Сладкая вата

Местный чёрный рынок представлял из себя далеко не скрытую от глаз территорию. Напротив: многие просто не знали, что если повернуть от главной улицы подземного города чуть левее, двигаясь строго на север, можно наткнуться на кучу лавочек и небольших домиков, где услужливые жители могли предложить что угодно: от банальных наркоты и шлюх до куда более экзотичных вариантов. Некоторые тамошние умельцы, к примеру, предлагали избавиться от любой части тела и поставить взамен протезы, работавшие от кибернетической магии. Многие оборотни, желавшие стать ближе к их Божеству, приносили свои органы в жертву. Стать в результате Хранителями — монахами, обладавшими способностью вести с Божеством диалог за счёт своей инвалидности, — считалось среди них очень почётным. Под нож у этих фанатиков в основном шли конечности, но некоторые особо рьяные избавлялись и от глаз, ушей или языка, пользуясь услугами жителей этого места. Однако это оставляло больше вопросов, чем ответов. Прежде всего, повреждение такого характера неминуемо могли привести к болевому шоку, от которого обычный представитель расы оборотней из-за защитного эффекта мгновенно перевоплощался в монстра, теряя контроль над своим разумом. Неужели даже после этого факта эльфы не боялись соглашаться на подобное? Разве стоило так рисковать жизнью ради каких-то там денег? Орн Вород усиленно размышлял об этом с тех пор, как вошёл в пещеру и побрёл сквозь толпу невысоких (а по сравнению с ним, практически двухметровым крепким оборотнем, вообще карликовых) темнокожих подземных эльфов. Он обожал производить над своим телом различные модификации: так, семьдесят пять процентов его тела уже были покрыты татуировками, которые переливались в один большой и осмысленный флористический узор разных цветов. Части на внутренней стороне предплечий были искажены из-за наличия шрамов после обрядов, части на животе скрывали рубцы от операций по пересадке органов, где он выступал добровольным донором, но в целом любой человек, смотревший на его голое тело, восхищался самой идеей. Изображение на нём выступало отличной рекламой его работ в этой сфере. Он имел множество пирсинга в половых органах, сосках и ушах, не рискуя, впрочем, прокалывать лицо. Он пытался сохранить приятный вид, а обилие железок на физиономии часто отпугивало людей. Идею сделать себе кибернетический протез подал ему один из клиентов, пришедший как раз с таким. Хранитель, избранный Божеством оборотень, лишившийся руки и открывший в себе способность к «божественному прикосновению» — способности делать отсутствующей конечностью то, что пожелает их Божество. Впрочем, анализируя этот диалог уже после своего спонтанного решения прибыть сюда, Орн осознал, что клиент-то мог потерять конечность и не из-за собственного желания. Многие верующие оборотни, очнувшись после коматоза, не редко считали, что слышали Божество, однако в большинстве своём всё это было вызвано лишь пост-травматическим синдромом, связанным с недавней войной с восточными эльфами. Впрочем, отступать было поздно. Нужная лавочка уже маячила перед глазами. Сравнительно небольшое одноэтажное здание, потрёпанное временем, с ржавой вывеской, гласившей «Протезы» на подземно-эльфийском и веллийском. У входа висели такие же ржавые примеры работ — несколько рук, парочка ног, а также маленькое, будто детское, кибернетическое сердце, в похожем на стеклянный саркофаг контейнере. Парочка подземных эльфов среднего возраста сидели на крыльце и курили, сонно изучая прохожих. — Здрасьте, я по протекции Монса Джирза, — бодро проговорил Орн, подойдя к ним. Эльфы оценивающе оглядели его с ног до головы, а потом, словно молча о чём-то договорившись друг с другом, практически синхронно кивнули, поднялись и протянули руки для рукопожатия, чем Орн и занялся. — Я Вако, — произнёс один из них, выглядевший чуть старше, впрочем, возможно, дело было просто в лысине и усталом взгляде. Одна его кисть была полностью кибернетической, но в целом он выглядел как обыкновенный эльф: весь увешанный безобразными дешёвыми побрякушками из супермаркета, окрашенными под золото, невысокий, но довольно-таки крепкий. — А это Пачи, наш механик. Пачи кивнул. Тот был пошире Вако в груди и плечах, а цацок на нём было куда меньше. Орн также не заметил у него ничего кибернетического. — Я Орн, — представился им оборотень, проходя следом в помещение. Пачи закрыл за ним дверь. Внутри пахло машинным маслом и затхлой кровью. Стены здесь украшало гораздо большее количество конечностей, и даже имелась банка с глазами и множество различных механизмов, о предназначение которых Орн мог только догадываться. Вако подошёл к вешалке и накинул на себя грязный халат. — Итак, что вы хотите себе, дорогой друг? — улыбаясь, спросил он, достав откуда-то огромную чуть помятую пластиковую папку-каталог. Вород забрал её, небрежно листая в поисках нужной для себя секции. — Ну, я всегда хотел себе что-нибудь механизировать. Но никогда не задумывался, что конкретно… Пачи подставил для Орна стул, старый и пластиковый, едва стоявший на хлипких ножках. Впрочем, оборотня не смутило его состояние, и он уселся. Вако встал перед ним, облокотившись на стол. — Мы можем механизировать всё: ноги, руки, отдельные органы чувств и тела, а также гениталии, — на последнем слове он многозначительно подмигнул и поцокал языком. Орн хихикнул, продолжая листать папку: — Не, спасибо, меня мои вполне устраивают. Когда пирсинг делал, думал, что моему малышу уже кирдык, а вы тут меня в нулло с механическим пенисом предлагаете обратить. Хотя вот на механизированные сиськи у какой-нибудь девицы я бы поглядел. Пожалуй, соглашусь на ногу. На правую ногу, до колена включительно. Меня как раз не устраивает там часть татуировок, — он ткнул пальцем в фотографию одного из протезов. — Вот такую хочу. Пачи молча подошёл с измерительной лентой, начав снимать мерки с согнутой ноги и записывая всё на рваный листок бумаги коротким обглоданным карандашом. Потом он жестом велел подняться, что Орн послушно и сделал. — Пачи на вашенском не говорит, если что, — отметил Вако. — Но всё хорошо понимает, да и вообще спец в своём деле. — Как долго вы заучивали эту фразу? — хихикнул Орн. Вако в ответ на шутку лишь улыбнулся и подал ему листок с планшетом и ручкой. Стандартный договор в двух экземплярах: цена (включая издержки за поломку оборудования или исполняющих лиц в процессе), непосредственно соглашение сторон, обозначенные риски и отказ конторы от ответственности, а ещё пожизненная гарантия на протез с оговоркой, что починка будет произведена за дополнительную цену. Вород подписал в нужных местах и вернул. — Оплата по завершению процесса. Пойдёмте, — Вако и Пачи зашагали по лестнице, ведущей вниз. Орн последовал за ними. Подвальное помещение было на удивление чистым. Шумно работали стерилизующие аппараты, стоявшие в тёмном коридоре. Рядом с ними торчал какой-то человек. Высокий, ужасно худощавый и кучерявый. Судя по мелькающему у него в руках огоньку и запаху, он курил. — Акела, сколько раз говорил не курить здесь! — прикрикнул Вако, шлёпнув человека по руке. Тот тут же загасил сигарету о стену. — Ой, подумаешь… Внешне Акела был похож на отчаянно нуждавшегося в дозе торчка: предплечья его были покрыты грязными, оборванными бинтами, а в изгибах локтей виднелись иссиня-чёрные синяки с всбухшими венами, худоба казалась неестественной и неэстетичной, а под огромными карими глазами виднелись огромные мешки. Приглядевшись, Орн увидел на шее Акелы странные борозды. В ответ тот тоже критично покосился на Орна. — Что, тот самый клиент? Не в моём вкусе, знаете ли. Вако громко фыркнул, включая свет. Следующее помещение оказалось операционной. — Я тебе не трахаться с ним предлагаю, а успокоить его от превращения, блядина ты тупая. Акела поджал губки, достав из сумки на поясе пару странно выглядевших трав. Он махнул ими в сторону обычных электронных весов, и Орн послушно встал на них, а Вако записал полученные цифры. — Я не тупая блядина, недоросль ты эльфийская, а уважающий себя жиголо. И ещё пси-Хранитель. И я тебе сколько раз говорил, что не несу ответственности, если он вдруг обратится у тебя под ножом с перепугу. Орн непонимающе смотрел на толпу. Пачи с видом, будто всё это его нисколько не касается, молча прошёл внутрь соседнего помещения, закрыв за собой дверь. Вако стал яро намыливать руки. — Чего стоишь, голубчик? — спросил у него Акела. — Раздевайся давай. Что там у него? — Ноги, — ответил Вако. — Брючки снимай. И ботинки не надевай с носочками. Орн, всё ещё не понимая, что происходит, снял кеды, носки и штаны, оставшись ниже пояса в одном белье. Акела пальцем приказал следовать за ним и указал на хирургический стол. Вород послушно сел на него, после чего «уважающий себя жиголо» стал изучать ремни, располагавшиеся по краям, и прокомментировал: — Вако, из этой херни даже ребёнок вне обращения вырвется! Ты когда их менять собираешься? — А, это самое, — захотелось вмешаться Орну. — А когда придёт анестезиолог?.. Акела усмехнулся, со спины поглаживая оборотня по щекам. — О, они не знают этого слова. Я твой анестезиолог, голубчик. Сегодня без наркоза, душенька! — он нажал на кончик носа Ворода, на удивление ловко, при условии, что тот его не видел. У Орна сбилось дыхание от осознания происходящего. — П-подождите… Значит… — Да, тебя будут резать почти на живую. Но ты же оборотень, переживёшь, — Акела встал у изголовья и слегка размял ему плечи. Вако подкатил ближе к столу медицинский столик, укрытый белой простынёй, обработал предплечье и, пробормотав что-то, вколол какое-то лекарство. Когда оно проникло в кровь, было неприятно, Вород аж зашипел. После эльф уложил его, поставил правую ногу оборотня под прямым углом в колене и стал вводить в колено что-то из другого шприца, также предварительно протерев пахнувшей спиртом салфеткой. В ноге покалывания были менее болезненными, хотя сам Орн не мог отрицать, что переживает из-за операции. Покончив с инъекциями, Вако выкинул шприц в контейнер с отходами. — Скажешь, когда не будешь чувствовать, — сказал эльф, снял с себя перчатки и подошёл к стоявшему на столе потрёпанному радио, после чего включил его. Из колонок полилась попсовая мелодия на подземно-эльфийском, под которую Вако принялся заполнять какие-то бумажки, довольно насвистывая. — А, — голос Орна дрогнул, — если я передумал?.. Акела усмехнулся, завязывая ремни на конечностях и вокруг тела Ворода. — Ты ж договор подписал? Жопой его читал что ли? Уже всё, не сбежишь, пока тебе не присобачат новую ногу. — А можно… мне хоть сознание там отключить?.. Я слышал, что по кости резать — самая жуть… — О да, — мурлыкал Акела, поглаживая Орна по «ёжику» волос на голове. Его руки были холодными, а пальцы напоминали лапки насекомого. — Не боись, я параллельно введу тебя в небольшой транс. Ежели судьба тебе быть Хранителем, то тебе даже понравится. А если нет… — «жиголо» хихикнул, обрывая свою фразу. Впрочем, Орн и без того понимал, что тот имеет в виду. Чуть надавив на его нижнюю челюсть, заставляя открыть рот, Акела и положил в него какую-то кисло-горькую конфету, чем-то напоминавшую лакрицу, но с большим травяным привкусом. Вород решил не задавать вопросов. Судя по звукам вокруг, а точнее по диалогу на эльфийском, в помещение вошёл Пачи. Послышался плеск воды, и вскоре оба эльфа уже стояли над ним, держа наверху руки в белоснежных перчатках. — Всё, Акела, начинай, — произнёс Вако, и в тот же момент Орн услышал треск зажигалки и почувствовал запах горящих сухих трав. Это на удивление успокаивало, и он закрыл глаза, провалившись в подобие сна, сквозь который он слышал скрежет, хлюпанье и заунывную попсовую мелодию, словно окружившую со всех сторон и давившую прямо на ушные раковины. Орн хотел отогнать звуки руками, как назойливых мух, но его руки были скованны мягкими лозами неведомого растения. Над ним кропотливо работали огромные облачка из сахарной ваты. Орн внезапно осознал, как же сильно хотел сахарной ваты. Он проходил мимо парка этим утром и видел, как продавец медленно тягал тачку. Вата… её сладкий нежный вкус… её мягкая текстура, грубеющая от слюны… Рот Орна заполнился слюной, он задёргался, пытаясь разорвать удерживавшие его растения. Они подались не сразу. Едва сумев вырваться, он услышал, как лозы порвались с криком, больше похожим на женским стон. Орн вскочил и понял, что его правая нога от колена висит на каких-то ниточках, мешая ему нормально стоять. Он с силой выдернул её, чтоб не мешалась, и тут по всему телу прошла жгучая, невыносимая боль. Вород словно со стороны услышал, как из его глотки вырвался смешанный с рычанием крик. Из ноги лился клубничный сироп. Орну не нравится вкус клубники. Вород швырнул ненужную конечность — она превратилась в огромную шоколадно-клубничную конфету. Силой воли он поборол боль, но та продолжала клубиться вокруг него красно-жёлтой дымкой. Облачка сахарной ваты таращились на него с ужасом. Оно и понятно — Орн желал сожрать их, разорвав на куски, и не скрывал это. Одно облачко стояло слишком близко, за что и поплатилось: Вород умудрился повалить его на пол. Облачко будто бы и не сопротивлялось вовсе. От него пахло сахарной приторностью… травами… табаком… Орн вспомнил, как в детстве играл с пиньятой. Внутри неё всегда было спрятано самое вкусное. А лучший способ добраться до этого — через середину туловища. Вород нащупал мягкое место. Слабое место. Он рвал его руками, и вата поддавалась, разрываясь на лоскуты, пока на оборотня не вывалился ворох разноцветных желейных червячков всё в том же клубничном сиропе. Ну почему всегда клубника? Внезапно Орн ощутил, как вокруг его шеи сомкнулось кольцо. Растения решили мстить? Сквозь тело прошёл разряд молнии, и сознание принялось спешно его покидать, вынуждая Орна упасть в тёмную бесконечную пропасть.

***

Орн очнулся с мерзким железистым привкусом во рту. Он сплюнул скопившуюся слюну на пол и попытался приподняться. Он лежал на раскрытом диване. Его новую ногу сидел и ковырял отвёрткой Пачи, полностью сосредоточенный на работе. Вако вертел в руках какую-то длинную палку, на конце которой было широкое железное полукольцо. Заметив, что клиент очнулся, он широко улыбнулся. — С пробуждением! Как спалось? Орн потёр шею. Сейчас он понял, как же она у него горит. Вако же продолжил: — Немало хлопот доставил! Напомнил, как я собак лет этак дцать ловил. Хорошо ещё работает, — палка издала скрежещущий звук. Орн сообразил, что вырубили его ударом током, который генерирует эта штука. Оборотень опустил взгляд. — …Извините. Я всё оплачу. — Не бросайся такими словами, — раздался голос Акелы откуда-то позади него, — не то они тебя заставят их ипотеку выплачивать. Орн понял, что в комнате стоит запах мяса и крови, будто он был в мясном магазине. Живот скрутило от голода. Пачи отложил отвёртку и хлопнул его по ноге, знаками показывая, что всё готово. Варод кивнул в благодарность и попытался встать, несмотря на слабость и небольшое головокружение. Перед его глазами сразу же предстал Акела, сидевший на раскладном стуле. Он был без майки, на его животе виднелись синяки, шрамы и свежие желтовато-белые нити, сшивавшие кожу. Он был весь покрыт кровью, растрёпанный, а к его левой руке была подключена капельница с пакетом, грубо завёрнутым в фольгу. В руках он держал непонятный кусок мяса на кости, который ел сырым. Заметив на себе взгляд Орна, жиголо ухмыльнулся, оголяя покрытые кровью зубы. — Прикинь, у нас с тобой одна группа крови и резус-фактор. Ты, кстати, вкусный, — с этими словами он откусил ещё кусочек. — Попробовать не хочешь? А то ты по ходу голодный, а-ха-ха. Орн ощутил подступающую тошноту. Но механический протез под ним стоял крепко, как и его левая, родная нога. О да, он был голоден.