Инопланетянин

cb97: хочешь, я заберу тебя сегодня после учёбы? [09:11] innie: да!! было бы здорово!! [09:13]       Мысль о том, что старший отложит свои дела, свозит в магазин и проведёт весь вечер вместе с ним - грела душу, но, к сожалению, не тело. Чонин кутался в широкий шарф, который закрывал ему половину лица,и переминался с ноги на ногу,ожидая своего парня. Казалось ещё минуты две, и он точно превратится в ледяную статую. Прямо как в серии смешариков, где Крош с Ёжиком пытались согреть Нюшу, только вот Ян не является ледяной фигурой Лосяша и ему правда очень холодно. innie: ты где? тут немного ветрено... [16:07] cb97: извини, я задерживаюсь.смогу выехать минут через семь - восемь. [16:12] innie: мм, тогда не надо.мне уже легче будет на автобусе. [16:13] cb97: тогда можно так? всё же в порядке? [16:19] innie: да, не беспокойся. [16:19]       В переполненном автобусе мысли, как и надоедливые люди, лезли, не давая покоя. Какая-то детская обида появилась на старшего, не смотря на то, что головой Чонин понимал, что тот работает за них двоих. Жалкая подработка Яна в виде репетиторства у двух школьников много не приносила, и на зарплату, что на самом деле громко сказано,максимум можно было купить продуктов на неделю - две. И то, придётся тщательно подбирать, где дешевле и на что скидки. cb97: я задержусь на работе. буду поздно, в магазин заехать не успею [16:47]       Уже на пути с остановки, когда серая многоэтажка отчётливо виднелась на горизонте, Ян заметил сообщение, и до него дошло, что как раз таки в магазин ему сегодня придётся идти одному.Выдохнув и собравшись с мыслями, парень, с донельзя забитым рюкзаком, развернулся в противоположную от дома сторону и поплёлся в супермаркет.       Пальцы практически не чувствовались из-за тяжёлых целлофановых пакетов в обеих руках и холодного ветра. Мокрый снег беспощадно наносил новые удары по открытым участкам кожи, колол сильнее канцелярских кнопок. Обида на Чана, что задерживался в офисе росла как снежный ком. Конечно, если бы тот забрал все бумаги на дом (как, наверное, и планировал, чтобы подвезти Чонина) никому лучше не стало, но холод и сырость не давали мыслить здраво.       После недолгих сражений со сломанным чайником, неожиданно плотной упаковкой лапши быстрого приготовления и сложным выбором: добавлять приложенные приправы или нет, Ян всё же приготовил себе поесть. Уже собираясь переместиться в комнату, чтобы приступить к работе над горящими заданиями в университет, его взгляд цепляется за зеркальную дверцу шкафа-купе в прихожей. Раздражающая бесформенная рубашка была расстёгнута на первые три пуговицы сверху и открывала вид на выпирающие ключицы, а закатанные рукава - на тонкие руки. По-хорошему её бы снять и повесить на плечики, чтобы не замарать или помять, но Чонину откровенно лень. «Слишком худой», как любят подметить и даже упрекнуть взрослые вокруг. Он даже начал комплексовать по этому поводу, и прятаться в широких вещах, как например эта. На контрасте с белизной рубашки кожа казалась болезненно бледной, а мешки под глазами темнее и синее. Яну ужасно не нравилось то, что он видел в зеркале. Уставший от учёбы, да и жизни в целом мальчик с проблемной кожей из-за неправильного питания и сбитого режима сна. Мальчик, который готов расплакаться от любого неудачно сказанного в его сторону слова. «Ужасно жалок» вздохнув, и чуть не пролив бульон, сдвигается с места и усаживается за письменный стол.       Чан возвращается с работы, правда, поздно. Даже слишком. Обычно по приходу домой ему открывает дверь Чонин, помогает отнести вещи, что мешают раздеться и сразу расспрашивает о прошедшем дне. Но сегодня Чана встретили нулевая реакция на дверной звонок и темнота в коридоре. Ян не выходит поздороваться и через несколько долгих минут.       Бан тихо приоткрывает деревянную дверь в комнату Чонина и заглядывает внутрь. Мальчишка с растрёпанными чёрными волосами и расчёсанной от нервов щекой спит, откидываясь на мягкую спинку стула. Голова запрокинута назад, а руки скрещены на груди, что выглядит весьма забавно, как думает про себя старший. Подойдя ближе, он замечает грязную тарелку с остатками лапши, пустую банку из-под газировки, которую так любит младший и заляпанные какой-то едой конспекты по английскому. Кажется, Чан когда-то обещал помочь с этим заданием, но это, как обычно, вылетело у него из головы. Окинув уставшим взглядом своего парня,Бан слегка усмехается и невесомо целует того в нос, после нежно массируя макушку. – Малыш, давай в кровать, – шепчет Чан, – думаю, там спать всё же удобнее. В ответ лишь сонный непонимающий взгляд. – Ну? – старший берёт парня под локоть и помогает подняться, – давай, я помогу. Широкие ладони Чана скользят по плечам и груди младшего, останавливаясь у пластиковых полупрозрачных пуговиц. Пальцы быстро выворачивают их из петель и стаскивают с Чонина рубашку, вешая её на спинку стула. – Щёку нужно обработать, иначе новые высыпания будут, и эти нормально не заживут. – Чан, – хрипло тянет Чонин, тут же укладывая голову на чужое плечо. – Давай. Займёт всего пару минут, а потом тебе же лучше будет. Пойдём. Младший никаких телодвижений в сторону ванны самостоятельно совершать не собирается, что чётко даёт понять, продолжая мычать в чужое плечо, захватывая парня в кольцо рук. Тяжёлый вздох Чана, и Чонин уже вскарабкивается на него, сцепляя руки на шее, а ноги за спиной. Удовлетворённо хмыкает и ощущает широкие ладони на своих бёдрах. Интерьер начинает медленно сменяется, пока Бан вразвалочку и на ощупь доходит до ванной, аккуратно усаживая мальчика на доску поперёк ванны.       Изучающий взгляд в зеркале, и гримаса отвращения. – Мне уже ничто не поможет. Буду всегда таким уродцем, похожим на инопланетянина, – выдаёт Ян, закидывая ноги на доску, усаживаясь по-турецки. – Не правда, ты невероятно красив, – смачивая ватный диск одним из лекарств, что выписал дерматолог, отрицает Чан, – ты просто предвзято к себе относишься. Яну нечего на это ответить, поэтому он лишь поворачивается, как его просят, и молча ждёт, пока блондин закончит колдовать над его лицом. – Я оплатил твой абонемент в зал на месяц, – убирая бутылёк на своё место, сообщает Чан. – Я не хочу туда идти. Ян поднимает голову, сталкиваясь с непонимающим взглядом Бана. – Но раньше же хотел. – Теперь не хочу. Чонин скрещивает руки и отворачивается. Возможно, он даже не отдаёт отчёт тому, как мило и по детски это выглядит со стороны. Особенно с губами, которые он не задумываясь, надул. – Тебе понравится там, – уверяет Чан, улыбаясь слегка глупой улыбкой. Обычно это веселило Чонина. – Не понравится, – но, видимо, не в этот раз, ибо его голос всё ещё сух и полон неприязни к теме разговора. – Я попрошу своего друга помочь тебе. Он расскажет как что работает, и может даже составит для тебя план тренировок. Он хорош в этом, – в подтверждение своим словам кивает, – правда хорош. – Всё равно страшно. И форму надо купить. Брюнет сам сползает с доски и, захватив чистые вещи со стиральной машинки, направляется обратно в комнату. – Я всегда готов потратить немного больше денег на тебя, чем мы откладывали. А вообще, думаю, твоя мама не откажет в помощи, – догоняет младшего на полпути, подавая носок, что тот выронил по пути. – А потом будет припоминать это до конца жизни. – Хорошо, купим тебе форму. А теперь дуй спать, иначе опять всё проспишь. На это Чонин лишь недовольно ворчит себе под нос, что вообще-то он всегда не может встать с кровати из-за Чана, что не отпускает его, но старший это удачно игнорирует, закидывая стопку одежды в шкаф. – Эй, пижамную майку то верни. Уже укладываясь, и укутываясь в пуховое одеяло, Ян вспоминает: – А у тебя разве не оставались треники Чанбина, которые он оставил при переезде? – Думаешь их носить, не малы будут? – Я их недавно находил, вроде подойти должны, – прикрывая глаза, рассказывает он, – да и вообще грех просто так их оставлять на полке пылиться. Они ж новые совсем. Чан гасит свет, и забирается на кровать. – Хорошо, утром посмотрим, – и тяжёлой рукой продвигает младшего к себе, сразу же засыпая.