Симфония тысячелетий

      Даже маги не могут видеть будущего, но Дэшанна говорила, что дар предчувствия способен развить каждый. Она учила и Нивес: «если прислушаться к небу, к шуму листвы, если правильно вдохнуть воздух, то можно, если сосредоточиться, предречь малую долю того, что еще не случилось, одну деталь из огромной мозаики». Нивес не верила ей, не внимала тем словам, как и многим другим. Но последние сутки она, несмотря на прошлый скепсис, прислушивалась и смотрела, считая вдохи. Она видела слишком темное небо, слышала чересчур звонкую тишину между фразами и смехом. Дышала и чувствовала, как внутри все сильнее натягивается струна, которая появилась после закрытия Бреши.       «Что-то должно случиться, — пробивалась настойчивая мысль, — струна должна лопнуть».       Все в Убежище праздновали. Нивес слышала, как среди народа ползут вылепленные из ярких кусочков истории о том, как она с храмовниками закрывала Брешь. Говаривали уже, что к ним тогда явилась сама Андрасте и второй раз благословила. Всего ничего прошло, а люди уже полюбили Нивес. Перестали видеть лишь острые уши. Но что станет с их любовью, если окажется, что все беды позади? Небо заштопано, что если тот Старший отступит, потеряв храмовников?       — У того, что ты сделала, будут последствия, говорит она себе, и это правда. Мир не будет прежним.       Нивес вздрогнула. С ней рядом сидел Коул.       — Ты прочел мои мысли? — прошипела она.       — Ты боишься, — он поднял на нее взгляд огромных глаз. — Прости, я хотел помочь. Хотел сказать, что они не забудут тебя.       Она боялась. Боялась? Омерзительно.       — Не делай так больше. Просто… следи за своими мыслями.       Коул кивнул, чуть вжимая голову в плечи, и откусил пирога, который раздавали внизу.       Нивес отвернулась. Ее назвали Вестницей Андрасте, ее, эльфийку, чужачку. А она подтвердила. Она состояла в Инквизиции, она спасла армию храмовников и заслужила доверие всех этих напуганных и потерянных людей. Она исцелила небо. Они обязаны запомнить.       Кассандра желала того же, ее волновало то же. «Могут усомниться в союзе…» Нивес кивала ее словам, размышляя. Вместе они придумают, как удержать власть в своих руках. Церковь разбита и еще долго не оправится, вопрос с восставшими магами не решен, и Старший… может, он все-таки вернется. Кто-то должен будет сражаться тогда за мир.       Натянутая струна внутри почти ослабла, но то был обман, просто Нивес отвлеклась на разговоры и позабыла обо всем на свете. Через секунду она услышала шум. Она поняла все сразу. Гроза пришла, новый враг явился. Только недавно Нивес размышляла, как вновь объединит всех в сражении с ним.       «Войска без знамен», — сказал Каллен.       «Ты не готова», — впервые коварным паразитом закралось в мозг, и Нивес сильнее обхватила рукоять меча.       Чушь. Она придумывала безумные планы бегства даже тогда, когда думала, что Кассандра хочет ее казнить. Просто очередной враг. Инквизиция готова. Ее готовили Каллен, Лелиана, Кассандра и Жозефина, а они не могли подвести.       Нивес обернулась и увидела на лице мальчика-духа застывший страх.       Среди пришедшей армии оказались и маги из Редклиффа. Тевинтерец указал рукой на гору, и Нивес почти ничего не увидела, кроме тысяч огней и высокой фигуры, от вида которой позвоночник на мгновения словно обледенел. Грохот битвы сменился грохотом лавины, и они почти поверили, что победили, а затем прилетел дракон. Нивес даже не успела разглядеть его или испугаться, она просто бежала вперед, прорывалась через огонь, опаляющий куртку, и вытаскивала из-под обломков тех, к чьим лицам и голосам успела привыкнуть. И даже к требушету, прикрывая отход, она мчалась с ледяной пустыней в душе. Главное — успеть. Она выживет и вернется, никаких сомнений.       От требушета ее отбросили, словно пнули надоевшую собаку. Нивес покатилась по земле, все завертелось перед глазами: звездное небо, горящее Убежище, горящее небо и холодные звезды в рушащихся домах. Едва она встала, то увидела драконью морду — изуродованную, полную слепой ненависти и полыхающую красным лириумом. Но тот, кто явился следом, был намного хуже. Сначала она ничего не поняла. Высокая фигура, похожая на силуэт сделанного крестьянами чучела в ночном поле, расплывалась в огне. Когда он подошел ближе, она попятилась, почти забыв о горячем дыхании дракона за спиной. Он вырвал ее из лап крылатого монстра, как истерзанную мышку из лап кошки. От его голоса кости прошибало молнией, а слова отпечатывались перед глазами, словно высеченные в камне.       Старший. Она отчего-то сразу поняла, кто перед ней. Тот, кто желал стать богом, кто подчинял себе демонов. Она все увидела в его глазах и поняла, что не выберется из горящего Убежища.       — … не понимаешь… — резануло по ушам, и она едва не оскалилась.       Боль избитого тела резко отошла на второй план.       Он полыхал магией — она ощущала ее каждым миллиметром кожи. Словно соленая вода, упругая, обхватывающая тело и держащая на поверхности. Нивес показалась себе хрупкой оболочкой, что рассыплется от любого тычка. Как он достиг подобного? Что он совершил, с кем заключил сделку, чтобы стать таким?        «Он же не человек, — запоздало поняла она. — Что-то совсем другое. Как он вообще может существовать?»       Он назвал ее смертной, значит, сам победил смерть. Его слова о достойных, о славе, о становлении новым богом звучали как бред воспаленного разума, но они разрывали Нивес в клочья. Они подчиняли своей воле, будто магия крови.       «Ты и так выглядишь как бог», — отстраненно подумала она и вспомнила истории о Забытых — богах зла, бесконечно воевавших с Творцами. Однажды она даже встречала их последователей — они прятались в пещерах и приносили в жертву заблудившихся путников с таким же фанатизмом, с каким сражалась одурманенная Фиона. Нивес бежала от них, встретив единственный раз в жизни, и думала месяцы после: «каковы же были те боги, если так выглядят их последователи?»       «Они были именно такими», — поняла она сегодня.       Чудовищно невероятными. Такими, что не оторвать взгляда, такими, что остается лишь умереть на месте в страхе и беспомощности, осознавая, что ты — ничто.       — Корифей, — сказала она, даже не слыша себя. — Я хочу понять. — слова прозвучали будто молитва, они повисли в воздухе, почти осязаемые, но Нивес все равно не верила, что произнесла их.       Он посмотрел на нее, впервые именно на нее, не на жалкую эльфийку, чью армию он разгромил в мгновение ока. Корифей посмотрел прямо на нее, и его взгляд, словно живая черная бездна, поглотил ее. Она неуклюже попыталась уцепиться, но падала и падала все глубже, а солнечный свет мерк.       — Тебе нет нужды понимать. А если поймешь, считай понимание благословением.       — Даже если нет, Якорь у меня, не у тебя. Именно я появилась там, именно я забрала его! — выкрикнула она, даже не представляя, о каком ритуале речь, лишь цепляясь за услышанные слова. — Может, ты тоже чего-то не понимаешь? Может это мне суждено, — она почти расхохоталась от своих слов и от того, как скривилось лицо Корифея, — взойти на небеса?       Резкая боль в руке стала ответом. Нивес сдержала крик, но все же повалилась перед врагом на колени.       — Дерзкое, глупое насекомое! — прорычал он с драконьей яростью.       Она не сумела разобрать за шумом его шагов. Подняла голову и тут же запястье оказалось в хватке Корифея — плотной и холодной.       «Как больше десяти лет назад, — всплыли странные ассоциации. — Скверна. Когда ребенком шла вместе с кланом мимо испачканных Мором земель».       Она оказалась лицом к лицу с ним, и его магия охватила ее будто огонь — подлетевшего близко мотылька.       — Некогда я вторгся в Тень во имя других, во имя служения Древним богам империи во плоти. Я увидел лишь хаос и распад. Мертвый шепот… Возжелай моего успеха, ибо видел я трон богов, и он был пуст.       Он не понимала, почти не разбирала, что он говорит, но видела картины, давно нарисованные воображением при прослушивании старой истории. Черный Город, далекий и ужасный, прямо как империя Тевинтер. Кошмар наяву, смерть и разруха во владениях Создателя вместо сияния золота. Столкновение богов и людей, в котором люди проиграли. Всего лишь: «вот к чему привела гордыня шемленов, помни об этом», повторяемое Дешанной.       — Ты, — он и его дракон нависали над ней, словно топор палача. — Я не потерплю даже невежественной соперницы. Ты должна умереть.       — За своим высокомерием ты не видишь ничего, — судорожно выдохнула она, вцепляясь в меч. — Замечательно.       И Убежище погребло под лавиной.       «Вы видели его вблизи, какой он? Вы думаете, что сможете победить его?» — спросила ее Жозефина уже куда позже, когда Нивес обзавелась новым, куда более высоким титулом, собственной организацией и теплой спальней в Скайхолде.       Советница хотела услышать положительный ответ. После того, что произошло, она хотела обрести надежду. Надежду Нивес успела потерять. Осталось лишь желание. Корифей должен заплатить за все: за страх, за смерть, за то, что она никак не могла выкинуть из головы его голос, а его лицо приходило к ней во снах. За то, что когда она вспоминала, как вспышки магии срывались с его рук, нутро сводило, будто разъедаемое ядом виверна. Она не могла сказать Жозефине правду, да та бы и не поняла. Поначалу она врала даже самой себе. Корифей был совершенен. Его магия походила на бушующее море размером с небо.       Нивес даже не знала, не увлекли ли ее саму его речи, если бы она не присоединилась к Инквизиции? Всю жизнь все ее боги молчали: и Творцы, и Создатель. «Быть может, они не ждут, пока мы станем достойны их прихода, быть может, они не возвращаются, потому что мертвы». Корифей уже победил смерть, так что помешает ему взойти на небеса?       Ничего. Кроме метки на ее ладони. Якоря, из-за потери которого он злился как ребенок.       — Я его одолею, — сказала она Жозефине то, что сказала бы каждому. — Это просто случится, не важно, как.       Она бы никогда не сказала никому того, что шло следом:       «Чтобы победить его, мне нужно стать такой, как он, хотя бы на мгновение».