Дочь зельевара

Мортиция уже минут десять лежала в ванне, когда Гермиона постучалась в дверь.       – Я войду? Миссис Уизли передала тебе травы.       – Входи, – устало ответила Мортиция.       – Ну, как ты? – осторожно спросила у нее Гермиона. – Это нужно добавить в воду, миссис Уизли говорит, что они успокаивают. Она протянула ей небольшой мешочек и Мортиция опустила его в воду, которая тут же стала розоватого оттенка.       – Спасибо, я уже чувствую себя намного лучше.       – Профессор Люпин рассказал нам что произошло. Это просто ужасно! – Гермиона села на небольшую тумбочку, стоявшую возле стены.       – Я лишь надеюсь, что отец даст знать, что он в порядке...       – Я уверена, что с ним все в порядке!       – Мне просто не хочется… быть обузой для всех. Наверное, стоит вернуться в Хогвартс.       – Не говори ерунды! Завтра Рождество! Тем более – надо сначала дождаться новостей о профессоре Снейпе. Мы тебе только рады, поверь мне!       – Да уж, не такие планы я строила на Рождество, – она попыталась выдавить из себя улыбку.       Мортиция заняла кровать Джинни в комнате, которую они делили с Гермионой, сама же Джинни на время перебралась к матери. После того, как она вышла из ванной и переоделась в пижаму с эмблемой Гриффиндора, Гермиона позвала ее на ужин, но она отказалась. Есть ей совсем не хотелось, усталость дала о себе знать – она быстро уснула. Проснулась ночью от боли – кольцо обожгло кожу. От неожиданности девушка вскрикнула и Гермиона проснулась.       – Что случилось? – спросила встревоженная Гермиона.       – Прости, просто, кошмар приснился, – Мортиция прикоснулась к кольцу, посылая             ответный сигнал отцу. Мортиция глубоко вздохнула, тяжелый груз ожидания покинул ее. Наконец-то тревога улеглась – отец подал сигнал, а значит – он жив, он в порядке и скоро они встретятся. – Все хорошо? – еще раз уточнила Гермиона. – Да, теперь все хорошо. Гермиона опустилась обратно на подушки. Сон уже прошел. Немного помолчав, она произнесла: – Я, правда, рада тому, что ты останешься с нами на Рождество. – Знаешь, я давно уже хотела сказать, – Мортиция повернулась на бок, лицом туда, где лежала в темноте Гермиона. – Когда мы впервые встретились, ты сказала что у тебя нет друзей со Слизерина, но смотри – прошло полгода, а мы уже вместе встречаем Рождество. – И правда, – Гермиона улыбнулась, пусть ее улыбки и не было видно в темноте. – Однако есть кое-что… – Ты хочешь сказать о профессоре Снейпе? – Да. Я понимаю, что вы не доверяете ему... – Но ему доверяет Дамблдор, а это значит многое! – в сердцах воскликнула Гермиона. – Видишь ли, не для всех это имеет значение. Есть много вещей, о которых я думала и хотела бы поделиться с тобой, но это сложно. Я лишь… я хочу сказать, что доверяю отцу и знаю точно, что он на вашей стороне, чтобы он ни делал. Понимаешь? А если в будущем мне придется выбирать? Он единственное, что у меня есть. И я не могу оставить его. Пусть даже номинально стать ему врагом я не смогу. У меня не получится. – То есть… Мортиция села на кровати. Она была рада тому, что окутана темнотой, потому что была готова заплакать, и не хотела, чтобы Гермиона видела ее лицо. – Дальше будет только хуже. И все об этом говорят. Орден Феникса собран заново, Дамблдор ищет сторонников – а это значит только одно… – Мы будем сражаться, – тихим дрожащим голосом закончила Гермиона. – Да. И… надо быть готовыми ко всему, собственно для чего и создавался ваш Отряд Дамблдора, не так ли? – Да, но ведь все может обойтись и тебе будет вовсе не обязательно выбирать между… – Знаешь, на Гриффиндор поступают учиться смелые и храбрые, но ты не будешь отрицать, что иногда одной храбростью не победишь, ведь так? Не все волшебники как Гарри или Дамблдор могут выйти и лицом к лицу сразиться с Волан-де-Мортом. – Ты права. И я уверена, у Дамблдора есть план, у Ордена Феникса есть план! – Я тоже надеюсь на это и поэтому верю отцу, ведь он часть этого. Понимаешь, тут дело в доверии. И я хочу, чтобы ты мне доверяла, поэтому запомни то, что я скажу… В этот момент луна вышла из облаков, и залила всю комнату серебристым светом. Гермиона приподнялась на локтях и посмотрела на Мортицию. В слабом свете луны она не могла рассмотреть ее лицо, видела лишь прямую спину и очертания ее фигуры. Мортиция повернулась и, посмотрев на нее, прошептала: – Если вдруг я буду делать что-то не то, что вы ожидаете или меня не будет рядом с вами – я все равно на вашей стороне.

***

Проснувшись утром Мортиция увидела, что кровать Гермионы уже заправлена. Сложенная в стопку чистая одежда ждала ее на стуле. Схватив свою одежду, она отправилась ванную, и, уже через пару минут, переоделась из гриффиндорской пижамы в свое длинное темно-зеленое платье. Собрав волосы в тугой пучок на затылке, она ловко закрепила его шпильками, которые нашла в ванной на комоде. Мортиция тщательно пригладила волосы и еще раз критически осмотрела себя в зеркале. Вид у нее был болезненный. Под глазами виднелись темные круги, от этого глаза на фоне ее бледного лица казались еще темнее. Еще раз она освежила лицо холодной водой, но это ничего не изменило. – Не самое счастливое лицо на Рождество, Мортиция, – сказала она своему отражению. Дверь в комнату хлопнула, и она услышала голос Гермионы: – Мортиция? – Доброе…утро, – ответила она, приоткрывая дверь в ванную. – Какое утро! Уже половина первого, – Гермиона улыбнулась. – Ну ты и соня! Миссис Уизли сказала мне тебя немедленно привести на обед, ты со вчерашнего дня ничего не ела! А нам голодные обмороки не нужны! Так что лучше нам с ней не спорить! – Ну… хорошо, если, конечно, я никому не помешаю, – замешкалась Мортиция. – Ты все равно не сможешь прятаться тут вечно! – воскликнула Гермиона и потянула ее за руку из комнаты. Спустившись на пару этажей вниз, они попали в уже знакомую ей кухню. В самом конце стола сидел Гарри и о чем-то разговаривал с девушкой, в которой Мортиция узнала Джинни Уизли. В это время с бешеной скоростью по кухне сновала невысокого роста рыжеволосая женщина, очевидно, миссис Уизли. Взмахом палочки она отправляла тарелки в раковину, то доставала новые, проверяла какие-то специи в баночках, пробовала на вкус что-то из кастрюли, словом, была полностью погружена в готовку. – Миссис Уизли, – с порога произнесла Гермиона. – Это Мортиция Снейп. – Мне очень приятно познакомиться, – Мортиция улыбнулась. – Как ты себя чувствуешь? – сочувственно спросила миссис Уизли. – О, спасибо, я в полном порядке. – Ну и отлично, а теперь ну-ка быстренько садитесь за стол, девушки, – скомандовала миссис Уизли и Гермиона с Мортицией сели напротив Гарри и Джинни. – Я никого не выпущу голодным из-за стола!

***

      После очень сытного обеда девушки остались помогать миссис Уизли готовить рождественский ужин. Воодушевленная, она чуть ли не летала по кухне, шурша длинными подолами своих юбок. Готовка была в самом разгаре. Посягательство со стороны близнецов на ужин пресекались миссис Уизли еще в дверях. И учитывая то, что в готовке участвовали четыре полные жизни женщины, атмосфера на кухне порой делалась прямо-таки буйной, так что никто и носа не показал за все это время. Наконец, когда с делами было покончено, Мортиция стояла на кухне и отряхивала подол своего платья от муки.       – Мы идем навестить мистера Уизли в больницу, ты не пойдешь с нами? – спросила Гермиона.       – Нет, знаешь, не хочу быть лишней.       – Понимаю, – Гермиона кивнула в ответ. – Мы ненадолго. Вроде бы Гарри тоже решил остаться – не хочет оставлять Сириуса одного. Так что тебе не будет скучно.       Через двадцать минут Мортиция провожала все семейство Уизли и Гермиону, стоя в прихожей. Махнув девушке на прощание рукой, Гермиона скрылась в темноте зимнего вечера. Как только дверь закрылась, в доме воцарилась гнетущая тишина – словно вместе с ушедшими детьми Уизли и их деятельной матерью из дома ушла вся рождественская суета и домашний уют.       Мортиция вернулась обратно на кухню и села возле украшенной ели. Она вспомнила прекрасные тихие вечера, когда ее мама специально наколдовывала снег, как и многие волшебники, для того чтобы почувствовать настоящий дух Рождества. Девушка потянула за цепочку и достала золотой овальный медальон, висевший у нее на шее. Последний подарок Геры своей дочери. Внутри медальона обрамленная золотой рамкой фотография. Отец, мать и дочь – черно-белая колдография всей семьи. Глаза Мортиции наполнились слезами – ей не верилось, что это колдография была снята всего год назад. Ей казалось – это было недавно, но прошло уже полгода после смерти матери. И что теперь? Впервые в жизни она осталась без семьи в Рождество. Вдали от отца, похоронив мать и находясь в стране, где даже не говорят на привычном для нее, ее родном языке, в чужом доме, временно ставшем для нее приютом. До сих пор Мортицию терзали воспоминания о безысходном отчаянии, о тоске, поселившейся во взгляде ее умирающей матери.       Вдруг мимо нее со звоном колокольчиков пронесся Санта-Клаус на метле, наколдованный миссис Уизли. Звук вырвал ее из паутины воспоминаний и девушка быстро стерла слезу с щеки тыльной стороной ладони.       – Надо найти Гарри, – сказала вслух Мортиция сама себе.       Взяв со стола лампу и выйдя в темный коридор, она поняла, что сделать это будет не так легко, как она рассчитывала. Продвигаясь по скрипучей лестнице наверх, Мортиция уже не то, что хотела найти Гарри, сколько пыталась вспомнить, где находится комната Гермионы. Второй или третий этаж? Мортиция неуверенно остановилась, затем осторожно толкнула самую ближайшую дверь и заглянула в комнату. Это оказалась гостиная, пустая и серая, в воздухе пахло порошком, словно здесь недавно провели уборку. Ее внимание привлек гобелен, висевший на противоположной стене. Подойдя ближе, она прочитала на выцветшей от времени ткани вышитую золотыми нитями надпись: «Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков». Освящая гобелен лампой, одно за другим она читала необычные имена людей: Аркторус, Финеус…вот выжженное черное пятно над именем Андромеда, затем Беллатриса, Нарцисса. На этом имени Мортиция остановилась. «Нарцисса, 1955», а чуть ниже аккуратная надпись «Люциус Малфой».       – Родители Драко, – произнесла Мортиция и словно в подтверждение чуть ниже нашла имя Драко.       Произнесенные вслух слова словно потревожили тишину в гостиной. Мортиция обернулась, взгляд ее упал на небольшой письменный стол, стоявший в углу. Она нерешительно подошла к нему – на столе лежало несколько старых книг. Мортиция пролистала пару пыльных страниц, затем дернула дверцу тумбочки, но она не поддалась. Свет в лампе потускнел, а темнота, казалось, стала сгущаться. Мортиция никогда не боялась темноты, но все же в этой тишине гостиной, под взглядами неизвестных лиц, смотревших на нее с гобелена, она почувствовала себя неуютно. Мортиция уже взялась за ручку двери, когда услышала скрип за спиной. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и осветила комнату лампой. Испуганно оглядевшись, она удостоверилась, что комната так же пуста, как и прежде, но что-то изменилось. Взгляд девушки остановился на приоткрытой дверце тумбочки. С облегчением выдохнув, Мортиция снова схватила ручку двери, в полной решимости как можно быстрее покинуть эту гостиную, однако, услышала шорох за спиной. Обернувшись, она замерла, ошеломленная нереальностью происходящего. На несколько секунд ей показалось, что она смотрит в зеркало, но затем к ней пришло осознание – перед ней стоит её мама. Такая же, какой была перед смертью – в белой ночной рубашке, с длинными, неприбранными волосами, больными и встревоженными глазами.       – Ма…       Гера сделала несколько шагов вперед и пошатнулась.       – Нет, нет, нет, – зашептала Мортиция, уставившись на свою маму. Глаза Геры затуманились и она с грохотом упала на пол.       – Нет! НЕТ! НЕТ! – уже кричала Мортиция во весь голос, упав на колени перед телом своей матери. Еще несколько секунд она смотрела, как гаснет жизнь в ее глазах, затем тело Геры заискрилось серебряным светом и исчезло. – Гарри выведи ее отсюда! – услышала мужской голос Мортиция и крепкая рука осторожно помогла ей подняться на ноги. Через несколько секунд она оказалась в темном коридоре.