***
Её глаза цвета тёмного каштана и её томный взгляд… Её бархатистая кожа и невинная, словно детская улыбка. Он помнил её именно такой. Помнил до мельчайших подробностей, даже не добившись малейшей близости. Она всегда отвечала милосердием и добротой на его грубость. Она первой приняла его. Лале Султан. Хотел бы он назвать её своей… Сейчас она сидела всего в паре метров от него, склонившись над очень старым портретом. Немного кудрявые тёмные волосы были собраны в высокий, немного небрежный, пучок. Несколько прядей упали на девичье лицо и во свете фонаря отдавали рыжим отливом. Он наблюдал как слегка вздымается и опускается грудь с каждым её вздохом. Наблюдал за её губами: она слегка улыбалась, когда очищала новый кусочек полотна от извести. Наблюдал за точными, но при этом аккуратными движениями руки, в которой находился инструмент. Как жаль, что в современном мире моменты, когда можно было бы излить кому-то душу, высказаться, стали настолько редкими и ценными. Он принимал эту ситуацию как должное и совсем не потому что сам так захотел. Жизнь вынудила его стать таким закрытым, замкнутым в себе. Судьба, иногда, воистину несправедлива. Он любил её, но статус не позволял им быть вместе. Им двоим пришлось двигаться по течению, повиноваться Судьбе, но это её погубило. Самое страшное, что терзало его многие годы — осознание того, что его возлюбленная умерла прямо на его руках, а он живёт. Живёт до сих пор. Несёт этот груз прошлого. Только сейчас он стал легче. Она вновь рядом. — Влад? Мужчина поднял глаза на девушку. Она сидела полубоком, отложив инструмент в сторону. Лишь на половину её лица падал тёплый свет старого фонаря. Он представил её мимолётным вдохновением художника, отразившимся на полотне маслом. Тонкие линии и выразительные глаза… — Неужели уснул? — девушка нежно улыбнулась и убрала с глаз пряди тёмных волос с отливом рыжего. — М-м? — ему не сразу удалось вырваться со своих мыслей — Да, воздух горный — очень расслабляет. Влад попытался улыбнуться в ответ, но был уверен, что улыбка была уставшей, но ни чуть не уступала в искренности. Девушка склонила голову чуть в бок, как будто бы пытаясь заглянуть в его глаза, но через мгновение вновь повернулась к холсту и взяла в руки инструмент. — Можем поговорить, если хочешь. — предложила Она, вернувшись к своей работе. Как он ценил то, что она не смотря ни на что пыталась наладить с ним контакт. Мужчина вовсе не заслуживал этого, но опять же — очень ценил. — И о чём же ты хочешь поговорить? Кажется эта фраза прозвучала слишком…интимно. Завлекающе. Она повернула голову, положив её на ладонь и задумавшись приложила кончик инструмента (обратный тому, каким ведётся работа) на нижнюю губу. Этот жест вновь заставил мужчину обратить внимание на её губы: привлекательно-естественного розового оттенка. — Если не можем найти темы для разговора, можем продолжить ту игру «Правда или действие». — Правда. — не задумываясь ответил он и слегка поддался вперёд — Только если это не помешает работе. -Конечно нет, я могу делать несколько дел одновременно. — Сказала она и, словно школьница, быстро повернулась к портрету и выпрямила спину — Хм-м… Правда… Твой самый нелепый поступок, котрого ты стыдишься до сих пор. Вопрос за вопросом. Как ни крути они узнавали больше друг о друге, но почему-то обоим было недостаточно. Через некоторое время, когда день окончательно уступил место ночи, девушка отложила работу и полностью отдалась общению с мужчиной. Впервые за долгое время вновь услышала его смех: он кажется холодным, но взглянув в его глаза, смех дополнялся новыми чувствами и становился вдруг очень родным. — Правда или действие, Лайя Бёрнел? — в который раз спросил Влад, уже не скрывая свою улыбку за маской хладнокровия. — На этот раз действие! — ответила она, охватив плечи руками. Он вдруг заметил что нежная женская кожа покрылась мурашками, а сама она обхватила грудь руками. Может Она не хотела заканчивать общаться или портить момент. Поэтому Влад решил выставить заботу как часть игры. — Позови Антона и попроси плед, а иначе заболеешь. — он вдруг увидел некоторое смятение на лице юной особы — Ты — хозяйка, так что пользуйся привилегиями. — Эм, ну, хорошо. Она встала с кресла и подошла к двери. Там находился старый механизм, с помощью которого можно было позвать прислугу. Девушка неуверенно потянула вниз верёвку. Где-то в глубине замка раздался звон колокола. Она вернулась на место, посмотрела на мужчину. Он хоть и улыбался, но она не знала, что у него на душе. Есть ли у него семья, занято ли его сердце? Она не понимала его сущности — он был слишком закрыт, хоть и пытался открыть ей свою душу. Её сердце было занято именно ним. Загадочным, иногда совсем непонятным своими поступками, Влад. Он не так давно появился в её жизни, но казалось, что она знала его так давно. Словно эти сны были реальностью и случились какие-то перемещения во времени — по-другому она назвать это не могла. Тогда, в прошлом, был почти тот же Влад, Лео… — Правда или действие? — спросила она, свято надеясь, что он ответит «Правда» и она наконец решится задать тот самый вопрос, который так давно её терзает. — Давай правду. — спокойно ответил он, не предвещая на какой вопрос будет отвечать. — Влад… Она не успела договорить. Тяжёлая дверь открылась. На балкончике появился Антон. Он отвесив невысокий поклон, сложил руки за спиной. — Антон, принеси пожалуйста плед. — сказала Она. — Конечно, две минуты. — тут же ответил дворецкий и уже собирался уходить, пока его не остановил Влад. — Антон, завари ещё зелёный чай. Дворецкий вновь поклонился и откланялся. Вновь тишина. Даже природа стихла в этот момент. Он вдруг поднялся с места и подошёл к девушке, остановившись всего в паре шагов от неё. Она старалась не смотреть на мужчину, ведь сердце и так уже предательски громко забилось. Её терзали её собственные противоречия в своей душе — с одной стороны она боялась довериться мужчине, но с другой… Её мысли были давно заняты лишь им. Хотелось быть ближе и разбить, наконец, эту холодную и непреступную, на первый взгляд, стену между ними. В такой тишине каждый стук её сердца был отчётливо слышен. Неужели Она боялась? Или наоборот? Он взглянул на девушку. Она смотрела в другую сторону, теребя в руках кусочек своего шёлкового платья нежного розового цвета. Всё-таки боялась. Он отвёл грустный взгляд в сторону, улыбка его исчезла, будто и не было. От отчаянья хотелось ударить кулаком в стену. Казалось всё наладилось, не считая того случая в библиотеке. Тогда он ясно понимал её. волновался, но не смел давить и дал девушке слегка успокоится. Последний час тёплого общения давал мужчине светлую надежду на будущее. Совместное и светлое. Он хотел быть рядом с ней. Уберечь от всего мира. Уберечь от страшной судьбы, которая ступала за ними не сбавляя шаг. Вновь появился Антон. Он тихо подошёл к Владу и отдал плед. Также тихо удалился, не обранив ни слова. Мужчина посмотрел на плед, потом на девушку, которая встретившись с его взглядом, вновь отвернулась. Он, взявшись за один край тёплого пледа, разложил его и ближе подошёл к девушке. Он безцеремонно вторгся в её личное пространство. Терпкий запах мужского парфюма, ударил в нос девушки. — Позволишь? — спросил он. Она подняла глаза. Стоило их взглядам встретится, сердце девушки пропустило удар. Мужчина навис над ниё с раскрытым пледом тёмно-каштанового оттенка. Почувствовала, как лицо покрыл румянец. Не в силах сказать ни слова, она лишь кивнула, давая согласие. Глядя в его серые, слишком загадочные глаза, она вдруг приняла смелое и как ей казалось, единственное верное решение — укутаться не в плед, а в его объятья. Этого будет вполне достаточно. Пока что. Он подступил ещё на шаг. Аккуратно и бережно накрыл девушку покрывалом, поправив потом его женских плечах. В один миг, Она решила воспользоваться моментом и наконец сделать первый шаг к разрушению стены. Она медленно перехватила мужскую ладонь. Неловко расположила свои пальцы между его. Его пальцы были слишком крупными, чтобы уютно расположится между её пальцами, но это момент, окутанный мистической тишиной, казался таким волшебным. Он несмело сжал её ладонь. — Ты… — попытался что-то произнести мужчина, но не смог. Она порывисто притянула его к себе, схватив за ворот хлопковой рубашки, впившись в мужские, немного сухие, губы. Он на мгновение опешил, но через миг ответил на поцелуй. Поцелуй, неожиданно для этого момента, вышел слишком напористым. Мужчина на миг отстранился, чтобы рвано вздохнуть. Взглянул на девушку. Вновь накрыл девичьи губы поцелуем, но вдруг положив свои руки на талию, приподнял её, сел в кресло, где миг назад сидела девушка и усадил её к себе на колени. Он прижал её ближе к себе, продолжил целовать. Всё же оставался некий барьер. Напряжение возрастало с каждой секундой. Она решила резко поменять своё положение. Переместилась одну ногу на другую сторону его коленей, так чтобы мужской торс был между её ног. Согнув их прижалась ещё ближе, обвила его шею руками. Сама того не осознавания, девушка разожгла в мужчине вулкан, который вот-вот мог проснуться. В них разгоралась страсть, которая готова была уже поглотить их целиком. Поцелуи время от времени прерывались, но лишь на пару секунд. Резкий выброс адреналина, дыхание очень участилось, а лёгкий трепет вскоре сменился дрожью возбуждения. Как Он давно он жаждал этого, представлял… Она не боялась, вовсе нет. Ему было даже неловко, что она сделала первый шаг. Только не знал, мог ли он переступить черту, ведь сдерживаться уже слишком сложно. Отрезвили их шаги дворецкого. Девушка прекратила поцелуй и слегка отстранилась. Попыталась встать, но мужчина удержал её, прижав к своему телу и вынудив положить голову на плечо. Она покорно осталась сидеть на его коленях, чувствуя мужскую ладонь у себя на голове. Влад поглаживал её по волосам, ласково улыбаясь. Антон зашёл спиной вперёд, не в силах открыть тяжёлую двер с чайным подносом в руках. Как только он повернулся, девушка увидела удивлённое лицо дворецкого. Он едва не уронил поднос, но в силу своей профессии ему пришлось собраться. Он поставил поднос на стол. Как ни в чём не бывало переставил с подноса на стол заварной чайник, две чашки с блюдцем, сахарницу и пару ложечек. Антон разлил чай по чашкам. С паром донёсся благородный аромат зелёного чая. Дворецкий вылил чай обратно в чайник, потом вновь разлил. Влад показал жестом что ему можно идти. Она за этим вовсе не наблюдала. Куталась в мужских объятиях, наслаждалась его запахом. Уткнулась носом ему в шею. Хотела довести начатое до конца. Медленно подняла рубашку, дотронулась до его торса. Почувствовала, что мышцы под её пальцами вдруг напряглись. Послышался тяжёлый вздох. Но только когда дверь за дворецким закрылась, мужчина притянул её лицо к себе. Вновь поцеловал.***
1446 год, Османская Империя
Он подсматривал за ней! Так бесцеремонно! Да он Султан, но нужно ведь соблюдать приличия! Внутри девушки бушевал целый вихрь эмоций, который вновь и вновь захватывал её с новой силой. Самое ужасное — она не могла возразить. Мехмед — Султан. Воевать с ним — значит воевать со всей Османской империей. Оставалось лишь опустить голову в пол и покорно слушать всё, что тебе говорят. Ей хотелось высказаться. Более верных людей, чем Влад и Аслан, у неё не было. С ними всегда можно было поговорить. Вот, что сейчас ей было нужно больше всего — выговориться. Она побежала к озёрам, даже не переодевшись. Она застала двух друзей на берегу озера, они беззаботно лежали на траве, о чём-то разговаривали. Подумать только, совсем недавно они обменивались колкостями и не имели почти никакого желания разговаривать друг с другом, а сейчас почти всё время проводили вместе. Услышав шаги, мужчины приподнялись и посмотрели назад. Увидев её, они взволнованно вскочили с земли и осмотрели подругу с ног до головы. Впервые они видели подругу в таком… виде. Аслан неловко отвёл глаза в сторону, но Влад внимательно исследовал каждый открытый сантиметр девичьей кожи. Её наряд… Слишком открытый и манящий к себе. Мужчина нервно сглотнул. — Лале! — послышался голос Шахи-хатун за спиной. Она обернулась.Увидела свою наставницу. На её лице читалась тревожность, но когда она подошла совсем близко, в её глазах вдруг появилась радость. — Вот ты где! — радостно сказала она и взяла её руки в свои. — Что произошло? — спросила Лале. — Султан ждёт тебя сегодня ночью! — она говорила это с таким счастьем, словно добивалась этого уже не первый месяц — Тебе нужно подготовится. Сегодня ночь четверга и если забеременеешь, тебя ждёт прекрасное будущее. — Что?! — в один голос воскликнули трое друзей. Наставница заглянула за плечо воспитанницы, кинула строгий взгляд на парней, покачала головой, приобняла её и повела прочь по дорожкам окутанного сумерками сада. Аслан, с отчаянья, схватил какой-то камешек на земле и кинул в озеро. Влад ещё долго смотрел вслед Лале-хатун, его самой близкой подруги, пытался всё осмыслить. — Мы не сможем ничего сделать? — со страшным, сковавшим его душу, отчаянием спросил Влад, хотя и так знал ответ на этот вопрос. — Увы. — кратко ответил друг, едва сдерживая свои эмоции — Сейчас мы все по его властью. Не знаю как ты, но я осознавал, что рано или поздно у неё появится муж и нашей дружбе придёт конец.***
Всё было как в тумане. Девушка не чувствовала ничего, кроме прохладной воды, которая стекала с волос и дальше по обнажённому девичьему телу. Абсолютное опустошение. Подумать только, у него целый гарем. Десяток наложниц просто мечтают о ночи… нет, даже просто о внимании со стороны Повелителя. А он выбрал именно её. Сам этот факт не укладывался в голове. Она смотрела на других девушек из-под опущенных ресниц. Они выглядели очень даже счастливыми, активно что-то обсуждали и шутили. Не стеснялись своих обнажённых тел, а Лале, хоть и находилась в стороне, чувствовала себя очень неуютно. Перед глазами вовсе не стояло счастливое и обеспеченное будущие. Она вдруг почувствовала себя рабыней, у которой жизнь зависит от каждого её шага. А вдруг Мехмеду что-то не понравится? Что он сделает? В плохом случае, будет ли у неё поддержка? Сможет ли кто-то спасти её? Её вели, словно маленькую, по коридорам дворца. Девушка тихо радовалась, что ничьи глаза её не видят. На улице уже стемнело, час невозврата становился всё ближе. Хотелось возражать, биться в истереке, но лале осознавала, что только навредит. Не только себе. Поэтому она молчала, её душили слёзы. Шахи-хатун была единственной, кто радовался этой судьбоносной ночи. Улыбаясь, наставница бережно застёгивала маленькие пуговки, завязывала повязки на светло-голубом платье. Оно было слишком лёгким. Слишком доступным. Тонкой стеклянной палочкой Шахи-хатун нанесла парфюм на кожу в ложбинку между грудей. Такой сладкий, немного терпкий… — Это всё обязательно? — с неким недовольством в голосе спросила Лале, отчего получила не менее недовольный взгляд наставницы. — Милая, ты должна угодить Мехмеду. — снисходительно ответила Шахи-хатун. — Повезёт, фавориткой станешь, а если ещё больше повезёт — супругой самого Султана. Родишь наследника. Шехзаде. Впереди новые свершения. Счастливая судьба. — Счастливая судьба? — грустно усмехнулась Лале — С нелюбимым? — Лале, наше время не для любви. Оставь любовь на будущее. может повезёт, Аллах дарует второй шанс — жизнь новую. Тогда уж и люби. — Шахи-хатун, это ведь против правил. — вдруг сообразила девушка, резко повернувшись, так чтобы посмотреть ей в глаза — Он не может насильно меня заставлять. Я член династии! Пожилая женщина тут же поникла, виновато опустила глаза в пол. Лале почему-то тут же заподозрила неладное. Настоятельница отошла к ближайшему диванчику и аккуратно, придерживаясь за подлокотник, присела на край. — Я не должна этого говорить… — печально, и как будто бы через силу говорила Шахи-хатун — Ты не член династии.***
Дальнейших объяснений не последовало. Наставница заверила, что правда, рано или поздно, станет известна. Девушке было тяжело дышать, ноги, словно ватные, предательски подкашивались. Каждая секунда казалась часом. Только вот она уже около дверей Султана. Двое стражников внимательно осмотрели её и в почтительном поклоне, не поднимая вновь глаз, открыли перед Лале двери. Девушка боязливо прошла вперёд. Двери за ней безшумно закрылись. Мехмед стоял к ней спиной в ночных одеяниях. Долго разглядывать мужской силуэт она не смогла — пришлось немного присесть и поклониться. Пара шагов. Мужчина так бережно докоснулся до её щеки, что на мгновение девушка даже подумала, что перед ней вовсе не Мехмед, а кто другой. Заботливый, способный любить. Мужские пальцы медленно переместились на подбородок, потянули лицо вверх, разрешая выпрямится и поднять глаза. — Я надеялся увидеть улыбку на твоём прекрасном лице. — томно произнёс он, заглядывая вглубь её тёмных глаз. Мехмед был совсем иным. Не было такой насмешливой и высокомерной улыбки. В глазах читались взволнованность и какая-то странная печаль. Пряди тёмно-русых волос, который он так давно скрывал под тюрбаном были небрежно зачёсаны на одну сторону. Рука Султана до сих пор находилась на девичьей щеке. Она не могла ему что-то ответить. В горле стоял ком. Волнение сковывало тело. Лале смотрела в его глаза. Нельзя, но она смотрела. Буквально тонула в тёмных глазах. Радужки почти не было видно — она сливалась со зрачком. Такой благородный тёмно-карий оттенок. — Вы знали, что я не член династии? — спросила Лале, немного собравшись с силами. Мехмед улыбнулся уголком губ. Он взял её за руки, крепко сжал девичьи ладони и поманил за собой к кровати. Сел. Смотрел на неё снизу вверх. Вдруг поднёс её ладонь к своим губам и оставил лёгкий мимолётный поцелуй. Кожу обожгли его горячие губы. — Ты знаешь что означает твоё имя? — спросил он, даже не ожидая ответа — Лале… — он протянул её имя на полувздохе — Тюльпан. Символ великой османской династии. У тебя ещё есть вопросы? Он поцеловал вторую ладонь. Но на этот раз он не отдалился. Продолжал целовать. Недолгие, словно случайные, прикосновения губ поднимались выше, складываясь в цепочку. — Это всего лишь имя… — прошептала Лале, уже не в силах сдерживать слёзы. Слёзы были вызваны не страхом потерять высокое положение члена династии, а неопределённостью своей истинной роли. Кто она, если не член династии? Принцесса, наложница или же простая рабыня? Как такое произошло? Почему она живёт во дворце Султана? Эти вопросы не давали ей покоя. Крутились в голове, затуманивая происходящее вокруг. Мехмед поднял взгляд на избранницу, увидел её слёзы. Девушка зажмурила глаза, её щёки раскраснелись. Она была скованна грустью и печалью. Он не мог этого видеть. Считал, что из-за таких мелочей в жизни так волноваться вовсе не стоит. Поманил к себе, усадил к себе на колени. Девушка была так скромна, даже не смотрела на него, отвернувшись в сторону. — Цветущий тюльпан, прекрасная словно свет луны… — он вновь накрыл её щёку, покрасневшую и мокрую от слёз, своей рукой. Аккуратно повернул её лицо в свою сторону. Любовно начал вытирать слёзы. — Тебе нечего боятся — ты добьёшься правды, если, конечно, захочешь. Если захочешь, спроси у меня. Прямо сейчас. Только нужно ли тебе это? Лале взглянула на него. Он улыбался, но его улыбкой не была прежней. Она была красивой, нежной и успокаивающей. Он так ласково смотрел, словно старший брат или любящий муж. Неожиданно для самой себя девушка обняла его. Крепко обвила шею руками, прижавшись грудью к его груди. Он уверенно придвинул её к себе, успокаивающе начал гладить девушку по спине. — Если хочешь — можешь идти. — почти шёпотом произнёс мужчина, поцеловав её в макушку. Несколько минут она не отвечала. Лишь после его слов она вспомнила, по какой причине она здесь находится. Всё-таки скептически оценивая нынешнюю доброжелательность Мехмеда, Лале боялась последствий. Полностью осознав своё положение, слова Шиха-хатун она приняла решение. Верное или нет — станет ясно потом. Она отстранилась, выпрямила спину, бросила на него взгляд. Один миг и Лале вдруг вновь приникла к мужчине и поцеловала. Мехмед не терял ни секунды и ответил на поцелуй. Робкий, невинный, словно детский поцелуй медленно наполнялся страстью. Умелый в любовных делах Мехмед повалил её на кровать, нависнув над скромной и слишком стеснительной, но лишь с первого взгляда, девушкой. Соединение робости и страсти казалось невозможным. Сладкие и жаждущие мужские поцелуи на невинном девичьем теле. Новые ощущения. Красивые слова шёпотом на ушко. Эта ночь может стать последней, но не станет. Он хотел овладеть ею, стать её Повелителем, но увидев как она неуверенно стоит, немного пошатываясь на слабых ногах, увидев её горькие слёзы… не смог. Она как будто бы кричала «Помогите мне, прошу вас!» и Мехмед вдруг решил, что пусть будет хотя бы один человек, который будет доверять ему и которому он сможет доверится в сложный момент.