Психологи как они есть или Как угробить жизнь пациента

      — Там наши охранники.       — В смысле? — он заглянул за угол. Возле подъезда стояли двое мужчин в чёрных костюмах. Видимо идти куда-то, пока не явится Никита, они не собирались. — Твою мать…       — Что делать? Они же так просто не уйдут. Может сбежим?       Даня прислонился спиной к стене дома и потупил взгляд. Затем он достал блокнот, начал что-то быстро писать и вырвал лист.       — Вот, — Милохин засунул его Никите в карман, — это мой номер. Напишешь мне, когда доберёшься.       — Доберусь? — тихо спросил Авдеев. Даня положил руки ему на плечи.       — Никита, послушай меня, мы не в дешёвом фильме, чтобы сбегать куда глаза глядят. У нас ничего с собой нет. Не будь ребёнком. Тебе нужно пойти с ними, а потом обязательно связаться со мной, если будет телефон, хорошо?       — Что ты делаешь? Ты же сам говорил, что пока я здесь, то всё будет хорошо. Почему ты так поступаешь со мной? — голос задрожал. Он отвёл взгляд.       — Никита, пожалуйста, успокойся. Я не в силах сделать что-то большее. Мы не можем слоняться по улицам всю жизнь, слышишь?       — Я думал, что ты защитишь меня. Я…       — Я не могу ничего сделать, — с отчаянием в голосе ответил Даня. Он положил руку ему на щеку и повернул лицом к себе. — Пожалуйста, послушай меня. Я желаю тебе только лучшего, но сейчас я бессилен. Пойти с ними — это лучший вариант, понимаешь? Там ты будешь в безопасности. Я постараюсь помогать тебе справляться с ней. Я постараюсь… — Даня умолк. По щеке Никиты потекла слеза.       — Я не хочу туда возвращаться. Как ты не поймёшь, — еле слышно сказал Никита. Милохин несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом прислонил к себе.       — Прости, я не могу по-другому.       — Придурок. Я ведь на тебя надеялся. Думал, что ты поможешь мне как-то переубедить её, а ты меня просто напросто бросаешь. Ненавижу тебя! — он попытался оттолкнуть его, но не смог. Даня немного отстранился.       — Не лги хотя бы себе, — Милохин заглянул ему в глаза. Никита молча осматривал его лицо.       — От тебя можно хоть что-то скрыть?       — В этом нет нужды. Я всегда стараюсь помогать тебе, — он провёл рукой по его волосам. — Ну так что? Пойдёшь?       — Куда мне деться, — Никита тяжело вздохнул и отвёл взгляд.       — Ты справишься. Только не опускай руки, хорошо? Если она будет на тебя кричать, пытайся отвечать спокойно и не провоцируй её. Всегда нужно отвечать обоснованными аргументами. Старайся давить на жалость. Нужно показать, что ты в этой ситуации жертва. Возможно так до неё дойдёт, что она творит, смекаешь? — спросил Даня. Никита понимающе кивнул. Милохин вновь обнял его. — Не знаю, когда мы в следующий раз увидимся, но я буду скучать.       — Только не плачь, меркантильный педофил.       — Не дождёшься, мелкая проститутка, — Даня ухмыльнулся и отстранился. — Запомни: тот, кто не верит в победу, никогда ничего не добьётся, — он приблизился и коснулся губами его лба. Никита удивлённо на него посмотрел. — Пошли вместе.       — А… Да, идём.       Они вышли из-за угла и направились прямо к подъезду. Охранники тут же обратили на них внимание и пошли на встречу.       — Никита пойдёт с нами, и за любые попытки сопротивления мы будем вынуждены…       — Спокойно, никто не сопротивляется. Не будем создавать конфликт на пустом месте, — Никита вышел наперёд. Охранники же с недоверием в глазах наблюдали за Милохиным. — Я пойду.       — Следуйте за нами, — они развернулись и пошли к ближайшей машине. Никита оглянулся.       — Ещё увидимся. Прощай, — он с грустной улыбкой помахал ему рукой и пошёл к машине. Никита неспешно сел внутрь, в последний раз взглянув на подъезд. Даня молча наблюдал, как автомобиль выезжает со двора. «Правильно ли я поступил? Если она придумает что-то ещё хуже? На этот раз он так просто не сбежит. Чёрт…» С этими мыслями и непривычным чувством вины он направился домой. Неприятное пищание домофона подъезда пролетело мимо ушей. Мысли роились в голове и всплывали одна за одной, отвлекая от всего, что происходило вокруг. Уже на автомате Милохин вошёл в квартиру и осмотрелся. В душе заскребли кошки. «Как я раньше жил один?» Даня зашёл в гостиную и сел на диван. Он откинулся на спинку, достал телефон и принялся ждать. «Хоть бы всё было нормально». Милохин посмотрел в угол дивана. «Такое чувство, будто от меня оторвали огромный кусок. Внутри как-то пусто». Он выдал тихий смешок.       — Вот оно какое — одиночество.       «Я раньше никогда не задумывался над своим кругом общения. У меня по сути и правда никого нет. Может познакомиться с кем-то из родителей детей? Но им не меньше тридцати. Разве я так стар?» — парень коснулся рукой щеки. Милохин встал с дивана и скинул с себя куртку. Он решил пойти на кухню и сделать себе зелёный чай, дабы хоть немного успокоиться. Даня взял чайник и начал набирать воду. «А если она будет его бить? Он ведь сам не справится. Как я ему помогу без телефона? Телепатически?». Его внимание отвлекла стекающая по руке вода. Чайник был полностью переполнен. Милохин быстро закрыл кран и слил большую часть воды в умывальник. Затем он поставил оставшуюся кипятиться, а сам присел на стул и вынул из кармана телефон. «И почему он не пишет? Тут же езды на минут пятнадцать. Он должен быть дома. Может маман отобрала у него телефон? Если это и вправду так, то дела плохи». За окном послышался гром. Он оказался настолько сильным, что звук отчётливо был слышен даже через закрытое окно. Милохин отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Небо затянули из ниоткуда взявшиеся тёмные дождевые тучи, дул сильный ветер, а вдали раз через раз проскакивали сверкания молний. На землю начали падать первые капли моросящего дождя, которые через минуту превратились в сильнейший ливень. «Хорошо хоть погода радует. Давненько не было нормальной грозы». Даня встал со своего места и начал заваривать зеленый чай из ароматных трав и цветов. Пока лепестки неспешно опускались на дно чашки, окрашивая воду в тёмный цвет, Милохин решил подыскать что-то на подобии печенья. «Его вроде клал Никита. Но куда? Если он тут орудовал, то я здесь на долго». С этими мыслями Даня осмотрел все навесные и напольные шкафчики. Он подошёл к первому и открыл его. Кроме круп и макарон там ничего не оказалось. В следующем были приправы и специи. В третьем же сахар, мука, масло и… «Нож? Что он здесь делает?». Даня взял его и осмотрел. «Да. Мой нож. Но что он здесь забыл? Может положил неосознанно. Странно». Милохин вставил его в подставку.       С того времени гроза только усилилась. На земле появились лужи и потоки холодной быстротечной воды. Дождь в дуэте с сильным ветром превратил улицу в сплошное месиво, где невозможно было пробыть даже несколько секунд. Даня в это время сидел на диване под уютным пледом, попивая тёплый чай и читая очередную книгу о психологии. Милохин взглянул на телефон. «Уже пятый час. Куда же он пропал?». Даня тяжело вздохнул и прикрыл глаза. «Легко вспыльчивый и обидчивый, упёртый и наивный, но такой весёлый и добрый, стеснительный и милый. Какой же он разный. Разве это зависит от характера? Почему же его настроение такое разное? Биполярка? Вряд ли. Все его перемены настроения обоснованные. Хотя…» Он открыл глаза и достал из кармана блокнот. «Так, первое изменение настроения… Когда я узнал, что ему нравятся парни. Был зол, а потом начал просить о помощи. Это можно объяснить. Дальше. Когда мы шли из магазина. Он был каким-то напряженным, злым, а потом загрустил. Ну это тоже понятно, я ведь спровоцировал. Потом… На кухне. Когда я разыграл его. Просил прощения, затем разозлился. Это я тоже пойму. А потом стал… Любвеобильным, если можно так выразиться. Вот это уже интереснее. По его словам, мать не уделяла ему внимания и любви. Вообще, недолюбленные дети чаще всего вырастают грубыми и наоборот не любят нежностей. Но, возможно, любовь была только со стороны отца. Это могло повлиять даже на ориентацию. Он с детства не привык проявлять любовь в сторону женщин. Парадокс какой-то. Получается мать сама виновата? Если конечно моё предложение верное. Ну допустим и так, но значит ли это, что он будет обниматься с первым попавшимся человеком? Тем более после такого каминг-аута он должен был закрыться в себе ещё на долго и вообще никого не подпускать. В таких ситуациях дети доверялись мне на вторую-третью встречу, если повезёт, а тут такой успех. Значит моё обаяние сработало на отлично. Но почему он так ко мне привязался буквально за двадцать минут? — парень легко покусывал конец ручки и задумчиво перевёл взгляд в пол. — Разве что…» Даня окинул взглядом все записи. Осознание больно ударило по голове, и он не сдержал смех.       — Пизда рулям! Он влюбился в меня?       В голове проносилось совместные воспоминания. «Теперь-то понятно какого хера он всё время смущался, как малолетка. Блять, какой же я был слепой. Он же сто процентов думает, что это взаимно. Естественно! Я же только подлил масла в огонь! Все эти тисканья и обнимашки! Я же по-дружески, а он… Мать твою за ногу, я не планировал садиться за решётку за совращение несовершеннолетних ближайшим временем. Боже, какой же он кретин! Мы же…» Он закрыл лицо руками. «Мы ни в коем случае не можем быть вместе. Он же стал для меня, как брат. Как я… Он может впасть в серьёзную депрессию и… Нет, я ничего не буду ему говорить. Он сразу убьётся. Даже не раздумывая. Я его единственный друг. Бля, как правильно поступить…» Милохин прошёлся рукой по волосам. Потом ещё раз и ещё раз. Вскоре его прическа превратилась в один сплошной колтун. «Какой я мудак. Зачем… Он ведь рано или поздно решит признаться, и мне придётся разбивать ему сердце? Нет, я не хочу вредить ему, но… А как блять, по-другому? Я ведь взрослый человек, а он просто ребёнок. Ещё и парень. Заебись». Он протяжно выдохнул. «Так, спокойно, сейчас я что-то придумаю. Первый вариант: ответить взаимностью, получить от его матери в ебальник, сесть как минимум на восемь лет и выйти через четыре за хорошее поведение. Не очень привлекательно звучит. Второй вариант: отказать ему, придти на его похороны. Мне только этого на совести не хватало. Ни в коем случае. Третий вариант: сделать что-то такое, чтобы он чувствовал ко мне отвращение. Например? Стать холодцом? Он же по-любому втюрился по уши. Если я даже превращусь в холодец, ему будет всё равно. Четвёртый вариант: перестать с ним контактировать. Разузнаю как он, всё ли нормально. Потом будем поддерживать общение. А потом... Просто начну реже появляться в сети, чаще пропадать да и вовсе забросим общение. Пятый вариант: попробовать как-то убедить его, что мы друзья и то, что он чувствует это просто… Иллюзия. Шестой вариант: подумать ещё раз и убедиться, что я прав». Он потёр виски. «Мог бы ты лечь со мной? Мне сейчас и без куртки тепло. Что-то меня ты так не встречал. Прекрасно, но руку-то верни. Как мило, может тебя отблагодарить? Ты хочешь, чтобы я жил с тобой?». Даня вспомнил, как поцеловал Никиту в лоб. «Боже, меня от самого себя теперь воротит. Зачем было так себя вести? Я только усугубил ситуацию. Придурок». Он откинулся на быльце дивана. «И что делать? Что?! Хоть бери и сам убейся, честное слово». Милохин тяжело вздохнул. «Мне кажется, что четвёртый вариант самый оптимальный. Просто нужно убедиться, что с ним всё нормально, а потом неспешно слинять. Да…»