Все охотники одинаковые + бонус

      Голова шла кругом, с трудом разлепила глаза, и меня едва не стошнило от яркого света солнца. Закрыв рот рукой, попыталась подняться, но только заново упала, растянувшись на бетонной плите.       — Неплохо ты грохнулась, — Света протянула руку, помогая встать.       События расплывались, перемешиваясь в голове. Мы охотились на оккультистов, засевших в заброшенном недострое. Перед глазами всплывали фото жертв. Света щелкнула перед моим носом.       — У тебя нет крови, ты даже не отключилась.       В так и не достроенном районе, на окраине мегаполиса, было пусто. Только солнце, нагревающее бетон и ветер, гремящий в заброшенных улицах. Застройщик обанкротился десять лет назад, но судебные разбирательства все продолжались, оставляя призрачный городок на волю судьбы. Не удивительно, что именно сюда нас привела наводка Светы.       Середина осени была одним из моих любимых времен года. Уже нет изматывающей жары, но и слякоть не мешает насладиться прохладой. Я вдохнула свежий воздух, поправляя собранные в длинный конский хвост волосы. На мгновение рука замерла, пока последние гладкие пряди продолжали выскальзывать. Разве я их не острила до лопаток? Сердце пропустило удар, но я поспешила себя успокоить. Подруга залезла в машину за оружием.       Хмыкнув, пнула капот потрепанной Светиной ласточки. Она выскочила с сумкой, злобно отфыркиваясь, пнула меня в ответ. Выбеленные волосы светились на солнце. Вся в черном, в высоких сапогах с тугой шнуровкой. Я разглядывала её, пытаясь уловить фантомное чувство неправильности, щекотавшее нервы.       — А ты разве не выкинула их? Они же все были прожженные…       Она нахмурилась, посмотрела на обувь, и пожала плечами. Закинула за спину винтовку, передавая мне кобуру с парой пистолетов. Быть заправским снайпером точно не моё. Это она могла часами любоваться винтовкой, практикуясь в стрельбе днями напролет.       — Ты бы почаще спала, мать, — прохрипела она, вновь простывшим голосом, — начинаешь бред нести.       Света натянула шапку, и накрыв машину ветками, прошествовала вперед. Я дернулась, скрипнула кожаная куртка. И вновь. Сознание рассеивалось. В мыслях был туман и даже вспомнить, как надела эту куртку не выходило. Разве я не была в костюме? Нет, ничего подобного. Собраться было тяжело, и я решила пока затолкать это подальше. Подруга уже скрылась в ближайшем здании, и я поспешила за ней.       Идти нужно было много. Пусть мы и знали точное расположение их «базы», но до этого места еще нужно было дойти незамеченными. Через крыши и осыпающиеся лестницы. Мы шли, перекидываясь комментариями о переводе денег на мертвые районы. Обычная болтовня успокаивала.       Нам было не впервой работать так. Когда охота больше напоминает шпионскую операцию. Тихо найти, взять и пока одна отвлекает внимание, вторая одним выстрелом выпиливает главаря, что собственно и черпает силу от демонов, подсаживая остальных на темные стероиды. Все просто, но я снова не могла вспомнить, когда мы решили, что будем делать так и в этот раз. Вся подготовка к операции была словно в тумане.       — Давно мы не выезжали за город, — Света откинула очередной камень на пути, перескакивая через ступеньку, — все по промышленным районам ошиваемся.       — Только Нине не жалуйся, — я усмехнулась, держась подальше от осыпающихся окон, — она быстро нас в глушь закинет. Только пикни.       Она рассмеялась, хлопнув меня по плечу. Звонкий смех отскакивал от бетонных стен, разносясь по дому. Я поежилась от ветра, и подгоняя её, двинулась вперед. Через минут сорок подъемов и спусков, мы оказались перед последней крышей. Одна дверь и мы бы оказались на лучшей позиции для просмотра местности, как заявляла Света.       У самого входа, она остановилась, прищурилась. Развернулась ко мне, заговорщически подмигнула. Пошла первой, распахнула дверь. Яркий свет на мгновение ослепил, а когда, наконец, смогла что-то разглядеть, замерла в шоке. Крыша была украшена, посередине стоял складной стол со стульями. Куда еды и дымящийся мангал…       — С двадцатипятилетием!       Я едва не оглохла от крика друзей, что бросились ко мне. Антон подхватил меня, и закружил, нежно целуя в щеку. От простого действия меня передернуло. Отстранившись от своего парня, украдкой вытерла щеку. Такой красивый, счастливый, словно нацепил на себя маску. Моргнув, мысленно дала себе оплеуху. Он ничего не сделал, откуда такая неприязнь?       — Вы чего тут утроили? — я гневно сложила руки на груди, смотря на веселую компанию.       — Как же я мог упустить такой важный день для своей девушки?       Антон прижал меня к себе, а я смотрела на него, и не могла понять, что же не так. Вот же он, человек, с которым планировала провести остаток дней. Купить дом в глуши, годам к сорока… Высокий блондин с ослепительными голубыми глазами и родинкой над губой… Мечта, да и только.       Глубоко в душе зародился гнев, захотелось крепко ему врезать, но я не могла понять, почему. В голове отчетливо проскочили звуки выстрела и его крика. Простреленное колено и проклятье. Губы расплывались в улыбку.       Бр-р-р. Вот же фантазия.       — Ну-ну, голубки! — Кирилл, еще один друг, причастный к внезапному торжеству, поднял руку, протягивая мне рюмку, — с днюхой тебя, мелкая проблема!       Смотреть на него было больно. Сердце заныло, словно уже давно его не видела. С жадностью, всматривалась в темные волосы и загорелую кожу. Он был, вообще-то, Светиным другом, но раз мы с ней стали не разлей вода, то и моя тушка для него заимела значение. Кирилл был отличным парнем, но так себе охотником. Я много раз говорила ему бросить, но он был упертым.       Я опрокинула в себя алкоголь, морщась. Взгляд зацепился за поистине чудесный вид на долину. Темный лес вдалеке, извилистая река, заросшая камышом и пушистые облака.       — Никаких оккультистов тут нет? — ткнула пальцем в Свету, что только широко, и совсем не виновато улыбнулась, — гадкая обманщица.       Она всплеснула руками, но тут же переключила внимание на мясо, которое Кирилл отчаянно пытался нанизать на шампур, но то противно выскальзывало из рук. На мгновение, залюбовавшись ими, подумала, что они могли быть удивительной парой. Дружной, понимающей друг друга. Сердце вновь отозвалось ноющей болью.       Отвернувшись, уставилась на вид. Антон подкрался сзади, обнимая меня. Я должна была быть в восторге, но горячие руки хотелось только скинуть с себя. Становилось противно, словно на его месте, ожидала кого-то другого.       — Ты выглядишь уставшей, — он зашептал на ухо, и поборов свои странности, чмокнула его в нос, развевая мрачные догадки.       — Все хорошо, — неожиданно, уловила запах сырости, что становился невыносимым, — ты не чувствуешь?       Он покачал головой, обеспокоенно смотря на меня. Голова кружилась, ухватившись за него, пыталась не упасть. Перед глазами мелькало что-то важное. Обрывки, что ускользали…       «Эй, принцесса, даже не вздумай вот так помирать…»       Хриплый мужской голос зацепил, но не смог удержать, и наваждение исчезло. Тряхнула головой, отгоняя странную дрожь. Скомкано улыбнулась парню. Казалось, что я знала этот голос, что он что-то значил. Кто это был? Было ли это и правда важно? Над головой было светлое небо, пахло прожаренным мясом, рядом были дорогие мне люди.       — Я, видимо, и правда, сильно устала.       Если раньше казалось, что что-то не так, то теперь в голове стало пусто. Сознание, разум стали как улетающий гелиевый шарик, за который совсем не хочется цепляться. Неужели алкоголь так быстро действовал?       Я старалась держаться от Антона подальше, не совсем понимая причину, но чувствуя, что так надо. Мыслей прострелить ему ноги больше не было, но от одного взгляда на него хотелось биться головой об стену. Всегда считала его идеальным. А сейчас вот гляжу и хочу все поменять. И плечи не такие широкие, и волосы слишком светлые и глаза тоже… Не такие.       Света обняла меня, повиснув. В нос, как и всегда, ударил стойкий запах дорогих духов. Под ребрами было так тепло, так спокойно. Губы сами собой растянулись в улыбке, а глаза закрылись. Подставив лицо ветру, я просто наслаждалась свежестью, теплыми лучами, щекотавшими кожу. Хотелось раствориться в этом моменте, остаться здесь навечно.       И не важно, что где-то в дальнем уголке сознания, собственный голос кричит от боли. Пытается донести нечто важное, главное. Сейчас, я точно знала, что впервые за долгое время, чувствуя свободу. Сердце бьется медленно, размеренно, и ничего не отравляет жизнь.       — Так жаль, что день скоро кончиться…       — Нет, совсем нет, — Света наклонилась к уху, утыкаясь носом в щеку, — зачем ему заканчиваться? Мы можем просто остаться здесь, хотя бы мысленно…       Я вздохнула, пытаясь каждой клеточкой своего тела прочувствовать мгновение. Оно словно патока растекалось по венам, разогревая кровь, заставляя бабочек в животе трепыхаться в ожидании чуда. Распахнув руки навстречу ветру, рассмеялась, зная, что подруга не даст мне упасть. Рухнуть за узкий парапет.       В голове что-то щелкнуло. Глаза распахнулись, уставившись на долину. Схватившись за виски, старалась заглушить нарастающий гул, но он только громче отбивался от стенок черепа, разносясь по всему организму. Вибрируя на кончиках пальцев. Тот самый голос вдали, стал четче. Теперь, зная, чего он хочет, я поддалась ему.       Выскользнув из объятий подруги, незаметно для всех, ушла с крыши. Закрыла дверь, отрезая последние источники света и тепла. Включила фонарик на телефоне, осторожно спустилась с чердака на пустую лестничную клетку, вслушиваясь в каждый шорох, каждый скрип железной лестницы под ногами. Пахло сыростью и грязью. По пустым пролетам и квартирам гулял ветер, свистя на поворотах.       Чей-то тяжелый шаг за спиной, и я рефлекторно бью по цели, разворачиваясь на каблуках.       — Да ладно!       Высокий мужчина схватился за нос, отскакивая назад. Руку жгло от удара, но я продолжила стоять парализованная. Вглядываясь в знакомые черты лица, не могла сдержать судорожного вздоха. Перед глазами пронеслась череда отрывков, вызывающих осколки боли. Я на полу подвала, сжимаю собственное горло, борясь за каждый вздох, одинокая лампочка над головой… Прожигающий насквозь взгляд зеленых глаз, хриплый вскрик и просьбы очнуться.       — Господи!       Плюнув на все, бросилась на него, вцепившись дрожащими пальцами за куртку, уткнувшись в теплую грудь. Я была готова, потом выслушать отповедь о впечатлительных девицах, но внезапно меня крепко прижали себе. Мужской подбородок уткнулся в макушку, а крепкие руки сжимали дрожащее тело до синяков. Я не знала, какого черта происходит, где мы вообще, но ради одного этого момента, могла бы повторить всю ту суицидальную фигню. Просто стоя рядом, ощущая беспокойные удары чужого сердца, в сузившимся до одного грязного лестничного пролета, мире.       — Вечно с тобой одни проблемы, — Дин чуть отстранился, заглядывая в глаза, проводя большим пальцем по скуле.       Выдавив улыбку, замерла, утонув в его взгляде, настолько переполненным беспокойством, что уже граничил с яростью. Мужчина был напряжен до скрипа, и, несомненно, готов высказать мне все, что думает, но молчал. Только держал в руках, скользя пальцами по скуле ниже, к губам. Дышать стало невозможно, колени опасно дрожали, грозясь отказать в опоре.       Все мысли свелись к ожиданию, предвкушению. Не выдержав, облизнула губу, что казалось огненной. Дин рвано выдохнул, обнял меня еще крепче, вжимая в собственное тело. Этого было так мало, так чертовски мало… Я хотела быть еще ближе, не просто чувствовать его рядом, а в себе. В своей душе, в своем сердце. Запомнить.       Руки, сами по себе, скользнули по его груди выше, к шее, проходясь ладонями по горячей коже. Кончиками пальцев провела линию по горлу, завороженная, темнеющим взглядом, теряющим ясность. Он был так близко, что я уже чувствовала его тяжелое дыхание, готовое сорваться в хрип. Так близко, что уже не могла разобрать, где заканчивалась я, а где начинался он. Мягко сжав подбородок, Дин запрокинул моё лицо еще выше. Было так горячо, что внутренности плавились, стекаясь куда-то вниз, оставляя пульсирующие дорожки внутри. Так правильно, естественно, необходимо, как следующий вздох.       Дин, словно издеваясь, не двигался, застыв в ничтожных нескольких сантиметрах. Еще немного, лишь одно движение. Это был финиш, и, простонав от нетерпения, я зарылась пальцами в его волосы, готовая притянуть ближе…       — Ну и что здесь происходит?       Мы отскочили друг от друга, загнано дыша. Разочарование впивалось в живот, ледяными иглами. И я боялась посмотреть на него, увидеть облегчение. Хотелось забиться в угол, пнуть саму себя несколько раз, и выкинуть в окно за глупое сердце, что обливалось кровью от страха. Ведь я все еще этого хотела, до боли в горле, и хруста в костях.       Света раскинула руки в стороны, скорчив, определенно смешную, но не сейчас гримасу. Взгляд её метался от меня к Дину, но никакого удивления, словно ничего такого и не было. Я смотрела на неё и понимала, что все, что было там, на крыше совсем не настоящее. И она тоже.       — Это интересный вопрос, принцесса, — Дин все же привлек моё внимание, заставив посмотреть на себя, — это кто?       Сердце пропустило счастливый удар. О да, он мог пытаться выглядеть холодным и серьезным, но взгляд его все еще горел, грозясь превратить нас обоих в пепел. Я сдержала хитрую улыбку, почесав затылок.       — Я вот Светлана, и хотела бы тоже услышать ответ на вопрос, — она прищурилась, сверля взглядом, — час от часу не легче.       — Как еще раз тебя зовут? — мужчина скривился, пытаясь повторить имя, но только отфыркивался.       О, Боже. Вот это совсем не то, что мне надо…мы же в моей голове, и если мысли и были, каким-то странным и удивительным образом, понятны на всех языках, то вот от русских имен и названий никуда не деться. Что я там говорила, про выкинуться из окна? Вот теперь я готова! Хоть прямо сейчас.       — А как ты вообще оказался в моей голове? — попыталась перевести я, надеясь, что может он все-таки тоже плод воспалившегося, умирающего сознания.       Дин взглянул на меня и вопросы отпали. Ну, я определенно не могла в своей же голове наградить себя таким строго порицающим взглядом. Как на нашкодившего студента перед выпускной сессией.       — А как ты думаешь? — он говорил жестко, чеканя каждое слова, чтобы точно знать, что до меня дошло, — нашли твоё едва живое тело в подвале шерифа. Чем ты думала, идя к нему одна?!       — О том, что его жена мертва! — гнев забурлил внутри, грозясь сорвать последние замки на самообладании. Событие за событием, упрек за упреком. У всего есть предел, — и я написала, между прочим. Он мог сбежать.       — И что? — Дин подошел ко мне так близко, что его злость ощущалась как своя, а хотя может, так и было, — это не повод нестись к нему в дом, сломя голову. Может он обычный маньяк? Или не оказался бы таким тупым и не стал бы оставлять тебя в живых!       С последними словами он запнулся, пожирая меня глазами. Убеждая самого себя, что вот она я, еще живая. Злость все еще не отпускала, но к ней теперь примешалась самая малость стыда. От которого, хотелось избавиться побыстрее, но не выходило. Осознание, что Дин Винчестер, по-настоящему боялся за меня, не было сенсаций. Он это и так говорил, укоряя в непрофессионализме. Просто теперь, услышав этот надлом в голосе, прочувствовав его страх, я, наконец, поняла.       За знакомых так не волнуются. Это нечто большее. Или у меня поехала крыша.       — Невероятно интересно, — Света облокотилась о перила, демонстративно по — детски поджав губы, — но если мы все в твоей голове, будем честны, не самой адекватной головушке, то я тоже лишь плод твоих фантазий?       — А? — я перевела на неё взгляд, не способная сфокусироваться, на чем-то кроме своих загонов, — да, мне жаль.       Она рассмеялась, выводя нас двоих из оцепенения. Дин моргнул, удивленно смотря на меня, безмолвно спрашивая, а кто это, собственно, такая.       — Милая, я уже в плюсе, — она подмигнула мне, — ты обо мне фантазируешь!       — Света! — я закатила глаза, качая головой. Как настоящая. Такая же раздражающая.       — Что это за место? — Дин огляделся, а я выдохнула, радуясь небольшой отсрочке неприятного разговора, но понимая, что начав отвечать, все равно расскажу все, хочу я того или нет.       Я помолчала, собираясь с мыслями. Потому, что на самом деле не знала.       — Ничего из этого не было, — оперевшись о стену, зажмурилась, вспоминая, как было в реальности, — это мой двадцать пятый день рождения, но… — голос сорвался.       — Что случилось?       Я не открывала глаз, но кожей чувствовала, как Дин подошел и сжал моё плечо. Такое просто действие, наполненное заботой и нежностью, что сердце едва смогло продолжить бег. В глазах застыли слезы. Слова давались с трудом, вспомнилось счастливое лицо Кирилла. Беззаботного охотника, что не дожил до не случившейся вечеринки четыре дня. Его загрыз вервульф. А нас не было рядом. Мы были на охоте.       Голова закружилась, и только присутствие рядом Дина не дало ускользнуть из реальности.       — Эй, открой глаза, — потребовал он, слегка тряхнув, — сейчас.       Послушаться было намного тяжелее, чем предполагалось. Вокруг больше не было серых стен и сырости. Это был огромный театральный холл, с золотыми фресками, мраморными полами и хрустальной люстрой. По краям на высоте пяти метров был балкон, опоясывающий всё помещение. И всего одна лестница, ведущая наверх.       Нога заныла, я покачнулась, но устояла, благодаря Дину, что перехватил меня за талию, фиксируя в одном положении. Мне не нужно было смотреть на пол, чтобы увидеть огромную пентаграмму, выведенную Светиной кровью. В воздухе пахло металлом и травами.       — Это было в этот день? — осторожно спросил мужчина, продолжая держать меня.       — Нет, это за день, — я сглотнула, — свой день рождения я провела в реанимации после…       — После того, как навернулась с балкона?        Вздрогнув, мы повернулись к Свете. Она стояла в сером костюме, ярко накрашенная, широко улыбающаяся и с порезанными запястьями. Кровь стекала по пальцам, капая на мрамор. Мгновение и вот уже всё выглядит как должно. Где-то вдалеке, словно за толщей воды прозвучал собственный крик, и часть балкона рухнула. Тяжелый камень разлетелся по холлу, арматура, как зубы мертвого хищника, смотрела в разные стороны. Собственная кровь заливала неровные края пентаграммы.       — Так себе воспоминание, — Света прошлась мимо нас, нисколько не заботясь об алом следе, что оставляла за собой, — боль, кровь и мертвая ведьма, — она склонилась над обломками, — ты никогда не думала, что боль в ноге это очередная насмешка от старой карги? Вот не захотелось ей спокойно умереть, надо было оставить след. Твою жизнь-то она забрать не смогла, хоть ты и надеялась на это.       — О чем она? — Дин осторожно развернул меня к себе лицом, отворачивая от раненой подруги, взгляд его внимательно отслеживал любое изменение в мимике.       — Обычно, когда Джин выпускает свой яд в жертву, та может найти выход, — Света продолжила вещать, совсем не своим голосом, — это лазейка, через которую всегда тяжело пройти. То, что не отпускает, заставляет оттягивать момент истины. Тебя цапнула другая тварюга, но суть не меняется.       — Ой, да заткнись ты там! — я повернулась к ней, четко зная, что говорю сама с собой, — можешь сделать намек еще тоньше и тогда, он, может быть, пролезет в дверь.       Моргнув, я посмотрела на Дина, который ждал. Не давил, не заставлял быстрее разродиться, и закончить всё это. Щеки обожгло стыдом, уже вполне заслуженным. Вздохнув, опустила голову, рассматривая переливы мрамора. Я всегда старалась говорить себе только правду, и то, что этот, местами заносчивый, охотник был мне не безразличен, не было секретом для меня. Точнее, не так. Ощущая его тепло рядом со мной, могла сказать, что это серьезно вышло за пределы детского «нравиться».       Теплая, мужская рука приподняла мой подбородок, мысленно отсылая к темной лестничной клетке. Мы встретились глазами, и я больше не могла молчать. Не прямая, но все же, ложь, отравляла всё, к чему прикасалась. Я, ходила по острию ножа, скрывая собственную личность, как преступник, которым, не являлась.       Дин Винчестер может принять меня такой, какая я есть, или идти нафиг.       — Думаю, что мне нужно кое-что рассказать тебе обо мне.