Сон на пятницу

Едва войдя в кабинет на третьем этаже управления полиции, Яков вздрогнул от крика. - Как?! - орал Михаил Иванович Савченко, непосредственный начальник Штольмана в Секретном отделе. - Как вы могли? – Савченко, которому было около шестидесяти, стоял у своего стола и экспрессивно стучал кулаком в такт каждому слову. Яков прошел на середину большого кабинета, поздоровался и осмотрелся. Он уже отвык от этого крика, но знал, что он означает. Так Михаил Иванович изображал работу с подчиненными для лиц, не знакомых со спецификой Секретного отдела – всерьез орать на агентов, часто рисковавших жизнью, можно было только в определенных пределах. Да и обращение на «вы» подсказывало, что все это – театр. Так и оказалось, на гостевом стуле в углу сидел рыжий мужчина лет тридцати с важным лицом. - Опытный полицейский! Талантливый следователь! Как? – устав кричать, главный секретный сыщик потер покрасневший кулак и сел в кожаное кресло. - Приветствую, господин Штольман. Проходите, садитесь. - Вы кто? – как ни в чем не бывало, спросил Савченко Захарова уже нормальным голосом. Юный городовой из Затонска доложился по форме, и хозяин кабинета махнул рукой. - Идите, погуляйте. Нет, стойте. - Яков Платонович, вы этого юношу знаете? Штольман кивнул. - Способный, смелый полицейский. Принимал со мной участие в нескольких операциях. Конечно, пока не хватает опыта. - Опыт – дело наживное, - начальник отдела подошел к юноше ближе и пристально взглянул в глаза. - Стоять смирно! Отвечать на вопросы! – рявкнул он над ухом Захарова. Тот даже не дрогнул и остался стоять навытяжку, вперившись в старшего по званию. Хотя и почувствовал, что из него будто душу вынимают - была такая особенность у пронизывающего взгляда Савченко. - Хм, - Михаил Иванович одобрительно хлопнул парня по плечу. - Вопросы тебе в другом месте зададут. Пойдешь ко мне в отдел, если канцелярия пропустит? Рекомендация Штольмана дорогого стоит. - Так точно! – пискнул Алексей. - Все, ступай. Найди внизу первый отдел, скажешь, Савченко велел проверить на благонадежность. - Сотрудников не хватает, - пожаловался Савченко в воздух, и наконец обратил внимание на ерзавшего на стуле рыжего мужчину в очках. - Вам чего, Спицын? - Так господин Штольман же… - Спицын вскочил со стула, поправил сползшие очки и показал Савченко бумагу, которую до этого держал в руках. - Тьфу ты. - Яков Платонович, тут на вас подметное письмо пришло, вот копия, - руководитель отдела небрежно передал бумагу Штольману. - Говорят, вы взятки берете. Что-то я не видел у вас палат каменных, куда вы их деваете? - На свадьбу коплю, - буркнул Яков и прочитал: «Настоящим извещаю, что в Невское отделение Русско-Земельного банка на имя господина Штольмана поступили большие средства. Прошу обратить внимание на возможное злоупотребление». - Оригинал не подписан? Савченко вздохнул. - Не подписан. Но господин Спицын из надзора за полицией утверждает, что видел в банке запись о поступлении средств, как не оприходованных и ожидающих владельца. - Как вы это объясните, господин Штольман? Это взятка! На несколько тысяч рублей золотом! – взвизгнул Спицын, подскакивая к Якову и тыча пальцем ему в грудь. - Вот же морковка драная! Пап, давай я его штемпелем стукну! – вознегодовал Митя, до этого державшийся тихо. - Или палец сломаю! Убери от папы свою сосиску, закорючка! Штольман поднял бровь. Савченко с мученическим выражением лица оттащил мужчину, рисковавшего услышать что-то крайне язвительное от обычно сдержанного следователя. - Яков Платонович, скажите что-нибудь. Мне работать надо, а не этим… - начальник отдела смял бумагу и бросил в мусорную корзину, - заниматься. - О данных средствах ничего не знаю. Если вы еще не выяснили, то счета в Русско-Земельном банке у меня нет, я вообще там был один раз, - сказал Штольман. - Были же! – обрадованно потер ладонями Спицын. - Когда и по какому поводу? Яков вопросительно глянул на Савченко. - Это допрос? - К сожалению, Яков Платонович, господин Спицын имеет некоторые полномочия. Вы, наверное, не в курсе, но с первого числа в департаменте объявлен месячник чистых рук. Да, да, не смейтесь, знали бы вы, какие объявления теперь красуются каждый божий день на наших уборных… - Мойте руки перед и зад? Не мойте руки в аквариуме, рыбки дохнут? Об этом творчестве ваших полицейских я тоже доложу куда следует, - пригрозил Спицын. Митя захохотал. - О, пап, можно я ему в карман рыбку брошу? - Извольте, - смяв улыбку, решил помочь руководителю Штольман. - В разработке дела о финансах, ради которого я был послан в Затонск, возникла необходимость поставить ловушку второму аферисту, который до той поры не был выявлен. Я сделал вид, что закрыл дело об убийстве графини фон Берг, и вот, извольте, реакция не замедлила последовать. Я, правда, рассчитывал на то, что попытаются убрать меня, чтобы к делу больше вопросов никогда не возникало, но этого преступники сделать не успели. Возможно, собирались сделать это здесь, в столице, вдали от Затонска, как бы без связи с тем убийством. А возможно, таким образом мне просто отомстили. Теперь можно снять с поступивших средств отпечатки и найти финансиста. Есть основания полагать, что у него сломана нижняя челюсть с левой стороны. Савченко довольно улыбнулся. - Благодарю за службу, Яков Платонович. Будет отмечено в вашем личном досье. Фамилия и псевдонимы финансиста уже известны из допроса поступившего Неклюдова – Казимир Возняк, Стефан Новак, Матеуш Домбровский, а вот про челюсть тот умолчал. Немедленно разошлю эту примету и после поимки полностью закроем дело. - Спицын, вы удовлетворены? Визг надзорного чиновника начал утомлять Савченко, но тот не унимался. - Каким это образом? Завтра же я принесу вам оригиналы документов из банка, и вы поймете, что такие суммы не могут быть присланы просто так! Это же куча денег! А Штольмана вы что, сейчас отпустите? Я этого так не оставлю!!! Начальник Секретного отдела повысил голос. - Прекратите мне угрожать, господин Спицын! С господином Штольманом разберемся согласно имеющейся процедуре, а утром мы с вами встретимся еще раз. Не смею больше задерживать. - Дежурный! – рявкнул он в приоткрытую дверь. – Агеев, где тебя носит! Проводить! - Яков Платонович, - он устало взглянул на следователя, - вы же видите, как все складывается. Переночуйте внизу в КПЗ. Издевательски щелкнув каблуками, Яков коротко кивнул. - Так точно-с! Савченко подождал, пока негодующий чиновник в сопровождении дежурного покинет кабинет. - Вот же упал на мою голову… - Не серчай, Яков, видишь, надзор оживился, сплошные проверки. Ладно, не первый раз. Тебе за раскрытие премию выпишу, без шуток. Что-то еще? - Да, Михаил Иванович. После завершения этого дела я собираюсь покинуть службу. … В ответ на возмущенное «Что?!» Яков пояснил, что собирается жениться и это, несомненно, помешает ему так часто и так надолго выезжать на поручаемые дела. И что он не хотел бы ставить молодую жену под удар сопровождающих его работу провокаций, шантажа и интриг. - Нда… - немного успокоившийся начальник отдела побарабанил пальцами по столу. - Действительно, следователям моего отдела, даже такого ранга, каким ты являешься, разрешение на брак у нас давать не принято. Не семейная у нас служба, признаю. Тебе я могу разрешение выхлопотать, разумеется, но ты же не об этом… Невеста-то красивая? Штольман улыбнулся. - Очень. Он мог бы не обращать внимания на отсутствие разрешения, необходимое для всех чиновников, и жениться за мзду, но ему было противно это. И такой вариант не устранял из жизни Якова то, чего он хотел избежать во что бы то ни стало – опасность для Анны. - У тебя есть кем меня заменить, Михаил Иванович. - Да полно, - фыркнул Савченко. – И народу не хватает, и толковых с гулькин нос. Вон твой Захаров – взять возьму, а на дело послать – воробьев смешить, ему еще учиться и учиться. А дела кто будет раскрывать? Вот в тебе я уверен. «Поэтому и ухожу», - Яков твердо смотрел на начальника, и тот тяжко вздохнул, понимая, что выбор у него небольшой. - Мне еще три года до пенсии, а так бы тебя продвинул. О, хочешь, рекомендую в Сыскной отдел, там тоже всегда вакансии, и дела почти всегда в черте города. Если так сделаю, не уйдешь? С меня наверху голову снимут, если я тебя потеряю. Ты, конечно, ершист не в меру, но... сам знаешь. - Тогда отпуск, - кратко попросил Яков. – Свадьба. - Штольман, ты вообще-то под арестом, а торгуешься, - удивился Савченко и тут же ухмыльнулся. - Договорились. Неделя - успеешь? На свадьбу позовешь? - Три. Когда я последний раз в отпуске был? - Проваливай в свою камеру, Яша! - уже в открытую засмеялся начальник Секретного отдела. - Сходи поужинай сперва, в кутузке, сам знаешь, одна баланда. - Агеев! В дверях появился пунцовый от сдерживаемого хохота дежурный. - Проводи потом Яков Платоныча в КПЗ, пусть камеру нормальную выберут, без крыс, с матрасом. Это для прикрытия. Ты чего ржешь? - Там этот… Спицын… На него, похоже, все наши тараканы сбежались. - Подивиться? - Руки помыть, - согнулся от смеха Агеев. - У него на спине кто-то мелом написал «Найдешь таракана – помой ему руки!» ... Позавтракал Штольман вместе с Савченко в кабинете начальства, куда расторопный дежурный принес чай, а также бриоши и крендельки из облюбованной сыщиками кондитерской на Литейном. - Ну как, Яков, жизнь тюремная? – хохотнул Михаил Иванович, но тут же извинился. - Прости, забыл уже. Входите, - крикнул он на стук в дверь. Встрепанный Спицын вбежал в кабинет и вывалил на стол разлетевшуюся кучку бумаг. - Извольте, господин начальник Секретного отдела, - надзорный демонстративно не заметил Штольмана. - Свеженькие облигации четырехпроцентного займа Северо-Кавказкой железной дороги, на предъявителя, каждая на 125 рублей золотом. Двадцать штук. Почти три тысячи рублей! Не фунт изюму, между прочим! Яков без интереса взглянул на сине-зеленые листки, а лежавший рядом конверт подтянул поближе. - Не трогать, арестованный! – взвизгнул Спицын и стукнул Якова по руке. - Михаил Иванович, - сжав ладонь, Штольман посмотрел на начальника, и во взгляде его читалось «Убери его от греха». Савченко взял конверт и увидел сверху надпись: «Кому», а на дюйм ниже печатные буквы «ШТОЛЬМ АННЕ». - Господин Спицын, вы издеваетесь? Он передал бумагу чиновнику. - При чем здесь Яков Платонович? Потрясенный, Спицын поднес конверт к глазам, затем снял очки, протер их, напялил на нос и взглянул снова. - Лупу дать? – спросил Яков. - Отпечатки не затрите, а то улики преступления века уничтожите. - Пап, там нет отпечатков, - рядом с ухом отца хихикнул Митя. - Я конверт в банке подменил, пока эта рыжая штафирка по этажам бегала. Бумажки переложил, как было. Штольман повел подбородком. «Вот же шельмец. У паренька преступные наклонности. Надо воспитывать». Отвернувшись в сторону, он шепнул одними губами: - Спасибо. … Обросший, похожий на старовера Штольман смотрел на нее укоризненно. - Анечка, не думай обо мне, - сказал он с хрипом в горле. Подняв руки с гремящими цепями, он показал их ближе, и Анна увидела кровоточащие запястья. - Меня уже не спасти. Роди сына, расти его, и просто забудь про меня. … Анна проснулась. Сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди. Серое небо низко висело над Екатерининским каналом, стальная полоска которого была видна из окна гостевой спальни. - Яков, - прошептала девушка. - Опять этот сон… Но она тут же поняла, что не права. Этот сон был про будущее. ... После позднего завтрака в полупустом доме Петра Миронова раздался звонок. Открывшая дверь пожилая служанка зашла в столовую и растерянно сказала, что просят Анну Викторовну. Двое неброско одетых мужчин представились сотрудниками Охранной службы, предложили проехать с ними. Без сопровождающих. Петр Иванович воспротивился было, но один из мужчин оттеснил его в сторону и сказал: - Не дергайтесь, господин хороший. Мы охраняем Государя, вашу царевну уж не потеряем. Вернем в целости и сохранности. Анна спустилась вниз. Из экипажа помахала рукой Нежинская, и, скрепя сердце, Анна подошла ближе. - Что вы хотели, Нина Аркадьевна? - Короткий визит, Анна Викторовна, ничего предосудительного или опасного. Насчет Штольмана. Сердце Анны пропустило удар и оставило в теле холод. - Что насчет Штольмана? - Садитесь и узнаете. … Анна не очень хорошо знала Петербург, но, выходя из экипажа, увидела на доме табличку «Гороховая, 2». Дядя рассказывал, что в этом доме располагалось управление царской охранки. На первом этаже ее встретил похожий на хорька мужчина и вместе с Нежинской провел в какую-то комнату, где уже сидел грузный седоусый господин с тяжелым взглядом. Он поздоровался. - Анна Викторовна Миронова? – спросил он густым голосом. - Да. - Я руководитель Охранной службы Балясников. Буду краток. Мне требуются ваши услуги в поиске убийцы Александра Крамме. Убит на днях при загадочных обстоятельствах. Если поможете, я замолвлю словечко за небезызвестного вам господина Штольмана, который в настоящее время арестован. - А если не помогу? – Анна сжала в руке ридикюль. Больше всего на свете ей хотелось сейчас расцарапать этому седоусому лицо, но она держалась. - Викарчук, - надменно бросил седоусый, - разъясни. Хорек охотно приступил к пояснениям. За полчаса до этого, когда Нина принесла весть об аресте Штольмана по линии Секретного отдела, Викарчук немного поспорил с Балясниковым. Секретарь предлагал не давить сразу на бедную девушку, а для начала попросить ее поговорить со своими духами насчет Крамме. Но руководитель охранки, предпочитавший жестокие и эффективные методы, был неумолим - не будем терять времени на препирательства, сказал он, пусть дамочка сразу поймет, что я не шучу. И сейчас секретарь понял, что в данном случае начальник был прав. - Дело в том, многоуважаемая Анна Викторовна, что мы, Охранная служба, обладаем неограниченными полномочиями. И если мы захотим… Вы улавливаете мысль? - Не вполне. - Если мы захотим, господин Штольман просто исчезнет где-то в тюрьме. Навсегда. Так что все зависит от вашего желания нам помочь. Анна, холодея от страха за любимого, вспомнила свой сон. «Яшенька... Тебе легкие надо лечить, а они тебя в сырую камеру… Боже…» Сомнений в том, что Охранная служба может сделать все, что захочет, у нее не было. - Что нужно узнать у господина Крамме? Кто его убил? … Штольман попрощался с Савченко и вышел на улицу, решив пешком дойти до Малой Конюшенной. У темной подворотни близ Фонтанки его притер плечом крепкий мужчина в котелке, парень помладше обогнал сбоку. Яков насторожился, но тут же резкий тычок под ребра заставил его согнуться, а несильный, точно рассчитанный удар по голове – потерять сознание. Втащив Штольмана в закрытый экипаж, мужчина постарше крикнул: - На Заячий остров! На этом острове стояла Петропавловская крепость.