antidote for boredom

— Ты покидаешь нас? — Рико с шокированным взглядом смотрела на Куроко, не хотя принимать сказанные им слова. — Переезжаю, — Тецуя устало выдохнул, пытаясь сдержать свою раздражительность и казаться таким же спокойным, каким кажется всегда. — Я переезжаю в Америку, поэтому должен покинуть клуб. Мне жаль. Я сам не хочу этого, — глаза парня выражают грусть, которая не позволяет Рико заметить абсолютную подлинность и ложь в его словах. Ведь Куроко совсем не грустно и совсем не жаль: он буквально трясётся от желания скорее покинуть это место и этих людей. Пытаясь справиться со своим желанием скорее закончить этот разговор и уйти, он заставляет себя спокойно слушать причитания девушки. Но вот когда та говорит, что нужно дождаться всей команды, чтобы попрощаться, Куроко глухо отказывается, немедленно уходя из зала.

***

В один момент Куроко становится тесно. Ему трудно дышать, трубно говорить, трудно играть, трудно ощущать себя живым. Баскетбольный мяч кажется слишком тяжёлым, неподъёмным, абсолютно чужим. А вся игра — слишком нелепой, раздражающей, назойливо шумной, от чего голова начинает болеть, тело застывает в неприязни, не собираясь больше двигаться и играть в эту нелепость. Он чувствует себя связанным самыми прочными нитями, посаженным в самую тесную клетку, где даже вдохнуть не представляется возможным. Он ощущает себя неправильно. Тецуя понимает, что не тот, кем должен быть, он осознаёт, что попросту стремится в никуда. И это его убивает. Куроко скучно. До темноты в глазах, слабеющего тела, до вечного раздражения и отчужденности ко всему. Ему кажется, будто жизнь застыла. Он знает всё: что случится дальше, каков будет исход матчей, какая будет его реакция, а какая его друзей. Куроко кажется, будто всё его существование уже где-то прописано, сопоставлено, всё спланировано от и до. И зачем-то, по какой-то чертовой нелепой случайности этот план дали прочесть самому парню, из-за чего тот знает абсолютно всё. И он определённо чувствует себя связанным, не имея возможности пошевелиться и задышать свободно — во всю грудь. Жизнь Куроко Тецуи состоит из всецелой дисгармонии. Да и он сам для себя абсолютное противоречие. Его убивает то, за что боролся, он начинает ненавидеть то, что так любил. В свои школьные годы парень понял: его от этого всего буквально тошнит, буквально ломает кости и наводит пелену на глаза. Парня томит всегда делать одно и тоже. Ему надоели даже собственные друзья. В один момент он осознал, что ему противны их лица, противен баскетбол и сама Япония. Парню чуть ли не до отчаянного панического крика противна эта рутина, в которой он застрял. Ему скучно, Куроко до одури скучно. Баскетбол — чертова рутина, чертовый кошмар, чертова его причина существования в роли призрака. Друзья — раздражительные, надоевшие, однообразные, неприятные, лицемерные, унылые. Все, абсолютно все. Япония — страна его отчуждения. И в один день, слыша предложение его старшей двоюродной сестры поехать пожить к ней в Америку, Куроко с радостью и с большим для себя облегчением соглашается, понимая, что, возможно, теперь сможет вырваться из этих прутьев и внести в свою жизнь новые, ещё невиданные им краски. И всего через пару дней Тецуя кинул всё, как самое ненужное и мешающее, ставшее ему поперёк горла. Ничего никому не сказал и уехал в Америку, намереваясь наконец найти истинного себя и показать всем, каков он настоящий. Не быть вечно незамеченным призраком — сделать всё, лишь бы люди его заметили, лишь бы он стал сам для себя светом, самым ярким, всеми признанным светом, а не никем не виденной тенью. Он хочет ощутить наслаждение, непринуждённое веселье, интерес. И, главное, жить своей жизнью, а не лишь тенью кого-то. Куроко больше не собирается быть актером второго плана. Но, если быть честным, в тот момент он бы ни за что не подумал, что его наслаждение, веселье и утешения будут заключаться в рок концертах, музыке, гитаре, постоянном движении, езды на мотоцикле, выпивке и в самом что ни на есть безбашенным образом жизни с такими же безбашенными друзьями. Но именно этого ему когда-то так не хватало. Куроко нашёл свою свободу и придал ей своё собственное значение. Тецуя теперь определённо точно удовлетворён своей жизнью и своими внесёнными в неё новыми, ярко-пылающими, насыщенными красками.