Всё было хорошо... Нет, всё было прекрасно. Прогулка не удалась, он продолжал избегать его, в один момент даже стал реже заикаться о сильной любви к нему, он был рад, действительно рад. Даже думал что у него появится шанс, но работа, которую он ему не хотел отдавать... Так старательно пытался утаить, говорил что задание выполнено на отлично, зачем же ему лист? Ошибки смотреть не нужно, потом и вовсе ссылался на то, что потерял. Но в именно в этот день... Именно сегодня, он нашёл его. Помятый, явно повидавший жизнь листочек, лежал на краю рабочего стола. Лист, в углу которого аккуратным почерком было выведено его же имя, а где-то снизу, красной пастой, грубо перечёркнут рисунок, он бы даже сказал портрет, но даже так, он прекрасно понимал кто там изображён. Почему именно сегодня?
***
– Сайхара, ты не представляешь... – брюнет навёрстывал круги вокруг комнаты, будто сумасшедший, с каждым разом всё внимательнее и внимательнее вглядываясь в потемневший экран телефона, который, кстати, было бы не плохо поставить на зарядку перед выходом – Его руки... Боже, они такие тонкие и хрупкие, а пальцы, длинные... Представь, как он слизывал бы с них какой-нибудь клубничный джем или сироп... Жаль он не любит сладкое, это было бы так... Так... – парень явно не мог подобрать слов, теряясь среди множеств предложений восхищения, что происходит уже не первую минуту. – Сексуально – вздох. Бледные руки терпеливо поправляют ткань чёрной водолазки, в то время как мозг во всю кипит и так и требует отключиться или взять перерыв. Тёмноволосый его выматывает. – Да! А его впалый живот? Ты бы видел какой он худой... – Видел – и вновь вздох. Те самые фото из примерочной, сделанные Омой. Шуичи в них не вглядывался, но на пару секунд задержал взгляд на тощем теле их преподавателя, когда его сосед по комнате всё же переборол себя и решился взглянуть на снимки, позже с неподдельным восхищением показывая их другу. – Я бы его откормил, Шуичи. Ну ты только посмотри какой он худой... А какие у него плечи... Плечи, Сайхара! А острые ключицы? Тонкие губы, но такие мягкие, он явно за ними ухаживает. И о боже... Серые, бездонные глаза и белые, непослушные, но наверняка пушистые волосы! Он идеален... – Ты влюбился – вынести вердикт после того, как твой друг в течении последнего часа трепёт тебе нервы, рассказывая насколько хорош, сексуален и восхитителен их учитель, было совсем нетрудно, но есть одно но, которое раздражало Шуичи не меньше всей ситуации. – Нет – Хаджиме отрицал это. Отрицал тот факт, что мог влюбиться в своего преподавателя. Что он уже готов взять того под венец и родить двух детей. Но в конце концов, он даже не является гомосексуалом, наверное... Так что ни о какой влюблённости, а уж тем более любви и речи быть не может – Ты не понимаешь, у него просто... Красивое тело. – И когда ты начнёшь заикаться про то, какой же он милый, интересный и добрый, ты тоже всё спихнёшь на « милый характер » и « красивое тело »? – Да? – юноша пожал плечами – Потому что так и есть. Комаэда... Просто довольно приятный друг и человек, в общем-то – Что такого плохого, если я хочу с ним дружить, но при этом мне нравится его тело? – Это как минимум странно – тонкие пальцы зарылись в тёмные пряди, перекидывая локоны то влево, то вправо, в попытках уложить причёску– Знаешь... Этот свой парный браслет, ты бережёшь как зеницу ока. – Естественно! – возмутился он, наконец соизволив начать одеваться, подхватывая со спинки ближайшего стула какую-то чёрную толстовку и натягивая её поверх совершенно обычной, аналогичного цвета, майки – Это мой первый подарок от него. – Твоего будущего парня? – глаза быстро пробежалась по телу соседа с ног до головы, оценивая внешний вид и вынося итог – Жарко будет. – Нет – он упрям. Слишком. Детектив ещё может смириться с тем, что он слеп и не видит того, как привязывается и начинает влюбляться в Комаэду, но то, что квартира Амами это далеко не их прохладная комнатка... Хочется сказать, что Хината слишком глуп или наивен – К тому же, ничего не мешает мне снять её в любое время. – Соблазняй Комаэду где-нибудь в другом месте. Мы на день рождения идём, а не в клуб или вечеринку. – Прекрати, серьёзно – лёгкая улыбка и брови домиком. Да, он переборщил с комплиментами, да вымотал своего друга, но... Последний воспринимает всё слишком серьёзно – Комаэда ну просто не может мне нравится. Он красивый, да, но... Всё же не в моём вкусе. – А какие в твоём вкусе? – интересуется Шуичи, тут же бросая взгляд на его смуглые руки. Трёт пальцы у оснований, сказать нечего. – Ну... Во-первых, девушки, высокие, с серыми глазами, милой улыбкой, худым телом, бледной, мягкой кожей и мягкими-мягкими, белыми волосами. – Девушка? – вопросительно изгибает бровь, складывая руки на груди, наблюдая за тем, на сколько уверено кивает парень напротив него – Хината-кун, это очевидно. Ты просто... – Да-да – эту песню они уже слышали – Хорошо, парни, я уже готов принять тот факт, что я могу являться бисексуалом – ловит на себе заинтересованный взгляд соседа. Возможно в кои-то веки сказал что-то более-менее разумное – Но этот чёртов парень мне не нравится – в ответ он получает разочарованный вздох. Другого ожидать не стояло. – Думай как хочешь, но если с течением обстоятельств окажется, что я был прав – делает паузу, закусывая тонкие губы, немного уходя в свои мысли – То ты проведёшь время со мной и Омой-куном. Звучит... Более-менее безобидно, по крайней мере в это очень хотелось верить. Лжец... Не из тех, с кем можно провести свободное время и при этом не найти приключения на свой зад, но ему и не придётся, как никак Сайхара не может быть прав – Идёт. – Отлично. И думаю тебе стоит поспешить, а то мы опоздаем, оба. – Ага – кратко соглашается, стараясь увильнуть от пристального взгляда детектива и как можно быстрее проскочить в ванную, получая в ответ лишь еле слышное: – Ага.***
– Комаэда... – Нет... – Комаэда. – Нет. – Ну Нагито! – маленькая, пустая комната, освещённая лишь тёплым, дневным светом – кухня. Ничего необычного, совсем, разве что... – Ещё немного, и я передумаю на счёт того, чтобы ты обращался ко мне на «Вы»! – тонкие пальцы сильнее вжались в рукоятку ножа, начиная немного грубее разрезать сочную мякоть фрукта, чуть ли не пачкая всё пространство в округе – Нет – значит нет – бледная ладонь аккуратно поправляет красный браслет, поднимая его ближе к локтю. Сам Хаджиме... Был каким-то странным. – Тебе жалко? – взгляд с любопытством метнулся вниз, как можно удобнее устраиваясь возле преподавателя, выглядывая тому через плечо. Ловкими движениями он резал цитрус на куски, кажется грейпфрут, но Хината не всматривался, он обращал внимание на немного другое, на то, как голубые вены на бледных, фарфоровых руках набухали, становились заметнее и забирали на себя ещё больше внимания, чем раньше. – Ты ведёшь себя как ребёнок – произнёс счастливчик, с явным намёком на то, что сразу после сказанной фразы должен был последовать смешок, но его не было. Это несомненно задевало брюнета, из-за чего он и молчал следующие несколько минут, в тишине, нарушающую, разве что, постукивание ножа по деревянной поверхности, внимательно наблюдая за тем, как цитрус сменяется заливным яблоком, кислющим киви, а потом и вовсе гроздью винограда, откладывая прибор куда-то в сторону. Хаджиме и забыл, что в первую очередь белокурого попросили нарезать фрукты... Глаза снова метнулись в сторону ножа, оценивая насколько безопасно расстояние, на котором находится предмет от объекта его восхищения. Восхищения? Ну да, у Комаэды красивое тело. Только тело. Физическая оболочка, глаза, волосы, голос... Не время. Нужно пользоваться моментом, пока он есть, а иначе Нагито возьмёт нож и... Изначально брюнет думал о безопасности белокурого, ведь счастливчик может пораниться, но немного подумав... О своей безопасности побеспокоиться тоже не помешает. Комаэде же оставалось лишь всё аккуратно разложить, дабы фрукты, в числе которых были и ягоды, на праздничном столе выглядели красиво, а не как кучка чего-то сброшенного в одно место. Но белокурого отрывают от занятия слишком шаловливые руки Хинаты. Обе ладони резко и сильно ударяют по упругой заднице Нагито, наблюдая за тем, как он вздрагивает, открывая рот в немом вздохе и выпрямляя спину – Хината-кун! – а парень не останавливается. Начинает бить по ягодицам чаще, но гораздо нежнее и легче, будто играя на бонго, отбивая ритм сильными руками. Первая секунда, вторая, лишь через 15 он замедляется, располагая ладони там же где и раньше, просто приостанавливая похлопывания и придерживая их на выпуклой поверхности. Да, он просил потрогать его зад. Да, счастливчик ему отказал, но у обоих были свои причины, Хаджиме говорил, что его ягодицы похожи на игрушку-антистресс, а Нагито, собственно, что объяснить происходящее они потом никому не смогут. А сейчас оба молчат. Один – давно с красными щеками, второй, в общем-то тоже, но лишь сейчас понимая бестактность своих действий. Хотя его это всё ещё не останавливает. Как глупо... Потом будет хуже. Но на данный момент Хината об этом не думает. Делает глубокий вдох, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Он увлёкся и прекрасно знает это, но не может остановиться. Ему это нравится. Брюки у Нагито совсем тонкие, а убеждается он в этом, когда пальцы начинают грубо сжимать плоть под тканью, плавно подталкивая вперёд, тем самым укладывая белокурого грудью на столешницу. Комаэда мычит, тихо, протяжно, ничего не говорит. Зад упирается в чужой пах, а руки сжимаются сильнее, с каждой секундой всё лучше и лучше прощупывая краешки нижнего белья – Х-хината-кун... – голос дрожит и кажется ещё более хриплым, слабым – С этим не играют... Нас могут увидеть... Могут. Но они ведь поймут, верно? Это... Своего рода игра, просто немного необычная, нестандартная, но Хаджиме нравится. Нравится трогать чужой зад, нравится слушать тихие вздохи, которые вот-вот могли перерасти в сдавленный стон. Нравится наблюдать за его реакцией, нравится его тело, его голос, нравитсяУжасно
***
Глупый поступок Хаджиме, его задержка на кухне и Нагито, который старается выглядеть максимально злым и недовольным, но его сдают ужасно розовые щёки и несосредоточенность в действиях, играют Оме на руку. Ещё вчера он хотел поговорить с соседом, но последний после ухода гостя сразу ушёл в свою комнату, падая на постель и утыкаясь лицом в подушку, что-то визжал под нос. Это Комаэда живёт с маленьким, проблемным ребёнком или Кокичи с девочкой-подростком, слепо утопающей в своей любви? Никто не знает, да и разбираться в этом не собирается. – Комаэда-чан, ты действуешь слишком быстро. Белокурый отрывается от сервировки стола, который, кажется и так был готов, но тот стремился поправить каждую мелочь, то ли пытаясь занять себя чем-нибудь, то ли действительно для того, чтобы всё было до ужаса идеально – Ома-кун? О чём ты? Я вроде наоборот никуда не спешу, но если ты думаешь что я могу что-то разбить... – Нет, я о Хинате. – Так ты об этом... Он начал первым. – Комаэда-чан, нет... – маленькие ладошки обхватили щёки собеседника, притягивая его к себе и заглядывая прямиком в серые глаза – Вчера вечером, за столом. Ты пытался его соблазнить? – А о произошедшем поговорить не хочешь? – Будешь продолжать вилять перед ним хвостиком, он клюнет только на твой зад. – Я-я надел сегодня штаны посвободнее! И Хината-кун не такой! – Ни кричи – шикнул лидер, слабо кивая в сторону говорящих меж собой Сайхары и Рантаро – Ты же не хочешь себе проблем. – Я знаю что ты давно разболтал им... А если и он знает!? – Боже, Комаэда-чан! – ладони звонко ударили по щекам, слегка оттягивая холодную кожу окончательно привлекая на себя внимание двух парней – Меня поражает твоя способность перескакивать с серьезного и холодного парня, на смазливую, маленькую девочку! – Ома-кун, Комаэда-сан, всё в порядке? – Амами-кун, пожалуйста, обращайся ко мне как к другу. – Нет! Всё не в порядке! – руки сильнее сжали впалые щёки, поворачивая их к задавшему вопрос парню – Скажите ему, что Хината слишком тупой для того, чтобы понять о симпатии Комаэды к... – в этот момент Хаджиме как ни в чём не бывало появляется в проходе зала, поднимая опустившийся взгляд на присутствующих и с вопросом заглядывая в глаза каждого – Женской одежде! – Ома-кун!? – Не переживай! Мы все знаем, что в тайне ты надеваешь молочное платье в горошек, бежевые туфли на каблуке и шляпку, а потом выходишь гулять на набережную и очаровываешь всех прохожих своей внешностью! В этом нет ничего постыдного! Да и парни так чаще на тебя смотреть будут, ты же их любишь! – Ома-кун... – детектив подошедший сзади слабо оттянул юношу от смущённого коллеги, аккуратно укладывая бледные ладони на плечи – Хината не знает... – Ты серьёзно? – начал лжец шёпотом, утягивая Шуичи на противоположную сторону праздничного стола, оставляя место возле счастливчика для самого Хинаты – Почему вы ему ещё не рассказали? – Не было повода...? Никто не просил и мы не знали что он нуждается в этом? – Ты думал он поймёт всё сам? – собеседника усаживают на стул, в то время как сам говорящий располагается на коленях первого, пытаясь сдержать ухмылку, когда чувствует нервный выдох на своей фиолетовой макушке. – Нет, но... – рука неуверенно ложится на чужую талию, слегка сжимая, тем самым придерживая Ому, в то время как вторая хватается за стул, стараясь придвинуть его чуть ближе к столу и сесть поудобнее – Мы сами узнали об этом совсем недавно. – Да это же очевидно! – Мы не живём с ним, Ома-кун. – Ребята – Рантаро прерывает их беседу с тёплой улыбкой, не имея чего-то против их разговора. То, что кто-либо отходит от главного на каких важных встречах, или и вовсе забывают зачем пришли куда-то, он привык, но разговаривать о подобном в присутствии брюнета, от которого они и пытаются скрыть тему обсуждения, не очень хорошая идея. Сам Хаджиме смотрел на это пожимая плечи. Каждый из них был немного странным. Кокичи сама по себе личность лживая и загадочная, мало кому дано понять где он говорит правду, а где врёт. Шуичи был тихим, скромным, но с Хинатой мог вести себя более открыто, поэтому последний знал о многих его переживаниях, скелетах в шкафу и тараканах в голове. Нагито Комаэда... По словам Омы он носит необычное нижнее бельё, любит парней, тайно одевается в женскую одежду и о многом умалчивает, а всё ли это правда, нужно узнавать у самого счастливчика, хотя в первом он почему-то не особо сомневается, не то чтобы он нащупал сегодня что-то странное... Да и второе. Он сам находится среди компании людей с нетрадиционной ориентацией, да и ничего против не имеет. Это даже... Хорошо. Хорошо, если бы Нагито оказался бы к примеру бисексуалом. Что на счёт Амами. Этот парень, казалось, является самым адекватным среди его знакомых, но есть что-то... Что-то он скрывает. Что-то не даёт ему покоя – Комаэда, ты не против? – задал он вопрос, указывая на ближайший стул. В ответ ему поступило тихое фырканье и отведённая в сторону голова, но парень принял это за согласие и неторопливо сел рядом. Всё шло гладко, они быстро нашли тему для разговора, болтали без умолку, иногда прерывались, чтобы сказать пару слов самому Рантаро, как никак у него день рождения, порой переключались на общение два на два, иногда внимательно слушали истории другого, смеялись, все, кроме Нагито. Во время каждого разговора он молчал, смотрел куда-то в сторону, много думал, уходил в свои мысли, практически не ел, лишь ковырялся в тарелке и все понимали, каждый знал, что Комаэде некомфортно на подобных праздниках, что он чувствует себя не в своей тарелке. Амами давно знал об этом, Кокичи слишком болтливый, Хината же и Сайхара буквально сегодня, перед приходом белобрысого. Но даже так, брюнета это не успокаивало. Сейчас он просто... Не узнавал его? Хотя может если бы не обида, то и вёл бы тот себя совсем по другому. Становилось жарко. С каждой минутой Хаджиме с неохотой признавал, что слова Шуичи, ранее сказанные в общежитии оказались правдой и с парня будет течь пот в три ручья. Но ничего, не зря же он надел под низ майку, было бы не очень прилично, если бы он продолжил сидеть за столом полуголый, хотя и майка не самая подходящая вещь для этого. Комаэда и продолжил бы смотреть куда-то в сторону окна, стараясь разглядеть прохожих и перестать думать о том, что его пригласили сюда не только из-за дружбы с Омой, если бы не шуршание со стороны сидящего по левую сторону. Когда счастливчик повернул голову, темноволосый уже сидел в одной майке, складывая толстовку позади, на спинку стула. Белокурый сразу подметил, что под чёрной тканью отлично виднелся небольшой пресс, да и в остальном вся мышечная масса с некоторыми деталями, на которые ему явно не стоит обращать внимание, но это так соблазнительно, особенно когда можешь хорошенько рассмотреть его тело впервые, без многочисленных слоёв одежды. Да, у Хинаты довольно объёмная грудная клетка, а что же насчёт самого Нагито? Длинные пальцы в спешке стали приглаживать полупрозрачную ткань блузки, оценивая собственное телосложение, что не смогло убежать от глаз брюнета, который сейчас с большим интересом наблюдал за действиями соседа, даже не скрывая того, что в открытую пялится на него. Лицо сидящего сменилось мгновенно, сначала с безразличного на сосредоточенное, а в последствии на более грустное, печальное, разочарованное. Его губы сжались в тонкую линию, пальцы смяли одежду, а сам он выглядел так, будто ему только что сообщили ужасную, непоправимую новость. – Мне нужно отойти – юноша резко встал с места, с неприятным скрипом проезжаясь ножками стула по паркету. Тощее тело плавно, но быстро вышло из комнаты, скрываясь за ближайшим углом и не возвращаясь в зал в течении несколько минут. Брюнету лишь оставалось гадать, чем же там занимается белокурый и со временем посматривать в сторону входа, откуда с минуты на минуту мог появится его друг. С каждой секундой он становился более нервным, не на шутку начиная волноваться за парня. Он же не маленький, не сделает глупостей, верно? Но сердце всё равно неприятно покалывало, от каждой не самой лучшей, мимолётной мысли. Нагито заявился только через полчаса, вставая в проходе и осматривая каждого присутствующего. На его руке не было браслета, Хината заметил сразу, а упустить такую ярко красную деталь так выделяющуюся на его бледной коже было практически невозможно. Счастливчик не сел на место, вместо этого он в спешке подошёл к Кокичи, что-то шепча тому на ухо и заламывая пальцы. Выглядит встревоженно. В ту же минуту он убежал в коридор, похоже и вовсе не намереваясь возвращаться. Да что с ним вообще такое? – Комаэда. Когда белокурого окликнули, он развернулся не задумываясь, будто это был приказ которого он не смеет ослушаться – Да? – Ты куда? – Домой. – Уже? – Угу... – парень уже хотел развернуться и начать собираться, но его горе собеседник мигом встал изо стола, как можно скорее подхватывая чёрную толстовку со спинки стула и натягивая её на себя. – Подожди, я провожу. – Не стоит, правда... – Комаэда – студент звучал серьёзно, строго, сразу давая понять что отвертеться ему не получится – Я настаиваю. Серый взгляд вновь метнулся к оставшимся парням, увлечённо доедавших остатки салата, будто спрашивая у них одобрения. Всё же очень неудобно, он уходит сам, так ещё и другого с собой забирает, да и пропал куда-то на полчаса. Комаэда поймал себя на мысли, что чуть позже, на неделе ему следует извиниться – Хорошо... – скромно ответил тот, как только увидел безмолвные кивки со стороны друзей. Уголки губ растянулись в слабой улыбке, в то время как Нагито снимал с медных крючков своё серое пальто, после продевая в рукава тонкие руки, и под конец удобнее укладывая его на широких плечах, поскорее застёгивая не многочисленные, чёрные пуговицы. Хаджиме поступил также, снял куртку, надел, застегнул, ничего необычного, но Комаэда... В этом месяце уже начал выпадать снег, а он до сих пор ходит в пальто, надевая под низ тоненькую блузочку и даже не накидывая на шею какой-нибудь шарф. Так и простудиться можно – Тебе так не холодно? – Нет – прыснул он, по скорее завязывая ботинки и буквально вылетая из квартиры. Брюнета это напрягало, появлялось чувство будто Комаэда пытается сбежать от него или старается держать на расстоянии. Он настолько мерзко поступил? Теперь он боится его? Но тогда на кухне, счастливчик выглядел скорее злым, чем напуганным. – Комаэда, подожди! – дабы поспеть за другом, Хаджиме приходится на полпути завязывать серые шнурки, даже не успевая попрощаться с друзьями и закрыть за собой дверь. Он точно проучит выговор от Рантаро – Ты на меня обижаешься? – ловит его только на выходе из подъезда, с удивлением понимая, что тот терпеливо ждёт его, подняв голову куда-то в небо, глубоко вздыхая и выпуская изо рта горячий пар. – Снег идёт... – на улице уже стемнело, мало того было холодно. Единственный фонарь у подъезда еле горел, тусклым, жёлтым светом слегка освещая местность. Белые хлопья кучей валились с неба, падая на румяный нос счастливчика и тут же тая. В такой атмосфере Нагито выглядит ещё более хрупким, беззащитным и нуждающимся в заботе, местами даже напоминая ребёнка. – Тебе холодно. Пошли скорее. – Тепло. – Я же вижу – собственная ладонь – ещё горячая, обхватывает чужую руку – успевшую стать холодной на морозе, приобретая нежный, розовый оттенок на костяшках и кончиках пальцев, а после утягивает вперёд – Руки ледяные. – Это у тебя руки ледяные, а всё на меня спихиваешь... – Тут не перед кем выпендриваться или оправдываться, мы оба знаем что не так, не упрямься и пошли уже. – Ладно – тихо соглашаясь, они начинают путь, всё так же держась за руки. Хотя скорее это Хината держал его, Нагито покорно шёл рядом, позволяя просто вести себя по сырым дорожкам. – Ты снял браслет – бережно проводит пальцем по запястью, оставляя мимолётное тепло на нежной коже и крепче сжимает хрупкую ладонь. Он не хочет, чтобы счастливчик убежал. Он хочет верить что он не чувствует дискомфорта в его присутствии. – Это левая рука – наконец проявляет инициативу, проталкиваясь пальцами через через пальцы ведущего, переплетая их и крепче сжимая. Хината издаёт тихий смешок – Я знаю. – Прости, я его немного испачкал. Осталось жирное пятно, но обещаю, я попробую его вывести как только приду домой. – Нагито – ласково, нежно, будто обращаясь к младшей сестре или брату – Ты поэтому ушёл? От произношения собственного имени чужими губами по телу проходит приятная дрожь, отдаваясь покалыванием в конечностях и покраснением на щеках. Парень был действительно рад тому, что на улице в этот вечер ужасно холодно – Нет... – пальцы пытаются схватиться за несуществующий клетчатый шарф, оставленный сегодня дома, где-то на полках шкафа, и намереваются натянуть ткань на лицо, но не почувствовав ничего желаемого, опускаются обратно вниз, прячась глубоко в карманах – Мне стало неуютно. – Это из-за меня? – Перестань везде вставлять себя... – Стой! – Хаджиме вытягивает свободную руку перед счастливчиком, слегка касаясь пальцами области живота и придерживая от дальнейших шагов вперёд –Если не хочешь смотреть в мою сторону, смотри хотя бы на дорогу. Что...? Ах, да, точно... Пешеходный переход – Я могу продолжать? – Нет. Томный вздох. Он терпеливо ждёт пока свет на светофоре сменится с красного на зелёный и студент переведёт его за ручку через дорогу, как маленького ребенка. Только после этого кидает в сторону друга раздражённый, вопросительный взгляд и получив разрешение продолжает пояснять – Я не злюсь на то, что случилось на кухне. Кто знает, может тебе действительно нужно снять « стресс » и потрогать чужие булки, но кухня это действительно не лучшее место, к тому же в гостях, Хината-кун. Если тебя действительно напрягает учёба, давай я куплю тебе какой-нибудь мячик-антистресс, раскраску или найму психолога, личного. Не переживай, средств у меня хватит. Возможности белокурого поражают... Нанять личного психолога? Хината не думает, что обычный преподаватель занимался бы подобным, но опять же, тогда почему Нагито здесь работает? Поддерживает друга? Таким образом он мог и просто снимать с ним одну квартиру или устроиться на работу посерьёзнее. Стоит ли спросить...? – Я не отвечу. – Что? – Я знаю о чём ты думаешь. Я не отвечу на этот вопрос. А мысль о том, что Комаэда является каким-нибудь колдуном, чародеем или чернокнижником, который может обворожить тебя или телепатом, элементарно читающий твои мысли, не кажется такой смешной и бредовой – Хорошо...? Тогда я задам другой. – Валяй. – Ты гей? Парень не ответил, промолчал и даже остановился, выпуская тёплую ладонь, которая грела его на протяжении всего пути – На это я тоже не отвечаю. – Нагито! – тёмные брови сводятся к переносице, а смуглая рука вновь ухватывает ладонь, притягивая счастливчика ближе к себе – Я живу с бисексуалом. Думаешь если я узнаю о твоей ориентации, моё отношение к тебе изменится? Да. Другу врать не хотелось, но скажи он, что является гомосексуальным от самых пальцев ног, до мозга костей, его поведение по отношению к брюнету начнёт казаться более странным, а риск того, что тот узнает о тайной любви к нему возрастёт выше небес, а этого ни в коем случае ему не надо. Они недостаточно близки. Он не готов признаться – Нет...? Ладно, допустим. Сегодня побуду добрым отвечу хотя бы на это. Я, би...? – задать вопрос самому себе, « Гениально» и неубедительно, ни разу, но Хината поверил, даже как-то понимающе хмыкнул, слегка дёргая рядом стоящего побуждая перестать стоять и продолжить путь. – Дальше. Честно, если бы белобрысый знал, что на сегодня ему приготовили целый бланк опросов, он хотя бы подготовился, подбирая в голове все возможные или самые частые – Дальше? – Если ты думал что на этом всё кончится, разочарую, я от тебя не отстану, уж слишком любопытный. Ома сказал, что ты любишь женские вещи. – Это не так – когда парни стали подходить к небольшой аллее, обставленной голыми деревьями и по прежнему освещённой тусклыми фонарями, Нагито замедлил шаг, вдыхая ртом режущий горло холодный воздух и осматриваясь вокруг. Тихо, спокойно, вокруг и души нет, даже как-то... Романтично? – Точнее... Может у меня и есть странное бельё с розовым бантиком и юбка в шкафу... – смущённо проговорил юноша, сразу меняя тон – Но Ома-кун всё преувеличил. Я не гуляю в этом где-либо, да и юбку приобрёл только для интереса, не подумай... Если не веришь, можешь зайти проверить. – Нет-нет – взгляд забегал по тротуару, перескакивая на кроны деревьев, а затем и вовсе устремляясь в конец, где вдоль улицы во всю работали различные магазинчики и ларьки – Давай лучше выпьем кофе. Ты не против? Идти осталось не так долго, но тебе стояло бы погреться хотя бы немного, серьёзно, будет плохо если преподаватель простудится. Он бы отказался, но Хината прав, если он взялся за работу, то болеть ему никак не стоит, особенно если учесть его слабый организм, и то, что лечиться ему придётся довольно долго – Ладно... – Мы быстро. Одна нога здесь, другая там. – Я никуда не спешу и не общайся со мной как с ребёнком, я занимаю должность повыше твоей. – А кто говорил, что не хочет, чтобы я думал, будто ты ставишь себя выше других? – рассмеялся брюнет, медленно поднимаясь по каменным ступеням и открывая полупрозрачную дверь, любезно придержал её светловолосому – Не забывай, что мы ровесники. – Конечно, пупс – пройдя в незнакомое помещение, с неплохим оформлением в тёплых тонах и хорошо подобранной мебелью, в нос тут же ударил приятный аромат сладкого мёда, кофе и корицы, а у стойки им приветливо улыбнулась бариста, тут же откладывая в сторону белую чашечку, что минуту назад девушка так усердно протирала махровым полотенцем молочного цвета. – Чем могу помочь? – Добрый вечер, нам один капучино и... – а что будет Нагито? Он как-то и не сильно знает его предпочтения. Студент повернул голову в сторону белокурого, никак не ожидая наткнуться носом на бледную щёку. Он был предательски близко... Хината толь – Нагито... Что ты будешь? – Латте... – тихо шепчет, удобнее укладывая острый подбородок на чужое плечо и просовывая замёрзшие руки в карманы друга, пытаясь согреться. – И латте... С собой – пока милая сотрудница ушла принимать заказ, а Хаджиме попытался вынуть фарфоровые ручонки из карманов, дабы нащупать кошелёк, Комаэда лишь сильнее вжался в тело, не давая и единого намёка на то, что собирается отлипнуть. У кого-то проснулась наглость – Всё таки замёрз. – Угу... – как бы не хотелось признавать и пытаться оттолкнуть помощь и заботу в очередной раз, студент всё же оказывается прав, но раз заботу о нём приняли на первый раз, то пусть парень поймёт, что сам вырыл могилу на двоих – Хэй, Хината-кун, позволишь мне быть эгоистом и собственником и сделать из тебя мою личную грелку? Необычная просьба, весьма – Позволю – но Хината принимает её с большим удовольствием, ведь согревать такой большой комочек нежности лишь в радость.