***
Лале не чувствовала себя в безопасности. Карета с виду была очень хлипкой, а вокруг всего десять янычар. Это девушку и настораживало. После пережитого она обходила этих солдат стороной. Дядя перед отъездом заверил её, что именно эти янычара самые верные. Присягали ему. Но ведь и те, восставшие янычары, присягали Мехмеду. Как можно жить в том мире, где твой союзник может перерезать тебе горло пока ты спишь? Это ведь так страшно. Окошки кареты были занавешены плотными шторками. Мурад запретил их открывать, ради безопасности самой же Лале, но когда карета натыкалась на кочки или же крупные камешки, появлялись мелкие щели. Можно было увидеть прекрасную природу Османской империи. Деревья с пышными зелёными кронами, вдали виднелись верхушки гор. Подумать только, Лале, вольной птицей, впервые вырвалась из дворца, казалось бы в свободный полёт, но даже выйти из этой кареты, подышать свежим воздухом, она не могла. Свободный полёт вот-вот закончится, как только она заедет за ворота дворца санджака. Как только её жизнь окончательно перейдёт во владение Мехмеда. Лале взглянула на Зару. Служанка сидела напротив и вышивала лентами интересные узоры. Девушка позволила себе снять головной убор и распустить свои тёмные длинные волосы. — Лале-хатун? — спросила Зара — Вам что-то нужно? — Нет-нет, я просто задумалась. Да, она задумалась. Но смысла уже было мало в этих раздумьях. Был один вопрос — что будет дальше? — Вас что-то гложет, Лале-хатун. — сказала Зара, отложив в сторону деревянные пяльца. Лале зажмурила глаза, откинувшись на мягкую спинку сиденья. Казалось, она очень легко приняла эту ситуацию, приняла решение, но сейчас появился какой-то осадок от того, что всё — судьба её предопределена. — Страх, наверное, меня гложет. — ответила Лале, не отрывая взгляда от места, где иногда появлялась щелочка между шторками — Страх перед будущем. Скажи мне Зара, что ты думаешь об этом. Ты же всё знаешь, да? Зара почти незаметно улыбнулась уголком губ. Служанка слегка наклонилась и дотронулась до ладони Лале, заставив посмотреть в свои глаза. — Да, знаю, Лале-хатун. Чего же вы страшитесь? Совсем скоро вы подарите жизнь новому человеку и я уверена, что этот ребёнок будет окружён нежностью и любовью. Не бойтесь. А ведь и правда. Сейчас главное правильно расставить приоритеты. Сейчас главное жизнь её ребёнка. Ребёнок. Немного подождать и он появится на свет. Лале об этом даже подумать не могла раньше. Интересно, а Мехмед знает о её беременности? А если нет, как отреагирует? Лале почти половину жизни жила без родителей, без мамы, и единственное что она хотела сейчас — сделать так, чтобы её ребёнок никогда не нуждался в материнской любви. Лале уже хотела поблагодарить Зару за её слова поддержки, но карета круто повернула и остановилась. Послышался рёв лошадей и ругань янычар. Девушки едва не слетели с сидений, но смогли удержаться. Ругань продолжалась, никто не спешил продолжить путь и поэтому Лале решила выйти наружу. Она открыла дверцу и уже спустилась на первую ступеньку. — Лале-хатун, вы забыли платок! — попыталась сказать Зара. Но девушка даже не повернулась. Она осмотрелась. В паре метров от кареты все десять янычар столпились в один круг, постоянно что-то выкрикивая. В это время к карете подбежал сопровождающий евнух и помог спуститься Лале на неровную каменистую землю. Девушка быстро подошла к солдатам. Никто даже не повернулся к ней. — Что произошло? — уверенно прокричала Лале — Почему мы остановились? Янычары в ту же секунду расступились и склонили головы, некоторые отвернулись. Теперь Лале увидела старушку маленького роста. Одета она была в какие-то лохмотья, голова прикрыта старым, местами с дырками, шерстяным платком. Бабушка пугливо оглядывалась по сторонам. Увидев в лице Лале спасение, спряталась за её спиной. — Простите, Лале-хатун. — наконец сказал один из янычар — Старуха вышла на дорогу. Мгновение и беды было бы не избежать. Лале подошла к солдату. Он был втрое больше её, мускулистый, с длинной чёрной бородой. Смотрела Лале на него снизу вверх, но чувствовала себя почему-то выше. Но всё равно, со страхом в душе и с комом в горле начала говорить: — Где ваше уважение к возрасту?! Собрались десять мужиков вокруг одной бабушки! Спросили всё ли хорошо и поехали дальше, в чём проблема? — Просим прощение Лале-хатун, больше такого не повторится. Лале лишь недовольно покачала головой. Девушка отвела старушку в сторону. Та благодарно смотрела на неё и широко улыбалась. Лале немного присела. — С вами всё хорошо? — спросила хатун — Вы простите меня за них. Мне очень стыдно. Старушка ласково дотронулась до щеки Лале, провела по её волосам. На мгновение показалось, что она почувствовала родные руки ныне покойной Шахи-хатун. Так тепло стало на душе. В миг все переживания исчезли. — Не ругайся на ребят, они службу служат. — медленно ответила бабушка — Госпожу свою охраняют. А со мной всё хорошо, сама виновата. — Что вы? — удивилась Лале — Я не госпожа. Могу ли я вам помочь чем-нибудь? Старушка лишь покачала головой, продолжая тепло улыбаться. Взяв ладони Лале в свои, вложила в них маленький мешочек из чёрного атласа, завязанный красной лентой. — Послушай меня, дочка… — произнесла она — Много у тебя завистников будет. Держись друга своего и не ведись на чужие провокации. Не завидуй. Детей береги, день и ночь сторожи. Камень поможет тьму укротить. Запомни. — Тьму? — переспросила Лале, сжав мешочек в руке. — Всему своему время, дитя. Всего я сказать не смогу. — ответила бабушка — Ты, свою жизнь, должна сама прожить. Внутри всё смешалось от этих слов. Девушка запуталась в собственных чувствах и эмоциях. Бабушка низко поклонилась и начала отдаляться. — Лале-хатун! Сзади подбежала Зара и накинула на голову Лале её платок. Служанка приобняв за плечи, помогла Лале выпрямится. Сама Лале находилась словно в тумане. Служанка повела девушку в сторону кареты. — Зара, подожди… — произнесла хатун, резко повернувшись — Вдруг ей надо… — но старушки уже нигде не было. Она как будто испарилась в воздухе. — …помочь. Где она? — Ушла уже, наверное. — ответила Зара — Пойдёмте, Лале-хатун. Впереди ещё долгий путь. Девушки вернулись в карету. Минута и она тронулась с места. Лале пыталась разглядеть старушку, не могла она ведь просто исчезнуть, но её не было. Атласный мешочек, зажатый между пальцами, уже нагрелся. Камень внутри был достаточно увесистый. Лале спрятала мешочек в рукав. — Сколько нам ещё ехать? — спросила Лале спустя некоторое время. — Ближе к вечеру скорее всего. — ответила Зара. Солнце взошло не так давно и Лале сделала вывод — ехать ещё достаточно. Было время подумать. Только о чём уже?***
Время близилось к вечеру. Небо затянулось тёмными тучами, угрожая проливным дождём. Сильный, но тёплый ветер развивал ткани большого шатра, раскинутого в саду дворца главного санджака Османской империи — Манисы. Было время ужина. Во главе хон-тахты* сидел Мехмед. Устремив свой взгляд на свой нынешний, конечно же не такой большой как в Эдирне, дворец, уже долгое время был погружён в думы. По сторонам сидели советники шехзаде, которые согласились вернуться с ним в санджак. По правую сторону сидел Заганос-паша. Мужчина спокойно ужинал, не обращая ни на кого внимания. По левую сидел Ибрагим-паша. Он смотрел на бывшего султана, словно мысленно переговариваясь. Послушался тяжёлый вздох. Мехмед взял со стола позолоченный стакан с щербетом из сезонных фруктов. Сделал пару маленьких глотков. — За всем этим Халиль стоит. — сказал Мехмед сильно сжав стакан в руке — Попадётся он мне на глаза, когда вернусь.! — Сейчас он вновь визирь. — сказал Заганос, отложив тарелку — Ваш отец ему доверяет. Мехмед удивлённо и резко переключил свой взгляд на пашу. Заганос вспомнил, то хотел сказать ещё с утра, когда пришло письмо с Эдирне. — Сегодня утром приезжал гонец. — добавил советник — Прошёл суд над восставшими янычарами — никого в живых не осталось. Лале-хатун чувствует себя хорошо. Повелитель так же сообщил, что Лале-хатун беременна и вот-вот должна выйти замуж. Шехзаде вскочил с места и очень быстро оказался рядом с Заганосом. Советник боязливо поднялся на ноги и склонил голову. Мехмед замахнулся, но рука замерла в воздухе. — Почему я об этом узнаю только сейчас? — процедил сквозь зубы молодой человек — Что значит «выйти замуж»?! За кого?! — Прошу прощения, шехзаде. — сдержанно ответил Заганос — Об этом информации не было. Мехмед опустил руку. Уважение к этому человеку не позволило зайти дальше и ударить своего советника. Он сделал один единственный вывод: — Неужели отец меня настолько ненавидит, что решил отдать моего ребёнка другому? — тихо спросил он сам у себя. Советники озадаченно переглянулись. Мехмед упал на своё место. Что он сделал? Чем он заслужил такое отношение к себе? Тем что родился последним? Это ведь несправедливо. Единственно, чего он хотел всю жизнь — чтобы его дети не были обделёнными во внимании и любви. Но даже и этого отец его лишил. Он был готов перевернуть стол в порыве нахлынувшей ярости, но стерпел. Показ эмоций — это проявление слабости. Всегда так. Ибрагим-паша, уже пожилой человек, повидавший многое за свою долгую жизнь и принявший большую ответственность за воспитание и вообще жизнь Мехмеда, подсел к нему. Дотронулся до плеча. — Хорошо, что Лале-хатун увезли со дворца. — произнёс Ибрагим, из-за чего получил ещё более вопросительные взгляды — Если за этим всем стоял Халиль, то он точил меч и на неё. Не зря хатун пострадала. Мехмед кивнул головой, согласившись. Он был прав. Как всегда прав. Ветер подул сильнее. На землю упала первая дождевая капля, где-то вдали раздался раскат грома. Мехмед с советниками приняли решение возвращаться во дворец, но их остановил евнух, который подбежал к шатру. Молодой, с виду всего лет шестнадцать, парень поклонился шехзаде. — Шехзаде, к главному входу подъехала карета из Эдирне. — сказал он — Приехала племянница Султана. Мехмед сорвался с места. Он не мог поверить, что это происходит в реальности. Оббежав дворец, вдали он увидел Лале. Девушка неспеша шла по дороге, осматриваясь по сторонам. Позади неё шла служанка. Мехмед невольно улыбнулся, когда встретился с ней взглядами. Капля за каплей. Дождь усиливался с каждой минутой. А Мехмед бежал к ней на встречу, сбив дыхание. Всё казалось сновидением, таким хорошим… Он остановился на расстоянии всего в пару метров от Лале. Ему хотелось просто смотреть на неё и улыбаться — сейчас этого было достаточного для его счастья. Лале сделала шаг навстречу. Первый. Второй. Последний шаг сделал Мехмед, укутав девушку в своих объятьях. Она прижалась к нему крепко-крепко. — Я не дам тебя в обиду. — прошептал он очень-очень тихо — Обещаю тебе.***
За стенами бушевала стихия: завывал ветер и шёл проливной дождь. В покоях горели всего несколько свечей около кровати, где сидела девушка. Мехмед тихо подошёл со спины. Сел на самый край ложа. Мужчина аккуратно собрал её распущенные темные волосы, которые лежали на спине красивыми волнами, в ладонь и убрал на левое плечо. Послышался тихий, но глубокий вздох. Мехмед спустил с тонких плеч ночную рубашку. Белое ночное одеяние свободно упало и оголило спину. — Говори пожалуйста, если тебе будет больно. — произнёс Мехмед. Лале кивнула. Мужчина опустил пальцы в маленьку стеклянную баночку, где находилась мазь, отдающая запахом крапивой. Набрал немного вязкого вещества и аккуратно, стараясь почти не касаться кожи, дотронулся до посиневшего пятна на ребре. Так же осторожно начал размазывать. — Больно? — спросил мужчина. Девушка покачала головой. Мехмед втирал лекарство на спине, на руках. Он не думал, как так появились эти синяки. Просто он был рад, что она осталась жива. Рад тому, что его ребёнок жив. — Я могу у тебя попросить кое-что? — шёпотом спросила Лале. — Конечно. Лале повернулась к нему. Забрала из его рук баночку с лекарством и отложила в сторону. Мужские глаза скользнули вниз. Она была абсолютно нага перед ним, была открыта лишь для него. Не стеснялась. У него в мыслях возникла такая мысль: «Я не хочу завладеть ей сейчас. Хочу одеть её, укрыть одеялом и заснуть рядом с ней… Если она позволит. ». — Останься со мной хотя бы на пару ночей. — попросила она — Я боюсь оставаться одна. Её голос дрожал, а по щекам побежали горькие слёзы. — Прошу тебя… — взмолилась девушка. Мехмед пальцами стёр с её щёк слёзы. Второй рукой вернул рукава ночной рубашки на её плечи. Подсел ближе и спрятал Лале в своих объятьях. — Я буду рядом с тобой день и ночь, если ты только попросишь. — ответил Мехмед — Мои покои — это твои окои. Запомни это навсегда. Эти слова заставили Лале успокоится. Девушка уснула прямо на мужских руках, слушая его истории о одном далёком городе. Сейчас она позволила себе почувствовать себя ребёнком или просто быть счастливой.