Сын госпожи Оябун

      Катсуки, Эйджиро и половинчатый сидели в какой-то комнате, пока люди Старателя искали его мать. Бакуго не позволили покинуть дом, из-за чего он сидел и нервно грыз ноготь на большом пальце. Когда с него схлынула первая волна паники, то до него дошло, что его семья влипла, причём конкретно. Он, как последний долбоёб, сказал, что семья согласна на любые условия. Да ещё и Киришима засветился. Остаётся только гадать, что может придумать этот старый мудень.       — Хотите чаю? — спросил половинчатый.       — На хую я видал ваш чай, — огрызнулся Катсуки.       — А я, пожалуй, не откажусь, — решил проявить деликатность Киришима. Он взял Катсуки за руку и переплёл их пальцы.       — Мы со всем справимся, — шепнул он ему на ухо. Блондин выдохнул и сжал руку парня.       Половинчатый поставил на стол фарфоровый заварный чайник и чайник с кипятком, три чайные чашки. Разлив зелёный травяной чай, — какая, блять, неожиданность, словно в японский ресторан сходил, — он сел слева от них и начал сосредоточенно пить, словно это лучшее занятие в жизни. Эйджиро последовал его примеру.       — Как долго нас будут тут держать?       — Люди моего отца сейчас просматривают камеры видеонаблюдения, а ещё пытаются достать информацию о твоём отце, на кого он работает и прочее. Как только это всё станет известно, тебе позволят вместе с небольшой группой отправиться на место, чтобы спасти твою мать и взять отца живым.       — А я? — спросил Киришима.       — Ты останешься здесь. Это Гарантия того, что вы вернётесь для выполнения обещания. Катсуки с удовольствием запустил бы чашкой с кипятком в морду этого мудака, но ему, похоже, уже и так досталось.       — Как там ребята из ЮЭЙ? — неожиданно спросил половинчатый у Киришимы.       — Ну, как всегда. Учатся и всё в таком духе, — пожал он плечами, — правда, я уже несколько дней не хожу в школу. По семейным обстоятельствам.       — Понимаю, семейным обстоятельствам нельзя перечить, — Бакуго показалось, что в голосе парня послышалась горечь.       Они просидели так больше часа, пока им, наконец, не сказали идти к Старателю. Он сидел у себя в кабинете, держа в руках какие-то бумаги.       — А твой папашка, оказывается, тот ещё фрукт, — начал он без предисловий.       — В каком смысле? — у Бакуго непроизвольно сжались кулаки.       — Он инсценировал свою смерть, после чего свалил в Штаты для разработки какого-то наркотика. Информация засекречена, поэтому точного названия не скажу. Там он, вроде как, достиг определённых высот, им заинтересовался Чисаки.       — Знакомое имя, — пробормотал Катсуки.       — Он главарь одной из самых сильных уличных группировок. Пытается выбиться в оябуны. В основном занят сбытом наркотиков. Возможно, за счёт исследований твоего папаши и решил подняться.       — Дьявол…       — Мои ребята отследили, где находится лаборатория, в которую он отвёз твою мать. Я дам тебе нескольких бойцов, вы направитесь туда. А этот, — он головой указал на Киришиму, — останется у меня. Бакуго положил руку на плечо парня.       — Если хоть волос с его головы упадёт до моего возвращения, я заберу его, а сделка будет расторгнута.       — Ты не в праве торговаться, щенок, — зло прищурился Старатель, — или ты не доверяешь слову оябуна? Катсуки вдохнул на три счёта.       — Нет, Тодороки-доно, я верю вам. Меня ждёт мой человек. Вы позволите пойти ему с нами?       — Хорошо, это можно.       — Благодарю вас, — он глубоко поклонился.       Они ехали на трёх машинах, вооружённые до зубов. Каминари нервно выстукивал какой-то одному ему известный ритм по рулю и то и дело косился на Бакуго.       — Босс, с Кирибро точно всё будет в порядке? — снова спросил он.       — Старатель дал слово. На большее мы не можем расчитывать. Дэнки вздохнул и снова уставился на дорогу.       Через десять минут они быстро припарковались у довольно неприглядного здания. Выскочив из машины, Катсуки быстро осмотрел десятерых людей Тодороки.       — Ну, сын Дьяволицы, покажи, на что способен, — сказал один из самых взрослых без усмешки, а Катсуки кивнул, доставая пистолет.       — За дверью будет двое охранников. Нужно максимально бесшумно их убрать. Кто это может?       — Предоставь это мне, Босс, — подал голос коротышка с несколькими сюрикенами в руках.       — Устраняем только охранников и вооружённых. Женщин и детей, если такие там окажутся, не трогать. Всё ясно?       — Да, Босс.       — Погнали. Ханта взломал охранную систему здания, поэтому двери открылись без каких-то проблем. Коротышка коротко метнул два сюрикена в охранников, которые не успели даже удивиться. Сюрикены попали им точно в горло, и они упали замертво.       — Отличная работа, — коротко похвалил Катсуки, и они все вошли внутрь.       Пройдя по довольно просторному коридору, они увидели несколько пустующих лабораторий, а из последней доносился какой-то шум. Бакуго одним коротким движением вынес дверь и вскинул пистолет. Мать металась по кушетке и стонала от боли. Её глаза были широко распахнуты, а на руках вздулись вены. Отец стоял над ней, держа скальпель в руке.       — Только подойди, и она труп, — бросил он.       — Какая встреча, папа, — выплюнул Катсуки с ненавистью.       — Взаимно, сынок. Ты так вырос. Твоя мать хорошо натаскала тебя.       — Отойди от неё, — рыкнул блондин. Масару придвинул инструмент ближе к шее женщины, которая продлжала стонать и метаться в бреду.       — Если сделаешь хоть шаг, я убью её. Сознание Катсуки затапливала всепоглощающая ненависть к этому ублюдку. Если бы не приказ Старателя, он бы уже выстрелил.       — Хорошо, будь по твоему. Он начал медленно опускаться, чтобы положить пистолет на пол. Он осторожно завёл руку за спину и подал знак Каминари, который все понял. Он резко вытащил короткий метательный нож из кармана и кинул его в Масару. Отец не успел отреагировать, и холодная сталь почти по рукоять вошла ему в предплечье. Он закричал и выпустил скальпель из рук, а Катсуки мгновенно к нему подлетел и повалил на землю, словно тряпичную куклу.       — Наручники, быстрее! — приказал он, и один из людей Старателя подбежал к распластавшемуся на полу мужчине, ловко застёгивая «браслеты» у него на запастьях.       Для надёжности его связали ещё и по ногам. Катсуки поднялся и тут же подскочил к кушетке, давая знак, чтобы отца унесли в машину.       — Босс, она не в себе, мы не сможем просто унести её. Нужен врач, — Каминари встал рядом.       Неожиданно сзади послышался плач. Бакуго резко обернулся на звук и отдёрнул край ширмы. На соседней кушетке сидела девочка лет десяти, прижимая перебинтованные руки к ушам. Она хныкала, даже не утирая слёзы с ещё не утерявших детской пухлости щёчек.       — Эй, давай, успокаивайся, — Катсуки осторожно подошёл к малышке, вынуждая посмотреть её на себя, — ну же, не плачь. Ты уже большая девочка.       — Вы снова будете брать у меня кровь? — малышка судорожно прижала руки к груди. Катсуки передёрнуло от её слов.       — Кто это делал? Кто её брал у тебя?       — Доктор Бакуго. Вдох на три счёта.       — Нет, мы не сделаем тебе больно. Если ты пойдёшь с нами, то тебя больше никто не тронет, обещаю, — он быстро перечеркнул область возле сердца. Малышка дала взять себя на руки. Катсуки осторожно передал её Каминари, который тут же отвлёк её фокусом с отрыванием пальца. А сам Катсуки быстро отвязал мать. Она перестала брыкаться, только рвано и часто дышала. Парень взял её на руки, и они быстро понеслись к выходу. Машины уже ждали их. Катсуки осторожно уложил мать на заднее сиденье, а сам взял девчонку на руки и сел вместе с ней на пассажирское сиденье. Они рванули с места, покатив в больницу.       — Как тебя зовут?       — Эри, — девочка говорила очень тихо, словно боялась, что её накажут за слишком громкую речь.       — А меня Катсуки. Его — Дэнки.       — Мы же едем не к докторам? — она сильнее прижалась к груди блондина.       — Сейчас нам нужно отвезти мою маму к доктору, ей очень плохо. Но тебя мы не отдадим им.       — Доктор Бакуго плохо обращался с твоей мамой. Он говорил ей обидные вещи, — Эри печально посмотрела на дрожащую Мицуки.       — И что же он говорил?       — Что никогда не любил её. И много чего ещё. Катсуки прикрыл глаза и посчитал до пяти. Ну ничего, надо только маму отвезти к врачам. А там…       — Зачем он брал у тебя кровь? — спросил Каминари.       — Я не понимаю, — честно ответила она, — доктор Бакуго говорил, что с помощью моей крови он делает какое-то лекарство, но я ему не верю.       — Ничего, мы это проверим, — Катсуки погладил малышку по спине. Напряжение клещами сдавливало горло парня. Если верить словам Старателя, то его папашка занимался каким-то наркотиком. А раз у Эри брали кровь «для лекарства», то нужно просто сложить два и два. Девочку использовали, чтобы сделать этот самый препарат. Но как и зачем? Это ещё предстоит выяснить…