Hallownest's Hero || Герой Халлоунеста

      Грезящий по имени Лурьен находится далеко-далеко в Грёзах. Он… он не собирается сражаться? Он позволит Призраку вот так просто убить себя? Даже после всего, что он и другие Грезящие сделали, пытаясь помешать Призраку, теперь он собирается бездействовать?       Призрак подходит ближе, подняв гвоздь и его концом указывая на Грезящего. Однако, даже оказавшись совсем близко, существо не двигается ни на миллиметр, совершенно точно не собираясь защищаться. Поэтому Призрак концентрирует энергию в гвозде грёз и ударяет им.       — …За любимого Короля… Спать. Служить… Путы должны выдержать… Выдержать… — слишком долго спал и теперь как будто разбит на разум и тело.       Убивать того, кто не может дать отпор или попросту защититься — неправильно. Кажется, даже Гриммчайлд, всегда жаждущий драки, понимает это, поэтому лишь с неловким чириканьем парит за плечом Призрака, даже и не думая о том, чтобы плюнуть огнём.       Но… Призраку нужно попасть в Чёрное Яйцо, чтобы уничтожить Лучезарность в разуме Полого Рыцаря и спасти Грезящих и всех остальных от чумы. И для этого нужно разбить печати. Разбудить Грезящих уже невозможно, Призрак пытался, так что смерть — единственный вариант. Уж лучше пусть они умрут, пожертвовав собой ради благого дела, чем Полый навсегда останется в ловушке храма, а чума продолжит бушевать в королевстве.       С этой мыслью Призрак достаёт свой гвоздь, готовый нанести удар… Однако он… не может себя заставить даже замахнуться оружием. Хладнокровно убивать неправильно, даже ради благой цели.       Призрак отступает назад и возвращает гвоздь себе за спину. И он тяжело вдохнул бы, если б только мог. Ему придётся приложить все усилия, чтобы найти иной способ попасть в Чёрное Яйцо или добраться до Лучезарности, пускай это и кажется невозможным. Он собирается спасти всех, включая Грезящих, и неважно, какой ценой… Он надеется, что способ есть.       .       .       .       В Грязьмуте Зот всё ещё болтает сам с собой на окраине городка, в то время как Тряпочка, Бретта и Мила разговаривают на другой окраине. Сидя на скамейке посередине, рядом со Старейшиной и Лостом, и пока Гриммчайлд отдыхает на земле, Призрак отчётливо слышит оба разговора, из-за чего ему трудно сосредоточиться. Хотя, учитывая, какую проблему он пытается решить, ему всё равно трудно найти достойное решение.       Но должен ведь быть хоть какой-то способ, верно? Может, ему удастся сделать подкоп под храм? Или сломать одну из стен? Хм… Призрак рыскает по карманам в поисках чего-нибудь, что ему могло бы помочь или, по крайней мере, натолкнуть на хорошую идею.       Вещей у него много, даже больше, чем он предполагал. В основном это амулеты, полезные и не очень, разнообразное барахло, которое он собирал по пути и ещё не продал Лемму. Но кое-что привлекает его внимание — вещица, по размеру сравнимая с амулетом, и он счёл бы её таковой, если бы не рассмотрел получше. Это золотая штучка, которую Призрак нашёл рядом с большим жуком, которого он освободил из гроба в Выгребной Яме.       Он и забыл уже о том Царстве Грёз, в которое он попал, когда использовал на жуке гвоздь грёз. Призрак тогда лишь немного там побродил, но он узнал, что место то — Божий Кров, и Богоискательница ищет богов и общается с ними через бой… или что-то в этом роде. Призрак в подробности не вдавался, потому что богоискатели были с ним грубы, и ему это не понравилось.       Но Лучезарность — богиня, возможно, самая могущественная во всём Халлоунесте. А Божий Кров находится в Царстве Грёз, поэтому, возможно, он сможет добраться до Лучезарности и убить её там. Попробовать стоит, потому что это единственная правдоподобная идея, что пришла Призраку в голову.       .       .       .       В Божьем Крове Богоискательница всё ещё считает Призрака никем. Даже в Гриммчайлде она признала Короля Кошмаров, хотя тот всё ещё дитя, но с Призраком почему-то такое не прокатило. Несмотря на всю его силу, которую он приобрел во время своего путешествия по Халлоунесту, и за его пределами, он всё ещё ничего не стоит; «посмешище». Что ж, он ещё докажет им, насколько она ошибается. У него есть сила, и этой силой он спасёт мир… или, по крайней мере, Халлоунест. А может и весь мир, потому что чума Лучезарности могла выйти за пределы королевства, верно?       В Божьем Крове есть то, что богоискатели величают Пантеонами. И чтобы получить доступ к последнему, ограждённому металлическими вратами, Призраку пришлось покорить первые три. Это не должно быть слишком сложно, в конце концов, он уже сражался в Царстве Грёз, к тому же на его стороне Гриммчайлд. Призрак без промедления выбирает первый Пантеон, ведь это логично: если первый, значит, лёгкий, и он быстро с ним справится.       И… он оказывается прав. Пантеон был довольно лёгким, он едва ли получил пару царапин. Но на вершине его встречает… Оро?! Они не виделись, казалось, целую вечность. И Призрак вообще-то сам виноват, что не навещал старого мастера так часто, как следовало бы.       Призрак подбегает, чтобы сказать «привет» по-своему, просто взмахнуть рукой. Но на его приветствие не отвечают. Оро только достаёт свой гвоздь и издаёт могучий боевой клич. Да, точно, это не совсем он, просто его версия в Грёзах, призванная Богоискательницей. Как и прочие враги до него, Оро связан правилами Божьего Крова, а это значит лишь, что схватка неизбежна.       Но Призрак готов. Он легко уклоняется от его первой атаки и контратакует. Оро прекрасно владеет своим гвоздём… но Призрак владеет им лучше. Победа была обеспечена… пока в бой не вступил Мато. Призрак очень рад его видеть, но он слегка усложняет задачу. Хотя, в конечном счёте, Призрак побеждает.       Гриммчайлд радостно щебечет, когда Призрак, лишь слегка истекая пустотой, уважительно кланяется братьям, пока они кланяются ему — славный был бой. Призрак не выпрямляется до самого конца, пока свет Богоискательницы не заполняет собой поле битвы. Когда свет гаснет, Призрак приходит в себя у двери первого Пантеона. Над ним теперь символ того, что Пантеон покорён. После совсем короткого отдыха Призрак начинает восхождение на следующий Пантеон.       .       .       .       Второй Пантеон оказывается едва ли сложнее предыдущего. В этот раз на вершине ожидает Шео и верный себе, даже в Царстве Снов его оружие отнюдь не гвоздь, а кисть. Интересное оружие и, надо сказать, весьма эффективное. Но у него всё равно не было шансов против Призрака. Позже он навестит мастера и кузнеца, как только у него появится возможность.       Третий Пантеон ещё сложнее. С большим усилием Призрак добирается о вершины, и там его встречает Слай, что не удивительно. И битва заканчивается в считанные секунды, когда Слай застаёт Призрака врасплох, ударив своим огромным гвоздём промеж глаз, сломав и без того повреждённую оболочку.       Призрак приходит в себя у дверей третьего Пантеона, лёжа лицом вниз. С одной стороны, в Царстве Грёз ему не нужно беспокоится о своей тени и о воссоединении с ней, но это не значит, что умирать здесь не больно. Хотя это уже не первый раз, когда он умирает в грёзах, и наверняка не последний, поэтому Призрак поднимается с земли и делает ещё одну попытку покорить Пантеон.       С пятой попытки ему удаётся. Потрясающее чувство. И, честно говоря, Призраку даже весело. Трепет после славной битвы ни с чем не сравнить.       После короткого отдыха на скамейке посередине — он бы ещё поспал до кучи, даже если сонливости он не чувствует, но в грёзах спать невозможно — наступает время для последнего Пантеона. На вершине его должна ждать Лучезарность… верно? Скоро он это выяснит.       Как и ожидалось, покорить последний Пантеон оказалось труднее всего. Но после всего, через что ему пришлось пройти, Призрак более чем способен сделать это.       На вершине тёмная комната. Что кажется ему неправильным. Разве Лучезарность не должна быть… лучезарной? И ее комната не должна быть яркой? Ещё больше с толку сбивает высокая фигура, стоящая к Призраку спиной, одетая в длинный серебряный плащ. Не может быть, чтобы это была Лучезарность, верно?       Фигура сбрасывает плащ и разворачивается к Призраку лицом, издавая безмолвный боевой клич. Полый Рыцарь?! Он намного выше, чем когда Призрак видел его в последний раз, рога стали длиннее и острее, но, вне всяких сомнений, это он. Но… на его маске нет трещин, ни единой. Это Полый Рыцарь, но до того, как он стал тюрьмой для Лучезарности, может, незадолго до этого…       Он атакует. Призрак не успевает вовремя парировать и в итоге оказывается проткнут насквозь более длинным гвоздём Полого. Пустота мгновенно начинает хлестать из раны, как только Полый выдёргивает своё оружие из тела Призрака. И тот не успевает прийти в себя — Полый замахивается и разрубает оболочку Призрака пополам.       Вдруг, оказавшись на земле за вратами Пантеона, Призрак поднимается не сразу. Он лежит, ждёт, пока пройдёт шок от боли и удивления. Там был Полый. Это ведь каким надо быть больным ублюдком, чтобы воссоздать незапятнанный, чистый образ Полого Рыцаря? Разве Богоискательница не в курсе, как ему тяжело на самом деле? Сломленный Лучезарностью, закованный в Чёрном Яйце собственным отцом, он обречён на вечные муки, бесполезно пытаясь спасти умирающее королевство, веря в глупую надежду, данную Бледным Королём. И Богоискательница имеет наглость показать Призраку именно эту версию Полого?       Гриммчайлд обеспокоенно чирикает, но Призрак не двигается. Он не помнит, когда в последний раз чувствовал такую злость, ярость даже. Может, он отреагировал слишком остро, там ведь не настоящий Полый, а только то, как видит его Богоискательница — сильным, здоровым, ещё до его сражения с Лучезарностью. Но это кажется таким… неуважительным, чтить память о том, кем был Полый Рыцарь, особенно, когда он страдает в реальности. Если бы его не считали «чистым» и «совершенно полым» ничего бы из этого не случилось.       Гриммчайлд чирикает громче, приземляется рядышком с Призраком. Тот поворачивает голову и поднимает руку, чтобы погладить зверька. Малыш утыкается носом в протянутую ладошку, издавая счастливые звуки в течение нескольких секунд, а затем снова поднимается в воздух, взмахнув крыльями. Он зубами хватает Призрака за плащ и дёргает того верх, заставив встать на ноги. Вау, Призрак не то, чтобы тяжёлый, но он всё равно не ожидал, что Гриммчайлд окажется таким сильным.       Но он прав. Призрак не может позволить себе просто лежать и грустить из-за проделок Богоискательницы. Он что-нибудь сделает. Он покорит Пантеон, и тогда, возможно, встретится с Лучезарностью на той стороне.       .       .       .       Полый Рыцарь — самый сильный из всех противников, с которыми Призрак когда-либо сталкивался. Он всё ещё злится, что в Пантеоне используется его образ и что его приравнивают к богу… но все их битвы, без сомнений, были фантастическими. Захватывающими, великолепными… и во время них Призраку удавалось узнать Полого получше. Конечно, не настолько лучше, как хотелось бы, но это уже что-то в сравнении с тем, как было раньше. И, как это часто бывает, ему хочется узнать о нём больше. Призрак надеется, что когда всё закончится, его желание исполнится.       Призрак много раз восходил на Пантеон и падал с самой его вершины, после десятой попытки он перестал считать. Несколько раз он был близок к победе, но ему не хватало духу нанести решающий удар Полому, не хотел он вредить своему брату, даже если здесь, в Грёзах, он не настоящий. Заминка каждый раз длилась всего секунду, но этого было достаточно, чтобы Полый мог одолеть его. Однако с каждой новой битвой Призрак привыкал к движениям противника, становился всё лучше и лучше, пока, наконец…       После теневого рывка сквозь брошенные кинжалы, Призрак вонзает гвоздь в живот Полого. Из раны хлещет жидкая пустота. Будь это в реально мире, оболочка давно бы уже разрушилась, высвободив тень. Но они в грёзах, и здесь Полый лишь падает на колени.       Как странно, но именно сейчас Призрак возвращает себе воспоминания о Полом, которые он забыл после того, как покинул Халлоунест. Ещё до того, как пустоте стало не хватать места в оболочках сосудов, и до того, как Бледный Король воззвал к «истинно чистому» сосуду, он слышал крик Лучезарности. Это не понравилось пустоте внутри сосудов, и она ответила собственным бездумным воем. Свет Лучезарности ненавистен тьме пустоты, имеет место сказать, что это две противоборствующие силы.       Это воспоминание, должно быть, означает, что Призрак на верном пути; хотя, стоя перед дверьми четвёртого Пантеона, он чувствует: наверху что-то открылось. Есть что-то ещё, помимо четырёх Пантеонов. Лучезарность должна быть там, на самом пике Божьего Крова. И Призрак намерен добраться до неё и убить.       .       .       .       Очень быстро стало очевидно, что Призраку придётся сразиться с каждым врагом, чтобы Богоискательница сочла его достойным титула Бога, прежде чем он сможет вызвать на бой Лучезарность. Что неудивительно, учитывая все предыдущие Пантеоны. И это было бы захватывающе, если бы не факт того, что победа над противниками не приносит никакой радости. Скучно до зевоты, даже стараться не нужно, чтобы победить.       Но скуку развеивает внезапное появление Тисо. Он, разумеется, издаёт грозный боевой клич, ведь именно так это и бывает в месте, подобном этому. Однако Призрак всё равно рад увидеть друга, даже если…       Большая фигура отодвигается в сторону и подпрыгивает высоко в воздух, направляясь прямо на них. Тисо, кажется, внимания совсем не обращает, и Призрак бросается вперёд, толкает его так сильно, как только может, а у него и поза-то не очень устойчивая. Серьёзно кто вообще учил этого парня драться? Но в чём Призрак точно уверен, так это в том, что Задумчивый Чревень приземляется секундой позже, грузным телом сокрушив Призрака, у которого не было времени увернуться. К счастью, его оболочка разбивается в короткой, но сильной вспышке боли.       — Какого чёрта это было? — хорошо всё-таки, что Призраку удалось столкнуть Тисо с вершины Пантеона. И Гриммчайлд здесь. Но в то же время это значит, что Тисо здесь не по призыву Богоискательницы.       Призрак заставляет себя подняться на ноги, чтобы посмотреть на него. Ещё никогда прежде ему не хотелось уметь говорить, чтобы отругать жука за невнимательность, из-за которой он едва опять не умер, и спросить, каким образом он тут оказался. Это же бессмыслица какая-то.       Тисо вздрагивает.       — Ты разве не умер только что? Мы наконец-то собирались сразиться на дуэли, но потом… — он делает какой-то неопределенный жест рукой. — И вот мы здесь.       Призрак кивает. Затем указывает на него и жестикулирует во все стороны, а после наклоняет голову — только так он может что-то спросить. Хотя, похоже, жук ничего не понял.       — Если ты умер, то как ты тут оказался? И ещё… ты реально умер, только чтобы спасти меня от той штуки? Я бы и сам справился, у меня был план. Твоя помощь мне больше не нужна.       Ну вот что он за дурачок, а? Но это нормально, ему необязательно быть умным, чтобы Призрак считал его другом. Но неважно, как он тут оказался, ему не нужно тут быть. Это место не для простых жуков. Но как его вытащить…? В смысле, выход-то есть, просто надо как-то заставить его следовать за ним.       Призрак указывает на Гриммчайлда, потом на Тисо, на себя и в сторону выхода. Если Тисо его не послушает и не захочет уходить, Призрак будет вынужден прибегнуть к помощи Гриммчайлда, чтобы вытащить незадачливого воина отсюда. Потому что объяснять долго, он ведь не может говорить. Гриммчайлд кивает и утвердительно чирикает, видимо, понимая немую просьбу.       — Что ты всё жестикулируешь? — интересуется Тисо.       Совершенно не обращая на него внимания, Призрак берёт его за руку и тянет к выходу. Он, разумеется, сопротивляется, но высказать своё недовольство не успевает, поскольку Гриммчайлд плюётся огнём ему под ноги, отчего тот подпрыгивает и толкает его в спину в том же направлении, в котором идёт Призрак, и всё время шипит.       — Ладно, ладно, иду я, иду. Тебе повезло, что ты ещё ребёнок, иначе я бы тебя спустил с небес на землю и мне всё равно, что ты огнём плюёшься, — говорит Тисо. Гриммчайлд отвечает ему раздражённым фырканьем. — Что более важно, куда мы идём? Хотя… думаю, никто из вас мне не ответит, так что неважно, — о, славно, он учится.       Когда они достигают выхода, Призрак останавливается и отпускает руку Тисо. Жук не успевает ничего спросить, поскольку Призрак встаёт ему за спину и толкает вперёд. Сам он ещё не может уйти, пока жива Лучезарность. Тисо немедленно исчезает, а Призрак вместе с Гриммчайлд возвращаются к своей первоначальной задаче.

________________________________________________

      Тисо открывает глаза и видит огромные кучи мусора. Что за странный сон ему только что снился. Да с чего бы вообще в его сне присутствовать маленькому бледнолицему путешественнику и мотыльку, да ещё и опять спасать его? Но сон был до того реальный, что Тисо и правда принял бы его за чистую монету, если бы в итоге не проснулся.       Со стоном он садится, потирает больную голову и тянется к лежавшему рядом щиту. Последнее, что он помнит, это как он заблудился, исследуя проход, который нашел неподалёку от дома Кузнеца Гвоздей, а затем набрёл на большое открытое пространство. Заинтересованный, он решил исследовать местность, прежде чем поскользнуться на мокром камне и рухнуть, как он думал, навстречу смерти. Но, потеряв сознание и побывав в удивительном осознанном сне, он обнаруживает, что ему повезло достаточно, и он практически не пострадал.       Он поднимается на ноги и… замирает. Рядом с ним большой золотой жук. Ее огромные размеры пугают, и Тисо инстинктивно делает шаг назад. Однако она не обращает на него ни малейшего внимания, вместо этого сосредоточив взгляд на тех, кто лежит у её ног — бледнолицый путешественник и маленькая огненная моль.       Они оба, кажется, просто спят, прижавшись друг к другу, и мотылёк своим крылышком накрыл тело путешественника, как одеялом. Это… очень мило, вообще-то. Хотя вслух Тисо никогда такое не скажет, ему нужно блюсти имидж, в конце концов. Но под пристальным взглядом незнакомого жука и в мусорной куче невозможно спать, так что ему следует их разбудить, они ведь якобы «друзья». А путешественник дважды спас его… ладно, один раз, потому что второй был во сне и не считается. Но даже если его спасли лишь единожды, Тисо должен ответить услугой на услугу.       Решив, что странный золотой жук и дальше не будет обращать на него внимания, Тисо подходит и присаживается рядом со своими «друзьями». Он кладёт руку на спину маленького мотылька — она оказывается намного теплее, чем у любого другого насекомого, которого ему когда-либо приходилось касаться. Не то что бы он прикасался ко многим, но этого всё равно достаточно, чтобы понять, что это как-то связано с огнём — и слегка встряхивает.       Ответа нет. Он встряхивает сильнее, настолько, что толкает бледнолицего путешественника. Никто из них не шевелится.       — Их невозможно разбудить. Оставь их.       Тисо вскакивает на ноги. Но золотой жук всё так же не шевелится и не смотрит на него.       — О чём ты говоришь? Ты что-то с ними сделала? — потому что если она и правда что-то сделала, ему придётся её убить. Так он выплатит долг страннику, либо спася его жизнь, либо отомстив за смерть. Лучше, конечно, первый вариант, потому что тогда путешественник будет в курсе.       — Нет, — золотой жук по-прежнему отказывается смотреть на него. — Мы не стремимся ему навредить. Мы приказали ему уйти, но он настоял на том, чтобы остаться. Но твоё вторжение в нашу Грёзу крайне нежеланно, и потому поди прочь.       Тисо открывает рот, чтобы сердито возразить, но… останавливает. Может, это совершенно глупо, но у него стойкое ощущение, что с этим жуком, да и вообще что-то явно не так, и он предпочтёт не ввязываться во что бы то ни было. Поэтому ему следует проглотить свои возмущения и уйти, пока ещё есть шанс. К тому же, никто не увидит, как он отступает.       Он снова смотрит на бледного путешественника и на малыша-мотылька. Очевидно, они хотят здесь остаться, их действия во сне это только подтвердили. Не то чтобы это очень важно, потому что то было во сне и, следовательно, не реально… верно?.. Но если реально, то Тисо совершенно точно не хочет иметь ничего общего со всей этой ситуацией, потому что всякое сверхъестественное дерьмо — не его конёк.       Поэтому… не проронив ни слова, он разворачивается и уходит, направляясь к стене, по которой он сможет вскарабкаться и покинуть Выгребную Яму, но определенно сделает вид, что всего этого, начиная с падения из-за мокрого камня, никогда не происходило. Чёрт возьми, может, пришло время навсегда покинуть Халлоунест и притвориться, что он никогда его и не посещал, потому что это королевство — абсолютная катастрофа. Безусловно, он сможет сыскать славу и успех в другом королевстве, где не будет безумных жуков и безжизненных оболочек, что бродят и нападают на всех вокруг.