Горностай и лиса

Чимин напрягся изо всех сил, так что на шее вздулись вены, но ничего не произошло. Он заскрежетал зубами от досады и снова, почти падая, подался всем телом вперед. Ничего. Все внутри него сосредоточилось в одно единственное желание — перекинуться. Кровь стучала в висках, а он впервые не смог сделать то, что требовалось. Чимин огляделся: на поляне, раскинувшейся на одном из целого архипелага парящих островов, студенты тянули из себя все жилы, точно так же как и он. Юноши и девушки, все как один в льняных штанах и курточках, осваивали магию превращений. Они были студентами легендарной магической школы — Тающий замок. На самом деле замок занимал только центральный самый большой остров, вокруг которого расположилось еще несколько поменьше и около десятка совсем уж маленьких. Несколько столетий назад архипелаг был поднят в воздух очень сильной магией, дабы уберечь студентов от влияния земных проблем, распрей и условностей. С тех пор Тающий замок тихо, едва заметно для обычных смертных путешествовал по миру, словно лист кувшинки по ночному пруду. С тихим хлопком одна из студенток вдруг обратилась в грациозную львицу, легко пробежала через поляну и снова стала человеком. Она ошарашенно огляделась, словно не понимая, как оказалась на земле. Вокруг раздались поздравительные крики, хлопки, и девушка, покраснев, улыбнулась. — Замечательно, — подбодрил ее наставник Мин, легко, словно совсем ничего не весил, скользя среди учеников. — Видите, в этом нет совершенно ничего сложного. Наставник в один миг обратился в серебряного горностая. — Будьте легкими, как туман, — он скакнул в сторону, становясь человеком, — будьте податливыми, как вода, — и снова шаг за спину Чимину, и перед студентами горностай, снежно-белый и гораздо крупнее обычного. Прыг — и наставник Мин продолжил говорить: — Перетекайте из одного состояния в другое, — хлопали на ветру длинные полы его небесно-голубого одеяния, стягом развивались черные волосы. — Найдите в себе воду, и следуйте за ней. Она есть в каждом. Его глаза остановились на Чимине, который уже был готов заплакать от бессилия. Вокруг его сокурсники один за другим обращались в животных. Бежали по поляне длиннорогие олени, волки играли в догонялки, петляя меж деревьев, а в ветвях скакали белки и сойки. — Хотя, возможно, в некоторых из вас больше дерева и огня, чем воды и воздуха. Сухая древесина легко горит, но с трудом меняет форму. Чимин нахмурился, сжал кулаки, чтобы скрыть дрожь в руках, и снова зажмурил глаза, потянулся всем существом к внутреннему источнику воды. Но гнев — источник огненной стихии — пылал в нем слишком сильно. Техника казалась такой элементарной, но Чимин никак не мог понять в чем секрет. К концу урока лишь он ни разу не смог превратиться, и наставник Мин подозвал его к себе. — От других преподавателей я слышал, что вы преуспеваете, студент Пак. В некоторых дисциплинах даже опережаете курс. Чимин склонился в почтительном поклоне, но промолчал. — Так что же случилось? Превращения для вас слишком сложны? — Наставник Мин, при всем уважении, но так ли важны превращения в боевой магии? Как превращение в животное поможет мне бороться с демонами? — Хотите стать охотником на демонов? — усмехнулся Мин Юнги и щелчком пальцев наколдовал себе складной бамбуковый веер. — Слышал, прошли все дополнительные курсы по боевой магии, разумеется, доступные для вашего возраста. — Это так, я хочу вернуться на землю и быть самым лучшим охотником. Непобедимым! — Непобедимым? Мин тихо рассмеялся и несколько раз обмахнулся веером, и перед глазами Чимина замелькали нарисованные журавли. Внутри стало горько, словно он выпил слишком крепко заваренного чаю. — Я уж думал, что вы попросите о дополнительном занятии, а вы, вероятно, подумываете бросить мой курс. — Наставник Мин, мы уже освоили отращивание жабр и крыльев, для меня на этом превращения исчерпали свою ценность. При всем моем уважении, наставник. Чимин ожидал, что он разозлиться, но Юнги только дернул бровями и спокойно, но твердо велел: — После ужина возвращайтесь, я дам вам еще урок, хотите вы того или нет. На зачарованный лес опускались сумерки, Чимин прошел по тропинке вдоль неглубокого озера, направляясь к домику наставника Мин. Он был из тех, кто не желал жить в замке, а потому выбрал небольшой бамбуковый дом в глубине крохотного острова. Чимин увидел наставника гораздо раньше, чем ожидал. Тот сидел на плоском широком камне у самой кромки озера, тонкие пальцы касались гладкой поверхности, отчего по ней расходились бледно-голубые круги, и вода… пела? Чимин застыл, прислушиваясь. Вода тихим звенящим пением отзывалась на прикосновения и с каждым мгновением все сильнее загоралась изнутри. Пение не походило на легкомысленное щебетание птички или на перезвон ветряного колокольчика. Любые звуки на свете показались бы грубее, чем еле слышная песня воды. — Подсматривать нехорошо, — хрипло сказал Юнги, не оборачиваясь, Чимин вздрогнул и согнулся в поклоне. — Простите, я не хотел, вовсе не собирался вам мешать. — Ничего, ты не помешал, — Юнги поднялся, — я уже закончил. Он повернулся, и Чимин охнул от неожиданности. Лицо наставника прорезали глубокие резкие морщины, на лбу и щеках проступили пигментные пятна. На долгих несколько мгновений Юнги выглядел на свой настоящий возраст, затем он быстро провел ладонью по лицу, и оно вновь стало юным и гладким. — Прости, не хотел тебя пугать, просто обычно по вечерам я не жду гостей. — Нет, нет, наставник, это я прошу прощения, — Чимин склонил голову, только бы не смотреть в эти старые глаза на очень молодом лице. В глубокой темноте карих глаз скрывалось нечто, чего он не мог бы даже представить. Он ненароком заглянул в бездну, которая в ответ посмотрела на него. — И все же, я виноват, — он легко и стремительно сошел с камня, и невозможно было поверить, что под личиной юноши живет старик, который быть может уже отметил сотый день рождения. — Ты опережаешь других студентов в боевых навыках. — Не могу судить. — Не скромничай, лучше давай проверим. Юнги повел рукой по воздуху, и в ладони тут же появилась изящная нагината. Мин оперся о черное гладкое древко и велел: — Нападай. Чимин не так быстро, но все же соткал из магии в одной руке легкий одноручный меч, а вокруг другой руки обвилась огненная цепь. Мин мечтательно смотрел на звезды, будто ничего и не заметив. Пак сделал пару шагов в сторону, клинок взвился и рассек воздух в том месте, где только что стоял Юнги. — Не попал, — прозвучал голос у Чимина за спиной, и он, еще даже не обернувшись, ударил. Лезвие просвистело над самым ухом наставника. Огненная цепь будто змея бросилась вперед и сковала Юнги от груди до лодыжек. Тот лишь чуть повел плечами, и она рассыпалась стайкой оранжевых бабочек. Юнги перехватил нагинату обеими руками, лезвие очертило полукруг и почти достало до шеи Чимина, тот отскочил, отразил еще выпад мечом. Юнги наступал неумолимо и беспощадно, как морской шторм. У Чимина только промелькнула мысль, что наставник даже не использовал магию, но уже загнал его в заросли низкого кустарника. Звон стали отзывался в ушах, пот струился по спине, Чимин отражал удар за ударом. Юнги ни на секунду остановился, и Пак, отбросив меч, выставил вперёд растопыренные ладони — в воздухе повис, сверкая, будто солнечный диск, щит. Чимин выдохнул наслаждаясь краткой передышкой. Юнги одобрительно кивнул и тут же разбил щит одним резким ударом сверху вниз. Чимин отпрыгнул назад и покатился кубарем по песку. Он же лучший, никто из студентов с ним не сравнится! Он уже много месяцев не проигрывал в поединках. Гнев заклокотал в груди, словно огонь в печи. Обе ладони покрылись пылающей лавой. Юнги снова замахнулся, метя в подмышку, Чимин перехватил лезвие. Раскаленный металл закапал на траву. Чимин ухватился за древко, оно рассыпалось угольками. Юнги отшатнулся, отбросил бесполезную деревяшку. По рукам Чимина заструились лавовые потоки, обратились огненными плетьми. Оглушительно щелкнул бич, и на лице Юнги выступила кровь, но тот только рассмеялся, крутанулся на месте и исчез. Чимин огляделся, только необычайно-густой серебристый туман пробежал по озеру и обернулся на том берегу в смеющегося Юнги. — Я здесь! Чимин побежал вдоль самой воды, но Юнги уже и след простыл. Зато зашумел в листьях ветер, уронил на воду красные кленовые листья. — Или здесь, — зашуршали кусты справа. — А может здесь, — отозвалось эхом в дупле высокого кряжистого дуба. Бесформенный смерч пронесся по всему лесу, взывая к Чимину на разные голоса, и, наконец, улегся дымком очага над самой крышей домика наставника Мин. У Чимина голова пошла кругом, он осел на песок и, зажмурившись, закрыл уши руками. — Сдаешься? — ветерок обласкал его ухо. — Нет! — упорно прорычал Чимин и постарался подняться, но сильный поток опрокинул его навзничь. — Достаточно, — мягко произнес Юнги и хлопнул в ладоши: погасли руки Чимина, пропали меч и обломки нагинаты. — Наставник? — Что? Хочешь сказать, что почти достал меня? Чимин проглотил уже почти сорвавшееся с губ «Да» и покачал головой. — Я никогда подобного не видел. Это тоже магия превращения? — Конечно, только гораздо сложнее. Так что каким бы сильными ни были твои боевые навыки, нельзя забывать и о других возможностях. К тому же иногда самый верный путь — это избежать боя. — Знаю, знаю, лучший бой тот, которого не было, — проворчал Чимин. — Похоже, ты полагаешь: это чушь? Пак покраснел, а Юнги понимающе улыбнулся. — Поверь, не всех демонов можно одолеть в одиночку, студент. Что будет, если свяжешься с тем, кого тебе не победить? — Сражаться до конца, изо всех сил! — И падешь. Бессмысленно и глупо. Твоя жизнь слишком ценна, чтобы просто взять и выкинуть, — Чимин вскинул голову, но Юнги смотрел на воду. — Как впрочем и любого студента. Тающий замок выпускает не так много магов, чтобы попусту можно было разбрасываться жизнями. Мы живем дольше простых смертных, но и рискуем сильнее, защищая их. Всегда есть вероятность погибнуть в сражении с очередным демоном. В отличие от нас они не знают ни усталости, ни боли. А погибнув, кого ты сможешь спасти? Юнги больше не смеялся, наоборот одарил Чимина строгим взглядом. — Раздевайся. Чимин молча послушно сбросил одежду. — Перевоплощение это не то, что требует от тебя много сил. Оно так же естественно, как движение твоих пальцев, когда ты раздеваешься. Ты не думаешь, не планируешь, руки сами делают свое дело. При превращении ты не меняешь свою суть… Чимин и моргнуть не успел, горностай прыгнул на камень, на другой и снова на песке появился Юнги. — Закрой глаза. Пак обнаженный стоял на берегу озера, холодный ветер обдувал покрытую мурашками кожу. Ему казалось, что вода смотрит на него, наблюдает за каждый вздохом. Он зажмурился, в сознание проникал только голос наставника и прохлада летней ночи. — Суть твоя не меняется, меняется лишь оболочка, словно одежда. Покидая одно тело переходишь в другое, но от того оно не становится чужим. Представь, — щекочущий шепот звучал у него в голове. — Представь свою суть, придай ей новую форму и шагни в нее. Чимин, не открывая глаз, вгляделся в темноту, и вдруг резкий удар по голой спине толкнул его вперед. Он кувырком полетел в глубокую узкую нору, возмущенно вскрикнул, приземлившись в заросли жасмина. Но вместо своего голоса услышал какое-то фырчание. Кустарник оказался у самых глаз. Может, он от удара упал на колени? Чимин взглянул на свои руки и тут же плюхнулся на пушистый зад. Юнги покатился со смеху: перед ним сидела ярко-рыжая лисица и с удивление рассматривала свои лапы, выпускала когти, шевелила «пальцами». — Не так уж сложно, правда? Наставники были правы, — Мин опустился перед лисой на корточки, — ты способный. Неужели не получалось только потому, что считал магию превращения — бесполезной? Чимин пожал плечами, насколько мог сделать это в облике лисы, и покаянно опустил голову. Юнги улыбнулся, потрепал его по ушам и скользнул в горностая. Они побежали по лесу, распугивая ночную живность. Тело словно само выбирало дорогу, куда ступать, куда прыгать. Он не думал, просто перелетал одним стремительным движением через бурелом или подныривал под низкие ветки. Человеческое сознание осталось где-то на берегу. Он иначе чувствовал, иначе видел и слышал. Натренированное человеческое тело теперь казалось громоздким и неуклюжим. Чимин слышал все запахи вокруг: и леса, и цветов, и Юнги — будто раньше он дышал через вату, а тут вдруг вдохнул полной грудью. Впереди мелькал белым клубочком горностай, хотелось ухватить его за серебристый хвост, но тот лишь дразнил и не давался. Они снова выпрыгнули к озеру и повалились на песок. Чудесный, сказочный сон закончился. Они хохотали, словно пьяные от свободы, скорости и зеленого запаха леса. Чимин откинулся на спину и посмотрел на звезды, почувствовав насколько он крошечный по сравнению с целым чернильным куполом. — Магия это не только сила, — тихо сказал Юнги. Чимин поднялся на локтях и взглянул на распростертого наставника. Лицо выглядело моложе, чем когда-либо. Длинные волосы веером лежали на траве, шелковые полы одеяния сбились, обнажая худую грудь. — Что вы делали с озером? Юнги медлил с ответом так долго, что Чимин успел испугаться, что спросил что-то не то. — Хм… Тающий замок удерживает в воздухе очень мощная магия, но даже всей ее силы не хватает, чтобы напитать каждое дерево, травинку. Озеру легче, здесь ведь идет дождь, поэтому оно еще помнит, как принадлежало той земле внизу. Но всему вокруг нужны не только вода и солнечный свет, поэтому я делюсь с ними своей силой. Теперь они помнят и меня, как и всех, кто жил здесь прежде. — Всех? — Наставников, иногда студентов, которые так или иначе делились с ними своей магией. Она, вода, много помнит и много знает, но редко рассказывает. — Она что-нибудь говорила вам? Дрожь прошла по телу Чимина, он поискал глазами одежду, оставшуюся у самого домика наставника. — Может и так, — загадочно отозвался Юнги. — Тебе пора, наверное, в замке уже обыскались. — Наставник… Юнги поднялся, Чимин следом и встал перед ним, ничуть не стесняясь наготы. — Что сказала вода? Что сказали деревья… те у омута, у дальнего берега? Молчали? Юнги вздохнул и посмотрел под ноги, в пальцах вновь возник веер с журавлями. — Они рассказали, да? — в голосе Чимина послышались нотки отчаяния. — Они не могут мне соврать, не могут утаить, потому что не знают, что такое тайна. Для них открыто все, что происходит вокруг. Вода с радостью говорит о том, что касается меня. Она спешит и стремиться мне об этом поведать. — Каждое сказанное слово…? — И каждая упавшая в воду слеза, — тихо добавил Юнги, из-под сомкнутых век побежала по щеке одинокая слезинка. Чимин сглотнул и еле слышно спросил: — И что… что вы скажете? — А что ты хочешь услышать? — Правду. Юнги молча пошел по берегу, Чимин плелся позади, словно собака на привязи. Он знал, собаку скоро убьют, потому что она стала слишком многого требовать. — Приходи… — Юнги мысленно обругал себя за то, что идет на сделку с совестью. У него нет никакого права давать Чимину надежду. — Приходи за правдой, когда подрастешь. — Я и так взрослый. — Но ты ведь хотел стать великим охотником на демонов. Пару-тройку десятков лет я смогу подождать. — Наставник Мин… — Я давно живу, а терпение — это добродетель. Только ты уж побыстрее расти, студент Пак.