***
Был поздний вечер, когда в кабинет Снейпа вошел его домовик и оповестил о приходе Афины. На мгновенье зельевар замер, непонимающе смотря на эльфа. Он знал Гермиону, она бы никогда не простила такого предательства. Мужчина был уверен, что уже никогда не увидит свою ученицу не то что в этих комнатах, но и вообще, думал, она станет избегать его всеми возможными способами. Но не прошло и пяти минут, как она вошла в его кабинет. Так же красива, все та же гордая осанка, бесстрастное лицо, хитрая полуулыбка на подкрашенных губах. Ее густые волосы были распущены и спускались по спине, поверх строгой, расшитой серебряными нитями мантии. Как хозяйка, не говоря ни слова, она прошлась вдоль стены, пробежавшись пальчиками по грубым корешкам книг, которые так любила читать когда-то, сидя в кресле, укутавшись в плед. Она молчала, выжидала, осматривая интерьер, словно оценивала его, и не обращала на зельевара внимания. А он… Его сердце учащенно билось, кончики пальцев покалывало от напряжения, а в висках стоял стук крови. Взрослый, уже не молодой волшебник, перед ней он чувствовал себя провинившимся Пуффиндуйцем, которого вызвала к себе МакГонагалл. А Северус был виноват, он знал это, признавал. — Ты все-таки пришла, — выдавил из себя наконец зельевар, неотрывно смотря на Гермиону. — Не совсем по своей воле, — махнула она, не переставая снисходительно улыбаться уголками своих подкрашенных губ. — Драко настоял. Видно, он уже знает меня лучше чем я сама, видит, что мне плохо без работы. — Насколько я помню, он был против твоей деятельности в Отделе тайн, — прочистив горло, заметил Снейп. — Верно, но, цитирую, если мне нужно выбирать между тобой и своей нервной системой, я без раздумий выберу тебя, — гриффиндорка тепло улыбнулась. — Так что я решила как минимум поговорить с тобой, прежде чем принимать какие-то решения. — Я отвечу честно на любой твой вопрос, — с готовностью кивнул Северус, садясь за стол и рукой показывая ученице на свободное кресло напротив. — Конечно ответишь, — Гермиона грациозно опустилась в кресло, доставая что-то из складок мантии. — Тем более я узнаю, если ты соврешь, — сказала она, ставя на стол кристалл. — Думаю, ты знаешь, что это такое? Подарок от Блейза на Рождество. — Я не совру. — И все же, — качнула головой шатенка. — Ты правда хотел убить меня? — Я хотел устранить угрозу для Англии, а не тебя лично, — кристалл загорелся приятным изумрудным светом, подтверждая слова Лазаря. — Ты сожалеешь? — взгляд карих глаз стал колючим и пронзительным. — Я сожалею, — Снейп наклонился вперед, не отводя глаз от девушки. — Сожалею всем сердцем, — кристалл не изменил своего цвета. — Больше мне и моей семье ничего не грозит? От тебя? — Я виноват перед вами и сделаю все, чтобы загладить вину, хоть это и не возможно, — тяжело вздохнув, признал он. — Я никогда не направлю ни на кого из вас палочки. — Отвечай на четко поставленный вопрос, — прорычала Грейнджер. — Ни тебе, ни твоей семье ничто не грозит, Гермиона, клянусь, — снова зеленоватая дымка. — Допустим, — подумав, кивнула она. — Теперь поговорим о делах. Двадцатка, насколько мне известно, понесла большие потери. Это так? — Да. — И, полагаю, у тебя уже есть кандидаты на их место? — Да, но если ты вернешься… — Вернусь, — перебила его Гермиона. — Однако… у меня есть условия. — Слушаю. — Я почти перестану участвовать в операциях, только когда буду считать это нужным. Моя личность не будет скрыта от остальных членов двадцатки и… — У меня есть предложение получше, — Северус отвел взгляд и прикрыл глаза, словно решая что-то для себя. — Да, определенно, — он кивнул своим мыслям и снова посмотрел на девушку. — Я совершил множество ошибок. Что бы ни было их причиной, ошибки эти непростительны. Я больше не подхожу для работы Главы Отдела тайн. Да и возраст дает о себе знать. Я не вечен. Наши с тобой разногласия… Между нами больше не будет той искренности, того доверия, что было раньше. — Ближе к делу. — Ты лучшая моя ученица, Гермиона, — гриффиндорка скосила глаза на кристалл и поняла, что он все такой же зеленый. Снейп не врал. — Я хочу, чтобы ты заняла мое место. Какое-то время я буду рядом, покажу, как все работает, расскажу то, что ты должна знать, а потом… уйду в тень, на покой. Девушка замерла, а вся напускная холодность исчезла из ее взгляда. Уйдет? Насовсем? Навсегда?.. Отдернув взгляд от наставника, она шумно втянула носом воздух и закусила нижнюю губу. Она была зла на него, ненавидела за боль и предательство, но за всеми этими чувствами пряталась маленькая Гермиона, которой снова хотелось оказаться в отеческих объятьях Лазаря, того, кто заменил ей семью, того, кто полюбил ее как родную дочь, воспитал, вырастил личность, стержень… — Только я решу, когда тебе уходить, — строго сказала шатенка, совладав со своими эмоциями. — Я… Я сама соберу новую двадцатку и… мы обговорим это не сегодня, — она резко поднялась. — Возможно… тебе стоит зайти к нам в мэнор на обед, и мы все обсудим. — В мэнор? — не веря своим ушам, переспросил Снейп, также вставая. — Я еще не решила. Мне нужно многое обдумать, Северус. Я никогда не забуду этой лжи, но… — она обошла стол и положила руку на плечо своего учителя, — я скучаю по тебе. Дай мне еще времени. — Сколько понадобится, — зельевар сглотнул. — Хоть целую вечность. — Я знаю, — Гермиона улыбнулась, а на ее глазах навернулись слезы. — Я знаю…***
— И Нотты придут? — не унимался Скорпиус, прыгая вокруг Гермионы и Драко, которые пытались завести наконец мальчика в спальню и уложить спать. — Придут даже Уизли, — с толикой разочарования и насмешки вздохнул мужчина. — Канун Рождества отпразднуем все вместе, а на самую ночь только семьей, — он ласково посмотрел на Гермиону, которая делала вид, что в этой фразе нет ничего особенного, хоть ее сердце и было готово выпрыгнуть из груди. — А теперь иди спать. — Ну, пааааап! — Скорпиус, ты сейчас же идешь спать, или я больше не буду тренироваться с тобой в заклинаниях и запрещу это делать всем остальным, — грозно сказала Грейнджер и, по ее тону, сразу стало ясно, что она не шутит. — Мистер Снейп все равно… — Поверь, Снейп первым выполнит ее требование, — усмехнулся Драко, потрепав сына по волосам. — Марш спать. Насупившись, мальчик фыркнул и потопал в свою комнату. Запрыгнув в кровать, он засопел и накрылся одеялом с головой. Гермиона и Драко переглянулись, хитро улыбаясь, но уходить не спешили, зная этого озорника. Прошла минута-другая, когда Скорп наконец откинул одеяло с головы и, протянув: «ладно-ладно» — выключил свет и заерзал в кровати, устраиваясь поудобнее. Только после этого старшие закрыли дверь его комнаты и двинулись к себе. Зайдя в спальню, Гермиона села перед своим большим зеркалом и начала распускать строгую прическу, при этом смотря на отражение Малфоя, который лениво расстегивал запонки на манжетах накрахмаленной рубашки. — Ты поговорил с Блейзом? — Его Сицилийские родственники согласились уменьшить поставки, — кивнул Драко. — Так ты и правда дала всему Отделу тайн месячный отпуск? — Ничего критичного не происходит, — пожала плечами гриффиндорка. — Ты же знаешь, я не собираю двадцатку без особой нужды. — Да, Тео мне все уши об этом прожужжал, — усмехнулся блондин. — Так ты готова отпустить Снейпа на покой? — Нет, — честно ответила она. — Кажется, никогда не буду. — Думаю, он и сам не хочет уходить, — Драко невесомо поцеловал изгиб ее шеи, вдыхая почти выветрившийся запах духов. — Зачем тебе Поттер в совете? — Он Глава Аврората, так удобнее, — прикрыв глаза от удовольствия, промурлыкала шатенка. — Не нужно посылать гонцов, подбрасывать информацию… — Котенок, ты настоящий паук, который меньше чем за год оплел своей сетью все Министерство, — заметил Малфой, подняв глаза на зеркало. — И мне это нравится, — честно ответила девушка, смотря на отражение мужчины. — Пусть называют меня властолюбивой, плевать. Мы овчарки, охраняющие свое стадо, чтобы оно не блеяло. — Смотри не загрызи пастухов, — улыбнулся слизеринец.***
Весь мэнор сиял от обилия золотых, серебряных, алых и изумрудных лент, все вокруг горело тысячами огоньков, а в воздухе витал запах хвои, корицы и пряностей. Впервые за долгие годы Малфои праздновали Рождество. Гостиная была наполнена смехом детей и взрослых. Под роскошной трехметровой елью лежали горы подарков, большой стол уже накрыт на всех гостей… Гермиона, сидевшая на диване в объятьях Драко, весело смеялась, грея руки о кружку с глинтвейном. Скосив глаза на играющих детей, она скользнула по ним взглядом, а потом ее сердце провалилось куда-то вниз. Платиновой макушки Скорпиуса не было. Улыбка сползла с ее лица, как капля дождя по окну. Шепнув Малфою, что она сейчас вернется, гриффиндорка отставила кружку на низкий журнальный столик и уже собиралась выйти из комнаты, чтобы найти мальчика, когда заметила его в самом темном углу. Он стоял, копируя привычную позу отца со скрещенными руками и как-то отстраненно смотрел на происходящее. Неоднозначно качнув головой, Гермиона, не говоря ни слова, подошла к мальчику и встала рядом, также наблюдая за веселящимися друзьями. — Я могу спросить, почему ты здесь один? — шепотом спросила она, скосив глаза на ребенка. — Я смотрю, — помедлив, ответил Скорпиус. — Если ты хочешь, мы можем… — Нет, просто… — мальчик улыбнулся, — это так непривычно. Еще год назад Рождество было под запретом, это был почти проклятый день, а сейчас… — он неожиданно взял Гермиону за руку и крепко сжал ее ладонь. — Спасибо тебе. — Вы с папой стали моей семьей, которой у меня никогда не должно было быть. Вы спасли меня. — Две половинки? — Две половинки, — кивнула девушка, тепло смотря на мальчика. — Пойдем к остальным? — предложил Скорпиус, словно почувствовал себя увереннее. — Когда захочешь, тогда и пойдем. Благодарно улыбнувшись, мальчик остался стоять на месте. Около пяти минут они наблюдали за всеми из тени, словно подсматривали за чужим счастьем, не отпуская рук друг друга, но, когда Малфой наконец почувствовал, что готов, он сам шагнул вперед, ведя Гермиону за собой. Вернувшись к друзьям, девушка отпустила ладошку ребенка и села обратно к Драко. На его вопросительный взгляд, она лишь улыбнулась и кивнула, давая понять, что все в полном порядке. И он решил не спрашивать. За этот год, да еще в первые месяцы, он понял, что гриффиндорка, как никто другой понимает его сына, знает моментами даже лучше, чем сам мальчик. — Крестная, ты не хочешь подержать свою малышку на руках? — с укоризной спросила Дафна, нянчившая свою малышку, которой было всего пару месяцев от роду. — Конечно хочу, — улыбнулась Гермиона и протянула руки к девочке. — Иди к крестной, — протянула она. В ответ девчушка звонко расхохоталась, а ее удивительные голубые глазки заискрились. — Ужас, она любит тебя больше чем меня, — притворно фыркнул Блейз, смотря на то, как подруга нянчится с его дочерью. — Афина все равно будет только твоей принцессой, — заверила его уже больше чем полгода как миссис Забини. Гермиона улыбнулась крестнице, поправив ободок с большим красным бантом. Афина и правда жила, как принцесса, купаясь в ласке родителей, их друзей и детей. Маленькая красавица взяла от обоих родителей только лучшее. От отца ей досталась бархатистая смуглая кожа и густые черные волосы, а от матери пронзительные голубые глаза, чем удивляла всех. Подруги не раз смеялись, что в Хогвартсе и не только, Афина разобьет не одно мужское сердце. Веселье продолжалось до самого утра, хоть после полуночи детей и отправили спать. Они смеялись, распаковывали подарки, пели и даже танцевали, играли в старые игры, ели конфеты с разными вкусами… Взрослые снова чувствовали себя детьми, вернулись в детство, которого были лишены.***
Утро Рождества наступило мучительно поздно, как и все, чего ты очень ждешь. Распахнув глаза, Скорпиус, не одеваясь, помчался на первый этаж, к ели, где его уже ждали подарки от родителей. Они договорились, что внутрисемейные подарки откроют именно на Рождество, а не за пару ночей до, когда праздновали с друзьями. Каково же было разочарование мальчика, когда он понял, что Гермиона и отец еще спят. Конечно, мириться с этим он был не намерен. Сорвавшись с места, маленький проныра помчался вверх по лестнице, хватаясь за перила, чтобы не упасть на поворотах, а потом без стука ворвался в спальню к старшим. Запрыгнув на кровать, он начал теребить обоих, стараясь разбудить. — Мерлин, что?.. — простонал Драко, стараясь спрятаться от неугомонного сына под одеялом. — Скорп?.. — Гермиона еле разлепила глаза. — Время… — она посмотрела на часы и застонала. — Шесть утра! Что такое? — Рождество! — восторженно воскликнул мальчик, начиная прыгать на пружинистом матрасе в их ногах. — Просыпайтесь! Рождество! — Скорп, сейчас только шесть утра, пожалуйста… — взмолилась девушка. — Ну давайте! Уже Рождество! — Мы обречены, — пробубнил Малфой из-под подушки. — А ну иди сюда, маленький непоседа! Драко резко вынырнул из-под подушки и, схватив сына, повалил на кровать, начав нещадно щекотать. Взвизгнув, Скорпиус попытался вырваться, но его удержала Гермиона, присоединившаяся к «пыткам» ребенка. Мальчик звонко смеялся, катался между ними, давясь собственным хохотом. Сжалились старшие, только когда по его раскрасневшимся щекам потекли слезы от смеха, и тогда он был освобожден. Все еще пыхтя, Скорпиус наконец соскочил на пол и, счастливо улыбаясь, утер слезы. — Сначала ты переоденешься и почистишь зубы, а потом уже мы все соберемся в гостиной и распакуем подарки, договорились? — спросила Гермиона, хитро сверкая своими живыми карими глазами. Мальчик не ответил. Сорвавшись с места, он побежал в ванную, так ему не терпелось наконец распаковать подарки и, конечно, вручить один-единственный свой. Идея пришла мальчику еще осенью, а подготовка и осуществление, не без помощи папы, конечно, заняла добрые три месяца. Драко проводил сына улыбкой, а потом повернулся к Гермионе, которая также была счастлива, несмотря на ранний подъем. Год. Прошел целый год. Мог ли Малфой той ночью сказать, что его жизнь так кардинально изменится? Нет. Никогда. Он даже не смел о таком мечтать. Поддавшись спонтанному чувству, мужчина потянул девушку за руку и, повалив ее себе на грудь, поцеловал, путаясь пальцами в еще не расчесанных густых пушистых волосах. Гермиона выгнулась, попыталась отстраниться, но блондин лишь крепче обнял ее, не желая никуда отпускать. — Если мы продолжим, то не спустимся, — пробормотала ему в губы девушка, ласково царапая его затылок своими ноготками. — И что? — И сюда ворвется Скорпиус, — воспользовавшись секундным замешательством слизеринца, Грейнджер выскользнула из его рук. — Советую подниматься, лорд, а иначе Ваш сын поднимет Вас сам и уже не такими нежными способами, как я. — Это ненадолго, — как сытый кот, фыркнул Драко, закладывая руки за голову. — Что именно? — поинтересовалась Гермиона из ванной. — Нас ждет Скорпиус, — ушел от ответа мужчина.***
Стоило Гермионе и Драко переступить порог гостиной, как их тут же настиг Скорпиус. Он схватил обоих за руки и буквально потащил к ели, под которой уже лежали подарки. Забыв о всех званиях и титулах, мужчина плюхнулся на пол, скрестив ноги, и утянул за собой гриффиндорку, которая даже не пыталась сопротивляться. Она была дома, там, где ей не нужно было носить маски и притворяться. От отца Скорпиус получил целую пачку билетов на предстоящий Чемпионат по квиддичу, на лучшие места для себя и всех друзей, чему мальчик, болевший этой игрой, был несказанно рад, тогда как Гермиона подарила ему маггловскую книгу по географии. На растерянный взгляд ребенка, девушка лишь улыбнулась. — Тебе же нужно будет знать, куда мы поедем, что там интересного, куда ты хочешь пойти. — Но… Это же книга по географии всего мира, — Скорпиус раскрыл толстенную книгу и пролистал ее. — Верно. Ты ведь должен сам выбрать, куда больше всего хочешь. — Куда захочу?! — глаза мальчика засияли от нахлынувшего восторга. — Куда угодно?! — Выберешь три места, которые мы посетим за этот год, — кивнула Гермиона, не в силах скрыть своей радости реакцией ребенка. Она до самого конца не была уверена, понравится ли ему подарок. — Ура! — Скорпиус бросился к ней на шею, чуть не повалив на пол. — Ой, — он отскочил в сторону, а потом полез под ель. — Вот! — мальчик протянул гриффиндорке какой-то предмет, по форме походивший на картину, завернутую в подарочную бумагу. — Это от меня. — Правда? — шатенка захлопала глазами, напоминая чем-то олениху. — Спасибо. Очень осторожно, боясь повредить сам подарок, Гермиона сняла оберточную бумагу, но то, что она увидела внутри… ее озадачило. Это была стопка бумаг, заверенная юристом, а под ней был какой-то документ, написанный витиеватым почерком с печатью, вставленный в красивую рамку. Пробежавшись глазами по тексту, девушка открыла рот от удивления и замерла, не в силах отвести взгляд от написанного: Скорпиус Малфой, сын Драко Люциуса Малфоя и покойной Астории Малфой, отныне признается законным сыном Гермионы Джин Грейнджер, которая берет на себя все права и обязанности матери. Данный документ, заверенный Министром Магии и верховным судом Везингамота, подтверждает это. Да будет так. Девушка подняла растерянный взгляд сначала на Скорпиуса, который выжидающе смотрел на нее своими горящими от восторга серыми глазами, а потом на Драко, который хитро улыбался, щурясь, как кот. — Вы шутите? — выдохнула она, а ее руки упали ей на колени, как безвольные плети. — Почти все он сделал сам, — сдаваясь, поднял руки Драко. — Я просто помог связями. — Ты станешь моей мамой? — с надеждой в голосе спросил Скорпиус, подвигаясь чуть ближе. — Скорп, милый, ты же понимаешь, что я… — Ты не она, я знаю, но… ты стала для меня, как мама, — затараторил он. — Ты стала нашей семьей, моей семьей. Ты так помогла нам, мне и… Если ты не хочешь… — Скорп, — Гермиона мягко коснулась его щеки и, стараясь удержать набежавшие на глаза слезы, улыбнулась, — я с радостью стану твоей приемной мамой, если ты этого хочешь. — Хочу. За один шаг он оказался в объятьях девушки, которая крепко прижала его к себе, уткнувшись в платиновую макушку. Ее сердце бешено колотилось в груди, а непослушные слезы прозрачными хрусталиками все же побежали по лицу. Всхлипнув, Гермиона поцеловала мальчика в макушку и зажмурилась, стараясь совладать со своими эмоциями. Страх, радость, тоска, восторг — все перемешалось, превращаясь в взрывоопасный коктейль. Драко смотрел на двух самых дорогих ему людей и не мог сдержать улыбки. Семья. Полная, целая. Нет, без Гермионы они тоже были семьей, но она смогла залечить их раны, вновь сблизила и объединила. А они, в свою очередь, исцелили ее, спасли. — А мой подарок посмотришь? — прочистив горло, спросил мужчина. — Умоляю, скажи, что это просто плюшевая игрушка, иначе мое сердце не выдержит, — рассмеялась Грейнджер, отстраняясь от теперь сына и вытирая слезы. — Это скорее продолжение подарка Скорпиуса, — заговорщически улыбнулся Драко и, достав из-под ели небольшую коробочку, протянул девушке. — Ладно… — дрожащими пальцами она открыла подарок, подсознательно понимая, что происходит. На шелковой подложке было искусное кольцо с бриллиантами из белого золота. За камнями почти не было видно металла, однако оно не казалось тяжелым или вычурным, наоборот, очень легким и воздушным. Изысканнейшая работа, как и все, что связано с Малфоями… как и сама Гермиона. Девушка выдохнула, смотря на то, как свет играет на гранях камней, как они переливаются, контрастируя с черным шелком… и не могла найти слов. В голове было пусто. — Выйдешь за меня? — спросил Драко, вдоволь насладившись ее реакцией. — Вы… — она по очереди посмотрела на обоих. — Вы точно доведете меня до инфаркта, — рассмеялась шатенка, пряча лицо в ладони. — Так это «да»? — склонив голову набок, уточнил Скорпиус. — Да, Скорп, — рассмеялась девушка, поднимая на них глаза. — Это определенно «да». Ничуть не стесняясь присутствия рядом ребенка, Гермиона потянулась к Драко и поцеловала его, но не прошло и минуты, как на них приземлился сын, желая устроиться по середине. Родители разнялись, но ничуть не протестовали. Они еще успеют. Все успеют.