Психологи как они есть или Как угробить жизнь пациента

            31 декабря.       — Герман блять! Это была единственная бутылка вина! — после громкого звука битого стекла послышался ещё более громкий крик Дани.       — Упс, — Гласко взглянул себе под ноги. По полу растекалось любимое вино Милохина. Даня прикрыл глаза, потёр виски руками и тяжело вздохнул. «Один, два, три, четыре...» — Ты опять пытаешься успокоиться?       — Да, помогает. Ладно, в любом случае есть ещё шампанское и коньяк.       Ребята быстро убрали все осколки с пола и вымыли его от липкого алкоголя.       — Где там все остальные?       — Настя с Никитой уже в дороге, несут еду, а Олег и Владислав Викторович пошли по посуду и украшения.       — Нашей задачей было просто поставить эти столы и принести стулья, так?       — Ну и атмосфера, — Герман хотел подойти к небольшой штучной полутораметровой ёлке, но зацепился за край ковра и уже не шёл, а летел к ней. Он схватился за деревце и на пол упало несколько игрушек, благо они были пластиковыми.       — Герман... — Даня хлопнул ладонью по лбу.       — Я случайно, — виновато ответил парень, осматривая то мамаево побоище, которое он устроил буквально за секунду. — Я сейчас всё уберу.       — Только не натвори ещё чего-то похуже, — Милохин присел на кресло. Он взглянул на наручные часы. «Уже полдесятого. Где их так долго носит?»       — Слушай, а как там Никита? Что со здоровьем? — спросил Герман, попутно развешивая различные новогодние украшения на ёлку.       — Всё отлично. Я могу утверждать, что он здоров. Если честно, я понял это ещё тогда в суде, когда он говорил с Настей и Владом. Мне кажется, что раньше он не так воспринимал общество. Да и окружающих. Моя терапия пошла на пользу, — самодовольно ответил тот.       — Это отлично! Я рад, что с ним всё хорошо, — Герман протёр руку о руку и сел на кресло рядом с Милохиным. — А отношения как?       — Всё чудесно, не жалуюсь.       — Было уже?       — Ты что, с ума сошёл? Мы даже не целовались ни разу, ты о чём? Ему же только пятнадцать. Я даже думать о таком не могу, — даже с какой-то злостью ответил Даня. После первой неудачной попытки поцеловаться Никита и вовсе бросил все усилия, а Милохин в свою очередь был даже за. «Хороший поцелуй должен быть выдержанным». — вечно повторял он всем интересующимся.       — Будешь ждать два года?       — А что остаётся делать?       — А ты силён. Удачи тебе. Я думаю, что вы ещё на долго вместе.       — Спасибо, — с ухмылкой ответил Даня, всматриваясь куда-то то ли в стену, то ли в шкаф. В тот же миг дверь распахнулась, и в кабинет вошли все четверо ребят. — Ого, неплохо вас присыпало, — Милохин осмотрел всех новоприбывших по очереди.       — На улице такой снег валит, просто ужас! — Настя поставила четыре больших... Нет, огромных коробки пиццы на стол, сняла шапку и струсила с неё снег. — Мы с Никитой еле притащили всё это.       Взгляд упал на Авдеева. Он как раз поставил пакет на один из стульев. Даня осмотрел его и нахмурился. Парень встал, подошёл ближе к нему облокотился о его плечо.       — Опять расстёгнутый шатался?       — Буквально немножко. Настя же со мной была, она делала замечания, — ответил мальчик. Ребята всё же сошлись на мнении, чтобы Никита их называл по именам.       — Ну смотри мне, а то не дай бог опять воспаление получишь, — Милохин стянул с него шапку, струсил с неё снег, который ещё не успел растаять, и положил её на батарею.       — Давайте начинать готовиться? — предложил Олег, раскладывая при этом посуду на стол.       — Да, давайте. Никита, поможешь мне прицепить это на стену? — попросил Влад, доставая из пакета довольно длинную светодиодную гирлянду.       — Да, с радостью, — он направился к столу Милохина, чтобы отыскать там скотч.       — Я помогу, — Даня подошёл к столу и окинул его взглядом. «Вроде сегодня убирал. Откуда такой срач?» Он начал понемногу сгребать все бумаги в кучку. Под одним из документов лежал скотч. — Вот, держи, — Милохин протянул его Никите. Тот уже собирался забрать желанное, но рука Дани в одно мгновение оказалась у него высоко над головой. — Не всё так просто. Придётся постараться.       — Старый, ты уже вообще с катушек съехал? — с ухмылкой спросил Авдеев.       — Да, у меня предновогодний приход.       — Как я должен достать его? Ты и так выше меня на голову, так ещё и рука метр.       — Ну ты хоть попытайся, — ответил Милохин. В глазах Никиты заиграл азарт.       — Хотя знаешь, это будет легко, — в ту же секунду Авдеев положил руку Дане на грудь и легко толкнул его назад. Там оказался стол. Милохин упёрся о него ногами. «Что он задумал, мелкий хитёр?» — Присядь, отдохни. Ты же устал за целый день, — Никита подошёл буквально вплотную, поэтому Дане всё же пришлось немножко присесть на край стола. Авдеев ловко встал коленями на стол по две стороны от Милохина, обхватил одной рукой его шею, а второй пытался дотянуться за скотчем. «Нихуя...» Вдруг Даня почувствовал, что его рука опустела. Никита победно повертел скотч в руке перед лицом Милохина.       — А ты ловкий, — Даня обхватил рукой его талию и резким движением прижал ближе к себе. Их лица оказались максимально близко. Никита тихо выдохнул. Милохин с улыбкой смотрел ему в глаза. — Почему так томно дышишь?       — Слишком близко, — тихо прошептал он.       — Погоди, это ещё не слишком, — с всё той же ехидной ухмылкой тихо ответил Даня.       — Воу, воу, ребят, такие вещи делают наедине! — послышался оклик Германа.       — Гласко, лучше под ноги смотри, полезнее будет, — ответил Милохин с улыбкой на лице, неотрывно смотря Никите в глаза.       — Хоть в щёку поцелуешь?       — Всё, чего пожелаешь, — Даня приблизился и собирался уже исполнить просьбу Авдеева, но тот резко повернул голову в сторону Милохина. В итоге получилось так, что Даня еле коснулся его всё ещё холодных губ. Сердце забилось быстрее. В голове уже вырисовывались пикантные картины. Хотелось большего. Он буквально чувствовал желание податься вперёд. Но сознание напоминало об опасениях Никиты насчёт отношений «на пососаться». Не хотелось вновь потерять его доверие. «Сука, пятнадцать лет...» Милохин медленно отстранился и заглянул ему в глаза. — Это большее, что я могу себе позволить.       — Мне пока большего и не нужно. Ты же обещал, что всё будет по моей инициативе. А иначе этот скотч окажется у тебя на лице, — с улыбкой ответил Авдеев. Даня усмехнулся.       — Ну в принципе обычный скотч это не так и страшно, — во взгляде заиграла новая искра. Никита то ли с интересом, то ли даже с каким-то опасением взглянул на него.       — Что прости?       — Да я же шучу просто, ты чего? — Милохин выдал тихий смешок. Он обнял его и положил голову тому на плечо. — Глупыш, ты же лучше кого либо в этом мире знаешь, что я даже не прикоснусь к тебе, если ты будешь против.       — Правда?       — Конечно. Я же люблю тебя, — Даня крепче прижал его к себе и довольно улыбнулся, прикрыв глаза. Никита обнял Милохина в ответ.       — Я тоже тебя люблю, — тихо прошептал Авдеев, будто пытаясь скрыть фразу от лишних слушателей. — Пожалуйста, не делай ничего, что могло бы помешать нам быть вместе, — дрожащим голосом пробубнил Никита. Даня осторожно отстранился и заглянул ему в глаза.       — Что ты такое говоришь? У меня даже в мыслях не было. Ты всегда интересовал меня в первую очередь как человек. Можешь хоть руки мне вязать, это не поменяет моё отношение к тебе.       — Правда можно руки вязать?       — Ты настолько мне не доверяешь?       — Да ладно тебе. Я просто пошутил, — Никита обхватил руками шею Милохина и положил свою голову на его.       — Эй, скотч должен был быть на столе, а не в другом конце города. Почему так долго? — послышалось от Влада.       — Иду, — Никита отстранился. —Отпустишь?       — Не хотелось бы, но придётся. Беги, — Милохин потёр его спину обеими руками, а затем и вовсе убрал их. Никита улыбнулся, осторожно слез с него и направился к Владу, чтобы помочь развесить гирлянды. Даня провёл его счастливым взглядом. К Милохину приблизился Герман.       — Я вижу у вас всё хорошо? — с ухмылкой спросил он.       — Да, всё просто прекрасно.       — Ты прямо ожил. А то всё орал на меня весь вечер.       — Прости, что-то я последним временем слишком неуравновешен.       — Да ладно, я уже привык, не переживай за это. Я и правда иногда бываю немного неуклюжим, — с тихим смешком промолвил Герман. — Хорошо, что у тебя есть такой «антистресс».       — Да, помогает, — Милохин не отрывал взгляд от Никиты.       — Вы там долго будете штаны просиживать? Помогите лучше, — с другой стороны кабинета послышался голос Влада.       — Но Олег же повыше, пусть он поможет, — ответил Даня.       — Я уже помогаю Насте со столом, мне некогда.       — Ладно, погнали.

***

      — Всё?       — Вроде да, — Никита скептическим взглядом осмотрел новый лук Милохина: чёрный свитшот с надписью «выслушаю вас за ваши деньги», которая была украшена небольшими снежинками, и классические чёрные джинсы.       — Я могу быть свободен? — с надеждой в голосе спросил Даня.       — Погоди, что за хаос у тебя на голове? Это нужно исправить, — Никита осмотрелся по кабинету и взглядом отыскал расчёску. Он метнулся по неё и вернулся обратно к Милохину. — Будет лучше, если ты сядешь.       — Слушаю и повинуюсь, — Даня сел на своё кресло. Авдеев подошёл сзади и принялся расчёсывать его густые чёрные патлы. Так как виски были недавно выбриты, работы оставалось не очень много. Расчесав всё сзади, Никита перешёл на перед. Чёлка небрежно спадала на глаза. Авдеев, недолго думая, присел ему на колени и начал зачёсывать волосы назад. Милохин с усмешкой внимательно осматривал его сосредоточенное лицо. Он переместил руки ему на талию. — Ай! Аккуратнее, — в один момент Никита дёрнул расческой слишком резко.       — Ты тоже давай без резких движений, — Авдеев игриво заглянул ему в глаза, от чего Милохин не смог сдержать довольной улыбки. Никита осторожно слез с него. — Теперь точно всё, — он протёр руку об руку и отошёл, осматривая результат.       — Спасибо, теперь хоть на человека стал похож, — Милохин встал и осмотрел себя в небольшом настенном зеркале. Никита подошёл и встал рядом. Даня посмотрел на него через зеркало, а затем обнял сзади. — Как ты себя чувствуешь последним временем?       — Всё просто идеально, — Авдеев откинул голову ему на плечо. — Хоть один Новый год встречу с семьей.       — И не один. Мы ещё уйму годов проведём вместе, — усмехнулся Милохин.       — Ребят, меньше часа осталось! Давайте за стол сядем, — предложила Настя.       — Да, пошли, — парни направились к столу и сели рядом. Стол был довольно скромным: четыре пиццы с разными начинками, оливье и несколько бутылок воды и алкоголя. Ребята уже расселись по местам. Все оживлённо парами говорили с родственниками по видеосвязи, выслушивали новости и поздравления с Новым годом. Даня с Никитой осмотрели всех, а потом обменялись грустными взглядами.       — У нас... Нет никого, кому мы могли бы позвонить, — тихо пробубнил Авдеев. Даня тихо вздохнул.       — Ну и ладно. Зато все, кто нам дорог, всегда рядом, хоть это и несколько человек.       — Доля правды в этом есть.       Даня слабо верил в свои слова. Это был первый год, когда он не связался с родителями. Раньше Милохин всегда звонил на праздники. Хоть его отец и мать были старыми и слабо разбирались в новых технологиях. Это приносило ему какую-то необъяснимую радость простым вещам.       Даня взял стоящую на столе уже открытую бутылку виски и налил себе в стакан.       — Дань, ты же не собираешься сейчас... — Никита не успел договорить, как Милохин залпом выпил всё содержимое стакана. На секунду его лицо скривилось от горького и неприятного вкуса, который обжёг всю полость рта. — Дань, прекрати так делать, — жалостливо промолвил Авдеев. Милохин перевёл на него слегка затуманенный взгляд. — Ты сопьёшься ещё до Нового года.       — Я... Мне просто грустно.       — Мне тоже грустно, но я же не пью из-за этого, правда?       — Прости, я больше не буду.       — Ну что, остаётся меньше десяти минут. Включайте телевизор, — промолвил Олег. Влад взял лежащий возле него пульт и клацнул на кнопку, включая небольшую плазму на стене. На первом канале как раз шла концовка фильма «Ирония судьбы или С лёгким паром». Симпатичная блондиночка с гитарой в руках как раз заканчивала свою известную песню.       — На Тихорецкую состав отправится, — Настя начала красиво выпевать каждое слово вслед за девушкой. Все тут же её поддержали. — Вагончик тронется, перрон останется, платочки белые, платочки белые, платочки белые, платочки белые, глаза печальные, — ребята с улыбками переглянулись. У всех было чудесное новогоднее настроение.       — О, а вот и наш президент.       Все вновь обратили внимание на экран. Пред зрителями предстал Владимир Путин со своей воодушевляющей речью. В принципе ничего нового ребята не услышали, но всё же ради традиции досмотрели его выступление до конца. Теперь на экране показали куранты. Последний их удар и по комнате разнёсся громкий звук от пробки с шампанского, а затем и радостные поздравления.       — С Новым годом! — все ребята закричали хором и вместе выпили своё шампанское. За окном слышались громкие взрывы салютов и крики людей на улицах.       Милохин осушил весь бокал и опустил его на стол. Затем он обратил внимание на своих друзей. Они все решили отметить эту новогоднюю ночь по-особенному. Проще говоря, они все засосались. Даня нервно сглотнул. Он перевёл волнительный взгляд на Никиту. Тот неотрывно смотрел ему в глаза. Затем на лице появилась игривая ухмылка. Авдеев ловко пересел ему на колени и сцепил руки вокруг шеи. Милохин заглянул в его сияющие от счастья глаза.       — С Новым годом, — тихо промолвил Никита. Затем он начал приближаться к нему. Даня перевёл взгляд на его губы. «Это случится сейчас?..» Милохин боялся даже дышать. Этот момент не должен быть испорчен. Даня правда ждал этого очень долго. Он не отказался бы подождать ещё, если потребуется, ведь хороший поцелуй должен быть выдержанным. Милохин буквально немножко подался вперёд. Авдеев еле коснулся его губ своими. Они были мягкими и приятными на вкус после шампанского. Даня ощутил приятное тепло от этого прикосновения. Оно будто описывало всю невинность и светлость души мальчишки. Хоть Никита и любил показать свой характер, Милохин знал его. Знал слишком хорошо и мог лишний раз не анализировать его поведение, ведь знал все анализы наизусть. Особенно их сблизил этот месяц. Даня пребывал с ним каждый свой день. Сначала проводил свою терапию, которая помогала Никите нормализировать психическое здоровье, а потом уже и уделял ему «особое» внимание. В будние дни водил к Олегу в кабинет, где ребята часто могли побеседовать на различные темы и узнать друг друга ещё ближе, а вот в субботу и воскресенье оставался с ним в палате. В выходные Милохин приходил всегда в восемь вечера. Потом он много с ним разговаривал, веселился, ну и тискался (всё по-христиански — только обнимашки), пока тот не засыпал. Даня слегка улыбнулся в поцелуй от приятных воспоминаний. Было заметно, что Никита никогда не целовался: его движения были неуверенными и несмелыми, но Милохин не хотел брать на себя всю инициативу, ведь мог легко спугнуть его. Даня осторожно обнял его одной рукой и прижал к себе, вторую руку переместил ему на шею, а потом тут же запустил в его волосы. Парни решили податься вперёд, но так как это произошло в один момент, они больно ударились зубами. — Ай, — Никита со смешком прикрыл рот рукой.       — Предупреждай, — усмехнулся Даня. Авдеев посмотрел ему в глаза, а потом отвёл взгляд. Даня взял его за подбородок и повернул лицом к себе. Он смотрел в его яркие голубые глаза и просто напросто терялся в них с глуповатой улыбкой на лице.       — Мы только что...       — Да, и это было прекрасно.       — Что именно?       — Отбирать у тебя твой первый поцелуй, — с улыбкой ответил Милохин. Никита выдал приглушенный смешок. Затем парень прислонил свой лоб к его.       — Ты сдержал обещание.       — Конечно сдержал. Ты попросил — я выполнил.       — Люблю тебя, мой педофил, — Авдеев приблизился и уже увереннее поцеловал его. На этот раз Милохин тоже больше осмелел. Он проявил напористость в ответ и крепче обнял мальчишку, мол доказывая, что никогда не отпустит.       — О-о-о! Наши нарушители законов наконец-то поцеловались! — послышался оклик Германа, их главного шиппера, и хохот остальных ребят. Но Даня с Никитой были слишком увлечены друг другом, чтобы как-либо отреагировать.

***

      — Погодка как раз то, что нужно! — Настя первая вышла на улицу, а ребята — за ней. На улице было много снега и огромных сугробов.       — Согласен. Без снега Новый год не Новый год, — ответил Олег, выдыхая тёплый воздух, который тут же превращался в пар.       — Пойдёмте прогуляемся, — предложил Влад.       — Но разве безопасно ночью идти гулять? Мало ли какие-то ярые алкаши попадутся на дороге? — с опасением предположил Милохин.       — Да ладно тебе, мы же трезвые, — возразил Никита. — Да и нас шестеро. А всю ночь сидеть в кабинете не вариант.       — Правду говорит. Пошли, — Герман двинулся вперёд. Даня взглянул на Никиту, а затем взял его за руку. Ребята направились за Гласко. Они отошли от больницы примерно на полкилометра весело и громко разговаривая, а потом остановились. Вдалеке показалась неуверенно шагающая фигура человека.       — Может обратно? — спросила Настя, ближе прижимаясь к Владу.       — Погодите. Это же... — Герман внимательнее всматривался в темноту. Он перевёл взгляд на Никиту, а потом Дане в глаза. — Авдеева.       — Что?.. — Милохин остолбенел «Какого хрена...». — Что она тут забыла? — уже со злостью в голосе спросил Даня. Герман кивнул на Никиту. — Нет. Я его ни за что не отдам.       — И мы тоже не собираемся, — Влад с призрением внимательно смотрел на приближающуюся женщину. Вскоре она уже стояла примерно за пять метров от ребят.       — Что Вам нужно? — спросила Настя.       — Я... Я хочу покончить с ним.       — Вы пьяная? Лучше протрезвейте, потом поговорим, — ответил Влад. — Насть, вызови полицию, — шепнул он ей на ухо. Та отыскала телефон и отошла немножко дальше.       — Некогда откладывать. Либо сейчас, — она потянулась к карману. За миг на Милохина было направлено дуло пистолета, — либо никогда.       Все остолбенели.       — Вы с ума сошли? Вот так просто убить человека?       — Это не человек. Это противное отродье отобрало у меня единственное, что осталось от него, — с горечью и обидой в голосе пробубнила она.       — Вы приносили своему сыну только несчастье. Хватит притворяться хорошей матерью. Осознайте, сколько вреда вы ему причинили, — подал голос Даня.       — Вот именно! Никита может быть счастлив и без Вас! — ответил Влад.       — Вы все... Не правы. Не правы! Он всё ещё любит меня, правда, Никита? Иди ко мне, поцелуй мамочку.       Даня посмотрел на Авдеева. Тот ошалело смотрел на мать. В глазах читался дикий страх. «Теперь он не чувствует стыда или угрызения совести. Только страх и ненависть. Теперь всё так, как должно быть». Никита помахал головой в разные стороны и прижался ближе к Милохину. Даня чувствовал, как он дрожит. Вряд ли от холода. Парень обнял его одной рукой.       — Нет. Я не хочу, — ответил он.       — Не хочешь? А почему? — в её голосе появилась противная вопросительная интонация.       — Ты мне не нужна. У меня теперь есть семья.       — Пхах, семья! Да они с тобой просто ради выгоды! Открой глаза!       — Ради выгоды со мной была ты. А здесь меня ценят таким, какой я есть, — уверенно ответил Никита.       — Всё правильно, — шепнул ему Милохин.       — Ох, Никита, бедный Никита, ты ещё такой наивный. Мне вновь придётся помогать тебе с твоими проблемами, — она вновь направила пистолет на Даню. «Блять, где эти конченные менты?!» Ребята развернулись и начали отходить на безопасную дистанцию, чтобы никого не зацепило. Но оборачиваться спиной к нападающему — роковая ошибка. — Теперь ты будешь счастлив! — послышалось от неё. Даня почувствовал, как его рука опустела. Затем прозвучал выстрел. Все замерли на месте. Милохин медленно обернулся. Никита стоял прямо за ним.       — Что ты... Ты... Нет, нет, нет, пожалуйста, — Милохин подхватил его, чтобы тот не упал. Его белоснежная курточка с каждой секундой окрашивалась всё больше и больше в алый цвет. — Вызовите скорую! — заорал Даня. Затем он вновь посмотрел на Никиту. — Как ты себя чувствуешь?       — Всё болит... — тихо промолвил Авдеев.       — Боже, зачем ты это сделал, зачем? — спросил Милохин. На глаза уже наворачивались слёзы. Он опустился с ним на землю.       — Я же люблю тебя. По-другому я и не мог. Ты же столько для меня сделал.       — Блять, ты долбоёб, умирать за меня — это не благодарность!       — Но я не видел жизни без тебя.       — А я видел? Ты обо мне подумал?       — Нет. Я думал только о себе.       — Какой же ты недоумок, — из глаз ручьём лились слёзы. Все ребята присели рядом.       — Скоро должна приехать скорая, — тихо сказала Настя.       — Почему так долго?! Он теряет кровь! — весь снег возле Никиты был красного цвета. Даня поднёс свою руку к лицу. Она вся была в крови. Из глаз хлынули слёзы.       — Дань, они не успеют, — пробубнил Авдеев.       — Что? Нет, конечно успеют, не говори глупостей!       — Помнишь, мы с тобой спорили?       — Насчёт чего?       — Отсосёт ли кто-то тебе. Мы спорили на желание.       — Д-да, я помню.       — Кто выиграл?       — Ты.       — Значит моё желание будет таким: поцелуй меня напоследок.       Даня несколько раз всхлипнул, задержав на нём взгляд. Затем он наклонился и впился в его губы, жадно целуя, как в последний раз. У Никиты не было сил нормально ответить на поцелуй, поэтому Милохин взял инициативу на себя. Он осторожно взял его за шею и придвинул ещё ближе, слегка углубляя поцелуй. Но Никита никак не реагировал. Его губы были ледяными и неподвижными. С глаз Милохина всё так же продолжали течь слёзы, а губы сильно задрожали. Он отстранился и посмотрел на него. Лицо было умиротворённо спокойным.       — Нет, солнце, только не умирай, пожалуйста. У нас с тобой было столько планов на будущее. Ты же должен был пойти в школу, а я помогать тебе с той дебильной алгеброй, помнишь? А как же тот фильм, что ты просил? Я же обещал... Обещал, что мы вместе посмотрим, как только тебя выпишут. И... Мы же хотели сходить с тобой в секонд-хэнд и примерить прикольные шмотки. И ты хотел сходить со мной в парк и поесть мороженного, а потом заболеть, после сидеть в пледе с чаем и смотреть все части Гарри Поттера. Как же это? — Даня еле выговаривал слова, захлёбываясь слезами. — А как же встретить рассвет на крыше, а потом долго целоваться? Или всю ночь смотреть на звёзды и кидать с крыши презервативы, набранные водой? И ты же так хотел себе большого плюшевого мишку, чтобы спать с ним, когда я тебя заебу. Мы же должны были сходить с тобой в старую школу и показать твоим бывшим одноклассникам какие мы счастливые. Помнишь, ты хотел ещё покататься в тележке в супермаркете, попутно сгребая всё с полок, когда мы разбогатеем. Ещё я обещал показать тебе всех моих бывших и вместе поиздеваться с них. Ещё ты хотел... Боже, ты очень многого хотел. Я не сдержал ни одного из обещаний. Но скоро всё изменится. Ты снова полежишь у нас в больнице, мы будем проводить много времени вместе. Настя с Владом будут приходить к тебе каждый день. Олег и Герман тоже придут, только не умирай, слышишь?       — Дань... Он мёртв, — тихо сказал Герман.       — Нет, такого не может быть. Я же так любил его. Больше, чем всё в этом ёбанном мире! Он радовался простым вещам. Он не был похож на этих блядских мажоров, у которых всё есть. Этот ребёнок родился не в той семье, он слишком хороший и милый. Он был моим маленьким радужным лучиком света в этом сером жестоком мире. Как же я его люблю, мой Никита, мой любимый малыш, который каждый день засыпал у меня на руках. Мой маленький милый котёнок, который любил меня всем своим сердцем, которое я разбивал невесть сколько раз, — он дрожащей рукой провёл по его щеке. — Я не хочу жить без него, — слёзы текли без остановки и капали Никите на лицо. — Он же выживет, правда? — Милохин со слезами на глазах и кривой улыбкой взглянул на всех поочерёдно. — Он же минуту назад крепко держал меня за руку. Как он может быть мёртв? Тут всего навсего чуть-чуть крови, — Даня поднёс обе руки ближе к лицу. Они были полностью испачканы кровью. У Милохина с уст вырвался звонкий смешок. — А ведь если бы я хоть что-то сделал... Если бы я не дал ему отпустить мою руку... Сука, какой же я бестолковый. Не смог... В очередной раз не смог защитить того, кого правда впервые в жизни полюбил. Придурок, конченый придурок! — он несколько раз ударил рукой по земле. Глаза нестерпимо болели. Уже не хватало сил даже плакать. Даня поднял изнеможенный взгляд на Никиту. — Влюбляться в тебя было проиграшной игрой, — тихо промолвил он, вновь вызывая потоки очередных горьких слёз и громких всхлипов. Милохин медленно приблизился к Никите и поцеловал его в лоб.       — Отойди... От моего сына! Как ты смеешь прикасаться к нему?! — послышался крик Авдеевой. Даня поднял глаза.       — Дань, успокойся, она просто неадекватная, — Настя положила руку ему на плечо. Милохин с последних сил встал на ноги, попутно убирая ладонь с плеча. Неспешными шагами он направлялся прямо к Авдеевой.       — Даня, что ты удумал? — спросил Олег.       Но он не слышал. Милохин шёл прямо к ней. Даня неотрывно смотрел ей в глаза. В его взгляде читалась боль и ненависть. Внутри всё настолько болело, что он был готов упасть на землю прямо сейчас и заорать на всю силу, только бы не было слышно этот шум в голове. Сейчас все его мысли заполонили воспоминания о Никите, что приносило только большую душевную боль. Хотелось обернуться, увидеть его здорового и невредимого, почувствовать его руки в своих и заглянуть в счастливые глаза. Милохин пошатнулся и остановился.       — Что ты смотришь на меня? — со злостью в голосе спросила женщина.       — Дай сюда, — он резким движением выхватил пистолет у неё с рук.       — Нет, ты не выстрелишь в меня.       — Сдалась ты мне. Ты ещё поплатишься за свои грехи, можешь не сомневаться. Ну а моё время пришло, — Даня медленно поднёс пистолет к своей голове.       — Даня, нет!       — Что ты делаешь?! Остановись, идиот!       — Милохин, какого хуя ты творишь?!       — Прекрати, это не смешно!       Милохин услышал за спиной быстрые шаги.       — Я жил только ради родителей и ради него. Сейчас ни одного, ни второго смысла жить нет.       Из глаз потекли слёзы. Даня зажмурил глаза. Дрожащий палец надавил на курок.       — Нет!..       Но послышался лишь глухой звук щелчка. Милохин открыл глаза. Он нажал вновь, и вновь, но ничего не происходило. Парень с яростью бросил пистолет на землю. В тот же момент к нему подбежали ребята. Настя крепко обняла его.       — Ты долбоёб? Мы чуть на месте не умерли от страха! — сказал Олег.       — Вы оставили его одного? — спросил Милохин.       — С ним Влад.       Даня осторожно отошёл от Насти и пробрался между Германом и Олегом. Над Никитой сидел Кочепасов. Милохин подошёл и присел рядом.       — Держись, — сказал ему Влад, когда тот сел. Послышалась сирена полиции и скорой помощи. — Уже слишком поздно. Его не спасти.       Милохин посмотрел на Никиту. В этот момент его окутал холод и одиночество. Даня наклонился и поцеловал его в лоб. Парень поднял глаза на небосвод.       — Надеюсь, ты сейчас в раю, мой ангел.