Surrounded by broken mirrors

Хаиру не могла сказать, когда очнулась. Судя по ощущениям, она спала целую вечность. Ощупывая пространство вокруг себя руками, девушка поняла, что никого рядом нет, и огромными усилиями не дала панике завладеть разумом. Она очень осторожно поднялась на ноги, едва удерживая равновесие, но все равно упрямо делая шаг. Ей безумно хотелось, чтобы происходящее было всего лишь дурным сном. В голове не укладывались все события, и она думала, что сейчас упадет под грузом навалившихся воспоминаний. За дверью послышались шаги, и Хаиру замерла. Лишь когда по комнате разнесся запах знакомых духов — здоровый человек вряд ли его чувствовал — она смогла выдохнуть спокойно. — Хаиру, что ты тут делаешь? Не поднимайся с кровати... Я понимаю, что ты не слышала этого, но всё равно, — мягко укорила Юи, позволяя использовать свою руку в качестве опоры. Хаиру отметила, что её пальцы, видимо, от долгой и напряженной работы с ранеными, слегка огрубели. А может, кожа на её руках никогда не была очень нежной. — Как хорошо, что ты жива! В такое время всякое же может произойти... А... Где Коори? — Хаиру по привычке заглянула за спину подруги, но, не услышав ни шагов, ни голоса, вопросительно повернулась к ней. И была уверена, что во взгляде Юи что-то дрогнуло. — Он скоро вернется, не переживай, — её рука мягко опустилась Хаиру на макушку, пригладив волосы. Какая-то сила заставила Юи обнять её, и Хаиру почувствовала, каково это — чувствовать наконец комфорт после дней, лишенных любого тактильного контакта. — Я не могу не переживать, — тихо произнесла она, зная прекрасно, что не одна в своём безграничном беспокойстве. Юи с ней. — Я тоже, — неохотно сознается Уи, параллельно с этим ещё пытаясь ободрить Хаиру, — но я уверена, что всё будет хорошо! Особенно сейчас, когда ты очнулась. — Что происходит? Я долго не просыпалась? — Хаиру на ощупь добралась до кровати, потому что её ноги слегка подкосились — словно разучилась ходить, честное слово! Однако, ещё не собранные воедино осколки памяти могли навести на мысль, что она, может быть, далеко не всё помнит. — Два дня... Тебе сейчас будет очень тяжело воспринимать происходящее здесь, — опустившись на край кровати, произнесла Юи. Её голос звучал всё так же мягко и спокойно, что невольно заставляло Хаиру подумать о чем-то хорошем, собрать оптимистичные более-менее мысли воедино и держать спину прямо. — Что происходит? — всё ещё не добившись ответа, она настойчиво продолжала его искать. — В Токио... Сейчас опасно, — Юи выждала паузу, чтобы, вероятно, в первую очередь переварить информацию самой, — я не знаю, как объяснить тебе. Сначала нас сотрясло нечто, похожее на землетрясение. Потом возникло огромное чудище, которое почему-то называют Драконом, хоть оно и похоже на сколопендру, а то и вовсе на большого червяка. Ты, наверное, думаешь, что у меня бред, да? — Знаешь, Юи-чан, я теперь уже ничему не удивлюсь, — Хаиру отреагировала флегматично, не свойственно ей. Она барахталась на поверхности своего безразличия к жизни и происходящему в ней. Теперь, когда все в её голове смешалось, не говоря уже о датах. Когда Хаиру пыталась понять, сколько времени уже прошло, она чувствовала лишь головную боль. Ей уже не хотелось возвращаться в прошлое, где она с лёгкостью могла бы посмотреть на календарь. Она была беспомощна. Бесполезна. Не могла — и не испытывала даже желания — выбраться из клетки, в которую её втянуло собственное проклятое любопытство. Она склонила голову на плечо Юи и почувствовала, как её узкая ладонь, не растерявшая своей мягкости в прикосновениях, скользит по волосам. Ради таких моментов и стоит продолжать жить.

***

Хаиру не знала, как дожила до вечера в мучительном ожидании. Честно, оно не было таким уж и мучительным — она уговорила Юи взять её с собой, чтобы помогать раненым. Наверняка через их руки прошло множество знакомых лиц, но никто, кажется, не узнал её. Хаиру перевязывала раны на автомате, четко заученными движениями, без каких-либо лишних эмоций. Её сердце предательски кололо, и она лишь сильнее старалась удалиться от своего внутреннего состояния. Под вечер они закончили. Кажется, Хаиру натерла мозоли на руках. Её лёгкие впитали столько запаха крови и чего-то едкого медицинского, что у неё кружилась голова. Юи осторожно взяла её за руку, без лишних слов выводя на улицу. Свежий воздух помог выветреть из организма всё душное и неприятное. Хаиру первой услышала тихие шаги впереди себя. Юи догадалась по тому, что на её лице что-то изменилось, и посмотрела вдаль. Она хотела сорваться с места, но её удерживала возможность того, что Хаиру побежит за ней и непременно о что-то споткнется или ударится. — Я вас обыскался... — голос Коори дрогнул, когда он увидел Хаиру... Его лицо, до этого выражавшее лишь смешанную с усталостью тоску, переменилось в сторону удивление и наконец счастья. Хаиру не смогла стоять и дальше. Она сорвалась с места, не зная, куда бежит, и есть ли на её пути препятствия; она обнимала его так, словно видела в последний раз, обвивая руками шею и привставая на носочки, чтобы казаться одного роста. Одна только встреча стала причиной появления множества бурных и ярких чувств. Хаиру готова была расплакаться от нахлынувших эмоций. — Я так перепугалась, когда тебя не оказалось рядом... И то, что происходит сейчас в Токио, навевает тревогу. Вы справились со всем этим? Как жаль, что я ничем не могу помочь... — шептала она, пусть голос и был сбивчив и нетерпелив, точно Коори сейчас уйдет обратно, в объятия смерти, и Хаиру не успеет ему все-все-все рассказать. — Ты помогала мне с ранеными — это уже не «ничего», — заметила Юи, наконец сделав шаг ближе к ним и неуверенно, точно впервые, обнимая брата. Хаиру припомнила, что они не любили устанавливать какой-либо физический контакт с людьми, и только с ней позволяли вести себя более открыто. Резкая доверчивость внушала чувство непреодолимой любви, испытываемой к ним. Хаиру улыбалась от этих мыслей, несмотря на то, что готова была плакать минуту назад — эмоций было слишком много, и они сменяли друг друга каждое прожитое мгновение. — Мы скоро вернемся домой. Все закончилось, вам уж точно теперь не о чем беспокоиться. Коори старается, чтобы слова были произнесены без холодного равнодушия — тон, которым приходилось отдавать приказы, слишком въелся. Отныне не было ни приказов, ни опасной обстановки — только теплая семейная атмосфера, идиллия, всегда царившая между ними. Он смотрел на Хаиру, из всех сил прижимающуюся к нему. Она наконец очнулась после двухдневного сна, что вызывало беспредельную радость. Он пытался согреть её холодные пальцы рук, пусть его ладони были бесконечно холодными. — Расскажи мне, что произошло за всё это время, — просит она, пусть в голосе и звучат твёрдые нотки. Ей нет смысла проявлять их лишний раз — все же, они прекрасно друг друга понимают. — Как только мы вернемся домой, — обещает Коори, осторожно отстраняясь и беря Хаиру за руку. И это был последний раз, когда они когда-то разделялись друг от друга.