Аксессуар

— Я горжусь тобой, мой мальчик! Ты сделал невозможное. Гарри мрачно смотрел на свои руки. Ладонь саднило. Когда Сириус полетел в Арку, Гарри ухитрился схватить его за ногу, но пальцы скользнули по гладко выбритой голени, и все, во что он смог вцепиться, — тонкая резинка чуть выше края носка. Она опасно натянулась, врезаясь в ладонь, но зачарованный зажим не подвел. Гарри удержал Сириуса. Тот был жив, хотя разбил голову о каменные ступени и теперь находился в больнице святого Мунго под арестом. — Но я не могу не посетовать на твое поведение. Отправиться в Отдел Тайн, не поставив никого в известность! Гарри, раньше ты был более благоразумен. — Это все сны, сэр. Весь пятый курс Гарри мучили сны. Впрочем, сначала они не доставляли никаких проблем, даже наоборот. В них некий блондин — его личность недолго оставалась для Гарри тайной — медленно поднимал край мантии, открывая кожаный ботинок, серый, под цвет глаз, шелковый носок и, скользя выше и выше, обнажал золотистый зажим с тонкой гравировкой. Во сне Гарри облизывал губы и тяжело вздыхал, стараясь не обращать внимания на внезапную эрекцию. Ангельские крылья были прекраснее, чем он мог себе представить наяву. — Ты видел мой, теперь я хочу посмотреть… Во сне Гарри путался в ставшей неимоверно длинной мантии, или обнаруживал вместо ноги еще одну руку, или оказывался одет только в старые носки дяди Вернона… Гарри просыпался, отчаянно крича, испуганно проверял, на месте ли подтяжки Регулуса, и под самое утро засыпал снова. После Рождества сны изменились. Теперь в них он видел только длинный магазинный прилавок, на котором ровно, словно по линеечке, были разложены подтяжки. Их было много, конец прилавка терялся далеко в темноте. Гарри ходил вдоль стола, трогал костлявыми пальцами замысловатые зажимы, перебирал их и шептал под нос: — Где же они, где? Зажимы ослепляли золотым и серебряным блеском, от рисунков рябило в глазах — животные, предметы, инициалы… Один раз Гарри показалось, что он увидел ангельские крылья, но нет, это была летучая мышь. Он еще подумал, что такой рисунок подошел бы Снейпу. Не было на столе и знакомых подтяжек Регулуса с черепом, и сириусовых — с силуэтом собаки. В конце года прямо на экзамене по Истории Магии Гарри вырубился и провалился, к несчастью, в противный сон с прилавком, а не к Малфою. В видении был Сириус. Кто-то мучил его, бесконечно задавая один и тот же вопрос: — Где? Спросонья Гарри с друзьями сорвался в Лондон, пробрался в Министерство Магии, проник в Отдел Тайн — место, где хранились копии всех известных подтяжек, — и спас Сириусу жизнь, попутно разнеся вдребезги несколько кабинетов и лабораторий. — Это был Волдеморт, да? — мрачно спросил Гарри. — Он искал подтяжки? Профессор Дамблдор кивнул и, прикрыв глаза, продекламировал. — В конце июля родится тот, кто потеряет подтяжки предков, И Темный Лорд отметит его как равного себе, И не будут они жить спокойно, пока не померяются ими, Или пока один не убьет другого. Дамблдор замолчал. Гарри продолжал смотреть на свои руки. Он больше не грыз ногти. Ношение подтяжек — даже чужих, не поттеровских, — как-то само собой обязывало держать в опрятности все остальное. Он отрастил волосы, научился десятку полезных заклинаний — от завязывания галстука до очистки мантии от пятен. Последнее было особенно важно из-за Рона. К пятому курсу тот так и не научился есть аккуратно. — Гарри? — обеспокоенно спросил Дамблдор. — А? Я просто задумался. — Гарри поднял глаза. — Что ты думаешь о пророчестве? Я уверен, у тебя есть сила победить Волдеморта. — У меня еще нет подтяжек, — мрачно ответил Гарри.— И ни одной зацепки, где их искать. И что, Мерлина ради, значит «померяться»? Свечи вспыхнули ярче, и Гарри показалось, что Дамблдор покраснел. — Я провожу исследования, мой мальчик. Я обязательно найду ответ.