Unstoppable

            Время не меняет людей. Меняют обстоятельства. Имир смотрит на Юнону спустя несколько лет в Марлии и понимает, что бесхребетная маленькая девчонка встала на окрепшие ноги и падать больше не собирается. Отросшие светлые волосы достают до плеч, остальные — выцветшие каштановые. В глазах сталь, а спина такая ровная-ровная. Подбородок опущен только чтобы лицо скрыть большим капюшоном, потому что личность скрыть пытается. Морской ветер неприятно бьет по щекам, но Имир нравится. И Юноне тоже. Ее черты лица немного огрубели, если это можно так назвать. Голос уже не такой звонкий. Юнона Йегер — солдат, переживший уже немало дерьма. Солдат, который вернулся домой спустя несколько лет в логове врага. Солдат, который смог выжить и вырасти. Солдат, которого по ночам тревожат кошмары и фантомные боли в заново отросшем пальце.       У Юноны брови хмурятся. Руки уже чешутся при виде силуэтов в зеленых плащах. Хочется стянуть с себя мантию с криками: «Смотрите, это я! Я жива!», но Йегер приходится контролировать эмоции и ждать. Действовать по четкому плану — вот основное правило, заложенное в ее голову Еленой. И Юнона не собирается его нарушать. Имир четко заметила эту новую черту. Сдержанность. Временами покорность тем, кто опытнее и умнее, но не та покорность, что была раньше. Раньше она боялась возразить, сейчас не боится, но при этом и своей головой тоже думает, слова на ветер не бросает.       Имир помнит, когда впервые увидела изменения в Юноне. Это случилось на утро после нападения солдат, когда ее спас Зик. Имир знала, в чем была проблема их конфликта, а потому не пыталась влезть в отношения брата и сестры, помирить их или, напротив, настроить негативно в сторону Йегера. Они справились сами. В то самое утро вели себя так, будто ничего не было. Пошли на тренировку, пообедали за одним столом. В голову Ноны будто просто дошел тот факт, что убийства случались и случаются, что такова жизнь и иногда она не дает выбора. Имир начала гордиться.       Следующий такой раз случился, когда Крис и Имир навязались вместе на тренировку Йегеров. Сначала поглазели на бой Зика и Ноны, потом Крис соизволил подурачиться и повыпендриваться перед генералом (естественно, проиграл), а затем Имир решила встать напротив Юноны. И каково было её удивление, когда эта девчонка на шестой минуте повалила Имир на землю, заставляя давиться песком и пылью. Челюсть чуть не выбила — Юнона однозначно смогла правильно поставить свой удар.       Все эти разы ей казались незначительными: в конце концов, такое должно было произойти рано или поздно, и здесь нет чего-то необычного или нежданного. Одним ранним утром выходного ей даже удалось подслушать диалог Елены и Зика. Женщина спрашивала его об успехах Юноны, а голос Йегера в тот час был до ужаса серьезным. Он говорил мало, но говорил действительно по делу. И самая главная мысль, которая пришла в голову Имир, говорила о том, что Йегер действительно меняется. Становится сильнее, серьёзнее и старше.       В шок она пришла через месяца три. Тоска по острову и Хистории сдалала свое: Имир ходила словно тень, несколько дней в полной апатии, а вечером, не выдержав все те мысли, бегающие из одной части ее головы в другую, она открыла рот. Заговорила о разведкорпусе и временах, когда они были кадетами. Честно, она надеялась, что сейчас они вдвоем посидят и погрустят, но в голосе Юноны гремела сталь. Она не поддалась эмоциям. Диалог о прошлом поддержала, конечно, но делала это нехотя. Глаза не загорелись огоньком, в уголках не скопились слезы. — Зик на тебя плохо влияет, — пропустила тогда шутку.       Шутка осталась без ответа. Уголок губ дёрнулся наверх, но Юнона даже не хихикнула.       Имир было подумала, что дело в настроении. Может, Йегер не в лучшем расположении духа, все дела. Думать об этом не пришлось, потому что через пару дней после случившегося, Крис схватил ее за руку и поволок в свою комнату: — Слушай, у нас тут тухло как-то с Ноной. — Ну да, на острове ее дожидается лошадиная морда, я же говорила об этом, — тут же послужило ответом. — У тебя и шанса нет.        Крис скривился: — Да ты дура! Не об этом я говорю. — Излагай мысли понятнее тогда, — Имир нервно всплеснула руками, падая на его кровать.       Конечно, она все понимала. Абсолютно все. Правда, до конца надеялась, что говорить они об этом не будут. Но Крис-главная-заноза-в-заднице решил иначе. Он напыщенно прошёлся из одного угла в другой, будто от темы, которую он крутит в голове, зависят их жизни. Это было далеко не так. — Она изменилась, — наконец, после достаточно долгой паузы произносит Крис.       Его светло-каштановые волосы заметно взъерошены на затылке. Скорее всего, он очень долго и нудно пальцами елозил по волосам, а значит, нервничал немало перед таким разговором. Да еще и не кабы с кем, а с Имир. С девчонкой, которая могла выставить его придурком и даже не слушать. Но она слушала. Тогда и поняла и, наконец, приняла одну вещь: Юнона действительно изменилась, и это не осталось без внимания. Имир не показалось. — И что? В лучшую сторону изменилась, — послужило ответом. — Да она даже не улыбается! — Слушай, — терпение Имир медленно подходило к концу: взвинченное поведение Криса раздражало. — В нашем мире нет места той соплячке, которую я знала.       И она была права, как никогда.       Юнона кривится, когда в очередной раз слышит безумные голоса марлийцев, пропитанные ненавистью и токсичным ядом. Пусть их слова, обращенные к элдийцам, ее больше не цепляют. Где-то внутри бушует чувство омерзения. Глаза бегло осматривают окружающее. На борту корабля количеством преобладают «предатели». На суше она видит лишь Ханджи, Леви и связанного молодого паренька в белой форме. Хотя Йегер уверена, что за крупными камнями ждут сигнала и другие разведчики. Спиной чувствует взгляд зеленых родных глаз. Титан позади стоит тихо, и все будто бы забывают о том, как он собственными руками нес корабль. Да, это было эффектно. Юнона знает, что он не смотрит на нее: непримечательная фигура сестры была неузнаваема, но ей кажется, будто глаза его смотрят в ее душу.       Как сказал бы Крис, все самое интересное наступает спустя несколько минут. На титана, наконец, обращают внимание, а потом до ушей долетает звук первого выстрела. Капитан корабля падает замертво под прицелом Елены, и тогда в ход может пойти остальная часть команды. Юнона и Имир не медлят. Для более эффектного и быстрого захвата, девчонка становится титаном в ту же секунду, пугая своим обращением незнающих марлийцев. Выглядит даже забавно, хоть они и пытаются оказать сопротивление, в глазах все равно рождается сомнения и страх. Юнона с радостью бы поглядела на лица удивлённых разведчиков, но ей не стоит отвлекаться. Йегер держит на мушке врага, чувствуя спиной чужую спину. — Как же мне это нравится, — не стесняясь показаться сумасшедшим, Крис улыбается во весь рот.       Юнона хмыкает. Не только она все это время мечтала раскрыться. Картина перед разведчиками приобретает новые обороты: титан Имир держит всех под своим чутким вниманием, Юнона бок о бок с Крисом о чем-то перешептываются, пока Елена по-обычному дружелюбно начинает говорить.       Звёздное небо, тихий шум океана. И слабый ветерок. Ветерок, скидывающий, наконец, черный капюшон со светлой головы Юноны, раскрывает ее личность не только перед элдийцами. Лица марлийцев удивлённо вытягиваются. — Она… Она была у нас под носом все это время! — кричит один из мужчин.       Йегер оборачивается на него и улыбается ядовито, в глазах мерцает превосходство над ситуацией. Они еще не победили, но вкус победы на кончике языка радует не хуже любой сладости. Ее раскрытие не было запланировано так, а потому ружье, направленное прямо на Юнону, поселило в груди Имир напряжение. Тем не менее, мужчина не успевает нажать на курок, Йегер делает выстрел первая. Немного вздрагивает, когда от ее пули человек падает замертво. — Может, поторопимся? Я могу не пережить момента, когда окажусь на твердой земле, — как бы невзначай произносит Нона.       И они больше не медлят. Не скрывая удивления, разведчики принимают отряд Елены, кидая взгляды на выживших девчонок. Юнона незаметно для всех вертит головой, в поисках остальных.       И встречаются они уже чуть позже, когда Йегер стоит перед своим бывшим капитаном и майором, не сдерживая влагу в уголках глаз, и прижимая твердый кулак к груди. В просторной палатке пахнет чаем и «чужаками». Улыбка на лице Ханджи натянута, уголки губ Леви так и не приподнялись. Их ждет долгое пояснение ситуации. Йегер не медлит и не кричит о том, как давно хотела оказаться дома. Вместо этого, она отодвигает чашку чая подальше, а на ее место аккуратно кладет небольшой чемодан. — Нам удалось выкрасть документы и результаты анализов, касательно некой особенности Юноны, — произносит Елена, отпивая чай.       Ханджи восторженно глядит на бумажки, Леви с легким интересом осматривает гостей. У Юноны нет настроения объяснять что и как, а потому она молчит. Хочет поскорее встретиться с Микасой, с Эреном и остальными. А у самой в голове мысли всякие где-то на фоне летают.       На одни из листов черным по белому написано, что повторить эксперимент у марлийских ученых не удалось. Они не нашли в теле Юноны ту самую «загвоздку», которая помогает ей восстанавливаться.       Это значит, что причина кроется в чем-то другом и отцу за «плюшки» говорить «спасибо» бессмысленно. Это сделал не он.

***

— Фух, мне казалось, что он убьет нас за неправильный взгляд.       У Криса остались достаточно яркие впечатления от Леви. Такой контраст между Ханджи и капитаном ввел его в настоящий ступор, и сначала он даже не понимал, как стоило себя вести. Юноне нравилось наблюдать за его попытками понять настроение и настроиться на одну волну: выглядел он достаточно забавно. Только она повернулась к нему лицом к лицу и приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, как тут же оказалась перебитой им же. — О, это твои? — рука Криса уверенно ткнула во что-то, что находилось за спиной Йегер.       Всякие мысли мигом покинули голову. Она медленно обернулась, уже давно понимая, на кого друг бессовестно тычет пальцем. Юнона обомлела.       Они выглядели так же, как в их последнюю встречу. Стоящие в небольшой кучке, не отходящие друг от друга более, чем на десять метров. Зеленые плащи, уставшие повзрослевшие глаза, смотрящие на нее с теплотой и тоской. Немного огрубевшие черты лица у некоторых из них не оттолкнули, в конце концов, Юнона тоже потерпела некоторые изменения во внешности. (Отросший палец запульсировал. Привыкла.)       Йегер не отдала себе отчет, когда деревянные ноги сделали рваный шаг навстречу. Йегер не отдала себе отчет, когда крепко прижала к своей груди плачущую Микасу, закрыла глаза, чувствуя, как слезинки потекли по щекам одна за одной. Щекой прижимаясь к черным волосам, Юнона впервые за долгое время ощутила себя дома. Впервые почувствовала себя действительно жданной и нужной. Не потому что у нее есть какие-то там способности, а потому что она — это она.       Объятия Микасы были хаотичными. Она шептала что-то непонятное, не доходившие до ушей Йегер связными предложениями. Но это было так неважно, как и быть под наблюдением Криса, которому посчастливилось лицезреть столь интимный момент в жизни Ноны. Она открыла глаза, сталкиваясь взглядами с другими. В глазах Армина бушевала потерянная буря. Йегер подзывает его к себе, и теперь уже они обнимались втроем. Обнимались так, как никто и никогда в жизни не обнял бы Юнону.       Дав немного времени Арлерту и Аккерман, Конни и Саша прильнули к друзьям чуть позже. Это было по-детски, неудобно, но зато так чувственно, что кажется, увидев такое, даже холодная маска капитана Леви бы слабо треснула. Юнону просто окружили со всех сторон. Они говорили и говорили что-то, но все это было таким неважным в этот момент, пока в речи Армина не послышалось знакомое имя. — Я думаю, Жан тоже был бы не против тебя обнять, — Арлерт, как и остальные, отпрянул от Юноны нехотя.       Он кивнул Юноне в сторону одинокой фигуры. Йегер слабо улыбнулась, разглядывая в этой фигуре застывшего Жана. Он стоял там же, где минутами ранее стояли остальные и даже с места не сдвинулся. Если бы не ночная темнота, рассеиваемая тусклым светом фонарей и звезд, Юнона бы определённо увидела отсюда то, как налились слезами его глаза. Йегер кивает, дав понять, чтобы ей дали немного времени с Кирштайном, подтирает рукавом мокрую щеку, понимая, что это бессмысленно, потому что как только она коснется его тела — слезы пойдут с новой силой.       Ее шаги были неторопливыми, но достаточно резкими. Казалось, что идти до него пришлось бы бесконечно долго, но последние три шага он сделал к ней сам, тут же заключая в объятия. — Я думал, что ты умерла, — огрубевший голос Жана сейчас дрожал, как и руки, прижимающие к себе хрупкое, такое же дрожащее тело. — Я думал, чт… — Все хорошо, Жан. Уже все хорошо.       Она обнимала его крепко. Может, не так крепко, как Микасу минутами ранее, но плащ на его спине сжался в ее руках так сильно, насколько Юнона вообще могла бы сжать что-то прямо сейчас. Она обнимала его чувственно. Не стеснялась временами всхлипывать и мочить его рубашку слезами. Его рука мягко легла на ее затылок. Стала поглаживать, прижимать к себе ближе, словно пытаясь растворить Йегер в себе в ту же секунду. Словно пытаясь сделать так, чтобы она больше ни за что никуда не делась.       Они отстранились друг от друга, может, спустя минуты две, пусть и нехотя. Глянули в повзрослевшие лица друг друга с таким трепетом, будто не виделись целую вечность. И не важно, что для них время разлуки уже были вечностью. Легкая щетина Жана на некогда гладком лице неприятно защекотала кожу, когда он коснулся губами ее лба. — Я даже не знаю, что должна сказать сейчас, — с горечью произносит Йегер, жмурясь.       Жан усмехается и это стало так ожидаемо, что вызвало на лице Юноны глупую улыбку. — Тогда я дам тебе время подумать, пока ты будешь обниматься с Эреном.       И кивком головы указал куда-то в бок. Юнона сразу последовала туда глазами, откуда навстречу ей уже бежал тот, кто винил себя во всем больше остальных.       Отросшие волосы Эрена развились на ветру, который был вызван его скоростью а, кажется, с какого-то участка рук валил прозрачный пар: доказательство того, как неаккуратно и быстро Йегер пытался вылезти из тела титана. Юнона бежала к нему не так быстро, но боль от столкновения двух тел все равно принесли дискомфорт обоим, как и падение, произошедшее чуть позже.       Объятия Эрена определённо было самыми эмоциональными и крепкими из всех, что за сегодня пережила Юнона. Ему было абсолютно все равно на неудобства: прямо на земле, сидя в весьма не комфортной позе, он прижимал сестру к себе, хаотично поглаживая ее плечи, спину и голову. — Прости меня, прости меня, пожалуйста, — безостановочный шепот прямо на ухо. — Пожалуйста, прости, если сможешь…        Юнона не знает, что вызвало новую порцию слез. То, как безысходно звучал его голос, или счастье от того, что все они, наконец, встретились. Но теперь она зарыдала в голос. Зарыдала в голос, не стесняясь взглядов остальных прямо на них, не стесняясь своих эмоций и чувств. Юнона была рада встретить каждого, но именно объятия с Эреном вызвали в ней такой шквал эмоций, который она не испытывала уже давно.       А тем временем, стоя совсем неподалеку от обнимающихся брата и сестры, карие глаза беспомощно бегали по лагерю разведкорпуса, в поисках знакомой фигуры. — Имир, ее здесь нет, — как гром среди ясного неба голос позади.       Девушка обернулась к Армину и остальным, и они не смогли прочитать эмоцию на ее лице. Это было разочарование на грани со страхом. — Не ссы, страшила, жива твоя будущая жена, мы просто королевой ее сделали, прикинь?       На плечо упала рука Конни. Спрингер немного вырос, но разница в росте все равно присутствовала немаленькая, а потому выглядели они достаточно забавно. Имир непонимающе моргнула, не пытаясь скинуть с себя старого друга, но тут же закатила глаза, стоило ей услышать голос приближающегося Криса: — Страшила, — хохот парня услышали, кажется, даже солдаты, которые находились в нескольких метрах у другой палатки. Спустя секунду, когда до парня дошел смысл сказанных слов, его брови приподнялись. Он присвистнул. — Ого, королеву себе ухватила.       В общем-то Крис Бергер был достаточно активным и общительным человеком, поэтому его знакомство со старыми друзьями Имир и Юноны протекло в достаточном положительной форме. Пока недалеко, Юнона и Эрен марали свою одежду в траве и земле, не желая расставаться, Крис заговаривал зубы Конни, рассказывая о том, как же всё-таки Имир вредная и невыносимая. — Спелись два придурка, — заметила сама девушка, недовольно глядя на взаимодействия этих ребят.       Несмотря на внешнее спокойствие, в груди Криса зародилась тревога. На эту землю он ступил впервые. И хоть не поддерживал пропаганду марлийцев об элдийцах-дьяволах, было достаточно волнительно разговаривать с ними вот так и… и не видеть ничего, что их бы различало. Эти ребята такие же люди, но с более сложной жизнью, чем была у него. И это вызывало уважение. — Так значит вы пришли с миром, — будто подозревая Криса во всех грехах человечества, говорит Жан. — Мы да, — служит самодовольным ответом. — Они — нет.       И указывает в сторону марлийских связанных солдат, которого в спину пихает разведчик.       События этого дня, пожалуй, стали самыми удивительными для бойцов в темно-зеленых плащах. А ведь они еще не узнали и половину того, что им стоило бы знать. Крис уверен, что это будет весело, но сейчас его волновала другая мысль. Светало. Звезды медленно, но верно пропадали с голубого неба, а луны и вовсе не было видно уже минут так десять. — Светает, как вы будете спасать нас от титанов?       По правде говоря, эта мысль волновала и Имир тоже, а потому она смотрела на бывших кадетов с нескрываемым интересом, так же, как и Крис, хотя объяснение этому в голове все же нашлось, но казалось нереальным. Нереальным до тех пор, пока надменные и самодовольные улыбки не коснулись лиц Жана и Конни. Все все сразу поняли. — Да ладно, вы уничтожили всех?!       Удивление его нужно было сейчас просто видеть. Крис явно не ожидал бы такого исхода событий, а потому даже не постеснялся показаться глупцом, (как будто вообще когда-либо стеснялся этого) расспрашивая ребят о том, как и когда это было.       Восхищение на грани со страхом в его лице было читаемым, как и вопрос, стоящий в глазах с тех пор, стоило ему ступить на устойчивую землю. На миг ему показалось, что он находится не среди элдийцев, а среди каких-то необычно сильных людей. Потому что задумываться о том, чего стоило этим ребятам очистить свою землю от врагов, Бергеру даже не хотелось.

***

      Чтобы добраться до стен и городов, ушло чуть меньше двенадцати часов. Юнона не отходила от друзей и семьи ни на минуту, отвлекаясь раза два лишь на Елену и Оньянкопона, чтобы поинтересоваться итогом их разговора с Ханджи и Леви.       Она светилась изнутри и снаружи, всем своим видом показывая всю свою радость от встречи с теми, с кем ей пришлось расстаться на немалое время. Имир грезилась встречей с Хисторией, но сомнение в ее груди тоже не уходило. А вдруг Рейсс не захочет видеть Имир? А вдруг у них не получится встретиться по другим причинам?       И видя терзания своей подруги, Эрен не остался равнодушным. Его теплый взгляд был устремлен в спину разговаривающей с Сашей и Жаном Юноны, пока он говорил: — Не волнуйся ты так, — почти ободряюще. — Хистория захочет встретиться с тобой, мы все устроим.       Имир благодарно кивнула. Ответа здесь и не требовалось.       Йегер тем временем окружили вопросами обо всем, что происходило с ней, пока они были в разлуке. Юнона повременила, рассказывала далеко не обо всем, что творилось с ней и Имир в логове врага. Умалчивала о Зике, прекрасно понимая, что упоминание того, кто уничтожил почти весь разведкорпус, до добра не доведет (хоть чуть позже они все узнают в любом случае). Не рассказывала и о докторе Адольфе, и о пальце, который временами мучил ее фантомными болями. Ей очень не хотелось сейчас грузить ребят такими проблемами и видеть на их лицах сожаление, грусть и другие негативные эмоции, которые бы обязательно коснулись их глаз. Ноне было приятно видеть искры радости и счастья, когда они смотрели на нее.       Когда в дали показались стены, в груди запорхало чувство приятной ностальгии и тянущейся тоски. Этого момента Юнона ждала так долго, и сейчас, видя это своими глазами и ощущая себя в данную минуту, Йегер хотелось запищать от радости. Захотелось еще раз обнять каждого разведчика, подойти к каждому жителю города и восторженно сообщить о том, что она, наконец, дома.       Вечерело. Солнце грело спины и гербы на зеленых плащах. Приветственные возгласы горожан, стоило первым коням ступить на территорию города, очень удивили рядом скачущего Криса: — Вас всегда так встречают? — Нет, — слегка грубо слетает ответ с губ Жана. — Раньше наши потери были слишком велики.       Бергер не тупой (хоть иногда и кажется), он понимает о чем говорит Кирштайн, а потому замолкает, неловко глядя на Юнону, будто бы она могла ему чем-то помочь в этот момент. — Сейчас мы заночуем в одном из штабов разведкорпуса, а на утро отправимся к королеве, — послышался поясняющий голос Зое где-то в начале строя. — Сейчас уже слишком поздно.       И правда: по подсчетам, чтобы приблизиться к стене Сине, им потребуется еще несколько часов. К этому времени солнце уже совсем сядет.       В старом замке ничего не изменилось. Казалось бы, что в последний раз Юнона была там вчера: настолько все казалось ей неизменным и родным. Улыбка не слетала с ее губ ни на минуту, пока она в компании своего отряда шла по знакомым коридорам. На ухо что-то говорила Саша и Конни, Жан кидал на нее замысловатые взгляды, а Армин, Микаса и Эрен были просто рады, что их сестра наконец-то дома. — Мы хотим знать все, что с тобой случилось за это время! — все не унимался Кирштайн.       Имир закатила глаза. По виду Юноны она сразу поняла, что девчонка не хочет докладывать каждую мелочь. — Я начну рассказ на собрании, а потом уже мы продолжим вместе с вами, хорошо?       На самом деле такой расклад и правда был логичным. Как оказалось, командором разведкорпуса теперь являлась Ханджи. Она и дала указание на отдых длинною в полчаса перед тем, как им пришлось бы вновь встретиться в зале совещаний.       За эти тридцать минут особо отдохнуть не получилось. Слишком много внимания, слишком много положительных эмоций и прочего-прочего-прочего, что не давало Юноне и минуту спокойствия. Йегер слушала рассказы о том, что случилось с разведкорпусом за время ее отсутствия. Время пробежало быстро. Мгновение и они уже идут по коридору в сторону кабинета, где будет проходить их длинный разговор.       Напряжение чувствовалось будто бы кожей. Они все расселись с противоположных сторон от стола: Елена и несколько ее человек справа, Леви, Жан, Эрен, Армин и Микаса слева. Ханджи заняла место посередине, так, чтобы видеть хорошо всех.       Юнона не удивилась присутствию Кирштайна, Аккерман и брата в этой комнате. Ребята, видимо, дослужились до достаточно высоких званий, и это вызывало в ней невероятное чувство гордости. Но, как бы сильно ей ни хотелось сейчас сесть ближе к ним, Юнона уверенно отодвигает стул, находящийся между Оньянкопоном и Имир. Сейчас она на их стороне, как бы странно это не звучало при том, что, если судить логически, у них общая цель. Друзья, напротив, удивились, глянули на нее с непониманием, перекатывая взгляд то на нее, то на Имир. — Не смотрите на нас так, — мягко просит Йегер. — Сейчас я сижу здесь лишь для того, чтобы убедить вас в том, что нам действительно нужна помощь Елены.       Леви кивнул головой, и в этом кивке выражалось настоящее уважение. Мужчина много повидал за всю жизнь и по одному лишь выражению лица научился понимать, кто перед ним находится. Сейчас он не видел перед собой ту Юнону Йегер, которую они все знали. Сейчас он видит сильного солдата, который прекрасно понимает, что ему нужно, и знает, что делать. Пусть и стала такой Нона не благодаря ему и разведкорпусу, Леви мог бы похвалить ее. Хотя бы потому, что она, несмотря на статус пропавшей, все еще числится в ряду солдат, которые находятся под его командованием и крылом. — Что ж, раз все в сборе, — Ханджи шумно заняла свое место, складывая руки в замок на столе. — Мы уже послушали Елену, поэтому сейчас нам бы хотелось услышать истории Юноны и Имир.       Имир начала незамедлительно. Тянуть кота за хвост было не в ее стиле. — Вам наверняка поведала Хистория о некоторых деталях моей жизни, — в ответ ей положительно кивнули. — Я не была предателем. Я отдавала долг.       Юнона уже слышала эту историю, но мурашки настигли ее спину будто в первый раз. — В образе неразумного я съела товарища Энни, Бертольда и Райнера, когда они направлялись к стенам, — девушка глубоко вздохнула, детально вспоминая те дни. — Когда я поняла это, я встала на их сторону только потому что должна была умереть и отдать то, что мне не принадлежит.       Юнона никогда не понимала этих поступков, да и судя по лицам, остальные тоже. Несмотря на это, Имир, наконец, сняла с себя маску саркастичной девчонки — сейчас она говорила правду искренне. — Иными словами в тебе сыграло благородство за шанс на жизнь, — уверенный в своих словах, проговорил Леви. — В яблочко, капитан.       Тень неизвестности медленно начала рассеиваться. Дальше начала говорить Юнона. Она замялась, даже не зная, с чего можно начать, а потом резко выпалила: — Я не являюсь дочерью Карлы, — и взгляд ее был направлен на Эрена.       Боязливый такой, будто бы от этой информации брат сейчас откажется от нее. Но он даже не был удивлен. — Ханджи, фотография, — напоминает вдруг Жан.       Зое торопливо поднимается с места и подходит к шкафчикам. Среди записей Гриши, где-то совсем вдали лежит старая потертая рамка. Она передаёт ее ничего не понимающей Йегер.       Юнона забывает, как дышать.       Чёрно-белое фото. На ней в кресле сидит женщина, которую Юнона не видела даже во снах и держит в руках маленький сверток — младенца. Рядом стоит еще маленький Зик, а левее глава семьи — их отец.       Юнона вздыхает. Значит, они наверняка и в курсе про эксперименты Гриши, и про особенности самой Йегер. А значит, рассказать осталось о самом сложном. Она начала говорить не торопясь. Сначала про ненависть к Райнеру и Бертольду, потом про корабль, затем про Зика. При упоминании звероподобного на лицах разведчиков заиграли отрицательные эмоции. Юнона не винила их. Ее брат принес острову слишком много потерь и бед. Тем не менее, она не замолкла. История медленно перетекла к моменту с доктором. Тогда Нона почувствовала напряжение. Голос немного сел, и чтобы расслабиться, ей пришлось замолчать на пару секунд. Ноги вытянулись в желании избавиться от оков давления, но тело тут же вздрогнуло. Лодыжка коснулась чужой ноги, и менять положение Йегер не хотелось — это была нога Жана, сидевшего напротив. Лицо Кирштайна не поменялось, с места он не сдвинулся. Это было как-то по-детски, но Юнона на секунду почувствовала поддержку. Нога парня бессовестно прижалась к ее. Йегер, борясь с желанием улыбнуться, продолжила говорить.       Юнона кивнула головой в сторону листов с информацией об анализах и эксперименте, который ей пришлось пережить. Пока Жан, Микаса и Эрен ознакомлялись с содержимым, Йегер рассказывала о том, как им с Еленой удалось вытащить Имир, и как в этом деле им помог Зик.       На лицах ее семьи отразилось удивление, медленно перетекающее в жалость и злобу одновременно. Юноне уже было почти все равно.       Затем последовал долгий и нудный рассказ о тренировках и об отношениях с Зиком. Подсознательно Юноне хотелось смягчить этим отношение разведчиков к ее брату, хоть она и понимала, что простить его они никогда не смогут.       Будь она здесь тогда, прощать тоже бы не стала. — У нас нет оснований не верить Елене, — в заключение проговорила Юнона. — Если бы не она, меня бы здесь не было. — Возможно ты и права, — задумчиво произнес Армин. — Но решение все равно будет выдвинуто завтра королевой и военным советом. — Мы сделаем все, чтобы заслужить ваше доверие, — тут же проговорил Оньянкопон.       Собрание медленно подошло к концу. Обсудив еще несколько рабочих вопросов, Ханджи отпустила всех отдыхать, дав приказ на то, чтобы Елене и ее людям показали комнаты, в которых они могли бы отдохнуть. — А мы? — полетел вопрос от Юноны. — Этим пусть займётся Микаса. Насколько я помню, в ее с Сашей комнате пустуют три кровати, — послужило ответом от капитана.       Юнона, наконец, смогла спокойно выдохнуть. Усталость навалилась с новой силой. Желание провести время с отрядом боролось с закрывающимися от сонливости глазами и почти одержало победу до того момента, когда Микаса, Эрен, Армин и Жан отвели их с Имир в комнату. Конечно, она оказалась не пустой. Саша и Конни дожидались друзей терпеливо, но, кажется, так и не смогли дождаться. Их громкое сопение заполнило тишину комнаты.       Конечно, остальным это не помешало. Они все остались здесь. Недолго говорили, пока Юнона, заметно выдохшись, не заснула на плече Эрена.       Время близилось к полуночи, а потому им пришлось разойтись по своим комнатам. Жан напряженно зашагал в сторону своей кровати.       Им так и не удалось поговорить наедине, а сказать ему хотелось многое.