Кордаверс: Эпизоды

Комиссар Эльд до последнего откладывал момент, когда ему пришлось бы познакомить Милодара со своей роднёй. Но тот из чистого интереса настаивал на знакомстве: какой он, Зирра-младший? Какими могут быть люди, воспитавшие Арли и взявшие сразу трёх приёмных детей, а потом позволяющие им творить всяческие безобразия? Как это всё вписывается в странный, отчасти старомодный фиксианский менталитет? Неужели и правда все Зирры — немного набекрень? И вот этот день настал, и побратимы вместе явились в дом Арэйна Зирры. Ради такого случая Милодар снова устроил целый маскарад — нарядился, как заправский турист. Эльд тоже оставил униформу на вешалке, нацепил огромные солнечные очки и даже футболку из местного аквапарка с фиолетовой осьминожкой на груди. Выйдя в таком виде на улицу, он сделал настолько многозначительное лицо, что Милодар невольно задумался: то ли сакральный смысл в этом какой-то запрятан, то ли местный мем? Видимо, ни то, ни другое, потому что окружающие даже не зацеплялись взглядом за безобидную картинку. Дом или вилла — всё это были слишком громкие названия для скромного коттеджа. Смотрели в небо пара закрученных башенок, между ними зеркалила на солнце светлая крыша — и на этом всё. На парковке для катеров стоял какой-то древний, перекрашенный в небесно-голубой цвет франкенштейн, в заднем бампере которого явно угадывался флип десятилетней давности, в остальном же корпусе не угадывалось вообще ничего. Вдоль бортов тянулись надписи на фиксианском, интерлингве и ещё паре языков, настолько витые и замысловатые, что прочитать их было просто невозможно. Кроме того, сбоку к дому лепился какой-то парус или кусок брезента — не то навес, не то сарай… Слово «сарай» настолько не шло ко всей этой белизне и небесной сини, что Милодару прямо-таки захотелось забыть его насовсем. Двери дома открылись, когда они только подошли к калитке, и навстречу им выбежала совсем небольшая фигурка. Милодар старательно скрыл удивление, разглядывая встречающего: золотые глазищи, пёстрая гавайская рубашка, многочисленные серьги в ушах и заплетённые в длинную косу серебряные волосы… Этот фиксианец был ростом с него самого, если не меньше, и притом выглядел как маленькая копия Эльда. — Полного восприятия! — воскликнул фиксианец, протягивая унизанную кольцами руку. — Я Арэйн Зирра! — Полного восприятия, приятно познакомиться, — учтивейше отвечал Милодар, лихорадочно соображая: формальный поклон или всё-таки рукопожатие? Или поклон? Интуитивно он подал фиксианцу руку и поклонился, коснувшись лбом тыльной стороны кисти. Эта планета творила с ним какие-то странные чудеса, и ему оставалось лишь удивляться себе и помнить, что здесь он не по службе, а значит — чуди сколько влезет. — Мой брат Арэйн, — кратко представил их Эльд, — Милодар Фетр, мой побратим. — Ооо! — глаза Арэйна засияли. — А я-то гадал! Приятно познакомиться с новым родственником! Пойдёмте, пойдёмте! — он хлопнул Милодара по спине и подтолкнул в сторону дома, — у нас там как раз вишнёвый пирог готов! — Арэннен, — прошипел Эльд, краснея, — почему ты всегда вот так с гостями? Где твои манеры? — Гость не против, — беззаботно крикнул Арэйн, — заходи, или там стоять будешь? *** Больше Милодар не удивлялся ничему. Идеальные на его взгляд фиксианцы были идеальны, даже когда не соответствовали ну совсем никаким стереотипам. Если Эльд поначалу казался ему чем-то наподобие египетского сфинкса, то его младший брат с женой напоминали эльфов из фильмов по Толкиену. Ровена Зирра, высокая красавица в цветастых одеждах и с тысячей золотистых косичек, Арэйн Зирра, напоминавший ему детство среди цыган своими многочисленными украшениями — Арэннен и Ровеннан, как они звали друг друга — были самой беззаботной и счастливой парой, которую Милодар видел за свою долгую жизнь. На мгновение он даже позавидовал им: как-никак, всю жизнь метался в поисках именно такого, идиллически-пасторального счастья; но, позавидовав, быстро вспомнил, что и сам уже нашёл там, где никогда не искал. В солнечном сплетении засел светящийся поводок и гасил беспокойство, зависть — всё, что могло заставить его снова броситься в романтическую авантюру… Если, конечно, не считать авантюрой, хоть и не романтической, все события последних месяцев. Зирры были гостеприимны до полного беспредела и в результате уговорили комиссаров остаться у них аж на неделю. Вся малышня скопом уехала в экскурсию за редкими бабочками, загородный дом пустовал, а гости замечательно проводили время вдали от шума, потоков транспорта и каменных мешков мегаполиса. Вот и в этот день они все вышли на озеро, плавали, устроили пикник на траве… Милодару порой казалось, что фиксианец здесь только Эльд, пока случайное слово или величественный жест Ровены не напоминали ему, где он очутился: тогда ему становилось ужасно неловко, будто угодил в плавках прямо на приём в Бэкингемский дворец. Под постоянными рентгеновскими взглядами он чувствовал себя, как экспонат на выставке, а сам едва научился «видеть» хотя бы кого-то, кроме Эльда. В данный момент побратима не было рядом — Ровена утащила его в сторону, на каменистый берег, и вдохновенно рассказывала что-то о выходках своих ребят. Тот внимательно слушал, время от времени кивая или поддакивая: многие похождения племянничков он знал из первых рук. Арэйн же растянулся на полотенце, раскинув руки, как морская звезда, и смотрел в небо. На правой верхней руке от кисти до плеча тянулся замысловатый, как надписи на его личном катере, рукав татуировки. Погода стояла удивительно теплая, несмотря на ветер и густые, золотисто-розовые облака. — Знаете, — доверительно прошептал он, повернув голову вбок, — я очень счастлив за брата. Он просто расцвёл с вами. Понимаете, — добавил он, будто спохватившись, — он ведь болен… — Не начинайте! — быстро перебил его Милодар. В голове метнулся целый букет мыслей. Да, они странная пара, но какие ещё пережитки древности собирается выдать этот тип? Какие предрассудки? Чем болен Эльд, чтобы он, Милодар, не знал об этом? Арэйн был столь же общителен, сколь молчалив был его старший брат, и за несколько дней успел наболтать с три короба странных вещей. Что же теперь? Подождите-ка, он что, думает, что они там с Эльдом?.. ааа, тьфу, а ещё эмпатом называется! — Нет, он действительно болен. Он вам не говорил? — фиксианец заглянул ему в глаза удивительно знакомым, золотистым взглядом. На всплеск эмоций он даже не отреагировал, хотя наверняка прочёл, какая досада… — Нет, не говорил! В первый раз слышу. — Однако он болен, с самого детства. Это всё гены, мне повезло больше, увы… — Арэйн провёл нижними руками вдоль тела, намекая на свой небольшой рост. — Он всегда был очень слабым, сколько его помню — всегда были проблемы. То здесь, то там, но всегда эмоционального характера. Один раз он полгода пропадал на очистке — думали, всё, уже не вытащим… Какие-то перебои с энергией, будто она не накапливается, а то и дело проваливается куда-то в землю. Видели фиксианца в депрессии? Нет? Я видел, и это жутко. — Ого. С такими проблемами — в ИнтерГПол? — не поверил Милодар. Арэйн покачал головой: — Родители были против, но их никто и не спрашивал. После того полугода он вышел из реабилитации, еле стоя на ногах, и заявил, что уезжает. Не знаю, почему и как, но он буквально прогрыз себе дорогу наверх. Как жив-то остался, не знаю! Врачи ему года жизни не давали. Наш Эльд — полицейский, нет, даже комиссар полиции… нонсенс какой-то, до сих пор не верится. Хватки и физической силы ему не занимать, но ведь там нужны железные нервы! — Нужны. Летят у него нервы, периодически, — пробормотал Милодар, разглядывая замысловатый узор на рубахе Зирры-младшего, которой тот обвязал длинные волосы. — Хитрый он, народ всегда правильный вокруг себя подбирал, на том и выехал, наверное. Сам видел, какие у него в штабе эмпаты-энергетики… Бедняга! Знал бы я заранее, вообще от него не отходил бы никогда! — Не смейте ругать себя! — шикнул Арэйн и положил руку на плечо землянина. — Вы для него просто джекпот, единственное возможное спасение, — добавил он, понизив голос, — вы единственная причина, почему он ещё не сломался, вы — наш счастливый случай. Поэтому я счастлив за вас обоих. Спасибо, комиссар. — Не за что, — честно ответил Милодар. — Я сам счастлив, как последний дурак. Ваш брат мне целый мир открыл, для вас это всё привычно, но… — Ах да, — вдруг улыбнулся Арэйн и подмигнул золотым глазом, — насчёт мира эмпатов. Один совет! Антипрослушка — классный ход, но стоило бы доработать… Что бы вы там ни делали, не светите, как прожектор, не смущайте соседей! — Ой! — только и сказал Милодар и сконфузился так, что синхронно обернулись и Эльд, и шушукавшаяся с ним Ровена. — Арэннен, — пропела фиксианка, — ты опять смущаешь гостей? — Ровеннан! — воскликнул Арэйн. — Ты так проницательна! — Ай, не льсти мне! Ровена легко подбежала к нему и они поцеловались нежно, как новобрачные. Комиссары, не переглядываясь и не подав ни знака, хором заржали над незакомплексованными родственничками. — Эльд, а Эльд! — толкнул его локтем Милодар. — Что? — На Фиксе есть хиппи? — Что такое хиппи? — удивился тот. Милодар незаметно указал на цветастую парочку: — Есть, раз я их вижу. *** — А это правда? — в лоб спросил Милодар позже, когда усталые «хиппи» наконец оставили их в покое. — Эльд, вы опять замалчиваете вещи, которые потом обрушатся на вас плазменным адом? Вы больны и молчите, не лечитесь, не посещаете центр очистки этого, эмополя, в конце концов?! Эльд молча кивнул, уронив подбородок на грудь. Милодар привычно, без всяких предупреждений обнял его и качнулся из стороны в сторону, баюкая его, как ребёнка. Мозг давно привык к постоянной работе сигнального импланта и воспринимал его «батарея разряжена» только в самой глубине подсознания. — Я живу, — хрипло прошептал Эльд, уткнувшись губами ему в ухо, — я живу как телефон. Каждый день — от зарядки до зарядки. Я живу вами. Пролетавший мимо мотылёк сел к нему на плечо, и в его крылышках загорался медный закат. Плыли облака… Где-то в подвале, в стиральной машинке, вместе с платьями и гавайской рубашкой моталась эльдова майка с фиолетовым осьминогом.