Закон подлости Вейлона Парка

      — Эй, осторожнее! Смотри, куда прешь!       Гора разноцветных папок, и без того едва-едва балансирующих друг на друге, развалилась. Бумажки, нужные и ненужные, осыпались красивым серпантином, устилая собою плиточный пол. Теперь их никогда в жизни не разложить по порядку, по крайней мере, за ближайший час.       Вэйлон уже открыл рот, чтобы возмутиться, но увидев, кто перед ним, замер в немом шоке: еще совсем молодой, но выше его чуть ли не на целую голову, с франтоватой прической и нелепой кожаной курткой — перед ним стоял Майлз Апшер, собственной персоной. Он явно его не узнал, смотрел насмешливо и отчужденно, будто это Парк был виноват в столкновении.       — Майлз? — неуверенно спросил Парк, на время забыв про бумажки. Это было похоже на какое-то бредовое видение. Сколько лет они уже не виделись?       Апшер смерил его недоверчивым взглядом, припоминая. А потом его глаза расширились от осознания, а рот сам собой разъехался в улыбке, причем не обещающей Вэйлону абсолютно ничего хорошего. Это выражение лица появлялось у Апшера всегда, когда через минуту должно было случиться нечто невероятно приятное для него, но обычно приносящее различные неудобства Парку. Прямо-таки лисья ухмылка.       — Парк? Блонди? Ты ли это? — произнес он, слегка растягивая слова. Его улыбка стала еще шире, а темные глаза сверкнули недобрым огнем. — Какая встреча… Разве ты не рад меня видеть?       Вэйлон уже немного отошел от первого шока и теперь спешно собирал свои бумаги, стараясь укладывать их также аккуратно, да куда там! Под испепеляющим взглядом Апшера он чувствовал себя ну просто максимально неловко, и противная стопка постоянно разъезжалась и распадалась, а Майлз даже не подумал помочь, хотя сам же его и толкнул. Он просто наблюдал за ним, явно наслаждаясь картиной, сунув руки в карманы своей дурацкой куртки.       — Что здесь происходит? — позади Парка послышался грубый голос его начальника, мистера Блэра, которого какая-то нелегкая занесла именно в этот коридор, хотя его собственный кабинет в совсем другом крыле и двумя этажами выше. — Парк! Вы чего расселись? Вас уже минут десять дожидаются в конференц-зале, а вы возитесь!       Уж кто-кто, а Джереми Блэр был последним человеком, которого Вэйлону хотелось бы видеть в данный момент. Он крепко зажмурился, выругавшись про себя, посылая на голову Апшера все существующие на этом свете беды и проклятия. Ну почему именно сейчас? Их отношения с Блэром и так были далеко не самыми лучшими, Парк все еще проходил у него испытательный срок, хотя все остальные, кто пришел вместе с ним, уже вовсю работали на полную ставку.       — Я…       — Апшер! Доброе утро! У вас сегодня первый день? — Блэр даже не стал слушать его слабых оправданий, а просто переключил свое внимание на Майлза. Тот ему улыбнулся, как старому другу.       — Да, как видите.       — Кстати, Парк, знакомьтесь — доктор Майлз Дэниел Апшер, ваш непосредственный начальник, после меня, разумеется. Мистер Апшер, вы ведь себе лаборанта искали? Так вот он, перед вами…       — А получше ничего не нашлось? — доктор Апшер хмыкнул, но виду не подал. — Мы уже знакомы, причем очень даже неплохо…       — Он — мой начальник? — Парк тут же забыл обо всем на свете. Ну как так, это ведь Апшер, это же Майлз, мать его, Апшер! Вечный прогульщик, нахал и пьянчуга — его, Парка-отличника, начальник? — Но почему?       — Повежливее, Парк. — Майлз снова расплылся в улыбке. — Идите, куда шли. Мы потом поговорим с вами о вашей зарплате и перспективах карьерного роста. А пока, — тут он аккуратно обошел его и встал рядом с Блэром, пожимая ему руку. — Нам еще нужно подписать кучу всяких бумаг, дел много… — он бросил околовысокомерный взгляд на Вэйлона и пошел следом за Джереми, который принялся что-то ему рассказывать, активно жестикулируя.       А Парку только и оставалось стоять посреди коридора, глупо таращась им вслед, в абсолютно смешанных чувствах, начиная от все еще не выветрившегося до конца шока, заканчивая абсолютной растерянностью. Он опустил взгляд на документы, но его сознание сейчас было далеко от предстоящей презентации и доклада. Воспоминания нахлынули на него, внезапно разворотив целый пласт его жизни, который вкратце можно было бы описать так: «Закон подлости Вэйлона Парка». ***       Конечно же он помнил и хорошо знал Майлза Апшера, наверное, больше, чем того хотел бы.       Тот серый осенний день, когда совсем еще юный Майлз чуть не переехал его на своем новеньком джипе, Вэйлон не забудет никогда. Он только-только ступил за ворота своего будущего университета, гордый отличными оценками и переполненный только высокими устремлениями, нагруженный под завязку планами и книгами. А уже через секунду лежал на мокрой осенней траве обочины, весь с головы до ног облитый дождевой водой из ближайшей глубокой лужи.       Майлз, прибывший к главному входу на машине, которую еще толком и водить-то не умел, умудрился слететь с подъездной дороги и выехать на тротуар, но в последнюю секунду заметил зазевавшегося парня, круто повернул и впечатался в столб, обдав незадачливого пешехода тучей брызг.       — Какого, блять… — Майлз вылетел из машины и тут же бросился проверять ее состояние, забыв про Парка. — Сука! — на машине была внушительная вмятина.       Вэйлон кое-как поднялся, пытаясь справиться с пережитым шоком. Он был весь грязный, злой и напуганный, а рядом как назло была куча других студентов, которые уже собрались поглазеть на происшествие. Все его вещи оказались не в лучшем состоянии.       — Ты хоть видишь, куда едешь? — воззвал он к совести незнакомца, который как раз нервно набирал чей-то номер, суетясь у машины. — Ты меня чуть не убил!       — А нехрен пялиться по сторонам! Отойти что ли не мог? — Апшер злобно сверкнул на него глазами, а затем вдруг переключился на телефон — ему, наконец, ответили. — Джереми? Слушай, тут такое дело… Да… Машина… — и он принялся что-то объяснять, требуя помощи. — Ага… Хорошо… Жду. — тут он снова посмотрел на Парка, с куда большим раздражением. — Слушай, иди отсюда! Мне и без тебя проблем хватает…       — Слушай, ты! — Парк слегка уже поднабрался храбрости. — Извинись немедленно! Ты же выехал на пешеходную дорогу! И вообще, будешь должен мне за все книги!       — Завали! — Майлз угрожающе надвинулся на него, пользуясь разницей в росте. — Этой машине всего неделя, а из-за тебя я ее угробил! Смотри, чтобы тебе мне не задолжать за ремонт!       Вид его был настолько разъяренным, что Вэйлон действительно поверил, что тот может его ударить. И даже слегка зажмурился, ожидая, что в нос ему вот-вот прилетит. Но Апшер не ударил, а только сплюнул и снова вернулся к машине, покрикивая на зевак, чтобы те расходились. Парк понял, что разговор окончен, и, краснея под взглядами и редкими смешками, принялся собирать свое уже никуда не годное имущество. Ни о каких занятиях уже и речи идти не могло, нужно было возвращаться домой. Он уже как-то и забыл, что несколько минут назад мог здорово пострадать или даже распрощаться с жизнью: теперь его больше волновали книги, которые обошлись ему довольно дорого.       Зато Майлз о нем не забыл. Точнее, ему не дали. Разобравшись с машиной, он все-таки принес свои далеко неискренние извинения под суровым взором декана факультета, на котором они оба учились на следующий же день, на первой вводной лекции. Апшер был уверен, что этот мамкин отличник уже успел нажаловаться, и это нельзя было так оставлять. Более того, его обязали выплатить штраф и возместить этому Парку все утраченное имущество. Майлзу было стыдно перед однокурсниками, которые видели всю эту сцену и злорадно переглядывались: Майлз Апшер, как первоклассник, стоит и извиняется перед каким-то неудачником!       Майлз ненавидел Вэйлона все больше и больше, по мере того, как декан высказывал ему что-то о правилах внутреннего распорядка и взаимоуважении. И на место свое вернулся в полной готовности отбить у этого ябеды какой-нибудь жизненно важный орган при первой же возможности.       А Вэйлону было бы в сто раз легче и без этих извинений. Мало того, что он уже ясно слышал позади себя легкие смешки и перешептывания, так еще и Апшер смотрел на него так, что хотелось провалиться под землю. Но Парк постарался напустить на себя как можно более равнодушный вид, как будто вся эта ситуация его совершенно не волнует. Он надеялся, что об этом случае вскоре все забудут и он сможет спокойно учиться, не став «белой вороной».       После лекции Вэйлон специально собирался медленнее всех, чтобы избежать толпы студентов, что сейчас двинулась к выходу. И меньше всего ему хотелось бы столкнуться с Майлзом, которого как-то потерял из виду, ибо тот сидел гораздо выше него в аудитории. И все равно в этом не преуспел: Апшер специально вышел раньше него и уже поджидал в коридоре.       — Что тебе нужно? — недовольно поморщился Парк, пытаясь протиснуться мимо, — Дай пройти!       — Слушай, давай по-хорошему, пока еще не слишком поздно. За то, что настучал, будешь мне должен. В противном случае, готовься к тому, что тебя встретят за углом и заплатишь ты уже совсем другую цену… — он постарался произнести это тихо и с угрозой, но уже через мгновение ему пришло в голову, что прозвучало это довольно неубедительно, потому что блондин не только не испугался, но еще и подчеркнуто высокомерно ухмыльнулся, показывая, что его угрозы — пустой звук.       — Во-первых, никому я не жаловался. Твой «перфоманс» был отлично виден из окон первого корпуса, в том числе и из деканата. Во-вторых, деньги ты мне сам отдашь, иначе получишь выговор за нарушение правил университета. Ну и в-третьих, — Парк подвинул Майлза плечом, прокладывая себе путь среди сплошного потока студентов, — ты ведь заплатил немало денег за обучение здесь? Обидно будет вылететь так быстро…       Апшер, наверное, и хотел бы что-то ответить, но Вэйлон уже скрылся за дверью очередной аудитории, лишив его этой возможности. Оставалось только молча беситься, размышляя, где лучше подготовить засаду для этого свалившегося на голову неудачника… Идея о том, что с Парком нужно разобраться «по-своему» уже серьезно обосновалась у Майлза в голове. Конечно, самостоятельно побить его он бы никогда не решился, но вот Джереми и его приятели-старшекурсники могли бы запросто с этим справиться.       Оставалось только придумать, как их на это уговорить. ***       — Таким образом, используя данный раствор кальция, можно улучшить работу препарата на пятнадцать процентов.       Вэйлон Парк из настоящего закончил, наконец, доклад и медленно выдохнул, обводя взглядом лица присутствующих: слушал ли его хоть кто-нибудь? Но в полутемном кабинете сложно было оценить настроение аудитории, тени скрадывали черты, смазывая их. Тем более, Вэйлон еще не успокоился, находясь под действием адреналина. Он нервно теребил листок с тезисами, ожидая вопросов. И они и правда последовали:       — А скажите-ка мне, мистер Парк…       Черт. Только не это.       — Что будет, если поднять процент кальция, предположим, до семи процентов? Будет ли польза от этого раствора, или его следовало бы вылить в окно?       Больше Блэра Вэйлон ненавидел, наверное, только одного человека. И именно он сейчас сидел в самом дальнем конце стола, словно специально откинувшись в тень. Ричард Трагер, собственной персоной. Гроза всех новичков и первая причина их увольнений после пары недель работы, причем не обязательно плохой. Если Джереми, по какой-то причине, недолюбливал лично Парка, то Трагер ненавидел абсолютно всех, считая, что те, кто выпустился из медицинского позже него — абсолютные нули во всем, начиная с простой химии и заканчивая практической анатомией.       Вэйлон сглотнул. Мысли заметались в голове, но он собрался. У него ведь еще испытательный срок, он не может так просто облажаться!       Единственным лучиком света во всем этом мраке была Лиза, которая, несмотря на огромное количество работы, все же смогла присутствовать и сейчас сидела ближе всего к нему, ободряюще улыбаясь. Парк попытался сосредоточиться на ней, уже набрал воздуха, чтобы ответить, как вдруг дверь распахнулась. На пороге возник Майлз Апшер. Опять.       — Господа, прошу прощения за то, что врываюсь. Мне нужен мой лаборант, дело не терпит отлагательств. Вы не против?       — Нет, мы уже закончили. — Трагер ответил за всех остальных. — Мистер Парк, к пятнице жду ваши исследования в сжатом виде. И пожалуйста, потрудитесь добавить в них хоть немного смысла. Все свободны.       Стулья задвигались, люди покидали кабинет. Вэйлон вздохнул и принялся складывать свои бумаги. Сегодня его пронесло, но перспектива провести выходные и часть следующей недели над исследованиями не казалась ему такой уж радужной. С другой стороны, Трагер мог потребовать все это и к понедельнику…       Лиза невесомо коснулась его плеча и Парк вздрогнул. Она незаметно оказалась рядом, он почувствовал приятный аромат ее духов и на сердце как-то полегчало.       — Ты молодец, Вэйлон, — начала она вполголоса, — Ты же знаешь Трагера, ему никогда не угодить.       — Да, знаю… — Парк не глядя запихивал бумажки в папку. — Просто я все еще на испытательном сроке, понимаешь…       — Мистер Парк, когда я сказал «срочно», я имел ввиду «сейчас». Что вы там возитесь? — подал голос Апшер. — Мисс Бейкер, вас это тоже касается.       — Да, доктор Апшер… — отозвалась Элизабет. — Я уже иду.       Только когда они втроем оказались в кабинете Майлза, тот удосужился объяснить, что Элизабет Бейкер теперь тоже его лаборант. Не сказать, что Вэйлон из-за этого расстроился, скорее, наоборот. Перспектива работать с Лизой (и по совместительству, его девушкой) радовала и хоть немного скрашивала неудачный день. Сама же Элизабет явно была рада сбежать от предыдущего начальника, ибо тот был крайне неприятным и попросту глуповатым типом.       Но вот все остальное, начиная с нового кабинета Апшера, заканчивая им самим и его «вступительной» речью Вэйлону не понравились, ну совсем. Кабинет Майлз отхватил себе хороший, даже слишком просторный для новичка в «Маунт-Мэссив»: два больших зарешеченных окна выходили на горную гряду, и вид из них открывался просто великолепный. Но вид — это все, что было здесь приятного. Хоть доктор Апшер только переехал, на всем уже чувствовался отпечаток его личности: все вокруг не имело абсолютно никакой системы или вкуса, мебель стояла как попало, вне всяких законов трудовой этики, разные вещи и документы, книги, все было расположено случайно и хаотично. Но бардака не было, что еще больше не вязалось со всей этой комнатой.       А что до его речи, то тут Парк вынес для себя два главных пункта: во-первых, Апшер собирается в ближайшее время закончить его, Вэйлона, испытательный срок, и во-вторых. выбить для них куда более сложную и интересную работу, нежели просто эксперименты с химикатами.       — Так что работать будете не покладая рук. — закончил он, слегка покручиваясь в своем кресле, пока они с мисс Бейкер, словно провинившиеся школьники, стояли перед ним. — Мистер Блэр пошел нам на встречу, будем работать с «вариантами», мне это кажется куда более интересным и полезным занятием. Хорошие новости — работы с бумажками будет меньше. Не люблю всего этого бреда.       Повисло недолгое молчание, в течение которого каждый думал о своем. Вэйлон смотрел в окно за спиной Апшера, на медленно плывущие вдоль гор облака, размышляя о перспективах, открывающихся перед ним и о том, что пока господин доктор ни одним словом не обмолвился об их зарплатах, набираясь смелости, чтобы задать этот вопрос. Элизабет сосредоточилась на чем-то другом, вникнуть в ее размышления не представлялось возможным. А вот Майлз наоборот чувствовал себя хозяином положения, самодовольно вглядываясь в растерянные лица подчиненных.       — Ну что же, если вопросов больше нет, мисс Бейкер, можете быть свободны. А вас, Парк, я попрошу остаться.       От этого спокойного, но жесткого и уверенного тона по спине пробежали мурашки. Вэйлон сглотнул, и, поймав сочувствующий взгляд уже уходящей Лиз, понадеялся, что надолго это не затянется. Уж очень не хотелось ему получить еще одну головомойку.       За мисс Бейкер закрылась тяжелая деревянная дверь, и Парк почувствовал себя будто в ловушке для мышей. Но Апшер пока молчал, словно специально на некоторое время забыв о существовании своего подчиненного. Он преспокойно принялся перекладывать бумаги на столе, пользуясь тем самым психологическим приемом, которым так грешат некоторые начальники: сделай вид, будто забыл о своей жертве, и пусть та гадает, что ее ждет, покрываясь холодным потом.       — Итак, Вэйлон Парк. Вот ты снова здесь, со мной. Какая неожиданность.