***
Шисуи расслабленно развалился на новом диване. Всё ещё неверяще оглядел кабинет. Поочерёдно заглянул каждому Хокаге в глаза… Уже за первые часы его умудрились задолбать. Донёсся странный звук. Скользкий и скрипучий, словно кто-то решил протереть окно. Шисуи вздохнул, поднялся и посмотрел в его сторону. Он увидел мелкую жабу. Та ползла по стеклу и оставляла за собой разводы. Резво перелетела сквозь открытую форточку внутрь. Запрыгнула на стол… — Нет-нет! — вскочил Шисуи и вскинул руки, жестом обязывая призывную тварь замереть. — Не мацай документы! Запачкаешь же! Тварь замерла. Громко квакнула. Изрыгнула из себя здоровый свиток, едва ли не в два раза больший объёма её живота, и испарилась в белёсой дымке. Шисуи аккуратно подхватил липкий свиток пальцами. Стараясь на запачкать документы, вытер его о ткань штанов. Всё равно стирать скоро… — И кто же это таким своеобразным образом доставляет послания?.. Шисуи стянул защитный колпачок и развернул письмо. «Учиха Шисуи. Если ты читаешь это, то знай, что твоя жизнь в действительности висела на волоске. Я спас тебя. И пусть этот поступок я не считаю поводом для гордости, мне есть о чём тебя просить. Когда освоишься на месте, задействуй сигнатуру этой печати, чтобы подать сигнал. Я буду знать, что ты готов поговорить. Намикадзе Минато». Шисуи нахмурился. В поле окружающего геморроя только беглого Йондайме с его странными просьбами не хватало… «С другой стороны… возможно, у меня выйдет разузнать от него больше полезной информации». Шисуи плюхнулся на своё кресло, запечатал свиток и убрал послание в шкаф. Пред ним раскинулось нагромождение разнообразных документов. Вступление в должность Годайме Хокаге выдалось тяжким. С нуля разбираться во всём, пусть и с помощью Сандайме… Шисуи имел достаточный набор политических навыков для шиноби. Но недостаточный для Каге. К тому же… сегодня постоянно всплывали какие-то идиотично-бредовые случаи. Жалобы на гусей, покусавших генинов на ферме. Жалоба на генина, покусавшего гусей… монополистический заговор стриптиз-клубов и очередные попытки согласовать парад в поддержку ветеранов третьей мировой войны, потерявших правую ногу… Ещё к нему пытались прорваться всякие странные личности. Шисуи и не прочь был поболтать со своими поклонниками и набить морды тем, кто беспочвенно его клеветал, но ведь на это требовалось время… Он провёл рукой по горячему подбородку. Похоже, его тело всё ещё немного температурило. Голова до сих пор ныла, а отрезанный пласт зрения с непривычки мешал нормально воспринимать картину мира. Вечно казалось, что второй глаз закрыт. Хотелось открыть. Но любые попытки приводили лишь к болевым ощущениям. Шисуи встал. Подошёл к окну, взглянул вниз и вдруг разглядел столпотворение активных и злых людей на площади. «Чё? Бунт?!» — разволновался он. Меж их ног плескалась мутная вода. Но ведь дождя… В дверь постучали. Шисуи обернулся, и в этот миг в проём влезла миловидная блондиночка — одна из работниц резиденции. То ли секретарша, то ли ещё кто… Шисуи так и не понял. — Г-годайме-сама… — смущённо промямлила она. Он ненавязчиво окинул слегка округлое личико, розовые щёки и пышную грудь. Они уже успели пообщаться, но раньше стеснительность в её поведении еле прослеживалась и только лишь потому, что он, очевидно, ей понравился. Но сейчас… Сейчас она горела этой неловкостью. В прямом и переносном смысле. — Что случилось? — У н-нас… у нас чрезвычайная ситуация. Шисуи оглянулся и снова рассмотрел толпу. Люди вскидывали руки, поднимали плакаты. На одном из них удалось разглядеть перечёркнутые человеческие фекалии. — Я… вижу, — хмыкнул Шисуи. — Чё случилось то? Давай, выкладывай. — Они… они… это ещё со времён Сандайме. Сантехнические узлы под центральными районами Конохи застарели, и они постоянно проходили в негодность. А сегодня в Академии кто-то закинул взрыв-печать… — В унитаз?.. — Шисуи засмеялся. Кто бы это ни был, этого пиздюшонка следовало похвалить за дерзость и одновременно с этим придушить. — То есть эти чуваки хотят, чтобы?.. — Они хотят, чтобы мы наконец поменяли трубы, Хокаге-сама. Шисуи фыркнул. Вот только говёного бунта ему не хватало…***
Яширо сидел на пороге своего дома и наблюдал за покачивающимися ветками оголённой сакуры. Он едва вернулся с работы. Весь день его изъедали противоречия… — Отец! Близились быстрые шажки. Яширо обернулся. Его шкет довольно размахивал табелем с оценками. — Делаешь успехи? — Ага! Пг’ошлый раз я только пять попал, а тепег' все семь! Яширо улыбнулся. Должно быть, речь шла о сюрикендзюцу. Он потрепал шкета по голове, и тот упряменько отпрянул назад. — Эй!.. Я уже взг'ослый! — возмутился он. — Ладно-ладно, — весело фыркнул Яширо. И мигом потух. «Уже взрослый…» Пред ним стоял улыбчивый пиздюк, которого вышло не втягивать в расприи взрослых раньше времени. Сколько их в клане. Таких пиздюков?.. Их всех бы пришлось подставить под удар. — Не хмурься, Яширо, — подошла Юби. Его жена. В последнее время между ними стояло напряжение. Яширо помнил те годы, когда влюбился в красивую девчонку по уши. Как в порывах светлых чувств они казались друг другу настоящим чудом во плоти. А потом… Потом пришла бытовуха. — Толку от того, что я перестану? — раздражённо ответил он. — Не будешь пугать детей. Глядишь, и люди на улицах шарахаться перестанут, — недовольно, словно старуха, буркнула Юби. Яширо фыркнул. Люди шарахались не из-за хмурой морды, а потому, что презирали их Клан. — Ладно, — кивнул он и попытался сделать более нейтральное лицо. Ещё семейных ссор на пустом месте ему не хватало. — То-то же, — ответила жена и скрылась в коридоре. Шкетяра подошёл поближе. Тоже сел на порог и пронзительно затаращился. Глаза у него были больше, мамкины. А вот рожа… Рожа досталась его. И волосы тоже. Такие же странновато-седые. Яширо улыбнулся. Его семья. Он их обоих искренне любил, но отчего-то постоянно чувствовал себя в доме чужим. Шкет рос с невероятной скоростью, и даже почти забылись те дни, когда Яширо понятия не имел, что делать с этим комком жизни в пелёнках. Чувства смешались в странном букете. Яширо не сильно хотел себе ребёнка. Юби хотела. Она его и растила, пока пиздюку внезапно не стукнуло шесть и пока он вдруг не превратился из невнятного существа в маленького человечка, с которым можно было банально поговорить. Только тогда Яширо возник в его жизни отцовской фигурой. Он улыбался шкету, поддерживал и наказывал, когда следовало. Но время летело так быстро… «Скоро ему придётся и правда повзрослеть…» Шкету предстоит тяжёлое время. Время разочарований и упущений, время, когда он вольётся в круг обесчещенных людей вокруг себя и поймёт наконец, почему его отец всегда ходит хмурый. Яширо был уверен до конца. Эти идеалисты ничего не понимали. Их честь являла собой зеркало души. Если не показать другим, чего ты стоишь, то тебя сожрут. То и происходило. И неважны уже причины, по которым Сандайме с его оравой шавок загонял Учиха всё глубже в бездонную яму отчаяния. Яширо не верил в Шуншина. Может, и верил бы, если бы не знал, как Коноха поступает со своими героями. Но на его глазах лишились жизни многие из них, а их родные остались одиноки перед пастью откормленного за годы монстра, порождения двоих величайших… Сенджу Хаширама и Учиха Мадара создали Утопию. Только для того, чтобы их последователи её уничтожили. «И всё-таки?.. — подумал Яширо. — Кто же именно похитил глаз?..»***
Шисуи с дерева наблюдал за редкой тренировкой братьев. Саске изо всех сил старался достать Итачи в тайдзюцу. Шкетяра был быстр для своего возраста. Техничен. Напорист и ловок. Он делал явные успехи, но чтобы победить Итачи — одних успехов недостаточно. Ещё и опыт нужен. Очень много. Шисуи был старше на несколько лет, но даже ему порою становилось тяжко в спаррингах. Просто Итачи брал не силой, скоростью или ловкостью, а какой-то неимоверной боевой хитростью. С ним не оставалось возможности воевать механически заученными движениями, он постоянно требовал от соперников всё больших и больших перемен в линиях атаки и защиты. На каждую рыбу найдётся рыба крупнее, но Итачи был мелкой на вид рыбёшкой, при выгодных условиях способной пожрать кита. — Хватит, — сказал он. — Ты молодец. Уставший Саске еле держался на ногах. Шисуи спрыгнул вниз. Двое братьев синхронно на него затаращились. — Шисуи-сан! — обрадовался Саске. — Шисуи, — поздоровался Итачи. — Теперь я Годайме Хокаге, — пошутил Шисуи. — И как же ваш рабочий день, — с очевидной издёвкой спросил Итачи, — Хокаге-сама? — Неужто это ирония, Итачи?.. Итачи не ответил. Видно, сам понимал, что получилось слишком уж очевидно. Шисуи рассмеялся и рассказал: — Уныло, но местами весело. Пришлось вникать в кучу всяких вещей, все хотят от меня чего-то. Сандайме хочет, чтобы я въехал во всё как можно быстрее. Клан, очевидно, хочет перемен, а чувиха, которая вроде как моя секретарша, хочет… меня. А ещё прикинь, какой-то идиот закинул взрыв-печать в толчок. Итачи выгнул бровь. Саске еле заметно вздрогнул и побледнел. Шисуи едва ли не потерял дар речи. Да чтобы этот тихий, милый и правильный ребёнок… — В тихом омуте черти водятся… — намекающе сказал Шисуи. — Это ты про секретаршу? — удивлённо спросил Итачи. Не допёр. Шисуи усмехнулся. Саске уставился на него с немой надеждой. — Про секретаршу. Про кого же ещё?..