Проклятый огонь

      Тимофей был измотан. Вымотан. Бился на своём пределе, менял обличия одно за другим каждую секунду. Выхватывал из сожжённых душ любовь и горечь, счастье и ярость. Голова шла кругом от эмоций, тело двигалось на инстинктах, золотые глефы разрубали каждый вставший на пути скелет.       Агни прикрывал Тимофею спину, мастерски орудуя сразу четырьмя глефами. Он отрезал каждую кость, которая почти достигала Тимофея, не позволяя ускорить сожжение. Времени и так было мало.       — Вам не одолеть нас…       — Вы — ничто по сравнению с нами…       Тимофей почувствовал, как в груди зарождается знакомый холод вместе с одурманивающей силой, и быстро вызвал жар. Ледяные оковы тут же отступили.       Неожиданно пустота озарилась ярким солнцем, камень под ногами превратился в песок. Тимофей опешил, но продолжил рубить сожжённых. Их пепел осыпался на землю, мгновенно превращаясь в золотые крупинки.       А потом Тимофей заметил, что сожжённых стало гораздо меньше. Он уже видит, что их осталось не так много, как прежде, и начал рубить с удвоенной силой, пуская в их сердца крохотные искры.       — Ты наш, Дракон… — прошептал последний оставшийся скелет.       Зверев вонзил в его лоб глефу и провернул. Сожжённый выдохнул и рассыпался. Шёпот прекратился, и сейчас раздавался только странный шум.       Тимофей сделал осторожный шаг и с удивлением заметил, что его ноги и правда ласкает песок. Зверев с недоумением вскинул голову.       Перед ним расстилалась пустыня под ясным голубым небом. Гладкие дюны отбрасывали длинные тени, легкий ветерок переносил с места на место песчинки.       Тимофей растерянно повернулся и тупо уставился вперёд, не веря своим глазам.       Кристальное море простиралось до самой линии горизонта. Солнечные блики переливались на водной глади, волны ласково нашептывали свою мелодию.       Ангелина не желала, чтобы о её сыне узнали, поэтому Тимофей никогда не уезжал далеко от Санкт-Эринбурга. Что уж говорить о море?       Всмотревшись, Тимофей заметил плещущихся в воде людей. Солнечные лучи отражались в каплях воды на их телах и белых одеждах.       Они все повернулись в его сторону, и Тимофей остолбенел. Глефы в его руках задрожали.       — Это… — его глаза заслезились. — Это нечестно…       Из воды вышли Карина Кикмарина, Димка Трофимов и Серафима Долмацкая. Вслед за ними на берег сошли Зверевы, Никита Легостаев, Илья Соловьев и Тесса. Ученики «Пандемониума», Королевский Зодиак. Улыбаясь, они все окружили Тимофея широким полукругом.       Но Тимофей понимал, что это не его семья.       Но тем не менее, у него не поднималась на них рука.       Лиза Зверева вышла вперёд, но Тимофей резко отскочил назад. Девушка вздрогнула, в её глазах промелькнул испуг.       — Тим?       — Хватит притворяться ими, — охрипшим голосом произнес Тимофей, сжимая оружие с такой силой, что костяшки побелели.       Голоса вокруг затихли, Лиза поджала губы. Что-то в её поведении было не так. Она не вела себя так свободно, как в кошмарах, скорее…       Сердце Тимофея пропустило удар.       — Мы… — Лиза отвела взгляд. — Тимофей, мы настоящие.       — Ч-что?       Вперёд вышел Егор Зверев.       — Всмотрись, Тимофей, и поймёшь, что мы не врем. Ты видишь здесь мертвых любимых? Например… Ангелину?       Тимофей обвёл пустым взглядом толпу и понял, что отец прав. А значит, права и Лиза.       — Как? — тихо спросил он.       — Ты сжёг нас, — просто ответил Егор. — Всех нас.       Тимофей отшатнулся и выронил оружие из рук. Золотые глефы утонули в песке, словно в болоте, но Зверев этого не заметил. В его горле застрял жесткий ком.       — Нет, — покачал он головой. — Я бы не сделал… Такого…       Оксана поравнялась с Егором.       — Мы с Лизой были одни дома. Сначала услышали шёпот, — начала она. — Не поняли, что он означает, поэтому проигнорировали и продолжили заниматься своими делами. Но потом… Ворвался монстр, напоминающий живой сгоревший труп. Если бы Лиза не позвала тебя, я бы не догадалась, что это ты. Мы кричали, пытались остановить тебя, но ты не понимал.       Лиза медленно коснулась бледной шеи.       — Может, не надо… — пробормотала она.       — Продолжай, — глухо попросил Тимофей.       Оксана поджала губы, но кивнула.       — Ты схватил Лизу за горло и прижал к стене. По её телу пошли тёмные пятна, и она рассыпалась пеплом прямо на моих глазах. Я от ужаса не могла сдвинуться с места, и в следующий миг ты оказался рядом и поднял меня над полом. Я почувствовала, как в голове становится пусто, перестала чувствовать своё тело. Последним, что я увидела, были вошедшие в особняк отец и женщина с белыми волосами. За ними еще кто-то был, я уже не увидела лиц.       — Это были мы, — вставил Димка и тоже подошёл поближе, держа за руку Карину. Лучший друг невесело усмехнулся. — Догоняли тебя от Галереи. План провалился, Ваше Высочество? По правде говоря, мы очень сильно хотели тебя побить за очередной секрет, но, судя по всему…       — Дим, — предупредила Карина.       — …Но, судя по всему, жизнь с этим справилась за нас. Прости, да, не время для шуток.       Тимофей судорожно вздохнул и упал на колени. От толпы отделилась ещё какая-то фигура, но Зверев даже не поднял головы. На песок под ним упали две соленые капли.       — Когда общежитие загорелось, мы не знали, что и думать. Возможно, Огненный Дракон воскрес и тут же начал наступление. Но все оказалось… Иначе.       — Теперь Огненному Дракону ничего не мешает захватить всю планету.       Димка присел рядом с Тимофеем.       — Тим, не отчаивайся. Зато смотри, мы все здесь, — Трофимов нагнулся поближе и прошептал в самое ухо. — И твой пламенный папаша нас не достанет. Круто, да? В кои-то веки нормально отдохнём, не беспокоясь о будущем!       Лиза присела рядом. Парень вздрогнул и посмотрел на девушку. Зверева улыбнулась.       — Это было не так, как описала Оксанка. Я вот, например, почти ничего не чувствовала.       Сзади раздались шаги, и Тимофей обернулся. Три оборотня ухмыльнулись.       — Скажи ты все с самого начала, мы бы смогли все уладить, — с укором сказал Илья.       — Жаль, не попрощался ни с кем, — с тоской произнёс Никита. Легостаев смущенно почесал затылок. — Как бы это ни звучало, но надеюсь, ты и их сожжешь. Тогда мы снова встретимся.       — Следуя твоим мыслям, сжечь нужно весь мир, — закатила глаза Тесса. — Чтобы все были вместе и жили долго и счастливо.       Тимофей шмыгнул носом и поднялся. Его друзья наблюдали за каждым его движением, словно выжидая чего-то. Наверное, все ещё боятся после пережитого. Тимофей с горечью опустил взгляд. У него не хватало духу смотреть им в глаза.       — Я — убийца. И после этого вы продолжаете считать меня своим другом?       Тимофей взглянул на отца. Егор Зверев склонил голову.       — Помнишь, что я тогда сказал тебе? После того, как все узнали о твоей волчьей натуре? Ты — мой сын, Тим. И я никогда не откажусь от тебя, чего бы ты ни совершил.       Тимофей сощурился. Слова были не такими, но смысл… Тот же, и от этого на душе становилось ещё хуже.       Он их всех подвёл. Уничтожил мир, в котором они жили, сломал их мечты, надежды и сны. Как после всего этого они могут смотреть на него? Он же… Чудовище!       — Зато теперь мы вместе, — Димка закусил губу и все же потрепал Тимофея по голове, рассыпая на песок огненные искры. — Слушай, а раз уж ты тут Дракон всея Руси, окажешь мне услугу?       Тимофей похолодел. Огненные искры…       — Дракон всея Руси? — захохотала Карина. — Дим, ты перегибаешь.       — Не важно. Ну так вот, Тимох, можешь… Ну, это… Я все думал, чем Карину удивить. Цветы ей дарить не надо — она ж любые сама вырастит. А тут как бы, — Димка скорчил странную рожицу. — Ты ж там проекции плетёшь, сделаешь мне букетик?       Тимофей с печальной улыбкой покачал головой, уже приподнимая руку. Подумаешь, показалось, так зачем забивать себе этим голову?       И вдруг он понял, что никто больше не разговаривает. Все смотрят на него и ждут.       Выжидают, когда он явит свою силу.       Предвкушают.       Сердце Тимофея охватили сомнения, и парень опустил руку. Димка нахмурился.       — Слушай, а когда я на День Святого Валентина попрошу тебя о такой услуге, ты так же меня киданешь?       Сожженные ломают. Упиваются болью, какой бы она ни была.       Огненные искры, вырвавшиеся от Димкиного жеста, тут же растворились в воздухе.       Тимофею показалось, что время застыло. Что он оказался в каком-то междумирье, где такие понятия, как секунды, растягивались в долгую бесконечность.       Зверев с побледневшим лицом зарылся руками в песок. Его взгляд встретился с карими Лизиными глазами.       — Тимофей? — позвала она. — Ты чего удумал?       И сейчас, смотря на окружающих его людей, Тимофей понял, что если он ошибётся, то совершит невероятный промах. В его глазах снова скопились слёзы, серая челка упала на лицо.       — Простите, — прошептал он.       А затем резко поднялся и взмахнул золотой глефой. Лезвие оставило глубокие раны на шеях Лизы, Оксаны и Егора Зверевых, Димки Трофимова и Карины Кикмариной, трёх оборотней, тоже стоявших рядом.       Они круглыми глазами уставились на Тимофея и рухнули на песок. Из их ран посыпался пепел, тела пошли темными пятнами и рассыпались, сливаясь с песком.       Тимофей выдохнул и поднял вторую глефу.       — Как же, — его голос преисполнился гневом и сорвался на крик. — Да как вы можете так поступать?!       Серафима Долмацкая побледнела и подняла руки.       — Тимофей, не надо, — взмолилась она. — Прошу тебя, успокойся! Мы реальны!       Зверев не смог сдержать слез. В следующее мгновение он уже проткнул грудь девушки золотой глефой. Серафима рассыпалась пеплом, как и остальные убитые.       Все зашептались, начали указывать на Тимофея пальцем, кричать. Зверев стиснул зубы, давя в себе рыдания, и сорвался с места, пронзая одного сожжённого за другим.       Женя Степанова и Луиза Соловьева с улыбками приняли свою участь.       Альф и Вернер, державшие девушек за руки, разделили их судьбу.       Сергей Бельцев создал астрального Водолея, но Тимофей извернулся и закончил жизнь парня одним точным ударом.       Он убивал быстро, избегая касаний.       И с каждым убийством чувствовал, как внутри него что-то разрушается. Исчезает, оставляя чёрную дыру. Словно каждый мертвец забирал с собой частичку, делавшую Тимофея…       Кем? Человеком?       Живым?       Тимофей разрушал любые преграды. Он слышал стук собственного сердца, усталость как рукой сняло. В голове осталось место только холодному расчету.       Тимофей не помнил, как небо из лазурного превратилось в рубиновое, окрашивая море в такой же цвет.       Не помнил, как песок под его ногами окрасился чернильно-чёрным.       Он помнил последнего сожжённого. Скелет стоял перед ним и протягивал костяную руку, что-то шепча. Тимофей занёс руку для последнего удара.       — Дракон… — раздалось из угольного черепа.       Золотая глефа рассекла его пополам.       Тимофей опустился на пепелище и поджал колени к груди, пряча лицо в ладонях. Он не хрипел и не дрожал, на щеках остались только соленые дорожки. Слез у него не осталось.       Позади послышались шаги, но Тимофей не обернулся.       Агни встал перед ним и молча сел напротив.       — Они реш-ш-шили разделить нас-с-с. Я долго не мог к тебе прорватьс-с-ся, приш-ш-шлос-сь с-сначала разобраться с ними, — помолчав, он добавил. — Молодец. Я не думал, что ты… С-с-справиш-ш-шьс-ся.       Тимофей не ответил. Агни тяжело вздохнул.       — Что они с-с-сделали?       — Я убил всех, кого любил, — прошептал Тимофей. — Всех, кого знал. Они даже… Не особо сопротивлялись.       Вдруг небеса покрылись трещинами, и Тимофей уже приготовился увидеть ненавистную пустоту.       Но когда небо рассыпалось, вокруг остался лишь бушующий ведьмин огонь.       Тимофей оглянулся. Пламя было везде.       — Что происходит?!       Агни улыбнулся.       — Мы ведь с-справилис-сь, Дракон. Это, — он обвёл рукой округу. — Пос-следний ш-шаг к наш-ш-шей с-свободе…       — Я не хочу просыпаться.       Агни в изумлении моргнул. Тимофей отвёл взгляд.       — Как мне смотреть всем в глаза? — всхлипнул он. — После того, как… После того, как убил каждого? Своими руками! Я не смогу…       — Дракон…       Тимофей вскочил на ноги.       — Я не смогу, понимаешь?! — закричал он, сжав кулаки. — Уж лучше остаться здесь, чем каждый день глядеть на них и понимать, что ты готов свернуть каждому шею! — Тимофей шмыгнул носом. — Они... Они кричали. Просили остановиться...       Агни поднялся и коснулся щеки Тимофея, смахивая слезу. Зверев вздрогнул, но не отошёл.       — Ты отличаеш-шьс-ся от вс-сех, кого я знал прежде, — задумчиво произнёс Агни. — Возможно, поэтому ты и с-смог одолеть с-с-сожжённых. Мы дос-с-стигли наш-шей общей, казалос-сь бы, недос-с-сягаемой цели. Ты помог мне понять, что, кем бы ты ни был, ты волен с-сам реш-шать, кем станеш-ш-шь. Ос-свободил меня, и в ответ на это... Я тоже помогу тебе.       Тело Агни охватил яркий свет, и Тимофей закрыл лицо руками, щурясь. Но артефакт словно не замечал этого и спокойно продолжал:       — Я не прос-сто одарю тебя с-силой. Я верну тебе то, что забрали они, и уничтожу то, что не даёт тебе покоя.       Агни взял шею Тимофея и ласково коснулся губами его лба.       — С-спас-сибо тебе и прощ-щай... — прошептал он. — Мой С-с-смертонос-сный Изумруд.       Тимофей широко распахнул глаза, и в этот момент Агни засиял так ярко, что Звереву пришлось отвернуться. Неведомая сила хлынула в него бурным потоком, голова была готова взорваться. Тимофей хотел кричать от боли, но не мог даже вздохнуть.       А потом он ощутил, как буря вокруг него затихает. Ведьмин огонь охватил всю его фигуру. Тимофей взглянул на себя и разглядел широкие чёрные одежды с изумрудной отделкой, пламенные зелёные татуировки на руках. Огонь танцевал вокруг Зверева, извивался, развевая одежду, и парень с удивлением отметил, что сейчас у него было шесть когтистых рук.       В следующий миг пламя погасло, и таинственный образ рассыпался огненными искрами. Жар спал и затаился внутри, как хищник, чёрные одежды и четыре руки исчезли.       Тимофей стоял в одних спортивных штанах в каком-то темном помещении, освещённом голубыми сферами. Стены в трещинах, куклы разбросаны, меловая пентаграмма размазана. И Тимофей понял, где находится.       С пола поднимались его друзья, которых прикрывал Платон Долмацкий. Астральный скорпион послушно стоял спереди, закрывая всех, словно щитом.       А потом Тимофей заметил рядом ещё одну фигуру, и все мысли вылетели у него из головы.       Его мать пусть и изменилась, но он все равно с легкостью ее узнал.       Тимофей хотел сделать шаг, но ноги предательски подогнулись, а перед глазами поплыло. Зверев понял, что снова проваливается в сон.       Но одна мысль была так ясна, что он все же сумел напоследок улыбнуться.       Он смог. Нет, не он.       Они смогли.