Антонин Долохов и вся его родня

      Решение Кукрыбиды оказалось настолько сенсационным и поражающим воображение, что все просто тихо разошлись по комнатам, под предлогом обдумывания. Утро расставило все по своим местам и свое новое место Антонину даже понравилось, но он не был бы Долоховым, если бы не стал возражать и упираться.       К тому же, иначе в этом доме нельзя. Родственники должны думать, что ты дурак и на правильном решении настояли именно они, а если решение принял ты, оно моментально станет неправильным, из разряда: "какой идиот до этого додумался, его на умственную отсталость проверяли?"       - Да вы спятили, что ли?! - если вы хотите это слышать, то так и быть, хрен с вами.       - Батя, ты все еще думал, шо тут есть здоровые?       - Кукрыбида, хоть и подмешивает в опохмел разное, дама умная. Я ее всю жизнь слушал и не зря, и ты нас послушай. Мы жизнь прожили, мы знаем, как надо.       -Ну я же говорила, шо в этом доме умственно здоровых не валяется. Вы еще Хенека послушайте, он-то нас всех старше!       - Хенек только шипит и скрипит, - не выдержала Мотя. - Если ты его понимаешь, то у меня есть знакомый психиатр. Магглы говорят, это помогает.       - Когда был жив, таки говорил, за шо и был укокошен прабабушкой. И вообще, кому после разговора вашего психиатра закапывать, опять мне?       Кукрыбида Бафометовна молчала, но семейство, обсуждающее сумасбродную идею и спещащее из-за нее поругаться, этого не заметило.       Кто бы сомневался!       Боль в сердце нарастала, дышать становилось все труднее. Будучи ведьмой, Кукрыбида чувствовала, что это - конец, если, ей сейчас не окажут помощь.       Просить, как же!       Это конец.       "Мне больше не нужно тебя помнить".       Все на свете есть мимолетное мгновение, пусть умудряющееся согревать, но останущееся позади быстрее, чем успеешь его понять. Так учила наставница и это оказалось правдой, а цепляться за утекающие сквозь пальцы песчинки было не в характере старой ведьмы.       Зато как будет злиться Рептилида, если семейство проникнется драмой и действительно начнет причинять добро! Так тебя, кошелка, и тьфу на того дурака, даже если это родной племянник, который подумает, что за такое жалко умереть! Чтоб вам всем было по справедливости, то есть, плохо.       А прощаться - разве что с воспоминаниями, да и разве хватит тех минут умирания, если не хватило стольких лет жизни?       Пусть воспоминанием, но до самого конца.       "Прощай".       Всё-таки успела об этом подумать.       Кукрыбида Бафометовна умерла самым счастливым человеком на земле: твердо уверенным, что таки успел подложить любимому семейству свинью. Остальные земные аспекты старую ведьму если и волновали, то не очень сильно.       Столпившиеся вокруг бездыханного тела родственники уже успели понять, что медицина тут бессильна, и теперь торопливо пытались определиться: горевать им или праздновать.       - Говорила же, шо тот гроб еще пригодится. И кто опять скажет, шо я спустила деньги на ветер? - практично поинтересовалась Александра. Учебная программа Колдовстворца, несущая в себе принцип: "не выпендривайся, а радуйся, что еще жив, дебил, в этой стране такое немногим удается", давно выбила из нее сентиментальность.       Поебень Петрович перекрестился левой пяткой, отдавая дань памяти усопшей, и деловито поинтересовался: начинать шевеления по оформлению покойницы как покойницы, или сначала стоит позавтракать. Кукрыбида уже никуда не денется, а начинать день на голодный желудок не хочется.       - Перенесем на диван и завтракать, - решила Мотя. - Антоша, что ты уставился как баран на бранденбургские ворота, трупов никогда не видел? У вас там в Пожирателях общество гуманистов?       - Там левые трупы, а это моя тетка, - огрызнулся Долохов.       - Была тетка, а теперь финансовая проблема. Несмотря на то, что гроб у нас уже есть, похороны все равно обойдутся недешево. Меня утешает только то, что все там будем и однажды дыру в бюджете пробью я, а закрывать придется вам. Кто разогревает еду?       - Батя. Раз он теперь типа босс, пусть докажет, шо мы должны начать его уважать.       - А ты думал, шо босс - это в кресло сесть и командовать? Власть, Антонин, она ответственность, которую дает народное признание. А его ще заслужить потребно, - согласился Поебень Петрович.       Снизу раздался оглушительный грохот, а сразу за ним: низкий горловой скрежет.       - Хеня, потворна ты тварюка, - Поебень Петрович хотел добавить в адрес зомби еще пару слов, но замер на месте. - Ша. Один он там, чи мне мерещится?       Антонин и Мотя не сговариваясь достали волшебные палочки, безмагичная на каникулах Александра без вопросов вооружилась стоящей на столике вазой. Антонин подумал, что если она так же хороша в метании ваз, как ее мать, то вторженца можно считать уже покойником. Аж лопатки заныли, несмотря на то, что с момента попадания в них тяжёлым, хрустальным чудовищем прошло пятнадцать лет.       - Уперед.       - Раскомандовался, - чуть слышно, но очень ядовито прошипела Мотя.       Работы не нашлось, вернее, она была уже сделана. От входной двери тянулся широкий кровавый след, посередине гостиной раскинул дверцы опрокинутый советский сервант, обрамленный блестящими осколками стекла и фамильного хрусталя. Сидящий на полу зомби методично колотил чьей-то темноволосой головой об угол серванта, стремясь к единственному что имело для него значение в этом мире: мозгам. Крепящееся к голове тело уже не возражало.       - Таки если это кто-то из соседей, неразумно позарившихся на нашу соль... - Александра не договорила, но за нее это охотно сделала Мотя:       - То так им и надо! У меня нет сочувствия к людям, забрасывающим гномов в наш огород, и не говори, что они сделали это всего раз и случайно.       - Я таких среди соседей не помню, - на всякий случай сообщил Антонин, присмотревшись к голове. - Возможно, это кто-то за мной, но сторожевые заклинания вроде на месте. Как он вообще сюда попал, мля? Чтоб из Англии в Кукуево, это надо через... Все нецензурные адреса пройти, блин, пешкодралом на карачках! Когда это закончится?!       - Батя, шо ты кипишь как один талантливый человек с хорошей фамилией? В мире ковид, границы закрыты, таки да, даже те. Это кто-то местный, или я - Курт Кобейн. Хенека, кстати, вчера запирали...       Антонин беспокойно пошевелил пальцами ног в дырявых носках. Тапки пришлось сбросить, чтобы не шуметь на лестнице, и теперь Пожирателю было холодно.       Что ж, пора привыкнуть, что утро добрым не бывает. Пойти, что ли,тапки найти, пока Мотя исследует свои ловушки?       После обледования защиты дома выяснилось, что одно из сети заклинаний уничтожено, очевидно, незваным гостем. Которому совершенно точно что-то понадобилось в подвале Долоховых, но не удосужившемуся узнать о его обитателе. Налога на домашних животных в волшебном мире не было, стоимость утилизации темной твари сделала бы семейному бюджету нехорошо, поэтому обитатели дома не только не делали тайны из того, что именно засело в их шкафу, но и напротив, утверждали, что зомби - их ценное имущество. Фамильное, не уж чихнул!       Либо незваный гость был совсем дураком, ничего не узнавшим о доме, в который лезет, особенно о подвале, либо...       - Ценное, - Антонин озвучил повисшую в воздухе мысль.       - Ценное, - передразнила мелкая. - Как-то мы разыскали его родственников, шоб всучить обратно их почти живого дедушку, и шо ты думаешь? Они отказались забирать его не то, шо за полцены, но даже бесплатно!       Рассерженная Мотя подправила заклинания, наложила на всякий случай еще одно и от души пнула кусок разбившейся супницы.       - Дурдом, а не жилище приличных ведьм и колдунов! Этот идиот был один, так что позавтракать мне всё-таки не помешают, - заявила тетка. - Даже если Хенек его погрыз и вместо одного зомби скоро будет два. Все равно период инкубации восемь часов, успеем.       - Тогда батя греет жрачку, а мы за всем, шо сегодня будет очень надо? - уточнила мелкая. - Сырья для "Жара" больше не осталось.       Тетка кивнула. "Жар" варился долго, дела никто не отменял, поэтому первым делом следовало позаботиться о том, чтобы свежий зомби не помешал ими заниматься. Все остальные вопросы лучше отложить до момента, когда гость будет распилен на кусочки и надежно заморожен.       В доме закипела деятельность. Антонин гремел крышками на кухне, Александра замывала кровь в гостиной, Мотя и Поебень Петрович, распевая: "союз нерушимый республик свободных", тащили труп в ванную. Дело было, в общем-то привычное. После того, как почтенная маменька Моти и Кукрыбиды получила пожизненное после исследования полицией ее магической деятельности, в семействе установилось правило: среди магглов нарушать закон магически, среди волшебников по-маггловски. Конечно, если не повезет, то и чуждые конкретным правоохранительным органам методы не помогут, зато в тюрьме можно будет согреваться мыслью, что хотя бы заставил ментов задолбаться.       Предыдущая жертва Хенека являлась магглом, приглашенным в дом Мотей, во избежание имиджа психа не распространявшимся своему окружению о том, что ведьмы существуют. Его искали, но далеко отсюда, волшебники-полицейские же, вызванные на труп и убедившиеся, что в подвал маггл полез сам, даже не выписали штраф за неправильное содержание зомби. Только велели вернуть покойника его родственникам, чем Долоховы, конечно, заморачиваться не собирались. Второй загрызенный за короткий промежуток времени...       Подозрительно и не только для полицейских.       - Саня, тащи тазики!       - Разорваться мне или шо? Несу, несу. Голову первой пилите, тварюку покормлю, шобы ему было не обидно за свою добычу.       Мотя язвительно прокомментировала, но возражать не стала: она еще помнила, что со вчерашнего вечера Долоховы причиняют добро. Незваный гость пришел за Хеней или чем-то из его имущества... Которое у зомби если и было, то сгинуло еще во времена Мотиного детства. Но раз уж гость хотел этой встречи, то нужно помочь довести ее до логического конца. Во славу добра и справедливости.