Антонин Долохов и вся его родня

      Кукрыбида Бафометовна никогда не верила в чудеса и потому догадывалась, что смерть - не освобождение от жизненных тягот, а лишь короткий переход от одних неприятностей к другим. Поэтому не стала спешить, когда перед ней возникла окруженная туманом лесная тропинка. К тому же, торопиться было совершенно некуда, можно сесть на камень и подумать о недалеком будущем... Наконец-то можно просто спокойно подумать, не ожидая, что в семействе сейчас что-нибудь произойдёт и потребуется идти разбираться! Да разве за такое жалко жизни?       Знать бы еще, что в конце дороги, желательно, не проверяя лично. Главный вопрос, от которого, возможно, зависит будущее: существуют ли боги? И если да, то кто из них пропишет звездюлей старой ведьме, воровке, убийце, укрывательнице, скандалистке и содержательнице притона (ну было по молодости, ведь на зарплату педагога не разбежишься, а если и таки да, то быстро поскользнешься), и каких именно.       Из всех, интересующихся вопросами посмертия, Кукрыбида больше всего доверяла своей наставнице. Считавшей, что боги действительно есть, а посмертный путь зависит от того, следовал ли покойник, еще им не будучи, заветам какой-либо религии, к кому и чего хотел. Кукрыбида Бафометовна обожала поминать всуе имя бога православных, попрекать всех и каждого несоблюдением его заповедей, одновременно ненавидя и презирая религии как социальный институт. Также она любила клясться жопой Сатаны и обзывать неугодных плевком Ктулху, на чем ее контакты с религиями и заканчивались.       На всякий случай ведьма вслух обратилась ко всем божествам, кого вспомнила, включая Диониса и Летающего Макаронного Монстра: вдруг кто-нибудь да решит, что она ему еще пригодится. В Ад решительно не хотелось.       На следующее перерождение - тоже. Насколько Кукрыбида помнила рассуждения наставницы, следующей странным Путем, напоминающим смесь буддизма с фантазиями наркомана, с таким послужным списком человеком ей не родиться.       Хоть призраком оставайся, честное слово.       Ведьма прошлась по тропинке, сорвала цветок и в последний раз полюбовалась укутанным туманом лесом. Хочешь не хочешь, а идти надо. Не торчать же здесь вечно, опасаясь и ожидая хрен знает чего, хрен знает откуда?! Если уж рубить руку, то с одного удара, а не по кусочкам.       - Кто бы там в конце ни сидел, мне таки тоже есть, шо вам сказать! - решительно заявила Кукрыбида и двинулась вперед.       Уж если кто-то неизбежно будет ее судить, то придется этому кому-то сначала выслушать все "какого хрена" и "по какому праву", а также пусть сразу знает, что ведьма будет жаловаться в вышестоящие инстанции. И пусть не думает, шо она их не найдёт!       К тому моменту, как в конце пути показался чей-то силуэт, ведьма успела настолько себя накрутить, что от страха не осталось и следа. Кукрыбиду переполняли боевой дух и стремление к безобразнейшему скандалу.       Выше людей они, судьи они, как же! Даже если это будет последним, что доведется сделать за свое существование, она все равно скажет им все, что накипело!       Старая перечница поглубже вдохнула, забыв, что воздух ей уже не требуется, и приготовилась скандалить, но...       Темноволосая женщина в темно-зеленом платье была ей знакома. Более того, за очень длительное знакомство она не причинила Кукрыбиде ни одной неприятности.       Вот только лицо... То же, что и раньше, но все же неуловимо другое. Было ли в нем раньше это неуловимое, чуждое и нечеловеческое? Скорее всего.       Просто тогда она скрывала свою чуждость от человеческих глаз.       - Мои глаза за какие-то прогрешения самовольно делают мне неправду?       - Однажды я спросила тебя: можешь ли ты отличить дыхание дракона от жара огня в камине? Не прислушавшись, не злись, что не услышала того, что от тебя не скрывали.       И голос иной. Люди так не говорят, так поют цимбалы в руках мастера.       - Таки надо было нормально спрашивать: не замечаю ли вся я, шо моя наставница не человек, а драконий чих! - ведьма уперла руки в бока, одновременно торопливо пытаясь классифицировать существо и понять, каких люлей от него ожидать. - Уж прости, шо я не Шерлок Холмс, растак его за все хорошее, и загадки видела в гробу!       - В этом-то и прелесть, - Мартина всегда улыбалась ласково, но странно - казалось, за улыбкой стоит нечто иное: лукавое и жутковатое. Теперь же, когда дух отказался от скрывавшей его иллюзии, это стало очевидно. В улыбке не было теплоты, только жар безумия, ранее далекий и потому могущий сойти за нее. - Также я спрашивала тебя: пойдешь ли ты со мной дорогой, где камни жгут ноги, воздух может ранить до костей, а истина - лишь искра среди мириадов песчинок?       Кукрыбида помнила, и помнила своей ответ.       В конце концов, Мартина обожает иносказания. Совершенно необязательно, даже неправильно, будет воспринимать ее слова буквально. Тем более, что даже если и буквально, альтернатива все равно может оказаться еще хуже. Христианский Ад - это не пальцем о тумбочку удариться, а учитывая количество заслуг...       - Та иду, иду. И если твоя дорога думает меня впечатлить, то я имею сказать, шо после нашего кукуевского серпантина ей придется сильно постараться!       В конце концов, Кукрыбида в юности тоже не чужда была написанию странных рассказов, которые современая молодежь назвала бы "слэш", и даже Саша знает, что не слэшер боится жопы, а жопа его. И не то чтобы у нее не имелось к тому повода.       Лес таял, растворялся, как акварель в воде. Исчезли шершавые сосновые стволы и колючие лапы, испарились дымком мелкие белые цветы у дороги. Осталась только темнота и колючие, дышащие жаром звезды... Или то, что ими казалось. Всех оттенков золотого, яркие, но не освещающие, потому что освещать здесь нечего.       Больше здесь не было ничего.       - Таки это та тьма, где живут злые духи?       - Разве это место похоже на то, где им будет уютно? Будь внимательнее и прислушайся к себе.       Кукрыбида честно прислушалась, опасаясь, что невовремя вспомнится какая-нибудь дурацкая песенка. Это было бы показательно, но неприятно.       Музыка.       Тихая и легкая мелодия, напоминающая стеклянный перезвон.       - Таки это совсем не звезды!       Зря, пытаясь классифицировать Мартину, перебирала в памяти главы из гримуаров и монструмов, не было ее там! Такие, как она, встречались только в детских сказках, одной из которых Кукрыбида в своей время пугала впечатлительного тогда еще племянника. О призраках, принимающих облик живых людей (что само по себе абсурд, противоречащий абсолютно всему), чтобы бродить среди них неузнанными и сманивать с собой, когда станет совсем уж скучно и захочется компании. Их вид и голос может ранить человека или свести с ума, но если услышишь прицельный, направленный именно на тебя зов...       А ведь так и было.       В жизни Кукрыбида не поверила бы малознакомому человеку, охотнее бы откусила себе язык, чем рассказала знакомому свои тайны, но поверила и рассказала. И для этого Мартине понадобилось лишь появиться в аудитории и "невзначай" спросить, сколько времени.       Вернее, не Мартине. Хозяйке Семи Тысяч Зеркал.       Что бы это ни значило на самом деле. Автора сказки ведь уже не спросишь... А Хозяйка и соврет - не то что недорого возьмет, а вовсе бесплатно. Из любви к искусству.