! Но Генри действительно не поверил. Он, блять, увидел парня с винтовкой наперевес прямо напротив себя. Тот целился в Чарли, и Генри на каком-то интуитивном уровне понял: у него меньше секунды. Чтож, нужно было избежать потерь с обеих сторон, так что стоило обезвредить вооруженного, а для того нужно было его отвлечь. Стоило заставить его не стрелять, а сделать что-то иное. Что-то, что превзойдет рефлекс, полученный в армии. Значит, безусловный. Генри выхватил из кармана украденный в столовой нож и метнул его чуть выше правого плеча парня. Это сработало, и прицел был переведен на сверкнувший отблеском ламп металл. Этого маневра было достаточно, чтобы подлететь и выбить оружие из рук. Но, схватив автомат, останавливаться вор не стал, а побежал вперёд. У него появился реальный шанс сбежать, и упускать его сомнительный счастливчик не собирался. Сзади послышались две дорожки шагов, принадлежащие Чарли и Элли. — Ге~е~е~нри~и~и~… — звал Чарли за спиной. У них же военные за спиной, что, других проблем нет?! Но с военными все оказалось куда проще: они стояли, опустив оружие, и умирали со смеху. Клан был хорош: пустить веселящий газ оказалось неплохой идеей. Но нужно было пробраться к комнате управления, включить вентиляционную систему и отключить подачу газа. В конце концов, эта хрень потяжелее кислорода, и потому, если не поддерживать нужную консистенцию, все в здании просто задохнутся. Но сначала нужно было избавиться от первой проблемы, которая прямо сейчас его преследовала. Из-за разницы в росте, Герни уступал Чарльзу в скорости, но что касалось маневров, то здесь выигрывал преследуемый. Преимущество нужно было использовать по максимуму, и это сподвигло пленника на отчаянный шаг: сократить путь через тайные ходы. План был и гениальным, и идиотским одновременно. С одной стороны, возможно на полосе препятствий погоня закончится, и парочка маньяков отступит. Да, в этом определенно был свой смысл. К тому же, Генри всю жизнь провел, преодолевая подобное. На базе было много тайных ходов, которыми он мог воспользоваться, однако всё ещё висело одно маленькое «но»: Генри был без понятия, где они. Останавливаться и присматриваться времени не было, и потому Стикмену в голову пришла отличная идея: если не знает он, то знает Элли. У нее была своя мания быть тенью повсюду, такой, которую бы никто не видел, но которая бы видела всех. Ходы на недавно сооружённый базе были именно ее идеей, так что стоило выманить у нее это знание. В таком случае нужно было спровоцировать ее. А для того, чтобы заставить человека раскрыть козыри, нужно было сначала получить преимущество. Но чтобы получить преимущество, нужно было его потенциально иметь. А кем был Генри? Правильно, неловким сонным вором, который уже задыхался, и метался в сомнениях, стоит ли вообще бороться. К счастью, выбирать не пришлось: в дали показался лифт. Пользоваться подобным во время катастроф было определенно плохой идеей, но других у Генри не появлялось. Залетев за закрывающиеся двери, он врезался в стену и наконец перевел дыхание. Но его лёгкие не были достаточно большими, чтобы воспроизводить подобный звук. А это значило, что… Девушка стояла рядом и поправляла шляпу. Она хотела что-то сказать, но на то ей не хватило воздуха. Однако кабина уже опустилась на заданный уровень, и вор резво вылетел из нее, подбегая к центру управления. Когда он распахнул дверь, перед ним открылось узкое помещение, в котором единственной вещью, которая бросилась в глаза, был главный компьютер. Дышать становилось тяжелее, но сознание он не терял, и потому спешно ввел несколько команд для отмены смертной казни всего комплекса. Через секунду зашумела вентиляция, и где-то на уровне подсознания картина резко изменилась, заменяя одну задачу и путь к ней на другую. Элли появилась в дверном проёме и устало оперлась на косяк. Свое оружие она выронила, но даже без железки выглядела устрашающе. Поправив съехавшую шляпу ещё раз, девушка сделала последний глубокий вдох и выпрямилась, с интересом глядя на соперника. Против нее стоял гений воровского дела, сам Генри, мать его, Стикмен, человек, способный украсть что угодно и сбежать откуда угодно… Но в голову Генри пришло только закрыть дверь и повернуть защёлку. Внутренний демон непонимающе глянул на "гения воровского дела", но парень только сконфуженно пожал плечами. Ничего другого он придумать не смог. Итак. Все пути отхода заблокированы: в вентиляцию пролезть не получится, потому что та слишком узкая, за дверью стоят два жутких мафиози, один из которых обещает вскрыть дверь, никаких инструментов, даже чертового телепорта, у него нет. Генри неуверенно вздохнул, но все же осмотрелся. Тайные проходы, которые уже не были безопасными, все ещё оставались последним шансом. На потолке ничего, на стенах только шкафы с аппаратурой, на полу… Слабо вырисовывались очертания квадрата. Не веря в собственную удачу, Стикмен поддел крышку люка и радостно сиганул в пустоту. Не чувствуя ног, которые сегодня совершили многокилометровый марафон, он не глядя побежал вперёд, пусть это скорее всего бы его убило. Но вместо этого перед ним встало что-то мягкое и податливое, что испуганно дернулось, когда он врезался в это. Преградой оказался обычный парнишка Говард, который привычно прятался со своей неизменной кружкой чая. Они неловко разминулись в узком проходе, и Генри помчался дальше, на встречу приключениям на свою… Веселую жизнь. Однако вместо приключения или хотя бы света в конце тоннеля его поджидала другая фигура, на сей раз с длинными волосами. И она очень недовольно сжимала дорожный знак. Генри попытался развернуться, но на другом конце коридора Чарли успокаивал испуганного Говарда и с улыбкой поглядывал на своего узника. Бежать было некуда. И снова выбор. На сей раз, их было два: пытаться протиснуться через двух парней или прорваться через одну девушку. Как говорится, выбирай: окно или дверь. Дверь в ад, правда. Но тоже неплохой вариант. И Генри решил: с него хватит. Правда, так же решил и появившийся со стороны Элли парень в форме и с гранатой в руках. То, как он трясся, заметно был издалека: так у Генри дрожали руки, но только солдата передергивало всего. Элли удивлённо обернулась и сделала шаг назад, уходя из зоны поражения. Чарли сзади попытался пойти навстречу подрывнику, но заметив, как с каждым сантиметром его приближения, парень все решительнее обхватывает чеку, остановился. Генри прекрасно понимал: из каких бы ситуаций он не находил два выхода, тут был один. Если он развернется и убежит, погибнут его товарищи. Значит, нужно свести потери к минимуму. Он сделал один осторожный шаг вперёд, поднимая руки на уровне груди, от чего парнишу перекосило от страха. Генри сделал еще шаг, уменьшая расстояние, и когда между ними оставалось два несчастных метра, военный испуганно зажмурился и Генри понял: другого шанса не будет. Он выскочил вперёд, вырывая из дрожащих рук гранату без чеки, и на мгновение ощутил приятное тепло. Кажется, его приключение закончилось. Сзади кричали ребята, слышался плач солдата. Генри даже не сожалел ни о чем. Хотя, нет, он лгал. Пусть последние пару месяцев и прошли в переменном заключении, но разве он хотел это терять? Вот так просто навсегда исчезнуть? Нет, не хотел. Но все же не жалел о содеянном. *** Генри снова валялся на траве у могилы. В последнее время он вообще оттуда не уходил: стало все равно, что будет дальше. Хотелось просто сброситься с обрыва и снова увидеть Чарли, но не хватало сил. И он лежал в старой потрёпанной куртке на утренней росе, не в силах пошевелиться. Конечности медленно исчезали из сознания, будто бы их никогда и не было. Где-то там, в небе, он обязательно увидит Чарли. Надо только закрыть глаза и не думать о пустоте, которая его ждёт на самом деле. Впрочем, если она поглотит его, это не будет чем-то плохим. В какой-то момент тело стало немного легче обычного. Руки снова были ощутимыми, ноги вновь слушались. Генри нерешительно открыл глаза. Чарли сидел здесь, рядом с ним. Пусть это и была галлюцинация, но тепло на его ладони казалось слишком реальным. — Генри, ты дурак… *** —… Полнейший идиот! — раздался знакомый голос над ухом. Парень снова приходил в сознание. А зачем? — Генри, а если бы ты умер?! — Да, скотина, ты о нас подумал?! Вор с усилием приоткрыл глаза. Рядом с его койкой стояли взволнованный Чарли и возмущенная Элли. Генри молча закрыл глаза и снова попытался уснуть. Чего-то он не понял в этом сне. Не успел понять его конец… Но уснуть не удавалось, так как его трясли за плечи, призывая к оправданиям. — Генри! — возмущалась девушка, пытаясь вернуть сонный труп в сознание. — Дай ему время, — усмехнулся Реджинальд. — Не каждый день гениальные люди умирают, потому что идиоты. Коматозник поднял слабую руку и послал мистера Усы на языке жестов. Правая Рука отпил свой кофе и цокнул языком, бубня что-то про гнилую молодежь. Его рыжий хвостик мотался в такт движению головы… И Генри опять тупит, пялясь в одну точку. — Отныне лучший план принадлежит Генри, — закатила глаза Роуз, отпуская недовольную жертву. — Хэй, — наигранно обиделся Чарли. — Помни, у меня всё ещё есть вертолет, и завтра я собираюсь его пилотировать, так что у меня ещё будет время, чтобы обогнать его. Где-то в углу послышался шумный глоток горячего кофе, крепкий аромат которого заполнил все помещение. Заметив взгляд больного, Берт не стал ничего говорить, лишь молча покинул комнату. — Кстати, как тебе протез? — на фоне спорящих пилота и беглянки поинтересовался Правая Рука. — Знаешь, я начинаю тебе завидовать. Сам бы хотел себе что-то подобное. Действительно, вместо руки теперь у парня был протез: блестящий, металлический, прочный. Как много ограблений можно было с ней провернуть… — Как рука? Работает? — присоединилась к расспросам девушка в халате, сверяя что-то с бумагами в руках. — Это — доктор Винпиш… Виншис… — попытался представить ее Реджинальд. — Виншпинсильштайн. Можно просто Доктор, — кивнула Док. Генри неуверенно покрутил конечностью и осмотрел ее. Но блеск не так сильно занимал его разум, как какое-то странное ощущение, которого раньше никогда не было. Будто бы он не один, и их даже не трое. Будто бы у него есть круг близких друзей, которым можно верить. Но замешательство он успешно скрыл под видом интереса к себе. Когда Доктор выгнала всех из палаты, Генри остался с собой наедине, но чувство никуда не исчезло. Будто не нужно бежать, не нужно чего-то добиваться и что-то доказывать. И все эти люди беспокоятся о нем. Как будто бы родственники. Нет, как будто бы семья. Он дома?