***
Две недели спустя
Бакуго сидел у себя в комнате злой, как стая демонов и ждал, когда дерьмоволосый наконец вернётся к себе. Уже завтра они должны были разъехаться на каникулы по домам, а Катсуки ни на сантиметр не приблизился к своей цели. Киришима оказался крепким орешком и на все вопросы и разговоре об отце отвечал одинаково никак, что дико бесило блондина. Он смог выудить из него жалкие крупицы информации, но этого было слишком мало. Выход был всего один — подпоить его и выспросить пьяным, либо трахнуть, а после шантажировать, либо всё вместе. Воздержанием монаха Бакуго не мог похвастаться уже несколько лет, а этот двухнедельный «пост» просто дико выбил его из колеи. Дрочить как какой-то сопляк Катсуки считал ниже своего достоинства, поэтому каждое утро мучался со стояком и бесился. Киришима, который сначала просто заинтересовал, то по мере общения всё больше привлекал его. Катсуки списывал всё возрастающий интерес к нему просто обстоятельствами, но потом понял, что что-то тут не так. Если влечение к Киришиме можно было объяснить простыми физическими потребностями, то вот желание затащить в постель именно его объяснялось слабо. В классе все девки были сочными, как на подбор. Особенно выделялись круглолицая девка и заместительница старосты. Но глядя на них Бакуго не чувствовал ничего, абсолютно. Словно выключили тумблер в какой-то момент. Хотелось Киришиму, до дрожи в пальцах. Бакуго было безумно нужно узнать, как этот невинный цветочек будет извиваться под ним и так умопомрачительно краснеть. В том, что дерьмоволосый ещё девственник, Бакуго убедился быстро. Пару раз он отпустил несколько пошлых шуточек, на что Киришима снова краснел и опускал взгляд в пол, а Бакуго едва сдерживался, чтобы не наброситься на него. Хлопнула соседняя дверь, и Катсуки практически моментально подорвался со своего места, прихватив несколько банок пива с собой, которые Каминари заботливо уложил в посылку «из дома». Киришима открыл ему сразу. — Ясуши кун? Что-то случилось? — его взгляд бегал туда-сюда, и он жевал свою нижнюю губу. — Может, впустишь? — Бакуго сделал шаг, слегка тесня Эйджиро в комнату. Тот вздрогнул, но отступил, пропуская незваного гостя. Катсуки завалился на кровать, положив пакет с банками рядом. — Ты нервный сегодня, дерьмоволосый. Это из-за отца? — Ч-что? Нет, что ты, я в полном порядке, — забормотал он, присаживаясь рядом. Катсуки вздохнул, пристально рассматривая парня. Он начал подмечать, что как только речь заходила о его доме или отце, Киришима резко закрывался. Это очень мешало выполнению задания, но Бакуго надеялся, что сегодня всё наконец разрешится. Ну или по крайней мере станет хоть немного яснее. Он ненавидел неопределённости или когда-то не мог чего-то понять, поэтому вся эта ситуация неимоверно его бесила. Он сам не понимал, чем этот подросток так зацепил его. В постели Катсуки побывало много парней и девушек, многие из них были топовыми моделями, которым было за счастье раздвинуть ноги перед якудза. С некоторыми из них секс был на высоте, с кем-то преснее шуток Каминари. Киришима не вписывался ни в один критерий внешности Катсуки, но прочно засел в его голове. Блондин надеялся, что после скорее всего никакущего секса это глупое влечение сойдёт на нет, и он сможет со спокойной душой закончит это геморное задание. — Не хочешь выпить пива и расслабиться перед отъездом? — наконец не выдержал Бакуго. — Я никогда не пил, — ответил Киришима и снова покраснел. — Всё случается в первый раз, — Бакуго уверенно достал из пакета банку светлого, открыл и протянул растерянному парню, — давай, дерьмоволосый, не робей. Эйджиро сделал осторожный глоток и поморщился. — Оно такое горькое, — сказал он, но отпил ещё. — Сперва всегда так, — Катсуки успел выпить уже банку и привалился спиной к стенке снова смотря на Киришиму. Он раскраснелся и растрепал волосы, которые в последнее время не укладывал в веник на своей умной башке. То, что Киришима пиздецки умный, выяснилось буквально в первые дни знакомства. Когда все ребята собрались в общей гостиной и смотрели телек, староста включил какую-то абсолютно тупую телевикторину, «потому что даже развлечение должно приносить пользу». Неожиданно сахарный качок сказал, что тому, кто больше всех ответит правильно, он испечёт именной торт. Киришима, как главный уничтожитель всего сладкого в радиусе ста метров, не мог пройти мимо и ответил правильно на все вопросы, за что и получил на следующий день свой обещанный торт, который разделил напополам между собой и Бакуго. Когда осталось всего парочка банок, Киришима был уже изрядно пьян. Он полулежал на кровати и сверлил взглядом профиль Катсуки, думая, что тот не видит. — Эй, дерьмоволосый, у меня есть к тебе вопрос, — Бакуго слегка захмелех из-за того, что давно не пил, но был вполне в сознании. — Какой? — голос Киришимы стал томным и сонным. — Ты гей? Эйджиро мгновенно распахнул глаза и как будто в одну секунду протрезвел, подскочил на месте, прикрыв рот рукой. — Гей? Я? С чего ты взял? — Ну например если я тебя сейчас поцелую, тебе понравится? — он придвинулся ближе и коснулся холодных, словно лёд, пальцев Киришимы. Тот вздрогнул и как будто захотел отстраниться, но сдержал себя. Бакуго внутренне обрадовался и осторожно положил вторую руку на щёку парня и нежно очертил линию скулы. С девственниками нужно быть нежнее, чтобы всё прошло как надо. Киришима слегка приоткрыл рот и Катсуки воспринял это как сигнал, мгновенно вовлекая юношу в поцелуй. Он думал, что Эйджиро начнёт виснуть или вовсе отпрянет, но он провёл языком по верхней губе Бакуго, чем просто сорвал ему крышу. Поцелуй был пьяным, а от того ещё более приятным. Целовался Киришима умело, и на задворках сознания Бакуго мелькнула мысль, что он будет у парня не первым. Эта мысль ему совсем не понравилась, поэтому он поспешил выкинуть её из головы, а сам задрал край футболки Эйджиро и едва успел коснуться разгорячённой кожи… — Нет! — Киришима резко, как не делал даже в самых жёстких спаррингах, оттолкнул парня от себя и отполз к другому краю кровати. — Ты чего? — Катсуки тяжело дышал, даже не замечая, как из уголка рта потекла слюнка. — Я не гей! Ты мне не нравишься! — Киришима смотрел на узор покрывала и старался, чтобы его голос звучал ровно, но тот его подводил и предательски дрожал. — Но ты же сам ответил мне… — Это из-за того, что я был пьян. Прошу тебя, уйди! Бакуго с ошалелым лицом смотрел на него. Его только что… отвергли? — Эй, дерьмоволо… — Вон, я сказал! — Киришима вскочил на ноги и, схватив Катсуки за руку, буквально вытолкал его из комнаты, после чего захлопнул дверь прямо у него перед носом. Бакуго стоял перед закрытой дверью с распухшими от поцелуя губами, со стояком, от которого в джинсах было безумно тесно и нихуя не понимал, что только что произошло…