***
открыв глаза, Мидория ощущал гнев, отчаяние, отрицание правды, и, увидев, как ному направляются в сторону мальчика, тот яростно закричал, так, словно что-то, что было в нём всё время, исчезало, он терял то, что пытался сохранить, но вырваться из оков не мог. — если он пострадает, я убью тебя! Слышишь?! но Дик не обращал внимания на чужие крики, лишь смеялся над тем, как мальчика жестоко насилуют... нет, раздирают. Он видел в этом что-то смешное, пока все зрители ощущали шок, омерзение, тошноту. — что ж, герой, — наконец, произнёс Дик, повернувшись к Бакуго, — ты можешь спасти этого мальчика, если убьёшь своего «друга», это же не сложно, да? — улыбнувшись, он увидел в глазах Кацуки сомнение, — не волнуйся, я сдержу обещание, — убрав оковы с тела мальчишки, он наблюдал, как тот ринулся в атаку на ному, но был в ту же секунду отбит монстром. — ты не сможешь победить эти творения, лучше обезопась ту бомбу, что скоро вырвется из этих «оков». Несмотря на то, что Мидория и правда был в оковах, ощущение от этих слов представлялись чем-то иным, так, будто речь идёт про оковы, поставленные кем-то уже очень давно. — ты говоришь, что спасёшь этого ребенка, если убью Деку? — получив улыбку в ответ, тот засмеялся, — не смеши, очевидно, что этот малец уже мёртв. — ох, а ты догадливый, мальчишка, — засмеялся Дик, после чего со стороны Мидории послышался громкий звук, звук треска и его крика. — ну, время пришло, убей его, герой, или он убьёт всех, кто находится здесь. Этот бедный, невинный, ни разу не пачкавший руки кровью мальчик. эти слова были произнесены специально, чтоб все узнали правду, чтоб всех поверг шок, но главное для того, чтоб Бакуго, прекрасно знающий это, пришёл в гнев. — это же не вы были тем, кто рассказал мне об опасности в лице моего друга, тем, из-за кого я стал так поступать, и… — не успев договорив, Кацуки ощутил сильный страх от ауры, исходящей со стороны друга, и через мгновение увернулся от удара, что мог стоить ему жизни. — Каччан… — тихий шёпот, исходящий от ещё настоящего Мидории, развеялся по воздуху, после чего того поглотила тьма, а что делать для выполнения этой просьбы, было неизвестно. — прости, Изуку, — произнёс Бакуго, после чего встал в боевую стойку, — я постараюсь сделать всё возможное, ведь с самого начала это всё было моей виной. — единственное, что вертелось в голове героя, это та самая, последняя просьба друга. — но если мне не удастся искупить вину, я приму от тебя смерть, но… от настоящего тебя, а не фальшивки, понятно, демон? — с гневом в глазах произнёс Кацуки и ринулся прямо на врага, завладевшего телом лучшего друга, того, кто являлся для него всем, — я помогу тебе, Деку.— спаси меня.
продолжение следует.