Август, 1446 Османская Империя
Школьный класс был залит тёплыми солнечными лучами. Почти все ученики уже удобно устроились на коврах и ожидали прихода Ходжам Мустафы. Влад, сидя в дальнем углу класса, смотрел на вход, затаив дыхание. Он напряжённо ждал прихода Лале. Его бы успокоило её присутствие. Просто успокоило. Но вместо Лале, в класс вошёл учитель. — Приветствую вас, будущие умы империи… — произнёс он, внимательно осматривая присутствующих на уроке, остановившись посреди класса — Так, а где Лале-хатун? Она должна была представить свою работу о танце… Ученики начали озадаченно оглядываться по сторонам. Прежде девушка посещала все занятия и лишь изредка опаздывала на занятия верховой езды. Только двое знали истинную причину отсутствия Лале. Аслан и Влад обеспокоенно переглянулись. Вдруг на пороге появилась Гюль-хатун. Молодая девушка с бледной кожей и тёмными, словно ночь, волосами имела статус старшей калфы гарема. Она была раньше рабыней — джарийе, но приглянулась супруге Мурада ll и получила достойное образование и в последствии свой статус. Колфа подошла к учителю, она хотела что-то сказать ему, но её перебила Нурай-хатун. — Гюль, а где сейчас Лале-хатун? Почему её нет? Служанка гарема повернулась лицом к рыжеволосой девушке, дочери старого военачальника и особо приближённого к Мураду ll. К сожалению, девушка осталась сиротой — её отец погиб в борьбе со Скандербегом. Мурад отдал дань уважения и позволил его семье остаться во дворце. — Лале-хатун в покоях Султана. — произнесла калфа с лёгкой улыбкой — Я принесла её доклад, — девушка достала из широкого рукава свиток и передала Мустафе — она вчера забыла его в гареме. — Она?! — удивилась Нурай — Почему она?! Это же против правил! Девушка была крайне возмущена. Она вскочила со своего места и зло смотрела на служительницу гарема. У них были личные конфликты, в которые никто не смел вмешиваться. Хвала всевышнему, что девушки редко пересекались. — Нурай-хатун, прошу вас… — тяжело вздохнул Мустафа, прося ученицу успокоится. — Она не может! Это против правил! — всё также возмущённо вторила рыжеволосая. Колфа подошла ближе, так чтобы между ей и Нурай оставалось всего два шага. Она легко улыбнулась. — Есть нюансы, в которые я не обязана вас посвящать. — сказала она, сложив руки на груди — Нурай, ну, не устроила ты Повелителя… Смирись уже. Влад и Аслан не видели лишь спокойное лицо калфы, но точно знали, что Нурай уже кипит от злости. В таких случаях девичье лицо становилось красным, в глазах сверкала ярость, а кулачки сжимались. Дочь военного было видно издалека. — Ты ответишь за эти слова! — прошипела сквозь зубы Нурай и быстро покинула класс, пихнув плечом Гюль-хатун.***
Откровенно говоря, Мехмед впервые просыпался не один. До этого утра он, буквально, выгонял своих временных избранниц посреди ночи, даже не позволяя им должным образом одеться. Но сейчас… Лале первая, в чьих глазах не было желания обрести богатое будущее и высокое положение во дворце. Раз в жизни он видел старые картины эпохи античности. Сейчас Лале была подобна тем девушкам, только в разы прекраснее. Её нежная, немного смуглая, кожа так красиво смотрелась на ложе укрытым красным шёлком. Длинные волосы прикрывали грудь и вызывали лишь одно желание — откинуть их назад и смотреть на красивое женское тело, которое принадлежало только ему… Но есть один нюанс, немаловажный — он принадлежал этой ночью ей. — Мой луч солнца… моя самая прекрасная… — говорил он, медленно убирая шёлковистые волосы с её плеч. Её ресницы дрогнули. Девушка повернулась к нему лицом и лишь тогда открыла глаза. На лице появилась лёгкая, но такая милая спросони, улыбка. — Доброе утро… — прошептал он. Мужчина приблизился и блаженно прикрыв глаза уткнулся носом в её шею. Его ладонь легла на её живот и плавно, миллиметр за миллиметром, стала подниматься выше к груди. Её лицо вдруг покрылось розовым румянцем и она натянула покрывало из красного шёлка на себя, прикрывая обнажённое тело. — Какая красивая скромность. — произнёс он в томном вздохе — Я прикажу подать завтрак. Мехмед встал с кровати и направился в другую часть покоев. Лале немного приподнялась и стала наблюдать за мужчиной. Мехмед подошёл к дверям чуть слышно постучал, отошёл на шаг. Через мгновение дверь открылась и в покои зашла служанка. Девушка смотрела себе на ноги, не смея поднимать глаз на Падишаха. — Подать завтрак на двоих. — приказал Мехмед — И подготовьте десяток платьев для… — он вдруг замолчал, бросив взгляд на девушку — Для Лале Султан. Эти слова долетели до Лале. Она была искренне удивлена и в тут же минуту начала убеждать себя, что ей послышалось. Служанка в поклоне, начала отступать назад. Дверь за ней закрылась. Мехмед резко повернулся к и, сложив руки за спиной медленно начал подходить к своей кровати, пристально глядя на девушку. — Лале Султан… Красиво звучит. Не правда ли? — он вновь улёгся на кровать рядом с девушкой — Моя… Он привлёк её к себе. Обнял. Лале позволила себе вновь расслабиться в крепких мужских руках. — Султан… — произнесла она — Нет, я даже звания «хатун» не достойна оказывается. — Ты смеешь перечить Султану?! — с шутливой строгостью спросил Мехмед — Да как ты смеешь?! Мехмед вдруг навис над ней. Его лицо стало ближе. Мужское горячее дыхание на её щеке плавно спускалось ниже к шее, но вдруг поцелуй. Такой чувственный. Лале не ведала, что она творит. Лишь вчера она была жертвой, которую насильно вели в покои Султана, но сейчас… Ей не хотелось уходить. С ним почему-то было спокойно. Совсем новые ощущения. Не смела надеяться на вторую ночь с Мехмедом, поэтому старалась насладится моментами этой ласки. Но вдруг вспомнила. — Мехмед… — сказала она, отстранившись — Мне нужно на занятия. — О Лале, я восхищаюсь тобой. — ответил он, улыбнувшись — Ты так рвёшься к знаниям. Вчера было крайне увлекательно слушать твою работу. Но сейчас я не в силах тебя отпустить. — Но… — Никаких «но», моя Лале Султан — самая прекрасная девушка, которую видели эти покои. Даже я прекрасней не видел. Его слова, словно сладкий тягучий мёд, обволакивали её душу. Лале смотрела в его глаза, смотрела на его губы. Может эта доброта и нежность кроется внутри? В глубине его души. А может он так душевно красив только с наедине с ней? Лале помнила его грубость к иностранным ученикам школы. Помнила первый указ Мехмеда. Но сейчас в памяти отложился новый, более приятный, момент. Даже не один. — Позвольте мне одеться, Повелитель. Девушка ловко вывернулась из его объятий и встала с кровати. Бросила взгляд на мужчину. Он игриво наблюдал за ней, сидя на кровати. Глазами блуждал по женскому телу — линия спины, красивые бёдра, стройные ноги. Лале надела платье, застёгивала все пуговки на шёлковом корсете. К слову, платье было достаточно помятым. — Ты не дождалась моего позволения. — произнёс Мехмед, вдруг оказавшись за её спиной — Ты же понимаешь, что тебе придётся загладить своё непослушание. Неожиданно в голосе появилась та высокомерность и строгость. Они смешались с добротой, такое странное ощущение. Словно «волк в овечьей шкуре» находился прямо за её спиной.***
Завтрак был подан. Самой вкусной для Лале казалась долма — начинённые мясом и рисом виноградные листья. Помимо долмы, было ещё множество различных блюд: длиннозёрный рис, различные сухофрукты и фрукты и ещё какие-то треугольники из теста. Также шербет и небольшая серебряная тарелочка с лукумом. Из напитков: шерет с кусочками персика. — Это точно завтрак? — удивилась Лале, разглядывая низкий столик, на котором стояли блюда — Я столько за всю неделю ем… Мехмед уже сидел на подушке, забирая себе один из тех треугольников из теста. Лале села рядом. Расправила подол платья, аккуратно разложив его. — Напрасно. Сытные явства — одна из радостей жизни. — ответил Мехмед и протянул к лицу девушки ещё не откушенный треугольник — Попробуй. Это борек с курицей. Моя идея. Лале откусила небольшой кусочек. Сразу послышался приятный хруст слоёного теста, а потом и яркий вкус курицы и немного островатых специй. Даже этот, не слишком большой, треугольничек, казался девушке достаточно сытым. — М-м-м… Это вкусно! — сказала она, прожевав кусочек. — Я люблю с курицей, но ещё можно сделать с овощами или с мясом. — добавил он, откусывая кусок побольше — Знаешь, я хочу построить большой дворец. Его купола будут упираться в небо, его сады будут в разы красивее нынешнего. О нём будут знать все. Там будет будущее Османской империи. — Ого… А где? — Константинополь. — сказал Мехмед и вдруг обратил на неё серьёзный взгляд — Я захвачу его и тогда уже никто не скажет, что я недостоин править. Мехмед ещё долгое время рассказывал о своих планах, настолько грандиозных, что казалось они невозможны. Лале внимательно слушала и не перебивала. И она, вдруг, поняла, почему он себя так скверно вёл ранее. Мехмед хотел казаться сильным, быть властным. Юный Султан хотел показать, что отныне он Падишах великой Османской империи. Не его отец, а именно он. Но время летело быстро. Совсем скоро, как казалось Лале, после их разговоров, в покоях Мехмеда появился Халиль-паша. Лале, когда увидела его на пороге, мигом поднялась с пола и учтиво отвесила лёгкий поклон, сложив руки в замок в районе талии. Паша был искренне удивлён. — Повелитель, — он поклонился Мехмеду — Лале-хатун, доброго дня. — Приветствую вас, Халиль-паша. — сказала девушка, выпрямившись. Ответа от Мехмеда не последовало. Девушка стояла к нему спиной, и он, наверняка, лишь кивнул в знак приветствия. — Повелитель, у меня для вас новости, который срочно требуют вашего внимания. — ровным, словно холодным, тоном сказал Халиль. — Ясно, начнём сейчас же. У меня сегодня хорошее настроение, пошли Аллах не менее хорошие вести. — ответил Мехмед, поднимаясь с пола — Лале, ты можешь идти. Желаю тебе хорошего дня. Лале повернулась к нему лицом, поклонилась и поспешила покинуть покои. Извилистые коридоры дворца. На каждых пяти метрах стояли стражники. Они смотрели в пол и слегка кланялись мимо проходящей девушке. Она не знала сколько сейчас времени и есть ли смысл сейчас идти на занятия. Всё-таки немного обдумав ситуацию и почувствовав усталость, Лале решила пойти в свои покои. Её комната встретила её одиночеством. Даже Шахи-хатун не было. Девушка почти без сил упала на кровать. На лицо легли мягкие солнечные лучи. Лале невольно зажмурила глаза. Темнота закрытых глаз сменилась картинкой вчерашней ночи: Мехмед… Его руки, его губы и сладкие слова. Запах ароматных масел. После вкусный завтрак и занимательные разговоры. Почему-то на неё вдруг напала грусть, что эта лишь одна ночь. Ей бы хотелось узнать его ближе. Узнать его прошлое, поддерживать в будущем. У неё был выбор, она сделала свой, который возможно повлечёт за собой последствия и она была готова принять их. Ей очень хотелось спать и даже не переодеваюсь, провалилась в неспокойный сон без сновидений. — Лале-хатун… — Послышался знакомый женский голос где-то издалека. Лале с трудом открыла глаза. В паре метров от кровати стояла Зара. Она добро улыбалась и как только увидела, что девушка проснулась, склонила голову, немного присев. Лале приподнялась с кровати. Устало зевнула. — Простите, что разбудила, Лале-хатун. — сказала она — Время уже ближется к вечеру. — Ничего, Зара. — улыбнулась в ответ Лале — Что такое? Что-то случилось? — Повелитель отправил вам подарки. Девушка только сейчас заметила стоящий рядом достаточно большой сундук из красного дерева, украшенный интересным рисунком и жемчугом. Заинтересовавшись, Лале встала с кровати и подошла к, так называемому, дару Мехмеда. Присев на корточки, открыла сундук. В глаза сразу бросилась шкатулка поменьше, но такого же оформления как и сундук. Внутри красивое серебряное ожерелье с изумрудами. — Какое роскошное! Лале подняла глаза. Зара не стесняясь смотрела в сундук. Такие украшения наверняка вызывали у неё детский восторг. Интересно будет ли у неё когда-нибудь что-то подобное. Если ей позволят стать учителем, её жизнь примет новые обороты. Она больше не будет служанкой и ей не придётся разрываться между школой и службой в гареме. Но всё-таки опомнившись, Зара выпрямилась и отвела взгляд в сторону. — Извините… — тихо произнесла она. — Да, роскошное и должно быть очень дорогое. — заметила Лале, переведя взгляд вновь на ожерелье — Зара, садись рядом. Посмотрим вместе. — девушка похлопала рядом с собой. Служанка просияла в улыбке. Лале поднялась и взяв пару подушек около зеркала, положила их рядом с сундуком. Села на одну, а на другую жестом пригласила сесть Зару. Она опустилась рядом, скромно сложив руки на коленях и расправив подол своего платья. Лале отложила шкатулку с ожерельем в сторону. Под ней находились платья и если учитывать размеры самого сундука, нарядов было много. Платья различных цветов и фасонов. Не менее десятка. Нельзя сказать, что Лале была сильно обрадована подарком. Вот Шахи-хатун бы обрадовалась и заставила бы примерить каждое. Она смотрела на платья. Смотрела на шкатулку с ожерельем. Думала, как отреагируют другие. Наверное уже многие знают, где именно провела Лале эту ночь и почему пропустила занятия. — Зара, а кто-нибудь знает… о том, что я была этой ночью в покоях Повелителя? — Да, весь гарем точно знает. — почти сразу ответила Зара — Все наложницы ожидали получить весть, что вы также, как и все, не продержались в покоях Падишаха до утра. Но… все были крайне удивлены. Лале облегчённо вздохнула. За пределы стен гарема обычно ничего не выходило, но не тут то было… — Ходжам Мустафа тоже ведает, — добавила служительница гарема — и ваш класс. Поговаривают, что утром возникли разногласие между Гюль-калфой и Нурай-хатун. — О, Аллах… — девушка, тяжело вздохнув, закрыла глаза ладонями — Как мне в глаза теперь всем смотреть? Ей вдруг стало стыдно. Она представила осуждающие взгляды других учеников. Хвала небесам, с ней рядом были люди, на поддержку которых девушка могла рассчитывать. Аслан и Влад. Интересно, как они смотрят на это всё? Влад… он смотрел на неё добрыми глазами, за которыми скрывались грусть и тоска по своему дому. Их танец. Казалось, у них может быть будущее. У них двоих. Лале вдруг почувствовала мягкое прикосновение ладони Зары на своём плече. — Не стоит горевать. — тихо, словно сестра или мама, произнесла служанка — Вы шли туда не по своей воле и все об этом знают. — Зара, если было бы всё так просто. — Но итог таков — ты фаворитка Повелителя. — сказала она — Да пошлёт Аллах вам счастья и благополучия. Вы заслуживаете этого. Они разговаривали до позднего вечера. Лале тихо восхищалась знаниями Зары. Она вовсе не годилась в служанки. Девушка была настолько умна, сообразительна и обладала настолько обширным кругозором, что её положение должно было бить как минимум на несколько порядков выше. — Мне пора идти. — сказала Зара, взглянув в окно, которое входило на окутанный ночью сад — Гюль-колфа будет злиться. Девушка поднялась на ноги и уже собиралась откланяться, но Лале её остановила и протянула ей два платья из сундука. — Возьми, они хорошо будут смотреться на тебе. — Нет, что вы! — взмолилась Зара, растерявшись — Это ваше. Подарок Султана всё-таки. Лале тоже поднялась, настойчиво продолжая протягивать ей наряды. — Отказы не принимаются. Зара наконец приняла подарок Лале и со светящимся от счастья глазами, начала рассматривать платья, ощупывать пальцами материал. У неё, кроме одеяний служанок, ничего не было. Тем более таких платьев из дорогого материала, который полагается только знатным особам во дворце: для семьи Султана и особо приближённых. Для самого Султана одежда шилась из ещё более дорогого материала. Вообще одеждой и различными украшениями не пытались украсить себя, подобрать интересные и гармоничные сочетания. В основном подобные вещи рассказывали о материальном благосостояния человека. Члены династии, в частоте своих случаев, — очень богатые люди и они показывают это множеством ювелирных украшений с благородными камнями, красивой одеждой, например из шёлка, расшитым жемчугом или золотыми нитями. Короны — вовсе отдельная тема для обсуждения. — Благодарю, Лале-хатун! — произносила она вновь и вновь, кланяясь — Век не забуду вашей доброты! — Будет тебе… Зара ушла, оставив Лале вновь наедине со своими мыслями. Девушка медленно подошла к зеркалу. Посмотрела на себя в зеркало. — А выбирать, кому честь достанется с умом надо… — шёпотом повторила она слова Шахи-хатун. Лале взяла из открытой дорогой шкатулки ожерелье. Вернулась к зеркалу и медленно, словно чего-то опасаясь, приложила украшение коже. Соприкосновение холодного металла с тёплой женской кожей заставило девушку вздрогнуть. Она застегнула украшение на шее. Соврать сложно — ожерелье красивое. Изумруды ярко сверкали, а в сочетании с серебром драгоценные камни смотрелись очень гармонично. Она страшилась завтрашнего дня. Она боялась посмотреть в глаза Владу. Боялась причинить ему боль. Ей было уже всё равно на мнение других. Влада до сих пор сковывала тоска по дому и ей не хотелось нанести ему новые душевные раны. Но увы…***
Наше время
Женские пальцы потянулись к пряжке ремня, быстро справились с ней. Ладошки вернулись под рубашку. С каждым прикосновением приятное напряжение росло. Словно в приятном сне, их двоих окутывала призрачная дымка. Мужчина березно дотронулся до линии её ключиц, пальцем провёл по плечу и спустил тонкую лямку шёлкового платья. — Влад… — прошептала она, тяжело вздохнув. Мужчина взял её лицо в свои ладони, заглянул в её глаза. Её нежна красивая улыбка, застенчивый взгляд. Она так юна. Глаза наполнены желанием и светлым чувством. Он тонет в её глазах — не может спастись. — Iubirea mea… Моя недостижимая мечта. — произнёс он — Я боюсь совершить ошибку. Боюсь вновь тебя потерять… — Я тебя не оставлю. — тихо ответила она. Голос её был наполнен светлой искренней печалью. — Я буду рядом, если ты попросишь. Влад протянул её к себе ближе. Вновь поцеловал. От такого напора, девичье сердце пропустило удар. Мужчина верил её словам. Верил что обманул судьбу. Девушка чувствовала его губы на своих плечах, на ключицах, на шее. Мужчина спустил вторую лямку и платье свободно упало. К его удивлению женскую грудь больше нечего не скрывало. Губы спускались всё ниже. Лайя откинула голову назад, прикрыв глаза наслаждалась сладкой мужской лаской. На ощупь девушка продолжила расстёгивать его рубашку, всё больше и больше оголяя мужское тело. Мужские руки переместились на её ноги. Плавно начали подниматься, задирая платье. Его ладони остановились со всем рядом с местом, которое требовала больше всего внимания. Девушка просяще произнесла его имя. Лёгкая усмешка проскользнула на лице Влада. Мужчина медленно огладил её бёдра. Внутренняя часть бёдер… Он уже слышал тяжёлое дыхание девушки, которое с каждым сантиметром плавно переходило в стоны. Его пальцы проникли под бельё.