Проблема в Нижнем Мире

      Адриан впервые за пару лет не может уснуть. Сейчас примерно половина ночи идет к концу, а он все думает и думает, хотя ему стоило поспать после двух недель непрерывной работы. Все мысли смешались в один комок, звучащий в его голове разными голосами: там и обсуждения земной девчонки, и смех отца, и зазывания продавцов, да и в принципе все, что он слышал последние недели три. Он уже знал свой организм достаточно хорошо, чтобы понять: это не пройдет по щелчку пальца и уснет он только завтра, когда все поместье вновь погрузится в сон.       В данный момент он сидел на своей кровати, сжимая ткань домашних штанов. Из-за отсутствия в их районе хоть какого-то света луна будто начала светить сильнее и он, совсем как в детстве, старался отвлечься от своих «кошмаров» наблюдая за тем, как ее свет меняет цвет черной рубашки. Вдруг он резко сел ровно, поднял голову и начал смотреть по сторонам, будто выискивая что-то. Ему показалось, что привычную катрину тихой ночи что-то испортило, сделало на полотне кляксу или лишний мазок краски.       Залатра как-то говорила, что в такие моменты нужно прислушиваться к своим чувствам и желаниям и именно сейчас Д’Арон захотел ее послушаться. Быстро выйдя из своей комнаты, не надевая сапогов — настолько ему в этот момент было все равно на себя — он побежал к лестнице, задев очередную вазу матери. Она разбилась, да и черт бы с ней…       От двери веяло холодом и неизвестностью, хотя Адриан это чувство неизвестности перед собственной дверью не чувствовал уже лет триста. Когда он сжал ручку двери, большую и массивную саму по себе, сверху появилась мама, которая шипела что-то про то, что все нормальные демоны в это время спят, на не идут гулять. Впрочем, его это не остановило и он выскользнул за дверь, подобно лисе. - Адриан, вернись назад, кому сказала! Вивиен, он опять меня не слушает! - почему-то слова матери отпечатались в мыслях намного громче, чем они звучали в реальности.       Причиной этому, наверное, был ступор, в который впал Адриан, стоило ему увидеть тот самый мазок, который мешал его мирной картине. Там, практически к ворот, стоял шатающийся Базилевс. Он еле-еле стоял на ногах и в любой момент был готов упасть на кусты чернороз, но это не мешало ему делать короткие шаги в сторону поместья Д’Аронов и при каждом из них прогибаться в коленях все больше. - Сили! - воскликнул Адриан, подбегая ближе к возлюбленному.       Базилевс уже упал на холодные камни дорожки и тяжело дышал, но почему-то упорно сжимал изгиб своего рога, не позволяя своей хватке расслабиться. Д’Арон довольно быстро поднял его с земли, прижимая к себе, и направился к себе, крикнув матери послать кого-то к Гаспару. И все это время он шептал, что все будет хорошо, дабы успокоить не только возлюбленного, но и себя. *** - Жив будет, - спокойно произносит Гаспар, обмакивая бинт в горной воде. - Пока что он не совсем в сознании: утекло достаточно маны, чтобы сознание помутнилось, но к утру рассудок должен вернуться. Сейчас он не осознает свои действия и завтра не будет о них помнить.       Второй слой бинта нужен скорее для закрепления, чем для обеззараживания раны, но его тоже наматывают медленными движениями. Нужно убедиться, что он закреплен достаточно крепко.       В то время, пока его лечили, Адриан не находил себе места, хотя внешне был все тем же демоном, что и всегда. Его выдавали лишь пальцы, то и дело сжимающие ткань рубашки Базилевса, который сейчас незнающими глазами смотрел на флакон с слегка светящейся мятной настойкой, который вертел в руках. Он будто осматривал его, как неизвестную доселе вещь и это пугало. Так ведь только малыши делают… Лишь бы не решил засунуть его в рот. - А трещина, она… - Адриан, ты же знаешь, - зеленые глаза Гаспара полны сожалением, но и строгостью одновременно и впервые юноша жалеет, что они не скрыты под линзами маски, которую демон забыл надеть в спешке. Он и так прибежал к ним в домашней одежде. - Трещины — смертельные раны, если вовремя не оказать помощь, и за несколько ночей не заживут. Месяц, быть может два. И до полного заживления не играйте свадьбу, пожалуйста. - Это еще почему? - резко спрашивает он, смотря на врача исподлобья. - Бинты будет сложнее закреплять. И в том виде, в котором они сейчас, рана быстрее заживет.       Адриан глубоко вздохнул. Было бы глупо сказать, что он не боялся, ведь он как раз боялся и это его неимоверно бесило. Он не любил чувствовать страх, особенно когда это чувство вызванно опасностью для дорогих ему людей. Хотя, чего таить, он боялся только тогда, когда что-то страшное случалось с Базилевсом.       Гаспар уходит сразу же, как убеждается в том, что никакой угрозы для здоровья парней нет — Адриан сам выглядел так, будто вот-вот умрет. Перед этим он слегка сжимет его плечо, показывая свою поддержку, но этот жест остался незамеченным. Его уход и так заметили только из-за хлопнувшей двери, которую юноша поспешил закрыть, чтобы заметившая уход врача мама не начала засыпать их вопросами и ненужной заботой. Хотелось побыть одним и в тишине.       Он на секунду задерживается у двери, не в силах отпустить ручку. Ему немного страшно поворачиваться назад. А еще ресницы почему-то мокрые… - «Я плачу, да?» - думает он, проводя ладонью по глазам.       Он все же возвращается на кровать, ложась на краю, чтобы Дире не смог упасть. От стены его ограждает несколько подушек, которые Адриан положил туда еще в самом начале ночи для самого себя.       Базилевс все еще вертел в руках не забранный Гаспаром флакон, пару раз действительно открывая рот и думая о том, пытаться ли его укусить. Потом он кинул короткий взгляд на Адриана, который лежал на боку и просто наблюдал за ним, и отложил этот флакон в сторону. Ну, как отложил, просто выпустил из рук и тем самым уронил на матрас.       Он повторил позу Д’Арона, тем самым подтверждая то, что стал совсем как ребенок. Подумать только, сейчас перед ним лежит ученый и делает такие глупые вещи…       А потом он просто протянул руку и взял Адриана за рог. - Это немного интимно, знаешь? - спросил Д’Арон, прикрывая глаза, будто стараясь огородиться от этой ситуации. Базилевс пару раз провел ладонью по гладкой поверхности, а потом спустился вниз, к лицу, так же изучая все тактильным путем. Его пальцы Адриан практически не чувствовал, тоже с интересом наблюдая за ситуацией. - Сили, - с нажимом позвал он, когда Дире хотел открыть его рот. - Это уже противно, не надо так.       Базилевс пару раз моргнул, показывая свое удивление, а потом попытался повторить прозвище, которым его назвал Адриан. Голоса у него совсем не было, так что из горла вырвался лишь непонятный хрип, совсем отдаленно напоминая первый слог. - Си-ли, - по слогам ответил Адриан. - Когда-то мы придумали язык, чтобы скрывать наши отношения от твоего брата, помнишь? Сили — это любимый; единственное, что от этого языка осталось. Мы давно его не использовали…       Дире замер на секунду, а потом обнял Адриана, положа голову ему на руку. На мгновение кареглазому показалось, что по его телу прошла необычайно холодная волна воды, сковавшая все его движения. Несколько секунд он не мог пошевелить даже кончиками пальцев от этого ощущения прикосновений и слабого тепла от чужого тела, по которым так скучал. Спохватившись, он обнял в ответ уже заспыпающего Базилевса.       Наверное, им стоило бы снять перед сном хотя бы ремни, что уж говорить о повседневной одежде, но сейчас Адриан даже не подумал об этом. Голова будто стала тяжелее, пришла столь желанная усталость и нужда во сне, а тело обмякло и будто стало ватным. Как будто что-то потусторонее не давало ему уснуть до момента, пока с Базилевсом все будет хорошо, оно будто ждало нужного момента, чтобы его спасти.       Сейчас он не хотел об этом думать, а лишь расслабиться и поспать часов одиннадцать. Сон да и просто отдых — такие хорошие вещи, сейчас неимоверно нужные им обоим… *** Одной из отличительных черт первого сна после получения трещины в роге, было напоминание. Вместо сна сознание показывало тебе не сон, а одно из дорогих тебе воспоминаний.       Когда они познакомились, им было по пять лет.       Базилевс молча сидел на корточках, разглядывая сервато-зеленого цвета лягушку, которая тоже наблюдала за ним. Ему было интересно за ней наблюдать, хотелось узнать ее поведение и повадки. А так же потрогать… Его старший брат как-то раз, придя со школы, громко рассказывал маме о том, как они вскрывали лягушку и как это было мерзко, хотя сейчас, смотря на нее, мальчик не считал это создание чем-то мерзким. Да, мокреньким и слегка испачканным в земле, но не мерзким.       Вдруг он почувствовал слабый удар по ноге, будто что-то медленно катилось и остановилось у него. И, действительно, рядом с собой он заметил небольшой мячик. Тут же к нему подбежал мальчик с слегка растрепанными волосами и взял его в руки. - Он мой, - немного гордо, но в то же время обиженно сказал он, сжимая в руках. - Я и не хотел его брать, - тихо ответил он, отодвигаясь от мальчика. Лягушка тоже немного подвинулась, явно все еще заинтересованная в своем молчаливом собеседнике. - Почему? - спросил он, склонив голову на бок. - Мне он не интересен. Ты же с большими рожками, так иди уже к своим. - Папа играет с дядей в шарики на столе, а мама пьет сок с другими тетями. Я не очень хочу там быть… На что смотришь? - в то время как в начале его голос был немного растроенным, в конце он уже стал более веселым и заинтересованным.       В ответ Базилевс лишь подставил ладонь и лягушка послушно прыгнула на нее. Показывая ее шатену, он ожидал, что он привычно сморщит нос и уйдет, назвав его мерзким и противным, но он этого не сделал. Мальчик лишь заинтересованно протянул к ней ладонь и слегка погладил лягушку по голове. - А она милая. Мне нравится. - Да ну? - Угу. Еще нравятся змеи. Я иногда вижу, как папа выносит их из дома. Они выглядят довольно мило и я хочу их погладить, но мама не дает.       Базилевс удивленно похлопал глазами, а потом отпустил лягушку на свободу, которая одобрительно квакнула и все же упрыгала по своим лягушечьим делам. - Как тебя зовут? Я Адриан, - мальчик улыбнулся широко-широко, протягивая ему руку. - Базилевс, - скромно ответили ему, нерешительно подавая руку в ответ. - Мы… Друзья? - Ну, конечно, мы друзья! Мы же представились!       Базилевсу было немного неудобно от этого факта. Он, не смотря на достаточно маленький возраст, не любил знакомится по причине, что они были лишь на одну встречу. Ему это казалось каким-то не правильным, так что он просто не знакомился с такими вот мальчиками, просто предложившими подружиться. Но с Адрианом он почему-то решил отступить от своих принципов и все же ответить на предложение дружить. Наверное, ему просто понравился этот широко улыбающийся, растрепанный парень. Тем более он не называл его странным… И он тоже любил лягушек и змей.       Адриан немного постоял, а потом положил мячик на землю и аккуратно пнул его в сторону друга. Базилевс немного подумал, с интересом смотря на него, а потом повторил движение мальчика, вызвав у того довольную улыбку. Да, он все-таки сделал правильный выбор.       Базилевс резко открыл глаза, глубоко вдыхая и прекращая дышать на несколько секунд. Собственное тело сначала казалось слишком большим для него, как и Адриан, лежащий рядом, слишком взрослым. Только через минуту, в течении которой он просто сжимал и разжимал ладонь, он вспомнил события, происходящие после того дня, когда они встретились в первый раз. - «Что бы было, если бы тогда я просто не ответил на его предложение дружить?» - подумал он, пялясь на свою ладонь, которой все еще продолжал двигать, будто проверяя, способна ли она все еще выполнять свои функции.       Он устало прикрыл глаза, которые опять слипались, а после и вовсе провалился назад в сон. И это понятно — они уснули лишь полтора часа назад.       Все хорошо. Теперь он дома и все хорошо… ***       Когда Адриан проснулся, Базилевс уже лежал с открытыми глазами и слегка касаясь его, поглаживал рукав его рубашки. Он выглядел все таким же уставшим, но взгляд и действия уже были более осознанными. - Я скучал, - хриплым голосом сказал он, когда Д’Арон прижал его ближе. - Ты не представляешь, насколько сильно это делал я…       Не желая делать этого, Адриан все же отпустил его и потянулся к коробку спичек. Хотелось зажечь одиноко стоящую на тумбочке свечку и видеть его полностью. Он вернулся к нему сразу же, как небольшое количество света разлилось по пространству.       На самом деле, Базилевс выглядел не столько уставшим, сколько печальным. Может, снаружи он и выглядел так же холодно и серьезно, как и обычно, но демон уже давно научился понимать его настроение по глазам, которые брюнет сейчас пытался спрятать, утыкаясь лицом в подушку. - Эй… Все же хорошо… - тихо сказал Адриан, положив ладонь ему на щеку. - Нихера не «все хорошо», Д’Арон, - слышать ругательства от Дире всегда было необычно, так как он употреблял их только когда был раздражен. Впрочем, сейчас он и был таким. - Я заставил тебя и Залатру волноватся, я буквально сбежал из дома и теперь непонятно что будет. Ты же сам это понимаешь.       С этими словами он слабым ударом убрал ладонь Адриана со своей щеки и перевернулся на живот, полностью утыкаясь лицом в подушку.       В его обществе Адриан не привык, чтобы его называли по фамилии, так что сперва был немного шокирован. Это состояние прошло практически сразу же, как появилось, так что он быстро лег Базилевсу на спину, чтобы он точно не смог сбежать от тех слов, что прозвучат сейчас. - Для начала я хочу сказать, что все хорошо, Сили, - от этого обращения Базилевс слегка вздрогнул, так как давно его не слышал и думал, что его уже давно забыли. - Все хорошо и будет хорошо, пока я жив. Во всей ситуации, что произошла и будет происходить виноват лишь я, потому что допустил ее возникновение, позволил ей случится. Я виноват в том, что позволил тебе тогда уйти, я виноват в том, что не пошел за тобой сразу же, решив послушатся Залатру, я виноват в том, что все же не пошел за тобой потом, когда мы оба уже начали бить тревогу. И знаешь, думая об этом сейчас… Пошли нахер эти слухи. Будем жить так, как нам удобно и как хотим, все равно на мнение остальных. Что твой брат нам сделает? Распустит эти самые слухи? Ну и ладно, они пройдут и об этом даже не вспомнят, максимум мама их запомнит и будет нам об этом напоминать. Важно лишь то, что мы рядом, так ведь?       Базилевс угукнул в подушку, а потом, когда Адриан все же слез с него, повернул к нему голову. - Я тебя люблю. - Ну, а кто меня не любит? - довольно улыбаясь, ответил Д’Арон. Казалось, что он вот-вот начнет светиться от городости, что сейчас переполняла его. Он ведь поднял настроение любимому демону, чем не повод для гордости? - Азарат, кот Залатры, тот продавец из… - Эй! Я не просил перечислять!       Базилевс рассмеялся и подполз ближе к нему. Он любил то, что Адриан доверял ему настолько, что показывал ему то, что не показывал остальным, рассказывал все, что тяготило его душу и просто был настоящим. Рядом с ним он не был тем хитрым и вечно острящим парнем, а таким же понимающим и готовым выслушать, позволяющим сказать что-то и не получить в ответ колкость и прислушивающимся к его мнению. Таким он, кажется, даже с родителями не был. Особенно с родителями. - Какие же мы дураки, - уже спокойно произнес Базилевс, с выступившими от смеха слезами на глазах смотря на Адриана, который с хитрым видом потянулся к подушке. - Не смей. Не смей, я сказал! Адриан!       Ему тут же прилетела подушка в лицо. Он быстро взял ее и положил под себя, чтобы ее не смогли забрать. - Лучше не надо. Кто знает, что может случится с трещиной из-за простого удара подушкой. - Как она вообще появилась? - У Азарата случилась вспышка гнева и он, ну… В общем, трещина появилась из-за того, что он меня толкнул и я ударился об угол стены с достаточно большой силой. Он не заметил, а мне сразу же стало полохо. Белатрис — его жена — закричала, что беременна, отвлекая его, и я сбежал. И ты в этом не виноват, не думай, что ты виновен хоть в чем-то. - Но я… - Не. Виновен, - громко, выделяя слова интонацией сказал Базилевс.       Адриан устало выдохнул и лег еще ближе к нему. Он был настолько близко, что мог увидеть собственное отражение в его зеленых глазах. Вдруг Базилевс приблизился и слабо поцеловал его в нос, из-за чего демон громко фыркнул. Дире усмехнулся и поправил прядку своих черных волос, которая сейчас лезла в глаза. - Пойдем к Залатре, - неожиданно сказал Базилевс, перелезая через Д’Арона. - Зачем тебе это? - Скрываете от меня что-то? - хитро ответил он, щуря глаза. - Ты лишь побуждаешь меня пойти к ним еще быстрее. - Скрытое на то и скрытое, чтобы его не знать. - Странно, на твой день рождения ты так и пытался узнать, что же я тебе подарю. - «И у кого он набрался этого сарказма?» - подумал Адриан, тоже вставая с кровати.       Он подошел к зеркалу и, осмотрев себя, пришел к виду, что его одежда не настолько помялась, чтобы менять ее. Он хотел было пойти прямо так и уже направился к выходу, когда Базилевс взял его за воротник рубашки и, развернув к себе, дал новую, говоря поменять домашнюю на нее. Д’Арон немного посмотрел на нее, а после с тяжелым вздохом все же начал растегиваять темные пуговицы.       Дире тем временем перебирал стопки с одеждой, ища те вещи, которые он у него оставил. Да, он мог спокойно надеть любую рубашку Адриана и тот не будет против — все же главный закон отношений заключается в том, что одежда твоего парня всегда общая — но он не хотел этого делать, сейчас желая надеть что-то свое, что-то родное. Все же большую часть любимой одежды он заранее перенес к нему, решив, что в случае «тактического отступления» из родного дома ему нужно будет хоть во что-то переодеватсья.       Вскоре он вытащил свой темно-синий кафтан с более светлым воротником и накинул его на себя. Заметив недовольный взгляд Адриана, он лишь пожал плечами. Его рубашку и так никто не увидит, менять незачем. - Ну уж нет, раз меня заставил, то давай и ты тоже. - Ну ладно, - смеясь, согласился Базилевс и потянулся за рубашкой.       Довольно быстро переодевшись, они выбежали из поместья, чуть не сбив садовника, который заботливо поливал небольшие саженцы чернороз. - С чего вдруг твоя мама решила посадить новые саженцы прямо в чернорозовом ряду? - Это долгая история, которую я тебе не расскажу. Скажем так, тот кустик, на месте которого они растут, пришлось убрать.       Базилевс фыркнул и, замедлившись, взял Адриана за руку, тем самым заставляя снизить скорость и его.       Они старались идти по людным местам, чтобы в случае нежеланной встречи, суметь скрыться или выйти из нее с минимумом потерь. Никто здравомыслящий не нападет на кого-то в толпе, где много свидетелей, это все знают. Правда, был и минус: они могли и не заметить преследования.       Поместье Залатры было рядом с лесом и там практически никто не жил, так что часть пути была безлюдной, на которой их и могли поймать. В таком случае они бы побежали, но за все десять минут, за которые они преодолели этот отрывок, это им не понадобилось.       Когда они пришли, Гаспар собирал растущий во дворе иван-цвет вместе с Киао, которая сразу же подошла к ним, как только заметила. - Чжоу Киао, - в привычной, земной манере представилась она, протягивая новому знакомому руку. Она еще дома привыкла называть фамилию перед именем. - Базилевс Дире, - тоже представился он, пожимая руку. - Впервые слышу такое имя и фамилию… Восточная? - Не совсем… - Земная девушка, прошедшая процесс становления, - задумчиво произнес Гаспар, поднимая корзинку с маленькими цветками с земли. - Пойдем, поменяем тебе бинты.       Киао стало немного неудобно от вспыхнувшего в глазах Базилевса интереса. Это был не обычный короткий интерес, который кончался вопросом «Серьезно, прошла?», а самым настоящим диким интересом к новой информации. Было видно, что ее завалят вопросами сразу же, как демона с чистой душой отпустят к ним. - Он ученый, изучает нашу анатомию, так что готовься к тому, что он засыпет тебя вопросами сразу же, как его отпустят. Он книжку по вашей биологии несколько раз прочел… - сказал ей Адриан, придерживая дверь.       Д’Арон прошел в комнату, где Гаспар уже снимал бинты с поврежденного рога Базилевса. Из-за того, что они были намочены горной водой, которая уже высохла, они снимались с слабым звуком, похожий на шорох или звук рвущейся ткани. Хотя, скорее на что-то среднее.       Из-за того, что Базилевс принадлежал среднему сословию, его рога, так же находящиеся на месте ушей, на несколько сантиметров отходили от головы. Они были темно-зеленого цвета, как у Залатры, но на сгибе у них была толстая полоска салатового цвета. Вот уж действительно, будет удобнее лечить так... - Через три недели можно будет перестать носить бинт, заживет через полтора месяца. Она не такая большая, так что зарастет быстро, учитывая близость к источнику маны. - Гаспар, вы врач вообще? Недавно же доказали, что рога — конденсаторы маны, а не источники, - гордо исправил его Базилевс. - И кто же и когда это доказал? - Я, пару месяцев назад. Это было довольно очевидно, если подумать: при переходе в высшее сословие они меняются, становятся больше объемом, а источнику это делать просто незачем. Значит, они лишь накапливали ману. Об этом не знали из-за того, что никто не решался вскрыть рога.       Адриан вздернул бровью, смотря на пратнера. Он выглядел довольным собой, а во время разговора о вскрытии его глаза так и светились радостью и удовольствием, тогда он явно вспоминал этот процесс. От этого вида даже он испугался за свое здоровье. Хотя, учитывая его статус в личной иерархии Базилевса, от его ножа скорее пострадает Залатра или его брат, чем он.       В это время ему уже наложили обычный, ничем не пропитанный бинт, обычного серого цвета. Он аккуратно притрагивался к нему одними лишь подушечками пальцев, будто проверяя, надежно ли его закрепили. - А может покажем ему? - спросил Адриан, смотря в черные линзы маски Гаспара. Он уже привычно склонил голову в бок. - Лишним не будет.       Делла Ровере немного подумал, а потом кивнул, разрешая ему это сделать. Адриан взял непонимающего Базилевса за его ладонь, а потом повел его в знакомую парню комнату. В ней они обнаружили и Киао, которая красила знакомые Д’Арону треугольнички в черный цвет. Она явно не ожидала, что парня рискнут привести сюда, но виду не подала. - Эта человечекая девочка, попала к нам две недели и три дня назад, - разъяснила она Базилевсу, у которого вновь зажглись глаза от интереса. - Попала сюда не совсем… Легально, если можно так сказать, поэтому не потеряла своего облика, но впала в кому, из которой мы все еще пытаемся ее вытащить. У тебя есть еще вопросы? - Да, есть один… Ваши земные мужчины могут иметь детей? - Эм… Нет, те, кто от рождения мужчины, не могут выносить детей. А к чему такой вопрос? - немного шокированно спросила она. Она ведь ожидала, что Базилевс спросит их о сложившийся ситуации, но никак не об этом. - Да, не важно… Есть не от рождения мужчины? - У нас девушки могут поменять пол, изменить его хирургическим путем. Наш мир более развит в плане хирургии.       Было видно, что Дире хотел задать еще много вопросов, но решил не делать этого, чтобы ее не смущать, или просто посчитал, что в данной ситуации распрашивать ее будет несовсем уместно. Вместо этого он полностью сосреготочился на девушке, лежащей на столе.       Метка, распространение которой они старались замедлить всеми возможными способами, все же расширила свои границы и сейчас занимала практически четверть грудной клетки и практически добралась до кисти руки. Это выглядело довольно жутко, но он с равнодушным лицом осматриаал ее тело, даже рискнул провести пальцами совсем рядом с ее краями. - Она редко дышит и довольно бледная… Разгоняющие кровь не пробовали давать? - Не подойдет, она ведь не дышит почти. Опасно это делать… - А если алкоголя? - предположил Адриан, вставая рядом с Базилевсом. - Совсем мало и совсем не крепкого. - Нет, погоди, это не так работает, - ответил ему Базилевс, отводя в сторону. - Он ускоряет и дыхательную систему, просто ты этого не замечаешь. Ты начинаешь глубже дышать… Но даже при этом мы не знаем, как человеческое тело будет реагировать с ним.       Киао была удивлена тем, как Адриан менялся в обществе Базилевса. Если раньше он не был даже заинтересован в этом и всячески игнорировал ситуацию, помогая с ней лишь время от времени и лишь с целью, чтобы его оставили в покое, то сейчас попытался предложить вариант, который даже ей сначала показался довольно хорошим. Еще ей показалось необычным то, как Дире спокойно говорит с ним, не боясь получить колкость в ответ, и спокойно трогает его. Он смог отвести его в сторну не прилагая усилий, в то время как она и Залатра общими усилиями не смогли его даже со стула поднять, когда ему этого не хотелось! - «Любимый человек — одна из самых влиятельных персон в твоей жизни», - подумала она, вернувшись к раскрашиванию треугольничков.       Судя по рассказам Залатры, они были однолюбами, хотя оба не признавали этот факт. Они объявили себя парой, когда им двоим было по двадцать лет, но их отношения не сильно поменялись после этого. Они просто начали целоватся чаще и уже не считали себя какими-то странными и неправильными. Демонесса тогда сказала, что тоже хотела, чтобы ее отношения складывались так же просто, как и у них, сильно сжимая ладонь Киао. Видимо, вспоминала бывших… - Ребят, я все понимаю, но ко мне сейчас придет коллега, - мягко сказал Гаспар, опираясь плечом о косяк двери, - так что не могли бы вы пойти прогулятся? Я сомневаюсь, что вы трое сможете сидеть тут в абсолютной тишине. Он заитересуется, если услышит из-за запертой двери чью-то речь и попросит зайти, что в нашей ситуации делать нельзя. - Да, мы уйдем, - так же мягко, учтивым тоном ответил Базилевс. - Я думаю, нам и так уже пора к нам домой. - К нам домой? - К нам домой, - с нотками раздражения, но практически тем же тоном произнес Дире, слабо ударяя Адриана под дых.       Он взял его за руку и быстро вывел из комнаты. Киао удивленно проследила за ними взглядом, размышляя над тем, каким на самом деле является Базилевс. Она не спешила рисовать в своей голове его образ, основанный на этой короткой первой встрече, которая была довольно странной. Она вообще никогда не судила о человеке по первой встрече, предпочитая узнать его получше, чтобы при второй и последующей не разачароваться в человеке или собственных фантазиях о нем. - Они довольно странно себя ведут, - тихо сказала она, боясь, что они услышат ее. - Мы все странные в чьих-то глазах. Он довольно хороший, просто узнай его получше, - так же тихо ответил Гаспар. - Ты выходишь?       Киао покачала головой, указывая на девушку. Гаспар знал, что она будет неимоверно тихой и сможет просидеть эти несколько часов тут, учитывая, что из этой комнаты есть еще выход к другим комнатам. Он со спокойной душой закрыл дверь, а после запер.       Должен же за земной кто-то следить.