На перекур?

То, что Нориаки страдал от недостатка сна знали все. Не обязательно было быть его близким другом, чтобы наверняка убедиться в этом, вполне хватало проследить за его поведением в течение дня, а закрепить догадки можно было пару раз поболтав с парнем. Да даже по одному его внешнему виду временами можно было догадаться о вечных недосыпах. Нет, почти всегда Нориаки выглядел ухоженно. Ну, по крайней мере в большинстве случаев он действительно старался поддерживать себя в порядке. Старался просыпаться пораньше, лишая себя лишнего получаса сна, чтобы вымыть голову и нормально уложить вечно вьющуюся чёлку, которая обязательно распушится и завихрится, если её не расчёсывать. Старался тщательно подбирать свой гардероб. Чтобы выглядеть прилично. Ну, знаете, как его учили в семье. Но иногда не поспать ещё хотя бы десять минут казалось самым настоящим кощунством, учитывая то, что по таким дням оказывалось, что лёг Нориаки только за час до того как проснулся. Тогда он наспех собирался и шёл в школу как есть, стараясь лишний раз не попасться на глаза родителям, чтобы не выслушивать очередные нотации о том, как важно всегда выглядеть опрятно, да и вообще: «Школа—это общественное место, там на тебя все смотрят и оценивают». На деле же в школе всем его знакомым было плевать с высокой колокольни, пришёл Какеин в накрахмаленной рубашке или в безразмерном свитере, который он натянул поверх помятой домашней майки, которую спросонья забыл снять. И вообще, холодно так-то и отопление ещё не включили, да и на физру можно не переодеваться — короче сплошные плюсы. Волнения начинались, когда Нориаки вваливался в класс еле волоча ноги, а под его глазами пролегали тёмные тени. Ещё больше беспокойства у его друзей вызывали мешки под глазами в совокупности с почти что фиолетовыми кругами, потому что видеть небольшие напоминания о сбитом режиме на лице Какеина уже стало в каком-то роде привычно. Можно считать это часть образа. Нориаки же свои бессонные ночи за такую уж большую проблему не считал. Он вообще не считал это проблемой хоть какого-то масштаба, потому что уже принял этот аспект своей жизни как данность. Либо он успевал сделать все уроки и выполнить домашнее задание в художественную школу, либо он выспится, но не сделает вообще ничего и получит плохую оценку, которую потом придётся как-то исправлять и в дополнение выговор от родителей. Так что парень предпочитал жертвовать отдыхом и своим здоровьем взамен на то, чтобы не обзавестись ещё парочкой проблем. Хотя не сказать, что всегда парень проводил бессонные ночи, корчась над очередным рисунком с горшками и тряпками или же учебником по химии, например. Иногда он грешил и тем, что тратил время на то, чтобы досмотреть какое-нибудь аниме, или начать прохождение новенькой игры, которую он удачно успел отхватить по скидочке в Стиме. Из-за этой дилеммы дома у Нориаки хранился нескончаемый запас кофе и спрятанный ото всех тайник с энергетиками. Больше Какеину нравилась именно бодрящая газировка, но с ней нужно было осторожнее обходиться чтобы не дай Бог случайно не оставить её на виду у родителей, которые такое не особо поощряли. Парень вообще удивлялся самому себе и факту, что за все время его так и не спалили, потому что иногда по его комнате могли быть распиханы около десяти пустых банок, которые при малейшем неправильном движении начинали греметь. Однако когда Нориаки пил энергетики слишком много и часто, приходило время, когда они вообще переставали действовать, так что приходилось переходить на какое-то время на кофе, чтобы организм хоть немного передохнул от такого количества кофеина. Хотя сложно было назвать это отдыхом, когда рыжеволосый вливал в себя кофе каждый день чуть ли не литрами. Апогеем отчаяния становился момент, когда Какеин на полном серьёзе вливал себе в кружку с кофе, который уже находился там пару дней и Нориаки вообще нашёл его чисто случайно, баночку белого монстра и со спокойным (заебаным) лицом почти залпом выпивал этот коктейль. Однажды он шутки ради записал видео и отправил его Джотаро посреди ночи, после чего тот устроил ему выговор и сказал, что даст ему пинков под зад, если Нориаки ещё раз так сделает. Однако, ничего не проходит бесследно. Чтобы хоть как-то попытаться компенсировать все трудозатраты и сбитый режим сна, организм парня одарил его одной особенностью. Какеин мог заснуть где угодно, когда угодно и в какой угодно позе. Не сказать, что это было жирным минусом, но и плюсом как-то это назвать язык не поворачивается. Чаще всего было просто смешно. Всем, кроме самого Нориаки. Он мог более-менее смириться с тем, что отрубается посреди урока литературы, а потом Джотаро приходится распихивать соседа по парте локтями, после чего тот истерично пытался сгенерировать ответ на вопрос, который он даже не услышал. Но когда он засыпал в автобусе, когда ехал после учебного дня в художку и просыпал нужную остановку — вот тогда уже было не до смеха. Опять же только Какеину, но не как ребятам, которым он скидывал разгневанные, а иногда воющие (в зависимости от ситуации и того насколько далеко уехал парень), пока бежал в художку по лужам, не останавливаясь ни на секунду с раскачивающейся на его плече сумкой-планшетом. Один раз было и такое, что юноша заснул по пути из художественной школы. В итоге он доехал до конечной, а разбудил его водитель, пригнавший автобус на стоянку. Домой он добирался ещё полтора часа и в тот день едва не оглох из-за криков матери, которая никак не могла дозвониться сына все это время из-за севшего телефона красноволосого. Но у каждой медали есть две стороны. И хоть сам Какеин по большей части раздражался из-за своей постоянной случайной дремы, кто-то умудрялся ей радоваться. Джотаро безумно сильно нравилось наблюдать за спящим другом. Он и сам понимал, что звучит это как-то странновато и неправильно, но парень был тем, кто больше всех обеспокоен ежедневными недосыпами Нориаки, так что наблюдать за тем, как он отдыхает приносило почти физическое удовольствие. А ещё парень сильно менялся, когда спал. Привычные острые юношеские черты разглаживались, а вечно нервный юноша наконец расслаблялся и обмяк наконец окунаясь в царство Морфея. Ну да, Джотаро нравилось наблюдать за тем, как спит его одноклассник, ну и что? Просто когда Куджо наблюдал за забавно сопящим Нориаки, то в глубине его души расползалось какое-то приятное, тёплое чувство, граничащее с удовлетворением, а параллельно с этим иногда в животе что-то приятно сворачивалось, хотя сначала Джотаро думал, что это изжога. В остальных случаях было просто весело наблюдать за забавно чертыхающимся Какеином, который спросонья пытается отыскать страницу с нужным абзацем, которую ему поручили прочитать вслух. Как он широко зевает, посреди чтения от чего по классу иногда проходит тихая волна смешков, и как после юноша до последнего пытается снова не заснуть, но проигрывает и мирно опускается обратно на парту. В это же время брюнет от чего-то чувствовал некую ответственность за спокойный сон товарища, так что принимал на себя обязанности сторожа, если вокруг кто-то (кто этого определённо не должен был делать) начинал шуметь. Иногда люди пытались свести свое поведение в шутку, говоря, что парень не сможет заткнуть всех, например, в шумном трамвае. Но на самом деле все знали, что Джотаро мог бы. Но с парнем никто особо не хотел идти на конфликт, так что все обычно затыкались после парочки испепеляющих взглядов, которые Куджо метнул в их сторону. Об этой своеобразной опеке сам рыжеволосый, естественно, не догадывался, потому что сам Джотаро отчего-то смущался и тем самым подкидывал Жан-Пьеру очередной повод для подколов в его сторону, которые понимали все кроме самого Нориаки, отчего-то остальным становилось ещё смешнее. Но шло время и с каждым разом Какеин все больше удивлял друзей своим мастерством, изощренностью и разнообразием мест, где тот умудрялся уснуть. Так что со временем это стало темой для споров его друзей. Как-то они даже делали ставки на то, умудрится ли юноша заснуть в том или ином месте, и почти всегда выиграл Полнарефф, который каждый раз ставил на то, что сможет, причём даже на ковре у директора. Когда шумная компания одиннадцатиклассников спускалась с третьего этажа, направляясь в нужный кабинет истории, ничего ещё не предвещало беды. Жан-Пьер привычно перескакивал по несколько ступеней, грозясь грохнуться и свернуть себе шею, Абдул громко на него ругался, пытаясь перекрикивать рокот толпы школьников, Джотаро закатывал глаза, наблюдая за всем этим действом, а Какеин в очередной раз за прошедший час широко зевает, чем невольно привлекает внимание Куджо. — Опять не выспался? — тот роняет простой вопрос, но парень не слышит его, а оборачиваясь, чтобы переспросить, чуть не вписывается в перила, когда спускается на другой лестничный пролёт. — Чего? — Я говорю опять не спал? — А-а-а, — рыжий понимающе тянет, невольно усмехаясь, — конечно нет. А для тебя это типа новость? Парень что-то хочет ответить, но его перебивает непонятно откуда взявшаяся староста их класса, несущаяся вверх по лестнице и по счастливой случайности столкнувшаяся с теми, кого искала. — Ребята, не идите на урок, у нас в актовом зале концерт. — Бля-я-я. Джотаро мученически вздыхает. Не хватало только сидеть два часа и наслаждаться песнями-плясками, которые устроили непонятно для кого и непонятно в честь чего. Жан же радостно взвыл, потому что опять не подготовился ни к одному уроку. Уже через несколько минут вся четвёрка подходила ко входу в актовый зал, готовясь пробиваться через толпу школьников и пытаться найти свободные места. Джотаро недовольно матерился, чуть ли не переступая кучку младшеклассников, а Какеин невольно скривился, так как детей он, пожалуй, ненавидел больше алгебры. Всем вместе на одном ряду расположиться так и не удалось, так как к тому времени, как ребята нашли свой класс, почти все места были заняты. Джотаро с Какеином вклинились спереди, а прямо за ними уселась оставшаяся компания. Какое-то время зал гудел, пока кто-то из завучей не призвал к тишине прямо в ненастроенный микрофон, чем привлёк всеобщее внимание. Пока человек на сцене толкал свою воодушевляющую речь, в которую никто особо не вникал, Куджо мысленно порадовался тому, что они заняли места подальше. Тем временем сомнительное представление началось, и парни с ужасом подметили то, что на сцене выстраиваются в рядки младшеклассники. Пока Нориаки грозился застрелиться, Куджо скучающе заскользил взглядом по толпе учеников. Перед тем, как детский хор начал петь (ну или выть, если говорить объективно), брюнет успел заметить только Аббакио которого распознал по фиолетовой краске на корнях, которая все ещё никак не хотела сходить, и его кислому лицу, в компании Буччеллати, который, также заметив Джотаро, дружелюбно помахал ему рукой, получив в ответ похожий жест. Время тянулось медленно и брюнет грозился умереть со скуки, если бы в один момент он не почувствовал как на его левое плечо медленно что-то опускается. Тот резко развернулся и хотел было начать причитать, только вот осекся при виде рыжей макушки Нориаки, который так удобно на нем устроился и прикорнул. Парень резко замер, а в голове стремительно появлялось все больше непонятно откуда взявшейся каши и паники, и все, что он мог делать, это мысленно бегать вокруг и истерично орать : «Горшочек, не вари!», пытаясь разобраться в резко нахлынувших на него обстоятельствах и чувствах. Бурный мыслительный процесс юноши прервал Полнарефф, который завидев развернувшуюся картину маслом, которая представляла собой спящего на плече друга Какеина и Джотаро, который тупо буравил того взглядом, подавился воздухом и начал смеяться, привлекая внимание всех его друзей. — Он заснул! — прошептал парень, яростно тягая за руку Абдула, пытаясь также заставить полюбоваться на все это, — Он просто взял и заснул посреди концерта в актовом зале, когда тут орёт стая младшеклассников! — Возможно он потерял сознание от ужаса, — как бы Мохаммед не пытался сделать серьёзный вид и заставить Жана перестать смеяться, но сама ситуация правда была забавной, учитывая неоднозначную реакцию Куджо. Тот же в свою очередь мог только что-то яростно лепетать, не имея возможности развернуться назад всем корпусом из-за Какеина, чья голова по-прежнему покоилась на его плече. — Жан, заткнись нахуй! Ты его разбудишь. Ну уснул он и уснул. Сука, перестань угорать, если он проснётся, я тебя убью! Прерваться от их перепалки ребят призвал только неодобряющий кашель, донесшийся оттуда, где у стены стояли учителя. Джонатан, их классный руководитель, серьёзно покачал из стороны в сторону, глядя на чуть ли не разлегшегося на полу Жана, который от смеха провалился между рядов стульев, Мохаммеда, который, не переставая хихикать, тянул его вверх, пытаясь вернуть на нужную высоту, от чего Полнареффу становилось ещё смешнее, и Джотаро, который вертел головой во все стороны, шля этим двоим проклятья. Вся троица резко замерла, но после того, как учитель коротко улыбнулся им и приложил указательный палец к губам, после снова отворачиваясь к сцене, мысленно прощая мальчикам баловство, парни отмерли, но все же постарались вести себя тише. Уже через десять минут они сидели, как ни в чем не бывало, а Джотаро украдкой рассматривал расслабленное лицо Нориаки, часть которого скрылось под красной чёлкой, и чувствуя непонятное ему смущение.