кошачья мята

Жить с котолаком оказывается не так весело, как представлял себе Джисон изначально. Минхо почти не бывает дома, а если и есть, то запирается у себя в комнате и выходит лишь изредка из своего убежища на кухню или в уборную. Даже не пытается заговорить с Джисоном, а тому от этого грустно, а когда он сам начинает диалог, то становится просто не по себе от односложных ответов соседа, в которых явно читается подтекст: отвали, ты мне не интересен. Хорошо хоть за квартиру уплатить вовремя получается и ближайший месяц Джисон в безопасности, собирается убрать лишние смены в кафе, которые понабрал себе из-за того, что за квартиру платить больше нужно было, хотя не особо они помогли. Джисон со вздохом плюхается на стул в кафетерии, подсаживаясь за столик к друзьям. — Мне кажется, я не нравлюсь Минхо, — бутылка газировки с грохотом падает на столик. — Не хочу тебя расстраивать, но здесь ты тоже никому не нравишься, — произносит Чонин и как ни в чем не бывало откусывает кусочек от своей булочки, запивая горячим чаем. Джисон уже думает что-то съязвить в ответ, но его прерывает Сынмин. — Можно было и помягче, — и если после этой фразы Джисон был готов поблагодарить друга, что вступился за него, то сразу же вспомнил, почему этого делать не стоит вообще никогда и ни за что, — к тому же я и так ему каждый день скидываю отредаченный постер к «Все ненавидят Криса» на «Все ненавидят Джисона», — Сынмин, довольный собой, отправляет недавно раскрытую вафлю в рот, хрустя, правда сразу ей давится, ведь Джисон не заставляет себя ждать с ответом. — Надеюсь, тебя унесёт в прошлое плачущий ангел, и ты застрянешь во времени как Понды. — Грубо! Джисону хочется ответить, а сами то что, как обычно, не лучше, но понимает, что это приведёт к очередной бессмысленной словесной перепалке, что другими воспримется в шутку, а у него отложится на душе тяжёлым грузом и парочкой фраз в голове, которые в моменты самобичевания, что в последнее время происходят слишком часто, можно будет прокручивать бесконечное количество раз в голове, как песню на повторе, только чтобы довести себя быстрее до края. Поэтому Джисон лишь вдыхает глубоко, выдыхает, пальцы сгибает, щёлкая, этот звук успокаивает немного и получается хоть чуть взять себя в руки и выкинуть всё ненужное из черепушки прочь до поры до времени. Сынмин морщится из-за хруста пальцев, но ничего не говорит. — Но если серьёзно… На моё доброе утро он лишь руку поднимает, на предложение выпить чай — закрывается в комнате, смотреть с ним что-то так вообще бесполезно. Я боюсь даже предложить… Мне кажется, он мне голову откусит, я его совершенно не понимаю, — делает глоток газировки и продолжает. — Он либо вне квартиры, либо за дверью своей комнаты безвылазно, будто прячется от меня, и я вообще не знаю, что делать, — Джисон локтями о стол упирается, лицо руками подпирает, приплюснув щёки свои, — я настолько плох? — и таким отчаянием в глазах сквозит, что за столом на пару секунд воцаряется тишина и каждый решает обдумать немного услышанное. Откуда взялась в голове мысль, что нужно обязательно понравиться соседу, Джисону и самому непонятно, но он чётко уверен, что точно должен это сделать каким-то образом. Вероятно свою роль играет изначально появившийся интерес, что теперь преследует Джисона по пятам. Только вот как именно стать ближе хоть на капельку? — пока что этот вопрос без ответа. — Ты предложил коту чай, а надо было молоко, — Хëнджин палочкой размешивает сахар в кофе, хоть тот давно уже явно там растворился, — он же кот, — с умным видом изрекает он и, пытаясь доказать значимость своих слов, приподнимает даже эту самую палочку вверх, словно указывает на загоревшуюся невидимую лампочку над своей головой, а после возвращается обратно к своему увлекательному занятию. — Точно, — Джисон вскакивает со стула, что тот неприятным раздражающим скрипом отдаёт в ушах, но тут же садится на место, чуть успокоившись, — но я не пью молоко? — Джисон… — Сынмин тяжело выдыхает и старается держать себя в руках. — Что? — И дураку понятно, что Хёнджин пошутил. — Но я не шутил? — Этот Минхо, блять, — от голоса Хвана у Сынмина терпение на ноль слетело, — в первую очередь человек, а только после — кот. Почитай, — обращается лично к Хёнджину, — хоть немного о гибридах, таких как он, прежде чем нести эту чушь с таким уверенным видом. Мы бы их вообще не могли отличить от себя внешне, если бы не некоторые особенности. Они такие же люди. Хёнджин поджимает губы, даже перемешивать несчастный сахар перестаёт, и взгляда от Сынмина не отводит. Хочется то ли съязвить в ответ, то ли по лицу дать, но сделать ничего не успевает, зато расслабляется хоть немного, когда Джисон невинно глазами хлопает и по-наивному спрашивает: — А что же… Что же он тогда пьёт? — А я ебу? — Сынмин переводит взгляд с Хвана на Хана и думает, за что ему это вот всё, за какие грехи. — Надеюсь, он пьёт пиво, — Чанбин наконец-то добирается до кафетерия и присоединяется к разговору, хоть совершенно не знает, о чем идёт речь, — кстати, давно не пили пиво. — Четыре дня назад? — беззлобно бросает Хёнджин. — Нет, ну давно же ведь, это не дело. — Вместо стажа работы ты накапливаешь себе пивное брюхо. — Вообще-то у меня тут сквозь пот и слёзы приобретенный пресс. — Удивительно, как ещё он не исчез. Джисон воет. — Вы не помогаете! Совершенно, — за столом в очередной раз воцаряется тишина после смачного столкновения лба Джисона с его поверхностью, — ауч. — Я ведь просто… — голову поднимает, уже подбородком о столешницу опирается, пока руки где-то под столом словно с плеч просто свисают лишним грузом, и беспомощно смотрит на друзей из-под нависшей чёлки, местами прилипшей ко лбу из-за недавнего инцидента со столом, — просто хочу с ним подружиться? Это ведь не так уж и много? — Ты знаком с ним меньше недели, вы живёте в одной квартире, всё впереди. Вы ведь только-только познакомились. — И что? — Джисон уставился на Хёнджина. — Скажи мне, с кем из нас ты сразу же подружился, познакомившись? Назови хотя бы одного. — Чан-хён. — Кого-нибудь, кто не Чан-хён. Джисон поник ещё больше, но ничего больше не ответил. — То-то же, — Хенджин наконец-то делает глоток из своего стаканчика с кофе, — думаю, всё впереди, если он не съедет, конечно, в ближайшее время. — Я не хочу ещё больше работать, не надо ему съезжать, — руки Джисона уже на столе и служат мягкой опорой для головы. — Кстати, предлагаю завалиться к тебе, — изрекает Чанбин, меняя тему разговора, — я соньку захвачу, на выпивку скинемся. — Я за, Чан-хён, думаю, тоже не против будет, — Чонин уже собирает свои вещи и встаёт с насиженного места, — отпишите только во сколько, — и удаляется. — Ок, — только и успевает ответить Хёнджин, — и я, конечно, поддерживаю, — улыбается Чанбину во все тридцать два зуба, будто говоря «конечно, я всегда за выпить в твоей компании, ты же знаешь, хён». — Я пас, — Сынмин как обычно, — у меня тишина. — Когда ты уже насмотришься своего доктора? — улыбка с лица Хёнджина пропадает, а в голосе читается явное раздражение. — Я, вообще-то, про тишину и покой, но идея пересмотреть серии, где свадьба доктора с ривер — неплохо. — Наверное, мне стоит спросить про ваш приход у Минхо? — слушать очередную ругань этих двоих совершенно не хочется, поэтому Джисон решает ретироваться вслед за Чонином, — хотя бы предупредить его. Потом позвоню, — и закинув рюкзак на плечо, уходит на следующую пару. После пар по дороге домой, радуясь тому, что сегодня выходной на работе и ему никуда не надо торопиться, чтобы за очередное опоздание не лишиться премии, Джисон думает, что он и сам не так уж и часто появлялся дома из-за частых смен, поэтому мог просто напросто упускать Минхо из виду, а приходя поздно, естественно, что не увидит его, тот не будет высовывать и носа из комнаты. Нормальные люди ночью спят. Хотел бы Джисон относиться к нормальным. По приходе домой Джисон ставит чайник, переодевается в домашнее, заваривает себе пачку лапши и бредёт в зал, надеясь найти по телевизору что-нибудь лучше новостей. Дома Минхо нет, во сколько вернётся тот, Джисон не знает, звонить не хочет, чтобы спросить о сегодняшнем вечере, а точнее предупредить. Увлекается незаметно для самого себя дорамой, что транслируется по телевизору, за первые пять минут опустошив всю тарелку с раменом, оставляет её на пол, решая, что уберёт потом, когда закончится серия. Не замечает даже, как хлопает входная дверь, и дёргается от чужого голоса. — Привет, — Минхо стоит в проёме двери всё ещё в верхней одежде, покусывая нижнюю губу. Джисон, когда понимает, кто к нему сам обратился, тянется к пульту от телевизора, чтобы тише сделать, почти полностью выключая звук. — Привет, — моргает часто-часто и ждёт. Правда, сам не знает, чего именно. Пальцы подрагивают, из-за чего он руки в кулаки сжимает крепко, чтобы скрыть внезапно охватившее его волнение. Минхо в карман куртки руку засовывает, доставая что-то оттуда, и тут же кидает это что-то Джисону. — Жуй, это тебе, — разворачивается на пятках и сразу же скрывается с поля зрения Хана. Куртку быстро на вешалку помещает и в комнате своей закрывается, проклиная в своей голове Чон Еин во всех смертных грехах и за то, что она убедила его, что ему необходимо наладить дружеские отношения с соседом, ведь, в перспективе, жить им вместе ещё долго. Не так уж и плохо будет нормально общаться. Но есть одна загвоздка: Минхо не знает как, он просто не умеет. Джисон же в это время осматривает прилетевший в его сторону предмет, которым оказывается шоколадка, переводит взгляд на дверь и обратно на сладость, совершенно забыв о дораме, что смотрел до этого по телевизору. Пытается сообразить, что только что сейчас произошло, но разумного объяснения в голове не находит, зато вовремя вспоминает, для чего всё это время ждал парня-кота дома. Джисон подрывается с насиженного на диване места и несётся в чужую комнату, влетая в неё без стука, о чем сразу же жалеет. Минхо стоит спиной к двери в одних трусах, из-под резинки которых торчит хвост, кончик которого дотягивается до плеч его обладателя. Он оборачивается на звук, ещё не успев надеть майку, что складками остаётся лежать в изгибах локтей, только руки просунуты в рукава. — Что-то случилось? Джисон вспыхивает из-за открывшейся его взору картины и забывает зачем вообще заглянул. Взглядом ведёт от плеч по рукам, останавливается на животе, где цепляется за дорожку волос, что отходит от пупка и утопает под тканью боксёров, залипает на пару секунд на накаченные бёдра. — Джисон? Джисон сглатывает, из-за чего кончики ушей Минхо дёргаются слегка, но тут же возвращаются в прежнее положение. — А, да, — мямлит себе под нос, сжимая в руке подаренную шоколадку, — спасибо? — Не за что? Другой рукой отстукивает нервно по ручке двери, что до сих пор не выпускал. — Эм, тут, — Джисон отводит взгляд в сторону, стараясь не пялиться, шкаф в комнате Минхо, оказывается, красивый, — мои друзья вечером к нам придут, — реально красивый. И большой, больше чем у Джисона в комнате, — можешь присоединиться к нам… Если ты, конечно, не против! Пиво, чипсы, сонька… Они хорошие, — словно оправдывается, — ну, друзья. Пиво тоже ничего так. — Хорошо, — Минхо оживает, натягивая майку наконец до конца, хвост в этот момент отмирает, от спины отлипая, привлекая этим шевелением внимание Джисона. — Хорошо, — заключает он, — увидимся? — Ага, — по лицу Минхо не понять, что у него в голове и рад ли он подобному предложению, но Джисон решает не забивать себе подобными размышлениями итак захламленную непонятно чем голову. Щёки до сих пор красные, так что он стремится поскорее покинуть чужую спальню, быстренько закрывая за собой дверь. Только выйдя, замечает, что затаил до этого дыхание, громко выдыхает, хлопая себя рукой по лицу. «Что со мной? Как будто мужиков голых до этого не видел. Очнись», — последний хлопок выходит достаточно громким и сильным, что Джисон даже ойкает вслух. После прячется в своей комнате, забыв про включённый телевизор и тарелку на полу, за которую тут же по приходе друзей получает едкий комментарий от Чонина: — Вот же свинтус. — Заткнись, — но тарелку решает быстрее убрать на кухню, пока друзья обустраиваются в комнате: подключают приставку, пакетики с закусками и банки с пивом расставляют на журнальном столике. Закончив с помывкой, Джисон сталкивается в коридоре с Минхо, молча пропускает того в зал перед собой и чуть не впечатывается в его спину лицом, когда тот тормозит, пройдя всего ничего чуть дальше прохода. Выглядывает из-за спины, привлекая внимание. — Ребят, это Минхо. Минхо, это, — уже обходит его стороной, выбираясь на передний план, — Чан. Который на нём, вредный, Чонин, — на эту реплику Чонин лишь улыбается, светя своими ямочками, и удобнее в руках своего парня располагается, — Чанбин, который большой вот этот, — за что получает грозный взгляд в свою сторону, — и длинный —  Хёнджин. — Это ты короткий, — бросает в ответ Хван и щурится, присматриваясь к новому человеку в их компании, — прикольно, — делает какую-то пометку сам себе, — приятно познакомиться. — Угощайся, — Чан указывает на выпивку и закуски. — Спасибо, — Минхо располагается с краю дивана, взяв себе одну баночку пива, поджав ноги под себя, и наблюдает. Ему нравится наблюдать за людьми. За тем, как самый младший в этой компании выпрашивает у рядом сидящего с ним парня выпить, хотя у самого своя банка есть, но с чужой, видимо, вкуснее, а парень, Чан, и не против вовсе. За тем, как Хёнджин открывает пачку чипсов и без слов тянет пару кусочков к губам Чанбина, что увлечён игрой, но тут же принимает еду без вопросов из чужих рук. За тем, как Джисон ругается в очередной раз, проиграв этому самому Чанбину, наблюдать ещё забавнее, ведь тот оправдывает своё невезение «не с той ноги встал, плохой гороскоп на сегодня, кнопка залипла на джойстике, Чонин сглазил тем, что родился». Сам Чонин на это добавляет: — Всегда к вашим услугам, — подмигивает рефлекторно и тянется за поцелуем к Чану, пока Джисон пыхтит и запускает ещё один раунд игры, чтобы на этот раз отыграться уж точно. Хёнджин рядом с Чанбином сидит, бисер на браслетах прокручивает, которыми обвешаны руки, за игрой внимательно следит. Когда Чанбин запускает комбо, Хёнджин подскакивает, локтем случайно цепляя парня, но тот и на это не обращает внимания, слишком увлечённый игрой. Ещё удар — персонаж Джисона повержен. Сам Джисон хочет было швырнуть джойстик в стену, но вовремя вспоминает, сколько тот стоит, снова пыхтит и кладёт его на пол, решая лучше занять руки банкой пива. — Ну ничего, я ещё отыграюсь, — говоря всем и сразу, озвучивает свою мысль и плюхается на пол. — Ты всегда так говоришь. — А вот и отыграюсь! — ловит взгляд Минхо на себе, голову в плечах на пару секунд прячет, отворачивается. Разговоры сменяют друг друга, как и темы постоянно меняются. — Короче, препод подошёл ко мне и такой, а чего это у вас учебник по экономике на столе во время моего предмета? Вот я в своё время на экономику клал… Белый лист, — пиво ещё больше развязывает язык, — и кладёт его на учебник. Так и хотелось спросить, втф, мужик, — Джисон старается не смотреть в сторону Минхо больше, каждый раз словно скользя сквозь него, — в общем, лабу защитить — защитили, на экономику, по совету препода, поклали, замечательный день. — А ты не был в универе таким весёлым сегодня, — Чонин хмыкает и косит взгляд на Минхо, намекая на причину спадов и подъемов настроения Джисона. — Вписался на входе в косяк, — быстро тараторит, запивая свои слова, — кстати, Сынмин так и будет продолжать игнорировать наши сборища вне уника? — Пускай делает, что хочет, — говорит со своего места Хёнджин и тянется к освободившемуся уже достаточно давно джойстику, после наваливаясь на Чанбина спиной, чтобы удобно сидеть было во время игры. — Понятно, — Джисон оглядывает помещение, пытаясь понять, что изменилось, и не находит Минхо на своём месте. Сразу мрачнеет, думая, что тому, наверное, скучно очень в их компании, вот и ушёл. Особенно наскучила, вероятно, его собственная бессмысленная болтовня. От этого на душе кошки скребут и навязчивое желание появляется: пойти поприставать, вернуть его обратно на место сюда, чтобы мельком любоваться, пока тот не видит. Взвесив в голове все за и против, поднимается. — Я сейчас, — и выходит из комнаты. На это Чонин хмыкает лишь и начинает рассказывать Чану, как его задолбал одногруппник сегодня, а он такой молодец, поставил на место этого выпендрежника. Джисон заглядывает на кухню, но Минхо там нет, в туалете и в ванной света нет, значит, он у себя в комнате. Недолго думая, он отворяет дверь, и… «Да когда я блять научусь стучать в эту чёртову дверь?» — второй раз за день увидеть Минхо без майки не входило в планы Джисона, поэтому он сразу захлопывает за собой дверь и думает о том, какой же он идиот. Перевести дух ему не даёт вновь открывшаяся дверь, только уже не им самим, а Минхо. — Что-то случилось? — голову на бок наклонил, все ещё не надев майку. — Да! — довольно резко выпаливает Джисон, исправляясь следом, — то есть нет. Ты просто так быстро ушёл. Вот я и подумал… Минхо внимательно слушает, вглядываясь в чужое лицо, перебивает: — Ты такой красный сейчас. У тебя температуры нет? Тебе дать градусник? Где-то у меня в чемодане должен точно лежать, я ещё не всё разобрал, — хотел было уже развернуться и пойти искать. Джисона ещё больше охватывает жар и учащается пульс, но Минхо останавливает. — Н-нет, всё в порядке, это всё алкоголь, — прикусывает губу и отводит взгляд в сторону, откуда доносятся голоса друзей, — тебе скучно с нами? Может ты сам хочешь поиграть? Или что-то ещё? — Всё хорошо, я просто пролил немного пиво на себя. Джисон с облегчением выдыхает. — Хорошо. В смысле, не хорошо, что ты пролил на себя, а хорошо, что всё хорошо, — быстро тараторит, — ты понял. Я пошёл, приходи обратно, — и быстро сбегает в ванную, включает холодную воду, чтобы хоть немного охладить лицо, смотрит на своё отражение в зеркале, вслух уверяя самого себя: — Это точно всё алкоголь, — эффект самовнушения не срабатывает, но, может, хоть Минхо поверил. Минхо смотрит вслед, не зная что думать. Ему кажется, будто Джисон его боится, раз так заикается и мямлит что-то постоянно себе под нос, ведь когда разговаривает со своими друзьями, он ведёт себя нормально? Нормально. Да и сердце у него так громко стучало. Может, он чем-то болен? — Ладно, — раз Джисон сказал, что это всё алкоголь, Минхо не остаётся ничего кроме как ему поверить. Ведь если бы тот и правда боялся, тогда бы он не стал звать его в свою компанию, так ведь? Наверное. Сейчас как никогда ему требовалась помощь подруги, что помогла бы разобраться в этом, но её здесь нет. Минхо переодевается и возвращается к парням в комнату, но на этот раз тихо в сторонке ему не даёт посидеть Хёнджин, что устал играть буквально через две игры, а Чанбин слишком неугомонный. За этим занятием и застаёт их Джисон, что, охладившись немного, заходит обратно в зал. — Наконец-то хоть кто-то, кто умеет пользоваться джойстиком по назначению, — комментирует раунд Чанбин, в котором он проиграл Минхо. Минхо на это молчит, думая, что тактика «тыкай на всё подряд, авось и прокатит» сработала и старается придерживаться её и дальше. Джисон закатывает на это глаза, но молчит. Он становится тише воды, ниже травы, в кресло зарывается и перенимает забытую соседом роль в наблюдении, залипает на чужие пальцы, что так беспокойно бегают по джойстику, и прислушивается к чужому голосу, что периодически звучит односложными ответами, обращенным в сторону его друга. Минхо узнаёт, что Чанбин в салоне тату-мастером работает, хоть и учится на последнем курсе в университете. — Для корочки официальной. Чан и Чонин давно в отношениях состоят и живут вместе, а Хёнджин прилипала тот ещё. Задаётся вопросом, почему Джисон таким тихим внезапно стал, ведь до этого горланил на всю квартиру, но не спрашивает. От игры его отвлекает Чонин, который просит потрогать ушки его, косясь на Джисона в этот момент, что испытующе смотрит на него как ястреб со своего места обзора. Минхо позволяет, под чужими пальцами сразу чуть ли не рыкает, после расслабляется и издаёт звук, похожий на мурчание. У Джисона все внутренности переворачиваются и кровь к лицу снова подступает. «Пиздец», — сам себе комментирует. — Мягко так, — говорит Чонин, — прикольно. А можно до хвоста? — Нет, — резко выдаёт Минхо, после чуть голос смягчая, — не стоит. Для Минхо подобное любопытство ради утоления интереса, что не несёт за собой никакого подтекста издёвки или же, к примеру, побыстрее забраться к нему в штаны, использовать и выкинуть, выставив на смех перед всеми, в новинку. Он понимает, что эти парни не хотят причинить ему зла, но справиться со съедающим чувством изнутри, что так долго живёт там, довольно сложно сразу. К тому же он всё ещё ощущает неловкость в их окружении, словно он здесь лишний пазл, что приложили к другой картине, пытаясь заполнить какие-то пробелы. В голове голос Еин, повторяющий: — Пора двигаться дальше, Минхо, ты ведь и сам это понимаешь. Не всё сразу, но попытайся хотя бы начать. Он понимает, начинает, делает первые шаги, словно годовалый ребёнок, что только научился ходить, только не знает, куда именно двигаться. Но Чонин, кажется, не обижается, значит направление верное. — Может пойдём домой, уже поздно, — спустя полтора часа посиделок, бессмысленных разговоров, в которых даже Минхо вставляет слова, озвучивает Чан. Где-то всё ещё сидя в кресле Джисон обижается сам себе, что Минхо с его друзьями так свободно разговаривает, а с ним нет. Хотя внутренний голос подсказывает, что ему самому бы начать вести себя нормально и хотя бы научиться унимать дрожь в своём голосе при взгляде на парня. Но внутренний голос на то и внутренний, что остаётся проигнорированным его обладателем. — И правда, — Чонин высвобождается из объятий своего парня, чтобы подать тому руку и помочь встать. Парни уходят домой, попрощавшись. — Приятно было познакомиться, — напоследок. Минхо кивает, в ответ рукой машет. Джисон убирает весь срач, что оставили они в зале, и раскладывает диван, застилая дополнительным комплектом постельного белья, для оставшихся двух заблудших душ, что идти домой отказались. Чанбин и Хёнджин ложатся спать в зале. Чанбин перед этим бубнит: — Ты, вообще-то, во сне пинаешься. — Я знаю, — довольный ещё такой, — поэтому обнимай крепче, вдруг под действием сильных мужских рук перестану. Джисон корчится, словно его сейчас вырвет из-за действий друзей, и уходит, напоследок желая доброй ночи Минхо. Тот кивает в ответ и скрывается за дверью своей спальни. Джисон непонятно почему злится на это, агрессивно стаскивает с себя одежду, кидая на стул, и падает на кровать, подворачивая под себя одеяло. Злость проходит после соприкосновения головы с подушкой, после которого почти сразу же Джисона забирает в свои объятия умиротворяющая темнота. Джисон просыпается рано утром и первым делом идёт в ванную умыться, быстро чистит зубы и захлёбывается, случайно втянув воду в нос. Откашлявшись, смотрит в зеркало, видя свое заспанное лицо, красные глаза и мешки под глазами в отражении, вздыхает и покидает комнату, шлепая босыми ногами на кухню, тут же останавливаясь в дверном проёме, не зная, что делать, когда перед его взором открывается вид на голую накаченную спину соседа. Хвост у того немного покачивается из стороны в сторону на уровне лопаток, а уши дернулись от звука чужих шагов, но тут же вернулись на место. Джисон этого не замечает, ведь его взгляд прикован к каплям, медленно стекающим с волос Минхо и пропадающим где-то под резинкой чужих домашних штанов, что немного прижимают хвост к спине в его основании. Джисон сглатывает, губы облизывает и борется с желанием подойти и дотронуться точно так же, как эти капли, до тела, пальцами проделать путь от шеи и вниз, почувствовать чужое тепло, а ещё очень хочется прикоснуться к хвосту, уж очень любопытно, как отреагирует Минхо, ведь вчера он этого сделать Чонину не разрешил. А какой он на ощупь? Из раздумий его выводит чужой голос. — Завтракать будешь? — Джисон на вопрос лишь хлопает глазами и удивляется, не веря, что Минхо заговорил с ним сам, — Джисон? — А, да? — совсем неуверенно, — да, — поправляет себя сам, скоро в привычку войдёт рядом с соседом, и садится за стол. Минхо ещё пару минут стоит перед плитой, достаёт тарелки, перекладывает туда завтрак и ставит одну перед Джисоном, садясь рядом на стул. Джисон на содержимое тарелки даже не смотрит, а подвисает немного, ведя взглядом по чужим рукам и выпирающим венам вверх, задерживая взгляд на чужих ключицах, а после на кадыке, не заметив даже, что затаил дыхание. — Если не будешь дышать, то задохнешься и умрёшь, — Минхо усмехается, пока Джисон дёргается от звука чужого голоса, возвращаясь в реальность, а когда до него доходит смысл чужих слов, то краснеет и начинает хватать ртом воздух, понимая, что спалился. Кажется, и это скоро войдёт в привычку. — Да смотри сколько хочешь, — кончик хвоста Минхо проходится по руке Хана, что лежит на столе, туда-сюда, из-за чего мурашки по коже, — или ты хочешь потрогать? — Джисон от этих слов закашливается, что слезинки в уголках глаз появляются, и как только приходит немного в себя, снова давится воздухом, когда Минхо встаёт, подходит к нему, перекидывая одну ногу через его бедра и садится, придвигаясь почти в плотную. Минхо хватается за плечи, комкая ткань в руках, и ведёт кончиком носа по шее за ухо, языком цепляет серёжку, пока хвостом всё также продолжает оглаживать почти невесомо чужую руку. Джисон, не зная куда деть свои руки, цепляется за чужие бока, неосознанно ведёт к пояснице, надавливает, зацепив при этом и хвост, от чего Минхо выгибается в спине, прижимаясь сильнее, трётся и кусает за мочку уха клыком, пытаясь заглушить шипение. Джисон от неожиданности вскрикивает, раскрывает глаза. — Блять, — где-то в ругательстве теряется собственный стон и чувство реальности с грохотом оседает на плечи, потому что сейчас Джисон сидит в собственной комнате на кровати, одеяло валяется где-то на полу, похоже, за ночь успел скинуть с себя туда. Сидит он так ещё около минуты, моргает глазами, пытаясь прийти в себя, а после осознания, что это все был лишь сон, падает обратно на подушки, закрывая лицо руками, запускает их в растрепанные и немного влажные у лба волосы, сжимая в кулаки. — Аааааа, — обречённое, но не громкое, наполняет всю комнату, а Джисон принять не может произошедшее, что хоть это все и был лишь сон, но стояк-то под тканью трусов совершенно реальный, и с ним сейчас надо что-то делать. Поэтому он быстро вылетает из собственной комнаты, прячется в ванной, включая максимальный напор воды. Выдыхает, как только собственные пальцы оглаживают головку, а после обхватывают в кольцо член, начиная водить по нему медленно. Головой опирается о холодную плитку и заглушает собственные стоны, прикусив свободную руку. В голове яркими вспышками кадры из сна, чужие клыки, из-за мыслей о которых ногтями чуть кожу чувствительную цепляет, скулит, о возбуждении Минхо вспоминает, которым тот тёрся о него, сидя на бёдрах, а ещё лёгкие касания хвоста. И это сейчас настолько реальным кажется, что у Джисона плывёт перед глазами. Он представляет, что именно пальцы Минхо сейчас касаются его, а от мысли, что тот самый хвост может коснуться не только его рук, но и члена, мягко проходясь вместе с чужими руками, повторяя их движения, через несколько грубых рывков кончает, сильнее кусая ребро руки, чтобы приглушить стон и рвущееся чужое имя, что почти слетело с кончика языка. На руке явно останется след. — Сука, — Джисон сползает по стенке вниз. Поверхность ванны неприятно холодит разгоряченную кожу, но это сейчас именно то, что необходимо парню, чтобы хоть немного прийти в себя.