Времена 2013 года
Арсений лёгким движением руки отбрасывает длинные волосы назад и уверенным шагом проходит мимо однокурсников. Те смотрят на него как на идиота какого-то, который пытается выпендриться за счëт своей внешности. Самооценка Попова тогда находилась не на самой высокой точке, поэтому подобные действия давали ему какую-никакую уверенность в себе. Он пришëл на очередную пару по Товароведению и понял, что сейчас начнëтся очередной скучный период его жизни, потому что преподаватель снова приступит к скучному зачитыванию текста лекции, никак не стараясь хотя бы эмоционально выделять важные моменты лекции. Арсений начал обучение по профессии повара-кондитера ещë три года назад. За это время ему абсолютно успело надоесть обучение. Скучные лекции, несправедливые преподаватели и сложные зачëты. Само желание обучаться такой интересной профессии отпало. Но, правда, оно возвращалось, когда их отправляли на практику. Когда попадаешь во всю эту заварушку самолично, а не через теорию и рассказы других, то хочется продолжать работать в этой сфере, насколько бы сложно не было. Работать на кухне Арсению нравилось до такой степени, что его изнутри начинало покалывать, ощущая волнение и восхищение перед каждым рабочим днëм. А теоретическая часть оставляла желать лучшего. На самом деле Арсений изначально не планировал идти на повара. Просто, как только закончил одиннадцатый класс понял, что до этого момента не понимал, что дальше ему делать со своей жизнью. Мама конечно говорила с ним на тему будущего, ещë классе в девятом, но с тех пор немногое поменялось. Как минимум для мамы Арсения. Сам же Арсений предпочитал всë свободное время проводить на отстраненной площадке около их дома, где всегда было пусто, и начинал играть. Играть как актëр в театре. Представлять различных персонажей, каждого со своим характером, и жить от их лица. Когда он находил какой-нибудь сценарий в книгах, или, если повезëт, в интернете, быстро переписывал и пытался уже играть по нему, а не просто придумывать всë самостоятельно. Таким образом он проводил многие вечера, иногда слишком много времени уделяя этому и забывая напрочь обо всëм: о том, что его мама давно ждëт дома, о том, что нужно готовиться к экзаменам и не терять даром времени. Но все эти часы проходили для Арсения как миг волшебства и свободы. Когда он мог забыться и чуточку побыть другим человеком. Но когда пришло время решать, что ему делать дальше, тут он растерялся. Все три месяца лета Арсений провëл за попытками решить, куда же ему отправиться. Академический отпуск брать было незачем, вряд ли бы что-то сильно изменилось за этот год, поэтому все его мысли были заняты исключительно поступлением. В один вечер мама подозвала Арсения к себе, и они провели весь вечер, и почти всю ночь за обсуждениями. Арсений, честно признаться, в тот вечер решил рассказать всë маме про свое некое хобби. И в какой-то момент, когда его нервы уже были на пределе, Арсений разрыдался и упал в руки матери, в поисках надежды и утешения. Они вместе перепробовали разные профессии, пытаясь понять, что же именно может подойти Арсению, потому что это был сложный и кропотливый процесс. Тут нельзя было ошибиться, поэтому это и заняло так много времени. Часам к трëм ночи, Арсений согласился со словами матери о том, чтобы пойти на повара. Арсений очень хотел пойти на актëра, но сильно боялся того, что его не примут из-за отсутствия как такового опыта в театре, хотя бы любительском. Поэтому от этой идеи пришлось отказаться в пользу кулинара. Таким образом, он и очутился здесь, на третьем курсе колледжа для поваров в Омске, сидя на скучнейшей паре. И для него это был очередной момент скуки.Настоящее время
Арсений настолько сильно погрузился в свои мысли, что перестал следить за окружающими и очнулся только тогда, когда его подозвал Илья, сообщая о том что заказ готов. Илья, который стоял сегодня на отпуске, был очень приятным человеком. Хоть Арсений и перекинулся с ним лишь парой слов, но со стороны он выглядел как профессионал. Профессионал, которого гнобили коллеги. Пару дней назад, тот же самый Илья также стоял на отпуске, а Арсений находился около стеллажей и со скукой наблюдал за происходящим вокруг. Его взгляд как раз-таки зацепился за повара, которой стоял на отпуске в полном одиночестве. Илья смотрел на выключенную плиту, словно пытаясь зажечь еë взглядом. Через какое-то время к нему подошëл Игорь и продиктовал заказ. После того, как он ушëл, Илья принялся выполнять его. Арсений не услышал, что именно попросил Игорь, но судя по действиям, заказали какой-то суп и драники. Илья достал из холодильника под номером семнадцать большую, глубокую и прямоугольную мармитку, накрытую плëнкой. В подобных обычно хранили небольшой запас супа, чтобы тот был под рукой. Перелив небольшое количество супа, Илья поставил его разогреваться на электрическую плиту. А затем направился в сторону морозильных камер, которые находились в холодном цехе. От скуки и любопытства Арсений пошëл с другой стороны также в холодный цех и около него оказались ещë несколько поваров. Как только Илья что-то достал из холодильника, сжимая это в кулаке, он тут же направился обратно в горячий. Те два повара, что стояли рядом с Арсением, также как и он, проводили Горячника взглядом, а после повернулись и, посмотрев друг на друга, одна из них сказала: — Опять Смирнов на что-то обиделся. Екатерина выглядела как маленькая женщина, которая при этом могла вдарить в нос. Если так можно сказать, то еë запросто можно назвать ВДВшницей. Характер был примерно таким. Парень со странными чертами лица, которые стоял напротив неë, по другую сторону стола, незамысловато ответил: — А может просто плохое настроение? И никто из его не выходит сегодня. Стоит один, поэтому даже не пытается быть общительным. Денис имел явно выраженные черты лица, о которых Арсений думал даже чаще нужного, так что он максимально старался не задерживаться на них. Парень был холодником и по ощущениям Арсения, даже дольше нужного. Но в его руках был нож, которым он нарезал морковь. А шинковал он еë с такой скоростью, что можно подумать, словно Денис родился с ножом в руках и при этом уже шинкуя эту сраную морковь. И небось во сне тоже нарежет так, что и не порежется, и вся нарезка будет идеально одинаковой. Одним словом — Восхищение. И профессионализм. Ну ладно, два слова. Но кого это волнует? От слов этих двоих у Арсения появилось ощущение того, что все повара здесь в какой-то мере недолюбливают Илью. Уж прям-таки ядом втихую исходились на него. А тот ведь даже может и не подозревать об этом. Арсений, видимо став невольным слушателем, спешно ретировался с места преступления и решил вернуться к своей слежке за Горячником. Илья стоял уже около стола для отпуска и красиво оформлял тарелки для отпуска. Максимально стараясь идеально выложить сметану в соусник, и сверху кладя веточку тимьяна. — Перфекто! — прошептал он себе под нос. Заметив, что Игоря поблизости нигде нет, Илья отправился на противоположную сторону горячего цеха и нажал на какую-то чëрную кнопку. Через минуту на кухню вбежал Игорь и, поблагодарив, забрал заказ, параллельно бросая взгляд на Арсения, которого он быстро приметил на кухне, и подмигнул ему. Через несколько минут Арсений вышел к нему, зная, что тот определëнно ждал его. Сейчас же, Илья готовил простенькое блюдо, видимо для самого себя или же от скуки. Никаких заказов не было ещë долгое время, поэтому скукота Ильи взяла верх, и он решил отправиться чуть дальше, вглубь горячего цеха. Там он открыл какой-то кожаный блокнот. Он что-то уверенно вычитывал из него, сосредотачиваясь на написанном. Арсений даже примерно понять не мог, что это за блокнот, и что в нëм написано. Поэтому просто решил продолжить свои наблюдения. Илья, наконец-таки нашëл то, что нужно, отправился в овощную камеру и вынес оттуда цукини и помидоры. А после вместе с ними куда-то ушëл. Через пару минут он вернулся и в плоской мармитке у него уже лежали идеально ровные и тонкие пласты этих овощей. Взяв пергаментную бумагу, Илья принялся выкладывать их замысловатым образом. Арсений решил поинтересоваться, чем же всë-таки занимается этот человек. — Привет. Что ты делаешь? — В лоб, что не характерно для него, спросил Арсений. — Привет. Делаю Ромашки, — спокойно ответил Илья, не отвлекаясь лишний раз, чтобы рука не дëрнулась. — Что ещë за Ромашки? — Ну. Это некий вид оформления блюда. Обычно на подобные Ромашки выкладывается какой-нибудь салат. — А из чего такое чудо делается? — Из цукини и помидоров. Желательно, чтобы они были одинакового размера, но сегодня мне не повезло, поэтому будет так, как есть. Илья принялся осторожно выкладывать сложенные поочередно друг на друга помидоры с цукини в красивый круг на пергаменте. — И как много нужно такого делать? — Арсений проявлял необычайный интерес к работе другого человека. Чем-то его зацепил Илья. — Обычно на сколько хватает цукини и овощей. Выкладывается по восемь штучек помидоров и цукини, поэтому там как сложится. У него уже закончились все кругляши, осталось около пяти штук каждого вида. — А если чуть-чуть остается, как например сейчас, то я обычно подпихиваю в прошлые Ромашки, чтобы не выбрасывать. Вот так вот примерно. Он разогнулся из неудобной позы, в которой находился последние десять минут, поэтому довольно вздохнул. А после этого открутил немного пищевой плëнки, и закрыл ею приготовленное только что украшение. — Хм, спасибо. — За что? — спросил Илья, после того, как поместил плоский лоток с готовыми Ромашками в холодильник под номером двадцать один, который был чуть левее холодильника с номером семнадцать. — За то, что рассказал о том, как такие штуки делать. Вдруг когда-нибудь пригодится. — Что ж, надеюсь. — Было приятно пообщаться. — Взаимно. Илья протянул руку Арсению через стол, и тот дружелюбно пожал еë. После чего, сразу же направился в зал, чтобы посмотреть вдруг кто пришëл.