Touch me

— Итак, давайте-ка еще раз пройдемся по всему, о чем мы знаем на данный момент, — Дайчи сплел пальцы рук перед собой в замок и тяжелым взглядом обвел всех собравшихся в его кабинете. Просторный офис с легкостью вмещал всех шестерых, но мрачная атмосфера ощутимо давила на каждого из них, не давая хоть сколько-нибудь расслабиться. Какое-то время все молчали, будто пришибленные наступившим осознанием серьезности происходящего. Дайчи и Сугавара привычно возглавляли собрание, разместившись в конце стола, откуда им была видна вся комната. Бокуто, ни разу не присевший за все время, что он находился здесь, беспокойно ходил взад-вперед вдоль стены. Не нервный, но напряженный. Кейджи краем глаза неотрывно следил за ним: до дальней стены, остановка, попереминаться с ноги на ноги, скрестив руки на груди, повернуться к стене напротив, повторить. Постоянный звук его шагов и шуршание одежды не давали глухой тишине воцариться в комнате надолго. Ойкава упал на кресло прямо напротив Кейджи так, что казалось будто лишь жесткая спинка кресла поддерживает его в ровном сидячем положении. Он болезненно хмурил брови и то порывался кусать губы, то грызть ногти, лишь в последний момент одергивая себя. Кейджи сочувственно поморщился, глядя на него. Он все еще чувствовал легкое головокружение, разбитую губу неприятно покалывало при малейшем движении. Рану уже обработали в медпункте — благо обошлось без наложения швов. Радовало, что кроме разбитой губы, больше ни у кого не обнаружилось никаких видимых повреждений — в бессознательном состоянии они были бы беззащитны, если бы Хайбе пришло в голову что-нибудь с ними сделать. Конечно, это вызывало закономерный вопрос — почему же она ничего не сделала, пока была возможность? При первой встрече девушка казалось настроенной вполне дружелюбно — выслушала их, сама пригласила в свою квартиру. И все же факт отравления красноречиво говорил об ее истинных намерениях. Поэтому казалось странным, что единственной пострадавшей в сегодняшнем инциденте оказалась лишь сама Хайба Алиса. Что же она планировала? Что? Кейджи прокручивал этот вопрос в голове снова и снова. Помимо них четверых в квартире в тот момент никого не было — в этом он убедился сам, успев оглядеть весь дом перед инцидентом. Если целью отравления было лишь обезвредить незваных гостей, то почему Хайба не сбежала, как только это сделала? А если целью было убить — что ж, у нее было бесконечное количество шансов для этого. Так почему? Вряд ли она планировала уйти от ответственности за нападение на полицейских умерев, в самом деле. Действенно, конечно, но чересчур радикальный выход. Хотя, возможно, это и было ее планом с самого начала?.. Кейджи моргнул, внезапно поймав себя на том, что уже несколько секунд слепо смотрит в одну точку без движения, позволив потоку мыслей уносить себя в сторону от реальности. Непорядок. Он пару раз встряхнул головой, насильно возвращая себя в реальный мир. Сейчас было время заниматься делом. Кейджи постарался сфокусироваться на происходящем и обратил свое внимание на Дайчи. Который, между тем, был крайне недоволен. — Даже не думайте, что я забыл про ваше своевольную выходку с привлечением Ойкавы к делу — и не просто в качестве криминалиста, а к полевой работе, которая никаким образом не входит в список того, на что распространяются его квалификации. Мы еще обязательно поговорим о том, что происходило в голове каждого из вас в тот момент, когда вы решили, что это отличная идея, но сперва — более важное, — так сказал он в машине по дороге от квартиры Хайбы к участку, лишь его суровый взгляд и насупленные брови отражались в зеркале заднего вида. Кейджи не мог говорить за всех, но сам он всю дорогу чувствовал себя провинившимся школьником. Куроо присоединился к собранию последним. Он, раскрасневшийся и со встрепанными волосами, ворвался в кабинет без стука, заслужив тем самым косо брошенный неодобрительный взгляд от Дайчи. Неясно было, что больше вызвало его неодобрение: бесцеремонность Куроо или его опоздание — он появился уже после того, как Дайчи с отрядом из нескольких офицеров и криминалистов оцепили место преступления и привезли пострадавших из квартиры Хайбы в участок, и даже после того, как дежурный медик осмотрел всех троих и дал добро на то, чтобы с ними был проведен краткий брифинг. Так что все просидели около пятнадцати минут в молчаливом ожидании того, когда Куроо, наконец, присоединится к ним. Когда он ворвался в кабинет, Кейджи с легкостью заметил его обеспокоенный взгляд, которым Куроо словно просканировал всех в помещении, в конце концов останавливаясь на Бокуто. Кейджи показалось, будто между ними произошел безмолвный диалог, и через пару секунд Куроо, которого мгновение назад очевидно распирало от желания задать сразу несколько вопросов, молча выдохнул и присел за стол по правую руку от Кейджи. — Прошу прощения, что опоздал — немного не рассчитал время; надеюсь, я ничего не пропустил, — вот и все, что он сказал. Было заметно, как расслабились его плечи, словно часть напряжения покинула его тело. — Пока ничего, но еще немного — и мы начали бы без тебя, Куроо-кун, — ответил ему Сугавара, его глаза неодобрительно блеснули. — Кажется, мне нужно запланировать семинар по рабочей этике в нашем отделе в этом квартале — кажется, некоторые наши сотрудники стали забывать о пунктуальности и о том, что стоило бы предупреждать об опоздании заранее. В своем углу неловко переступил с ноги на ногу и кашлянул Бокуто — явно почувствовал неприкрытый упрек и в свою сторону. — Ладно, неважно, главное — что теперь все действующие лица здесь, — вздохнул Дайчи. — Давайте пройдемся по всему, что нам известно. С чего начнем? — Предлагаю начать с очевидного — с Хайбы Алисы, — впервые за долгое время подал голос Ойкава. Он, казалось, так и не стал выглядеть лучше, чем некоторое время назад в квартире Хайбы: все такое же бледное лицо и пустой взгляд. Кейджи подозревал, что у него шок — Ойкава повидал множество трупов, но вряд ли ему доводилось говорить с кем-то из мертвецов всего за несколько минут до их конца. Дайчи кивнул: — Соглашусь. Сегодня с утра ни один из вас, — он по очереди указал сначала на Кейджи, а затем на Куроо, — не упомянул об этой женщине ни слова, ее имени не было ни в одном отчете, а к вечеру она неожиданно оказывается в центре этого дела, о чем вы явно предполагали заранее, раз оказались в ее квартире. Потрудитесь объяснить? — Дело в том, — начал Кейджи, — что к моменту утреннего доклада мы действительно не знали ничего о Хайбе Алисе. Нам было известно лишь, что некая молодая женщина могла быть потенциально замешана в исчезновении Футакучи Кенджи, которое мы пока что отрабатываем как одно из ключевых направлений в нашем деле. — И как вы вышли на Хайбу за столь короткое время? Кейджи замялся, но Бокуто, остановившийся прямиком за креслом Ойкавы, уверенно поднял руку, обращая на себя внимание капитана: — Это я разузнал. Со мной поделился некоторой информацией надежный анонимный источник, от которого я получил имя, адрес и некоторые другие детали о Хайбе. — Анонимный источник? — прищурился Дайчи, щелкнув ручкой. — Бокуто, ты опять ездил к Танаке? Ты же знаешь, что я, как капитан отдела, не могу ни поощрять, ни закрывать глаза на привлечение гражданских к делам полиции, сколько раз мне еще нужно будет обсуждать это с тобой? Ты ждешь, пока мое терпение в самом деле закончится? — Я же сказал, источник анонимный, — пожал плечами Бокуто, непоколебимо встречая мрачный взгляд Дайчи своим. — Не понимаю, с чего вы взяли, о ком я говорю. Кейджи, прикрыв глаза ладонью, незаметно покачал головой. Этот разговор повторялся из раза в раз уже около года, при желании он мог даже предсказать следующую реплику. Это была, как обычно, патовая ситуация: Дайчи очевидно не верил в прикрытие о некоем «анонимном источнике», прекрасно зная, чем сейчас промышляет Танака, но и Бокуто никогда откровенно не признавался в том, что все еще сохраняет контакт со своим бывшим старшем товарищем — мало того, делится с ним информацией, не предназначавшейся для публичного доступа. С профессиональной точки зрения, Дайчи действительно не мог закрывать глаза на подобное, это все понимали. И все же, пока ничего не было доказано, некоторые члены отдела — не один только Бокуто! — пользовались услугами Танаки напропалую. Шутка ли — Кейджи прекрасно помнил, как около месяца назад они с Бокуто столкнулись с Сугаварой в дверях магазинчика Танаки. Все трое синхронно сделали вид, что не знакомы друг с другом и молча разминулись, ни разу не упоминая об этом инциденте после. — Ладно, черт с тобой, анонимный источник, так анонимный, — махнул рукой Дайчи — как и всегда, дальше двух-трех неодобрительных реплик дело не пошло, удовлетворительно отметил про себя Кейджи. — И что же именно он тебе рассказал? — Что случай Футакучи, кажется, был не единичным, — моментально посерьезнел Бокуто. — Согласно информации моего источника, за последние три недели пропало еще три человека, помимо Футакучи. Я заметил, что имена двух из них совпадают с теми двумя, кого нашли погибшими от передозировки наркотиком, за которым мы охотимся — Аки Санада и Шинджи Киоши, если я не путаю. Имя третьего я не помню, но где-то наверняка записал, позже проверим его. — Если это правда, то дело становится гораздо более серьезным, чем мы думали, — нахмурился Сугавара, и Кейджи не мог с ним не согласиться — производство и распространение наркотиков это одно, но похищение и убийство — или пособничество в убийстве — людей — уже совсем другое. — Согласен, — кивнул Бокуто и продолжил. — Также мы нашли деталь, которая могла бы связать Хайбу с исчезновениями каждого из этих людей. Каждый раз, либо за день до инцидента, либо непосредственно в тот самый день, рядом с каждым из пропавших замечали девушку, которая подходила под ее описание — светло-серые волосы, большие глаза, нетипичная для Японии европейская внешность. Естественно, никто не видел, чтобы эта девушка похищала кого-то или даже просто делала что-то подозрительное, но все же слишком много совпадений на мой вкус. — Как говорится, случайности не случайны, — задумчиво хмыкнул Куроо, внимательно слушающий рассказ Бокуто — в отличие от Кейджи, эту часть он слышал впервые. — В точку, — щелкнул пальцами тот. — Я тоже так подумал. Так что я спросил, есть ли догадки о том, кем эта таинственная девушка может быть. И под описание подошла именно эта самая Хайба Алиса! Приезжая, в первый раз была замечена в Токио около трех месяцев назад. Она наполовину японка по отцовской линии и у нее есть младший брат, который живет здесь уже несколько лет, так что официально, полагаю, она приехала просто к нему в гости. Неофициально, она первоклассная то ли мошенница, то ли воровка и перебралась к нам из Таиланда — говорят, кому-то она перешла там дорогу и вот и сбежала сюда. — Хотелось бы, конечно, сказать, что нам здесь и своих мошенников было достаточно, но все же… — Сугавара покачал головой. — Все же о мертвых плохо не говорят, так что я, пожалуй, промолчу. -Что ж, ее брата мы оповестим и вызовем на допрос завтра, — задумчиво произнес Дайчи. — Сегодня уже слишком поздно, да и вам всем нужно будет отдохнуть после произошедшего. Ойкава, известно, когда будет готов отчет о вскрытии и общий доклад криминалистов о месте преступления? Ойкава, за все время разговора не издавший практически ни единого звука, вздрогнул всем телом, словно вынырнув из своих мыслей, и перевел взгляд на Дайчи: — Да, Макки прислал мне сообщение, говорит, занимается этим лично, так что уверен — мы получим все в ближайшие два дня. — А он будет знать, что искать? — удивленно поинтересовался Куроо. — Конечно. Макки тоже в курсе дела, и если уж я не могу проконтролировать отчетность самостоятельно — он следующий лучший вариант. Хах, отметил у себя в голове Кейджи, вот и еще один человек, который знает о деле. Они с Бокуто и Куроо, Дайчи и Сугавара, Ойкава и «Макки» — Ханамаки, Кейджи был с ним знаком. Список рос. Было лишь неясно, почему капитан сразу не сказал, кто в участке осведомлен о деле — Кейджи очень не любил собрать информацию по обрывкам. — Хорошо, значит, ждем. Напоминаю, что вам двоим можно будет только находиться в офисе в следующие два дня, никаких полевых выездов, и уж точно — никакой самодеятельности, — Дайчи перевел суровый взгляд с Кейджи на Бокуто, желая лишний раз подчеркнуть категоричность приказа доктора. — Бокуто, особое предупреждение: не дай бог кто-нибудь увидит тебя за рулем без письменного разрешения от врача, устным выговором дело не ограничится, можешь мне поверить. Бокуто скорчил кислое выражение лица, обиженно скосив уголок рта, но благоразумно промолчал — в этом вопросе перечить капитану было бы себе дороже. Кейджи привык к тому, каким спокойным и легким был Дайчи, несмотря на всю свою серьезность, и совсем позабыл, что за этим внешним фасадом скрывается едва сдерживаемое его крепкой волей негодование. Этим капитан напоминал спящий вулкан — он мог долго терпеть и накапливать недовольство, но в моменты, когда оно вырывалось наружу, самым умным было просто молчать и стараться не попасть в область поражения. А это было крайне непростой задачей, осознал Кейджи, ощутив на себе тяжелый взгляд Дайчи — кажется, наступило время получать по заслугам. Он непроизвольно сглотнул, нервничая. — А теперь все же поведайте мне, что же это была за гениальная идея посетить потенциальную подозреваемую в серийных похищениях в таком необычном составе? — Дайчи, казалось, не повысил голос ни на децибел, и все же его слова неожиданно громко разнеслись по всему помещению. — Это была моя- — начал было Бокуто, но Кейджи заговорил с ним в унисон, не давая ему закончить — отдуваться, так вместе, твердо решил он. — Мы придумали этот план после того, как покинули участок сегодня утром. По сведениям, полученным нами от человека Бокуто-сана, предполагалось, что Хайба-сан — Проводник. Поэтому, зная, какой тип Искры у Ойкавы-куна, мы предложили ему присоединиться к нам — надеялись, что с его помощью мы сможем получить больше информации, нежели во время обычного разговора. Мы понимали, что этот план довольно рискованный, но все же предугадать, что все закончится таким образом, было невозможно. Мы извиняемся за то, что не согласовали свои действия с вами, Дайчи-сан, этого больше не повторится. Дайчи тяжело выдохнул, неспешно постукивая ручкой по столу, явно не до конца удовлетворенный ответом, но Кейджи сказал чистую правду — даже в самых худших вариантах развития событий он и предположить не мог, что все закончится так кошмарно. Он все еще мог в мельчайших подробностях воскресить в памяти, как жутко и неестественно выглядело мертвое тело Хайбы Алисы, сломанное и брошенное прямо на полу ее собственной кухни. Ее широко распахнутые глаза, мокрые и слипшиеся от выступивших слез ресницы, навечно перекошенный в гримасе рот. Отломанный ярко-красный ноготь, притягивающий к себе внимание на белом кафеле — наверное, она отчаянно сопротивлялась, не желая покорно умирать. Пока они ждали Дайчи с его людьми, Кейджи, оставшийся сидеть на полу, то и дело бросал на нее взгляд, снова и снова, и замечал, как ее лицо постепенно приобретает все более мертвенный синий оттенок, и как багровеют пятна на ее шее — оставленные неизвестным убийцей отметины. Профессия полицейского предполагала столкновения с трупами, но Кейджи был офицером еще недостаточно долго, чтобы успеть зачерстветь и начать относиться к этому проще — нет, была Хайба Алиса преступницей или нет, его глубоко потрясла эта смерть, настигнувшая девушку всего в паре шагов от него. Кейджи еще никогда не терял свидетеля. Чувство ответственности за эту смерть, сколь нерациональным бы оно ни было, тяжело оседало на его сердце, но оно же мотивировало его продолжать это дело — нельзя было позволить человеку, ответственному за все это, остаться безнаказанным. Кажется, его молчаливая решимость отразилась на его лице, потому что когда Кейджи на мгновение перевел взгляд на Бокуто, тот одобрительно приподнял уголки губ и уверенно расправил плечи, в его глазах блеснуло что-то похожее на гордость. Напарники, они вместе, рядом друг с другом, вставали стеной за то, во что верили — за справедливость. Кейджи четко знал: теперь их с Бокуто невозможно было заставить свернуть с этого пути — каким бы запутанным или опасным не оказалось дело, они собирались довести его до конца. Именно из-за такого отношения к расследованиям они вдвоем были одной из самых результативных команд этого отдела, и именно поэтому, как бы неодобрительно ни смотрел порой на их действия Дайчи, он поручил это дело им. Но молчание все затягивалось. Дайчи продолжал напряженно смотреть на Кейджи суровым взглядом, а тот молчал, смотря куда-то за левое плечо капитану, не в силах выдержать столь интенсивный зрительный контакт и не зная, что еще сказать, чтобы его слова не звучали как оправдание. Прервал это тихое противостояние Ойкава, негромко кашлянув в ворот своей кофты и обратив на себя внимание: — Справедливости ради, все же соглашаться на эту авантюру — это был мой собственный выбор. Меня же не принуждали к этому под дулом пистолета, в конце концов. — Действительно, — мрачно согласился Дайчи. — Но ты был не при исполнении, а они — да. По-хорошему, вам всем троим следовало бы получить дисциплинарное взыскание и отметку в личное дело каждому, так что то, что вы отделываетесь лишь устным выговором — невероятная удача для вас. Если что-то не устраивает, могу пересмотреть свое отношение к этому вопросу. Красноречивая тишина подтвердила, что ни у кого не было такого желания, и Дайчи удовлетворительно кивнул. — Замечательно, я так и думал. — Слушайте, а можно немного приглушить свет? — внезапно спросил Ойкава. — Сильно резко бьет в глаза. — Да, разумеется, — ответил Сугавара и обеспокоенно склонил голову набок. — Может, стоит снова пригласить к нам медиков? Бокуто в два шага дошел до входной двери и щелкнул выключателем, и свет стал вполовину более тусклым. Кейджи мысленно поблагодарил Ойкаву за эту просьбу — с более мягким освещением думать становилось проще и движение глазами больше не приносили болезненных ощущений. Ойкава с видимым облегчением мотнул головой: — Нет, не надо, теперь гораздо лучше, спасибо. Дайчи перестал сверлить его взглядом, невольно смягчившись, и повернулся к Куроо. Видимо, по справедливости должно было попасть всем. — Итак, с этим мы разобрались. Следующий вопрос, Куроо-кун, достается тебе. — Да, конечно, — мгновенно выпрямил спину тот, очевидно, чуя, что тоже может попасть под горячую руку. — Где, собственно, был ты, когда все это происходило? — Мы решили разделиться на время, — слегка настороженно начал Куроо. — Бокуто и Акааши отправились домой к Хайбе, а я в это время должен был навестить того частного детектива, который занимался делом Футакучи. Мы решили, что быстрее будет работать с двух направлений одновременно. — Хм, хорошо. Какая-нибудь новая информация? — К сожалению, ничего, — пожал плечами Куроо. — Его контора была закрыта, кажется я приехал туда во время то ли его обеденного перерыва, то ли вообще выходного. Я позвонил по номеру на его визитке, и договорился прийти в агентство через пару дней. Притворюсь клиентом, или другом Футакучи, в общем, попробую что-нибудь разузнать о ходе его расследования. — Что ж, добро, — задумчиво кивнул Дайчи. — Надеюсь, что хотя бы тебе не придет в голову ничего в духе авантюры твоих напарников. Все же это твое первое крупное дело, от него во многом зависит то, как будет складываться твоя карьера дальше. — Конечно, я понимаю, — ответил Куроо. Кейджи краем глаза обратил внимание, как Куроо незаметно, под столом, начал постукивать пальцем себе по колену, словно слегка нервничая. Это было неудивительно — последние слова Дайчи звучали слегка угрожающе, но все же Кейджи знал, что капитан никогда бы намеренно не затормозил продвижение сотрудника по службе. Это явно было сказано лишь для того, чтобы подтолкнуть Куроо проявлять больше осмотрительности в своих действиях. Сложно было его за это винить. Казалось бы, уж на что сам Кейджи казался себе — и другим — осмотрительным и благоразумным, все же в данной ситуации именно он на пару с Бокуто служил примером того, как поступать явно не следовало. — Хорошо, давайте подытожим, — хлопнул в ладоши Сугавара, явно стремясь разбавить неприятную атмосферу в комнате. — План действий в общих чертах выглядит так. В ближайшие дни, лучше завтра, но это будет зависеть от вашего состояния здоровья, вызываем на допрос брата Хайбы Алисы. Ее квартира будет оцеплена до тех пор, пока вы сами ее не осмотрите, так что об этом не переживайте. Мобильный телефон девушки сейчас на экспертизе у айтишников, как только будут какие-то результаты, я сразу вам сообщу. Тем временем, Куроо-кун продолжит разрабатывать линию с детективом, связанным с делом Футакучи. Ничего не упустил? — Кажется нет, — одобрительно отметил Дайчи и встал со своего места. Встреча явно подходила к концу. — На сегодня вы все свободны. Бокуто, Акааши, Ойкава — вам стоит либо попросить кого-нибудь из своих знакомых забрать вас, либо обратитесь к дежурному внизу, чтобы вам организовали служебную машину до дома — не стоит вам добираться в одиночку. В следующие несколько дней ожидаю получать ежедневные отчеты о вашем состоянии здоровья. Суга- — Да, конечно, сделаю, — Сугавара отвлеченным тоном перебил его на полуслове, и Кейджи, уже вставая из-за стола, заметил, что длинные пальцы правой руки Сугавары соприкасались с ладонью Дайчи. — Хорошо, спасибо, — кивнул Дайчи и, убрав руку, потянулся собирать разложенные по столу бумаги. — Можете расходиться. *** — Эй, ты вообще как? — неожиданно спросил Бокуто, вытянув ноги и развалившись на полскамейки на трамвайной остановке. Луч заходящего солнца, полосой скользящий между высотными зданиями напротив, бил ему прямо в левый глаз, и он смешно щурил нос, стараясь сбежать от него, но не желая двигаться с места. Тетсуро задумался над ответом. — Не знаю, — ответил он в конце концов, прикрыл глаза и оперся на плечо Бокуто, сев рядом. Тот даже не шелохнулся — вес Тетсуро словно был для него не больше, чем пушинка, и он этим нагло пользовался, временами используя друга как подушку. — То есть я-то замечательно, но все происходящее… Чувствую себя как-то странно. Вокруг никого не была — остановка находилась в не очень густонаселенном районе, да и предыдущий трамвай ушел всего за пару минут до их прихода. Линия Тоден-Аракава — единственная традиционная трамвайная линия в городе — была не самой популярной. Трамваи здесь, в отличии от подземки, обычно не были забиты до отказа, отчего эта линия прочно занимала заслуженное место в топе Тетсуро. Раньше они с Бокуто часто ездили по этой линии от университета до дома. Теперь же она удобно шла прямиком через станцию, на которой жил Бокуто, поэтому, проводив домой Акааши, парни решили сделать небольшой крюк, пройдясь пешком до этой линии. Это была идея Тетсуро — поскольку водить машину Бокуто на время запретили, он решил проводить обоих своих напарников по домам. Станция Акааши была их первой остановкой, так что теперь они с Бокуто остались вдвоем, сидя на остановке и ожидая трамвай, который, судя по электронному табло над их головами, должен был прийти через 8 минут. — Почему странно? — спросил Бокуто. — Сам пока не пойму, — хмыкнул Тетсуро. — Давай я скажу потом, как сам разберусь? — Не пойдет, — ответил Бокуто и слегка подвигал плечом, на которое налег Тетсуро, словно стараясь расшевелить друга. — Ну же, давай, делись! Что не так? Дело в расследовании, да? Недостаточно быстро движется? Или наоборот — слишком быстро? Или ты переживаешь из-за слов Дайчи? Насчет этого сразу могу сказать — не стоит заморачиваться, Дайчи не станет топить тебя из-за одной-двух ошибок. Сейчас он больше зол на нас с Акааши, а ты просто под руку попался. — Давай помедленнее, я так думать не успеваю, — хохотнул Тетсуро. — Так в этом-то и смысл! — Бокуто, хоть Тетсуро и не видел его с закрытыми глазами, наверняка поднял палец и важно им помахал. — Тебе главное не думать, а отвечать, желательно первое, что придет в голову — так честнее получится. — Звучит, как что-то на психологическом. Интересная тактика, откуда подцепил? — Девушка Танаки рассказала сегодня, когда я к ним заезжал. — Девушка? — Ага, вроде того. Он собирался сделать ей предложение, но я не знаю, хватило ли у него в итоге смелости, так что может она уже невеста, а не просто девушка. Думаю, ты ее видел, кстати, она у нас в участке работает. — Надо бы тебе меня с ними познакомить, а то в последние два дня я только и слышу от тебя про этого замечательного Танаку, — Тетсуро приоткрыл один глаз и напустил в голос фальшивой ворчливости. — Эй, да ну, ревнуешь что ли? — Бокуто внезапно щелкнул его по носу. — Зря ты так! Танаку я уважаю, а его девушку, если уж совсем честно, слегка побаиваюсь. Но лучший друг у меня навсегда один, и так уж получилось, что это ты, человек с вороньим гнездом вместо волос. — Уж кто бы говорил, совиная морда, ты сам-то когда пойдешь осветленные концы срезать? — буркнул Тетсуро, но ему действительно неожиданно стало легче — подумать только, ему, словно ребенку, все еще приносило успокоение, когда Бокуто говорил, что они лучшие друзья. Тетсуро с удивлением осознал, что они с Бокуто будто бы не разговаривали так, как привыкли, уже несколько дней. Странное дело, подумал он, вроде бы не маленький мальчик, а все еще нуждаюсь в том, чтобы чувствовать людей здесь и сейчас, а не просто знать, что они где-то рядом. Это было не совсем справедливо по отношению к Бокуто — он-то действительно никуда и не думал деваться, но беготня и суета последних нескольких дней словно заставили Тетсуро почувствовать неприятное отдаление. Конечно, он был неглуп и прекрасно понимал, что у Бокуто с Акааши уже установилась их собственная динамика работы, образовалась своя командная рутина, поэтому ожидать, что он слету в нее впишется, было бы странно. Только это не помогало исчезнуть неприятному осадку в душе, дающему о себе знать каждый раз, как Тетсуро сталкивался с осознанием: единой слаженной команды все же не было, были отдельно они и отдельно он. Забавно, но винить в этом было абсолютно некого. Просто, пусть все трое и были друзьями вне работы, у Бокуто и Акааши, помимо уже сложившейся динамики, было еще и больше опыта. Тетсуро бы стоило отступить на второй план и полностью передать лидерство над расследованием этим двоим, оставаясь на подхвате, да от него, наверное, этого и ждали, когда назначали к ним в команду — это дело, скорее всего предполагалось не как его шанс блеснуть и выделиться, а как шанс научиться, поднабраться опыта. Но с этим была проблема — не привык он уходить в тень и быть пассивно-ведомым. Может быть, это сработало бы, если бы он попал в команду к другим, более консервативным офицерам, которые бы требовали традиционного уважения напополам с подчинением, но — и это было иронично — он не мог так резко изменить манеру общения со своими же друзьями. Вот ему и оставалось лишь рваться вперед, стремясь быть наравне с ними. И именно это стремление и было причиной его абсолютно безумного соглашения с Тсукишимой — его амбиции играли против него, это Тетсуро понял ровно в тот же момент, как в его голове зародилась шальная мысль согласиться на предложение детектива. Ладно, чего уж теперь сомневаться, решительно кивнул сам себе Тетсуро. Раз уж начал строить из себя крутого и самостоятельного, надо отыгрывать эту роль до конца. — Ты чего замолк? — раздался над ухом голос Бокуто. Тетсуро чуть не подскочил от неожиданности: — А? — он повернулся к другу. — Просто задумался, неважно. — Опять ты строишь какие-то планы у себя в голове, — неодобрительно цокнул тот и наклонился вперед, опираясь локтями на колени. Затем повернул голову и с недовольством проговорил, немного невнятно из-за того, что его кулак сминал ему щеку и наполовину закрывал рот: — Ты совсем перестал со мной разговаривать! Вот, даже больше ничем не делишься. Сказано это было с таким разнесчастным видом, что Тетсуро не удержался и расхохотался в голос. Не от того, что он был таким бессердечным, конечно; просто абсурд ситуации наконец настиг его: разумеется, пока он грустил о том, какое отдаление с друзьями чувствует, Бокуто в это же самое время улавливал, что что-то не так, но из-за того, что не знал, что именно, тоже места себе не находил. Классическая ловушка недостатка коммуникации! — Что смешного? — еще больше насупился Бокуто. Тетсуро, утерев пальцем выступившие от смеха слезинки, навалился на него и обхватил за плечи свободной рукой: — Бо, мы с тобой первоклассные придурки, ты в курсе? — С чего бы это? И вообще, сам ты дурак! — Так я о том и говорю, я тоже дурак, но только вместе с тобой, конечно, — хохотнул Тетсуро напоследок. — Мы с тобой, кажется, оба маемся одной и той же дурью. — Это какой же? — недоверчиво прищурился друг. — Слишком много думаем и слишком мало говорим. На тебя, кстати, это абсолютно не похоже, ты же у нас никогда не славился умением молчать. — Ой, да иди ты… — проворчал Бокуто, но в его тоне теперь было гораздо больше легкости. — Иду-иду, — Тетсуро действительно вскочил со своего места и, когда Бокуто удивленно на него посмотрел, закатил глаза и бесцеремонно схватил его за рукав. — И ты тоже идешь вместе со мной, давай, вставай. Слышишь, шлагбаум у дороги зазвенел? Закрывается — значит трамвай уже вот-вот приедет. И верно — всего через несколько секунд из-за поворота в паре сотен метров показался неспешно покачивающийся трамвай. Продолжая то и дело подпихивать друг друга, парни с шумом ворвались в вагон, прямо под неодобрительный взгляд старушки, занимающей боковое сидение у выхода. Ярко вспомнилось беззаботное студенческое время, когда Тетсуро и Бокуто — Кенма ласково называл их придурок номер один и придурок номер два — ездили в точно таком же трамвае без билетов, полуночничали в замызганных круглосуточных магазинчиках, поедая рамен наперегонки, да горланили зарубежные попсовые песенки в душном караоке-клубе в Акихабаре, где за один час платили едва ли сотню йен. Время столь простое и беззаботное, что весь мир казался раскинувшимся у самых ног, и все им было по плечу. И пусть теперь они выросли, частичка души каждого из них все еще жила в тех самых днях, отчего очень легко было снова представить себя безбашенными студентами, сбегающими с последней пары. Взрослая жизнь оказалась страннее, чем ее представляли. Не сложнее, нет — страннее, непривычнее, а главное — наступившей абсолютно неожиданно: Тетсуро словно не из института выпустился, а оказался сброшен с самолета — вот тебе парашют в руки, на, лети, тебя же научили, как это делать. Вот только знать, как летать, и летать на самом деле оказались совсем разными вещами. Адаптироваться, думать, ловить возможности — все это Тетсуро умел и раньше. Но теперь приходилось быстро учиться принимать серьезные решения, брать за них ответственность и — он вспомнил, как сегодняшний день закончился для Хайбы, и на секунду устыдился их с Бокуто внезапного веселья — мириться с их последствиями. А этому, увы, в институте не учили. Хотя, даже если бы такие занятия и проводили, Тетсуро наверняка бы прогулял эту лекцию, сочтя ее скучной. Забавно, что с таким отношением к учебе, он выпустился в двадцатке лучших с его курса, этому Тетсуро не переставал поражаться уже три года подряд. Бокуто, кстати, тоже с трудом в это верил и до сих пор старался подловить его — ему было легче поверить, что Тетсуро коварно шантажировал кого-то из преподавателей, чем в то, что он не спал ночами перед экзаменами, зубря материал аккурат после прихода из того самого караоке. Ах, как иногда хотелось вернуться в ту беззаботную пору! Неожиданным образом все тревоги словно остались за дверями этого самого трамвая, так навевающего ностальгию, пусть он сам и не был из тех времен — год назад трамваи старого образца заменили новыми высокотехнологичными вагонами, с понатыканными между сидениями разъемами для кабелей и тонкими экранами с быстро сменяющейся рекламой. Поездка длилась недолго — парни даже не стали искать свободные места, так и оставшись стоять у входа после того, как трамвай тронулся — но и этого хватило для того, чтобы то липкое неприятное чувство, копившееся на протяжении нескольких дней, растворилось в знакомом тепле, волнами исходящими от друга. Тетсуро даже почти собрался рассказать Бокуто начистоту о его плане с Тсукишимой, но… Лишь почти. Что-то остановило его в последнюю секунду, буквально в тот момент, как он открыл рот. Будто неведомая сила толкнула его под руку, проходясь холодком по коже, и ласково, пусть и настойчиво, прошептала ему повременить с откровениями. И Тетсуро поддался. — Дзосигая, — объявил остановку механический женский голос, ознаменовывая конец поездки. Слегка менее беззаботный, Тетсуро последовал за Бокуто, первым выскочившим из вагона на родную остановку. До его квартиры было около 10 минут неспешным шагом, в сторону кладбища на восток от Дзосигаи. Народу вокруг становилось больше — в отличие от предыдущей остановки, где они были единственными зашедшими в вагон пассажирами, на этой за распахнувшимися дверями собралось около восьми человек. Тетсуро засунул руки в карманы и поспешил за Бокуто, уверенно прокладывавшим себе дорогу сквозь людей, столпившихся на узкой полоске тротуара. — Может зайдем по пути за кофе? — спросил он на ходу, достаточно громко, чтобы Тетсуро услышал его через плечо. — Давай, я все равно никуда не спешу, — отозвался он, но тут же спохватился. — Подожди-ка, а тебе можно пить кофе? — А с чего бы мне его было нельзя? — Откуда я знаю, может, врач запретил тебе его пить из-за того вещества, которым вас накачала Хайба? — Тетсуро поровнялся с другом и понизил голос, поймав на себе подозрительный взгляд пожилой тетки, проходящей мимо и явно услышавшей слова «вещества» и «накачала». — Нет, кофе мне можно, — махнул рукой Бокуто. — Я специально уточнил, док дал мне зеленый свет. — Тогда вперед. Через несколько сотен метров их ждала любимая пекарня Бокуто, куда, как был уверен Тетсуро, тот заезжал каждый день после работы. Она была незаметно воткнута в тесный уголок между семейным супермаркетом и компьютерным клубом, так что посетителей даже сейчас, когда люди уже возвращались по домам после рабочего дня, было немного. И все же пекарня не бедствовала. С Бокуто привычно поздоровалась девушка за кассой — еще бы, этот постоянный посетитель наверняка делал им половину квартальной выручки, усмехнулся в воротник куртки Тетсуро. Затем девушка перевела взгляд на него: — Может быть, вы тоже что-нибудь закажете? — Нет, спасибо, — покачал головой Тетсуро. — Уверены? У нас как раз появились новые сезонные напитки — ходзича-латте с кленовым сиропом и тыквенный матча-латте. Самое время оценить вкус этой осени, тем более, что к заказу вашего спутника полагается скидка в честь дня рождения! — Что ж, тогда мне, пожалуйста, один ходзича-латте. Не люблю матчу, но от скидки отказаться не могу, что тут поделать, — чарующе улыбнулся Тетсуро. В тот же момент, как девушка отошла готовить их заказ, улыбка слетела с лица Тетсуро, и он, чертыхнувшись, пихнул Бокуто в бок. — Черт, я же совсем забыл! У тебя же в понедельник день рождения! Мы обсуждали это в начале недели, когда планировали, как будем отмечать, но с этим делом все словно вылетело из головы. — А ведь точно, я и сам забыл, — присвистнул Бокуто. — Это как же так, Макино-сан помнит, что у меня день рождения, а я сам и мои друзья — нет? Без обид, Макино-сан! — Что вы, какие обиды, — хихикнула девушка, вернувшаяся за кассу. — Просто ваш день рождения указан в информации в вашей карточке клиента, вот я его и увидела. Ваши напитки, пожалуйста! — и она помахала рукой на прощание. — М-да уж, и что нам теперь делать? — проворчал Тетсуро, выходя за порог пекарни. — Я-то планировал устроить тебе праздник на выходных, но вряд ли мы теперь успеем что-нибудь организовать. Как же паршиво вышло-то, извини, Бо! — Да ладно, не бери в голову, я в прошлом году в разгаре дела забыл про день рождения моей мамы, представляешь, — отозвался тот, с наслаждением вдыхая аромат свежесваренного кофе, вырывающегося вместе с паром из картонного стаканчика в его руке. — Эх, сколько же криков было в тот вечер, не знаю как мой несчастный телефон это пережил. Тетсуро был знаком со всем семейством Бокуто, включая даже его двоюродных сестер, и не понаслышке знал, что склонность к драматичности передалась тому вместе с материнскими генами, а потому поморщился, живо вообразив реакцию его матери на такое. Внезапно глаза Бокуто округлились и он едва не поперхнулся. — Подожди, ты думаешь, Акааши тоже мог забыть? — Сомневаюсь, он похож на человека, который назубок знает дни рождения всех своих коллег и друзей, — пожал плечами Тетсуро, надеясь, что такого ответа будет достаточно- Поздно. Бокуто насупился, явно подкошенный перспективой того, что Акааши тоже мог забыть об этом дне. Казалось, даже кончики его обычно встопорщенных волос грустно поникли. Парня срочно надо было спасать, понял Тетсуро. — Бо, я гарантирую тебе на все сто процентов, что кроме нас с тобой никто больше ничего не забыл! Неужели ты думаешь, что Акааши, мистер-я-записываю-все-важное-чтобы-не-было-ни-шанса-забыть, не запомнил бы когда день рождения у его собственного напарника? Да он наверняка все помнит, еще и удивится, что мы с тобой оказались такими остолопами! — Ты так говоришь просто чтобы меня утешить, — убито сказал Бокуто. — Просто оставь меня как есть, забытым и покинутым. Весь остаток пути до дома Бокуто прошел в попытках развеселить будущего именинника. К сожалению, эта миссия оказалась невыполнимой. *** Где-то в квартире на пятом этаже жилого дома Кейджи громко чихнул. Шмыгнул носом, проморгался, а затем чихнул еще раз. — Неужто сезонная простуда? — огорчился Кейджи: болеть сейчас совсем не было времени. Но нет, никаких других симптомов надвигающейся болезни. Однако лишь только чихание прекратилось, Кейджи внезапно икнул. — Да что же это такое, вспоминает что ли кто-то? — он раздраженно прикрыл рот ладонью и направился на кухню заварить себе что-нибудь противовирусное. Так, на всякий случай. ***

Я (20:28) Очкарик-кун Эй Очкарик-кун, ты здесь?

Очкарик (20:32) Вообще-то, у меня есть имя.

Я (20:33) Ах да, точно Тсукки, я помню Тсукки, ты здесь?

Тсукки (20:35) … Я начинаю жалеть о том, что дал тебе свой номер. Тетсуро хмыкнул, забавляясь с того, как уже во втором сообщении Тсукишима сурово проставлял точки в конце — ну правда, кто так делает в переписке? — и взобрался на кухонный подоконник, телефон в одной руке, тарелка с наскоро приготовленным омлетом — в другой. Только добравшись до дома он понял, что проголодался настолько, что его живот начало болезненно сводить в спазмах. Благо, этот сумасшедший день подошел к концу и можно было хотя бы капельку отдохнуть. В какой момент желание отдохнуть превратилось в желание подразнить Тсукишиму сказать было сложно. Тсукки (20:37) И все? Ты написал мне только ради того, чтобы я обратил на тебя внимание?

Я (20:37) Ложь, клевета и провокация Я что, похож на такого человека?!

Тсукки (20:38) Да. Тетсуро закатил глаза. Вот так, он тут с открытым сердцем, а ему в него вонзают нож.

Я (20:39) Вообще-то я по делу, но с таким отношением…

Тсукки (20:39) Что-то случилось? — Эх, никакого веселья с тобой, сразу к делу, да? — разочарованно вздохнул Тетсуро. Он в два счета прикончил еду, остававшуюся у него на тарелке. Пора было прекращать заниматься дурачествами и действительно перейти к делу. Все же это и было истинной целью разговора — все остальное шло в качестве приятного бонуса.

Я (20:41) Тебе знакомо имя Хайба Алиса?

Тсукки (20:44) Знаю кое-что. Это мошенница, из другой страны, потенциально замешана в скандале, связанном с сыном министра по вопросам здоровья. В его машине нашли героин и детскую порнографию, он утверждает, что все подбросили, но это недоказуемо. Если все так, то работал профессионал. Хайба подходит под профиль. Еще кое-что. Она в Токио уже несколько месяцев. За первый месяц она оставила много следов своего пребывания, или была неосторожна, или попросту не скрывалась. Но в последний месяц она будто исчезла. Процент преступности не упал, никакой информации о том, что она покинула страну. Тетсуро вздернул брови. Вырисовывалась интересная картинка. Это выглядело так, словно…

Я (20:46) У нее появился покровитель? Кто-то, кто заметал за ней следы

Тсукки (20:47) Да, я в этом уверен. Это нам как-то поможет?

Я (20:47) Пока сложно сказать Хайба может быть как-то замешана в деле Футакучи Но сложно будет узнать наверняка Она мертва

Тсукки (20:48) Что Что произошло?

Я (20:49) Не думаю, что я должен об этом рассказывать Голосовое сообщение 1:31 Имей в виду, если кому-то проболтаешься, я знаю где ты живешь

Тетсуро блефовал, конечно. Он знал адрес агентства, да и только — руки все никак не доходили до того, чтобы пробить Тсукишиму по базе данных в их отделе. Но то, чего Тсукишима не знал, не могло ему навредить. Незаметно для себя куснув ноготь, Тетсуро с размаху упал на кровать, распластавшись на ней звездочкой. Наконец, телефон снова пиликнул и на экране высветилось ответное сообщение. Тсукки (20:52) Я попытаюсь узнать больше информации о Хайбе Алисе. Нам нужно узнать, на кого она работала.

Я (20:52) У меня есть догадка, но она тебе не понравится

Тсукки (20:52) Инари-корп?

Я (20:53) Быстро схватываешь Пока для меня все выглядит так, словно все дороги ведут в Инари

Тсукки (20:53) Возможно. Все же, не стоит так быстро делать выводы. Может быть наша предстоящая встреча с их сотрудниками сможет пролить на это больше света.

Я (20:54) О да, помощница администратора и ее друг — известные ко-конспираторы заграничной мошенницы

Тсукки (20:54) Прости, чья это была идея, напомнишь?

Я (20:54) Так я ж и говорю, отличная идея, как знал что не зря все это организовал!

Тсукки (20:55) Ага, точно. Впечатлен твоей находчивостью, сразу видно — истинный детектив, просчитал свои действия на несколько шагов вперед. Отличная работа.

Я (20:55) Мне кажется, я уловил насмешку в твоих словах, но как добрейшей души человек я сделаю вид, что не заметил Как добрейшей души человек с твоим адресом, да

Тетсуро подождал пару минут, но ответа не последовало. Видимо, Тсукишима был заинтересован исключительно в получении информации и совсем не горел желанием продолжать разговор. Ничего, усмехнулся про себя Тетсуро, и не таких видали. Пока еще ни один человек не мог сравниться с Кенмой в желании избежать общения и где он теперь? В списке лучших друзей Куроо Тетсуро, вот где, делит первое место с Бокуто. Так что Тсукишима просто не знал с кем связался. Азарт и желание расколоть панцирь этого крепкого орешка не позволяли Тетсуро просто отложить телефон и закончить разговор, оставив последнее слово за Тсукишимой. Поэтому он снова открыл мессенджер, решив пойти другим путем.

Я (21:00) Надеюсь, ты не решил играть в молчанку, Тсукки? Вот так, получил что нужно и сразу бросил, так и знал Не зря меня мама учила не доверять смазливым блондинчикам

В ответ снова была лишь тишина. Тетсуро оставил еще несколько сообщений, с каждым новым все больше впадая в тоску — ответа явно не предвиделось, как и других развлечений на вечер. В конце концов ничего больше не оставалось, кроме как лечь спать и, наконец, закончить этот бесконечно долгий день. Тетсуро неожиданно понял, что глаза начинают закрываться против его воли. В последний раз бросив взгляд на окошко чата, он выключил телефон и моментально провалился в объятия темноты. *** Куроо Тетсуро (21:10) Тсуккииии Ты кстати поужинал? Мне кажется, ты меня игнорируешь

Я (08:10) … Я просто лег спать. Серьезно, я тебя заблокирую.