Aranea Lilia. You set my soul alight

      — Ты?.. — Сан очевидно шокирован, но с места не двигается и руку не убирает, лишь переспрашивает. — Мой врач?       Уён хочет отстранить ладонь, поскольку запястье жжёт неправильностью происходящего.       Он чувствует, что буквально уничтожил доверие между ними.       — Да.       — А Сонхва?       — Я не хочу оправдываться… Мой рассказ… — сглатывает нервно, но:       — Хочу знать, — хлёстко отбивает Сан, вновь выглядя будто бы взрослее и мудрее, чем теряющийся в мыслях Уён.       — План основывался на допущении, что такой, как ты, ни за что не откроется врачу. Не расскажет по принуждению, как бы это ни выглядело, — отводит взгляд, сжимая челюсть от напряжения, а затем продолжая. — Кристофер решил, что эффективнее и быстрее вылечу тебя в качестве друга, поэтому и послал «гидом», чтобы я завязал знакомство и…       — И втёрся в доверие, чтобы получить необходимую информацию, — кивает понимающе, не выражая эмоций ни лицом, ни интонацией. — То есть ты… по факту… изучал меня.       Это звучит настолько ужасно, особенно после выяснения о происходившем с младшим в плену, что Уён ощущает, как рушится нечто важное внутри него и…       И Сан тихо усмехается, поднимая свободную руку, чтобы погладить его по щеке с ласковым:       — Вы хотели помочь мне.       Уён не верит своим ушам, поэтому смотрит очень внимательно на губы напротив, когда переспрашивает:       — Что?       — Почти обидно, что все меня считают полным идиотом, — нервно смеётся, не прекращая удерживать за запястье, только сжимая его сильнее. — Отличная комната, лучше многих, никакой нагрузки, спокойный и ничего не предпринимающий Сонхва, а ещё… Внимательные взгляды. Будто я могу взорваться в любой момент или… расплакаться? — усмехается. — Я понял, почему Джисон не появлялся в поле моего зрения эти пару месяцев. Он слишком прямой и искренний, не смог бы держаться в каких-то рамках, которые вы все для себя вообразили.       — Сан…       — Я доверял тебе всё это время, — чуть прикусывает губу, размышляя. — Просто меня воспитали так, что нужно всё держать в себе. Для меня всегда большим примером был отец, хотя сходств с папой, как все говорят, не счесть. А отца даже, не поверишь, прозвали Холодным принцем за его самоконтроль и отстранённость в плане эмоций, — поднимает взгляд и пытается поймать чужой, что уткнулся ему в плечо. — Я к тому, что мои отказы что-либо рассказывать были не личным делом, а личностным. Понимаешь? Это просто моя суть.       Уён кивает, поджимая губы и чувствуя себя абсолютно разбитым — с миссией не справился, доверие подорвал, даже…       — Я… Это не оправдание, но хочу, чтобы ты знал, — набирается сил несколько секунд, но всё-таки решается. — Я не использовал Дар на тебе. Кристофер немного настаивал в самом начале, хотел помочь тебе как можно скорее, но не смог себя заставить так с тобой поступать.       — Хотел… помочь мне… иначе? — с любопытством спрашивает, отпуская и откидывая запястье, уже через секунду оказываясь вплотную и обнимая за талию. — Но почему? Я ведь…       — Я умею отключать эмоции. Это часть Дара. Да, сказал, что не использовал его на тебе, но… Про себя не уточнял, — неловко усмехается Уён и не менее неловко обнимает в ответ. — У меня привычка недоговаривать, чтобы не дать информацию, способную навредить мне. Папа приучил.       — Как мне это знакомо, — лукаво улыбается, поглаживая по бокам и разглядывая прекрасное, по его мнению, лицо, на котором такой каскад эмоций, какой за всё время знакомства не видел. — Что конкретно ты должен был сделать, чтобы пройти стажировку?       Уён удивлённо приподнимает брови и склоняет голову к левому плечу:       — Что?       — Да, я хочу знать.       — Помочь тебе. В идеале — вылечить. Как минимум — заставить говорить о том… времени, — вздыхая, Уён ловит себя на мысли, что в связи с реакцией Сана, более чем адекватной и тёплой, не так уж и жалеет об упущенной возможности, плюс…       — Я рассказал тебе до того, как узнал. И готов…       — Но мне нельзя было, категорически, влюбляться в тебя. А я это сделал, — грустно улыбается. — Однако, как любитель подстраховок, сделал нечто выходящее за рамки и, может быть, это поможет. Я перехватил задание другого стажёра, в котором моё участие полезнее.       — Не понимаю, — Сан чувствует, как у него мысли сбрасывают скорость почти до нуля.       — Нам всем дают задания, согласно наших способностей. Одному их парней поручили то, где тяжело проявить его дар, зато вполне выгорит всё, если использовать мой. Рэйвен умеет манипулировать памятью и сперва казалось, что это самое лучшее решение… — Уён неловко улыбается и уточняет. — Я тебя запутал?       — Нет, но соображать мне уже довольно-таки трудно, — Сан тянется и проводит носом по шее, утыкаясь в изгиб той, чтобы вдохнуть поглубже. — Но ты лучше дорасскажи. У меня неплохая память. Даже если не пойму — запомню. И пораскину мозгами завтра.       — Я пропал после твоего поцелуя, там, на набережной, поскольку стал искать обходные пути. В том числе, используя отсутствие Кристофера и то, что выполняю часть его обязанностей, — Уён поднимает руку и гладит Сана по волосам, мягко массируя голову. — Так вышло, что один из стажёров выполнял задание, стараясь получить информацию от Охотника. А у того дар — некая защита сознания, при которой способности его просто не работают.       — Но при этом тот Охотник поддаётся манипулированию эмоциями? — тянет задумчиво, почти снимая сам с себя звание тупенького.       — Верно, — целует в висок и шепчет. — Но Кристофер о подмене не знает, а задание я ещё не выполнил.       — Вот почему ты так хотел с ним увидеться до своего исчезновения, а сейчас избегаешь встречи! — победно выводит Сан, отстраняясь и в очередной раз заглядывая в глаза.       — Верно, — Уён довольно кивает и тихо вздыхает. — Но это не отменяет табу на отношения, пока не завершу миссию.       — А ты не думал, что тебе поставили табу именно из-за меня?       — В смысле?       — В коромысле, — хмыкает младший, щурясь, поскольку доволен своей гениальной догадкой, до которой не смог дойти Уён. — Видимо, Кристофер тоже психолог ничего себе. Ведь такой запрет он выдал лишь тебе. Рэйвена привёл в клан Хванун, являющийся его парнем. У них отношения, о которых знают буквально все. Ещё у некоторых отношения, которые не особо афишируются, но и не скрываются тотально.       Чон крепко задумывается, покачивая головой и отводя взгляд. Ему кажется, что зерно истины в этих рассуждениях определённо присутствует, но это далеко не всё.       — И всё-таки, — тянет виновато. — Могу я не нарушать это табу, пока не завершу миссию? — выглядит так, будто для него это самая ужасная, но необходимая вещь, поясняя дополнительно. — Не собираюсь рассказывать никому, что сам себе изменил задание, пока не добьюсь успеха.       Сан молчит и слушает пение пары птиц, что засели неподалёку. Ему нравится в ночной темноте разглядывать Уёна и чувствовать себя защищённым в этих крепких объятиях.       Ещё ему безумно хочется присвоить Уёна и принадлежать ему, но это точно потерпит какое-то время.       — Да, конечно. Делай так, как считаешь нужным, — крепко задумываясь, Сан не сразу озвучивает свой вопрос. Уён его не торопит и ждёт. — Что с твоими эмоциями? Как ты их блокируешь и на что это влияет?       Чон медленно оглядывает вокруг, побаиваясь — вдруг кто ненароком их подслушает (будто всё, что они говорили прежде, не подлежит сокрытию и смене места на более безопасное). Тихо вздыхая, он просит:       — Я могу это рассказать потом? В другой обстановке и в другом состоянии?       — Конечно, — почему-то Сан чувствует, что в этом Уён абсолютно прав. Не здесь и не сейчас. — Пойдём в комнату? Хочу спать в твоих дружеских объятиях.       — Не говори чего-то такого, — смеётся, поворачиваясь и начиная медленно идти в сторону особняка. — Это звучит слишком странно теперь.       — Но пока что мы только друзья, — дразнит Сан, в это же время ловя руку Чона и переплетая с ним пальцы.       — Пока что, — акцентирует и Уён, улыбаясь самыми уголками губ.