Трое

      Комната, в которой ещё совсем недавно Аня осматривала Стаса, теперь напилнилась совсем иной атмосферой. То, что Аня посчитала перегоревшей лампочкой, теперь получило эротический флёр. Витал специфический, но всё же приятный запах — запах воссоединения двух тел. Диван теперь был разложен и на нём под лёгким пледом лежало двое — сам Стас и некая девушка. Оба были взмокшие, тяжело дышали.       Девушка, что делила со Стасом постель, носила имя Светлана. И слово «красивая» по отношению к ней казалось недостаточным. Кто-то тратит кучу денег на косметологические процедуры, некоторые даже ложаться по нож для того, чтобы заиметь похожую внешность. Свету же всем этим наградила мать-природа. Густые блестящие волосы, здоровый цвет лица, миндалевидные глаза, нос правильной формы, чуть припухлые губы… Многие парни хотели быть со Светой, но она не давала им ни единого шанса — настолько сильно была влюблена в Стаса.       А вот Стасу Света не нравилась совершенно. Во-первых, его коробило от её идеальности. Если бы в ней было хоть что-то несовершенное — например, обилие веснушек, или какая-нибудь крупная родинка, или чуть кривоватые зубы… Но у Светы не было ни одного лишнего пятнышка на лице, а улыбкой она обладала прямо-таки голливудской. Как будто она не живой человек, а кукла, созданная руками мастера. Всё-таки Стас считал отсутствие мелких изъянов чем-то малопривлекательным.       Во-вторых, Света знала, что красива и, видимо, считала, что этого достаточно. Она холила и лелеяла своё тело, но совсем забыла о внутреннем мире. У Светы не было никаких интересов, кроме шмоток и косметики, а последнюю книгу она прочитала ещё в школе, причём даже не в старших классах. Единственное, о чём Стас мог с ней поговорить, так это о себе же самом и своих с ней отношениях. И это обстоятельство ещё сильнее отвращало Стаса от Светы.       Стас был не просто любовным интересом Светы — он был её страстью. Она была не просто влюблена — она была одержима. Света была действительно на многое готова ради Стаса, но он никогда раньше этим не пользовался — принципиально не хотел давать влюблённой дурочке надежду, считал, что поступит плохо…       …Никогда не пользовался, до этого дня. Теперь же, когда это произошло, Стас, к собственному удивлению, вовсе не чувствовал себя подлецом. А что плохого он совершил? Стас не признавался Свете в любви, не давал никакой надежды, да и вообще — пригласил её всего лишь на чай и на фильм. Если бы Света не ждала ничего большего, если бы её пришлось уговоривать, то Стас, наверное, чувствовал бы себя обманщиком. Но она сама чуть ли не с порога потащила его в койку! Да и удовольствие Света явно получила — её лицо так и светилось удовлетворением, спокойствием и счастьем.       — Стасик, зайка, тебе было со мной хорошо?       В ответ Стас лишь кивнул, хотя на самом деле этот вопрос был для него намного сложнее, чем могла предположить Света.       Физически Стас был удовлетворён полностью — Света старалась изо всех сил, она будто бы предугадывала его желания и спешила во что бы то ни стало их исполнить. Но вот с моральной точки зрения всё было куда сложнее. Он не испытывал к Свете того желания и той страсти, которые делают интимную жизнь захватывающим приключением, а не приятной, но всё же рутинной работой. Более того — он вообще не хотел видеть её в своей постели. На протяжении всего акта Стаса будто бы одолевала какая-то тоска — тоска по человеку, которого он хотел бы видеть на месте Светы. Для себя Стас объяснял это явление тем, что он не любил Свету, тем, что он в принципене испытывал к ней никаких тёплых чувств. Да, объяснение было слабым — в жизни Стаса были прецеденты с девушками, которых он видел впервые в жизни и имя узнавал уже после того, как всё случилось. И от близости с ними Стас точно не испытывал чувства экзестенциальной тоски. Да и не представлял никого другого на их месте… Кем же был тот человек, что так отчаянно ему мерещился? Стасу казалось, что это был кто-то знакомый, хорошо знакомый… Причём кто-то из его знакомых, о ком вообще-то нехорошо фантазировать в подобном ключе.       Пока Стас осуществлял тщетные попытки разобраться в себе, Света всё продолжала о чём-то щебетать. Стас её толком не слушал. Выйти из транса его заставила лишь следующая фраза:       — Стасечка, пупсичек, как же хорошо, что ты наконец-то понял, что мы созданы друг для друга! Как хорошо, что мы наконец-то встречаемся! Я так давно об этом мечтала!       Стас брезгливо поморщился. Его непомерно раздражали все эти умилительные прозвища и коверканье его имени. Ну неужели нельзя обращаться к людям по-человечески?! Но Стас не стал говорить об этом Свете — главным образом потому, что куда больше его взбесило другое:       — С чего ты взяла, что мы в отношениях? Лично я кроме секса ничего не планировал.       — В смысле?! — взвизгнула Света. — Разве секс — это не отношения?       — Нет, Светочка, секс — это не отношения, — издевательским тоном ответил ей Стас. — Извини, конечно, но кто-то должен был сорвать с твоих глаз эту розовую тряпку. И хорошо, что этим человеком оказался я — я, по крайней мере, не пользуюсь твоей доверчивостью, сразу говорю, как есть. А мог бы найтись кто-то, кто воспользовался бы, и тогда неизвестно, чем бы всё закончилось.       Света не желала этого слышать. Она вскочила с кровати и принялась одеваться, то и дело повторяя одно и то же:       — Как же ты не понимаешь?! Мы можем стать идеальной парой! Ты никогда не сможешь найти человека, который будет любить тебя сильнее, чем я! Мы ещё будем вместе, вот увидишь!       Стас пропускал все выкрики Светы мимо ушей — он просто любовался ею. Насколько прекрасно её лицо, настолько же прекрасно и тело. Удивительно, но даже классические шрамы на коленках — приметы счастливого детства — обошли Свету стороной. О лишнем весе или же, наоборот, чрезмерной худобе и говорить не приходилось — она была идеальна. Идеальные пропорции, идеальный баланс мягкости и упругости, грудь, которая идеально помещалась в ладонь Стаса… Светой было очень легко любоваться, как произведением искусства. Но вот полюбить её было куда сложнее.       Света закончила одеваться и, вся в слезах, ушла, громко хлопнув дверью. Уже вторая девушка за день покидала дом Стаса с возмущениями, попутно пытаясь сломать ему дверь, но он, к собственному удивлению, не чувствовал себя злодеем, а мысль о том, что соседи, влзможно, считают его эдаким альфа-самцом, приятно грела сердце. Все сомнения, которые зародили в его душе слова Ани, сошли на нет, чтобы позже возобновиться с новой силой…