***
Спустя пару дней гениальный план был придуман и немедленно приведён в исполнение ─ Вэй Ин вместе с Сичэнем отправились в Юньмэн. По дороге Вэй Усянь в деталях разложил Лань Хуаню план. Тот пообещал не оплошать. Когда глава ордена Лань изъявил желание помочь управиться с неразберихой, возникшей в архивах Пристани лотоса, Цзян Чэн был весьма озадачен. Ведь у самого Лань Хуаня дел было невпроворот после последнего совета кланов, и тут внезапно такой порыв, как снег на голову. Однако, вспомнив какой Лань Сичэнь человек, Ваньинь и не удивился. Цзэу-цзюнь всегда старался помочь всем и вся, невзирая на собственные трудности. А помощь его была как раз кстати. Хоть Цзян Чэн и довольно долго занимает пост главы ордена, некоторые вещи ему всё ещё давались с большим трудом, в основном это касалось ведения документации. Да, этим занимаются обученные писари ордена, но некоторые вещи глава всегда предпочитал контролировать лично, что добавляло головной боли, но зато ничего не велось без его ведома, и всё было под его личным контролем. Одному с этим справляться было возможно, но сложно, поэтому Цзян Чэн с облегчением вздохнул и принял помощь старшего главы ордена Лань. Единственное, чем он явно остался недоволен и мало понимал, почему вместе с Лань Сичэнем в Юньмэн приехал ещё и Вэй Усянь. Брата Цзян Чэн встретил не так радушно, как главу ордена, однако, в глубине души всё равно был рад видеть Вэй Ина. Он приезжал не так часто, но всё-таки, когда наведывался, всякий раз оставлял довольно яркие воспоминания не только у Цзян Чэна, но и у других обитателей Пристани лотоса. Да такие яркие, что вспоминая о них, у всех начинал подёргиваться глаз. Некоторые вещи со временем не меняются, так и не менялся Вэй Ин. Устроив гостей, Цзян Чэн и Лань Хуань принялись за работу. Вэй Усянь быстро исчез с их поля зрения. Целый день главы орденов провели за письменными столами, сидя друг напротив друга. Сичэнь то и дело незаметно бросал короткие взгляды на Цзян Чэна. Его важный вид и сосредоточенность на работе поистине восхищали, придавая ему особое очарование. Лань Хуань невольно задержал взгляд на Ваньине подольше и не успел отвернуться, когда Цзян Чэн тоже поднял на него взгляд, и их глаза встретились. ─ Лань Хуань, что-то случилось? ─ спросил озадаченный Ваньинь. ─ Нет, всё хорошо, ─ ответил Сичэнь, скрывая дрожь в голосе и слегка покраснев. Но видимо, Цзян Чэн ничего не заметил. ─ Если Вы устали, то пройдите в свои покои. Тут осталось совсем немного, я могу закончить и сам, ─ сказал Ваньинь. ─ Не стоит, ─ возразил было Сичэнь, но Цзян Чэн вновь решительно отрезал. ─ Ступайте и отдохните. Я закончу сам. Упорствовать дальше было бы невежливо. Лань Сичэнь поклонился в пояс, пожелал главе спокойной ночи и вышел из кабинета. Цзян Чэн ещё долго смотрел на дверь, через которую вышел Лань Хуань. Сичэнь никогда не признавался другим в том, что устал, или у него не оставалось на что-то сил. Он выполнял всё и даже больше, лишь бы угодить всем, даже если это ставило под удар его собственное здоровье. Цзян Чэн много раз наносил визит в Облачные глубины и видел, как там кипит работа. Лань Сичэню не требовалось стараться больше остальных глав орденов, но он действительно прикладывал слишком много усилий. Всем он был нужен и везде должен успеть. Остаётся ли у него вообще время на сон? Казалось, этим вопросом задавался лишь один Цзян Чэн, который был рад оказанной помощи, но также понимал, что Лань Хуаню, как никому другому требуется отдых. Ваньинь видел его уставшее лицо и тёмные круги под глазами, которые тот не прятал, а лишь делал менее заметными с помощью магии. Видел, как иногда Сичэнь случайно заваливается на бок при ходьбе или начинает клевать носом. "Он так вымотан, а я ничем не могу ему помочь", ─ корил себя Цзян Чэн, продолжая корпеть над последней стопкой свитков. Внезапно со спины он почувствовал лёгкий холодок, и мгновенно достав цзыдянь, обернулся, отправив мощный удар вперёд. Вечерним визитёром оказался Вэй Ин, который от страха подпрыгнул к потолку и ухватился руками и ногами за деревянную балку. Цзян Чэн потупился, глядя на эту нелепую картину и спрятал цзыдянь. ─ А, это ты, ─ небрежно бросил он и вновь сел за рабочий стол. ─ Типичный Цзян Чэн, сперва бьёт ─ потом спрашивает, ─ проворчал Вэй Ин, спускаясь с балки. ─ Я не виноват, что от тебя веет могильным холодом, ─ огрызнулся Ваньинь. ─ Зря ты так, я уже давно не использую тёмную магию. И вообще, я тебе поесть принёс, а ты сразу выпускаешь свой пурпурный дрын. Столь пренебрежительное прозвище цзыдяня слегка разозлило Ваньиня, но увидев протянутые ему яства на подносе, мгновенно переменился в лице и принялся за еду. ─ Спасибо, ─ поблагодарил Цзян Чэн, не глядя на Вэй Ина. Тот довольно заулыбался. ─ Вот видишь, не так уж и сложно быть вежливым с людьми. ─ Тогда ты не против, если я сейчас вежливо пошлю тебя? ─ Ну, ты старался. Будем считать, начало твоей социализации положено, ─ хихикнул Вэй Ин. ─ Сказал затворник, несколько лет живший в горах и выращивающий овощи. ─ Тушe, ─ сдался Вэй Усянь. За словесной перепалкой с Вэй Ином, Цзян Чэн и не заметил, как немного отдохнул и после работать стало куда легче, да и еда, которую ему принёс Усянь, в кои-то веки не обжигала рот и её можно было переварить. Вэй Усянь бесцельно шатался из угла в угол, чем начинал порядком раздражать Цзян Чэна, но тот был слишком погружён в работу, не желая отвлекаться. В конце концов Вэй Ин осел перед выходом во внутренний двор покоев главы, устроившись поудобнее в позе лотоса. Спустя пару секунд Цзян Чэн услышал мелодию флейты. Он настороженно посмотрел на Вэй Усяня. ─ Расслабься, ─ отозвался тот почувствовав на себе пристальный взгляд шиди, ─ я просто играю. ─ Можешь просто играть в другом месте? ─ раздражённо спросил Цзян Чэн. ─ Нет, мне нравится здесь. Над головой Цзян Чэна сгустились тучи, и он пинком отправил Вэй Ина во внутренний двор, однако, убираться прочь не потребовал. Потому Вэй Усянь устроился на берегу маленького пруда с лотосами и вновь заиграла спокойная мелодия. Музыка доносилась до Цзян Чэна, но больше не была для него внешним раздражителем. Вэй Усянь действительно мастерски владел инструментом. Прослушав половину композиции, в которой угадывалась старая колыбельная, сочинённая в ордене Цзян, Ваньинь почувствовал, как проваливается в сон. Так же, как и Лань Сичэнь он был главой ордена, который сильно уставал. Когда Вэй Ин только вошёл, Цзян Чэн ещё был в состоянии проработать всю ночь, но после мелкой перебранки и сытного обеда, энергия его чуть поубавилась, хотя, тогда он был готов поклясться, что проработает хоть всю ночь не покладая рук. Ну а убаюкивающая мелодия флейты окончательно добила его. Ваньинь провалился в глубокий сон. "Птичка в клетке!" ─ в своих мыслях возрадовался Вэй Усянь, заметив, что Ваньинь крепко уснул за рабочим столом. Теперь дело оставалось за малым, нужно было просто дождаться рассвета. Утром Цзян Чэн проснулся от покалывающей боли в спине и обнаружил, что все из-за того, что вчера он всё-таки уснул полусидя. Никому, кроме Вэй Ина, он бы не пожелал такой участи, ибо боль была адской. Поначалу трудно было встать, он долго припоминал, как же всё-таки уснул прошлой ночью. В воспоминаниях раздалась мелодия флейты и ухмыляющееся лицо Вэй Усяня. Оглядевшись по обеим сторонам, Цзян Чэн обнаружил, что был накрыт своими же верхними одеяниями, как одеялом. Это заставило его невольно смутиться и скинуть сиреневое ханьфу с плеч, оставшись в своём повседневном наряде. Обычном, неприметном, такие носили все адепты ордена Юньмэнцзян. Вскинув голову, Ваньинь также обнаружил, что у него распущены волосы, хотя, засыпал он явно с ровно уложенной причёской. Непослушные волосы падали на лицо, но у Цзян Чэна не было времени, чтобы убирать их в новый высокий хвост. Он вновь склонился над свитком, который не успел просмотреть вчера, как вдруг почувствовал, как кто-то за его спиной приблизился и взял его за волосы. "Вэй Ин?" ─ первая мысль Цзян Чэна. В детстве они вместе с шицзе часто заплетали друг другу волосы, даже иногда окружали Цзян Фэнмяня, докучая и его волосам. Уже много лет никто не касался волос Цзян Чэна, даже слуги. Он предпочитал всё делать сам, словно для него позволить другому прикоснуться к волосам было чем-то очень личным. Можно даже сказать интимным (в духовном смысле, а не то, что вы там себе напридумывали, знаю я вас). Решив, что это Вэй Ин, Ваньинь не стал возражать, в конце концов, тот уже множество раз его заплетал, было приятно в какой-то мере вернуться к прежним временам. На лице Цзян Чэна даже промелькнула улыбка и сразу же исчезла, как только он почувствовал, как его бесцеремонно тянут за прядь. Цзян Чэн тихо вскрикнул: ─ Поосторожней там! Он почувствовал, как за ним напрягся "Вэй Ин". ─ Если уж делаешь это, то проявляй осторожность, ─ слегка смутившись, сказал Ваньинь, так и не повернувшись. В дальнейшем движения были плавными, аккуратными и отдавали такой нежностью, что Цзян Чэн невольно подумал: "И с чего вдруг он вызвался меня расчёсывать? Он стал таким обходительным и ласковым, интересно, это Ванцзи его так воспитал?". Впрочем, это было неважно. Вэй Ин самодур, никогда не предскажешь, что взбредёт в его горячую голову. Спустя какое-то время львиная доля работы была сделана, а волосы Цзян Чэна так и не были заплетены, но зато расчёсаны и уложены. Одну из прядей ему даже заправили за ухо, нечаянно коснувшись ладонью его. Рука, сделавшая это, мигом одёрнулась, стоило коснуться кожи Ваньиня. "Вэй Ин какой-то странный", ─ неужто он наконец это заметил. Куда страннее было то, что Вэй Усянь так долго возился с его волосами, хотя, давно уже мог завязать их в простую косу или собрать в пучок, однако, тот всё приглаживал тёмные пряди и словно не понимал, что ему делать с ними дальше. Цзян Чэну было приятно, но в тоже время это и начинало раздражать. В конце концов он не выдержал и сказал: ─ Вэй Ин, если ты это делаешь, то делай как следу… Фраза оборвалась, когда Ваньинь развернулся, чтобы посмотреть назад, и он увидел не красно-чёрные одежды, а проплывающие голубые облака на белоснежной ткани. Одежды ордена Лань, а тем, кто всё это время приглаживал его волосы, оказался Лань Сичэнь. Цзян Чэн так и замер, словно его поразило молнией. Округлив глаза, он уставился на озадаченное лицо, озарённое доброй улыбкой. Ваньинь с дрожью в голосе проговорил: – Г-глава Л-лань?... – А? Что, не понравилось? Я был слишком груб? – голос Лань Хуаня также дрожал. Понимая, что сейчас раскраснеется и ненароком может наговорить глупостей, Цзян Чэн вскочил с места и выбежал из кабинета. Лань Сичэнь даже не успел ничего понять, оставалось лишь тяжело вздохнуть. – Ну вот, я его спугнул, а ведь господин Вэй так старался, – разочарованно проговорил Лань Хуань. Тем временем Цзян Чэн всё удалялся на другой конец Пристани лотоса, лишь бы скрыться подальше. От кого? Ото всех! Хотелось умереть, но сперва хотелось вернуться и извиниться. И умереть там на месте, но всё-таки больше извиниться, но он не мог, не мог позволить себе вновь прийти туда после случившегося и вновь увидеть это лицо. Скорее всего, Лань Хуань предпочтёт вновь мило улыбаться и делать вид, что ничего не произошло. Как и всегда. "Что, не понравилось? Я был слишком груб?" – Цзян Чэн вновь и вновь прокручивал в голове эти слова. – Нет, это было приятно.***
После приезда в Пристань лотоса Вэй Ин мог похвастать Лань Хуаню, что визит прошёл не зря. – Господин Вэй, но как вы это узнали? – удивился Сичэнь, когда по прибытию в Облачные глубины, Вэй Усянь поделился с ним своими наблюдениями за эти два дня. Главным образом он сделал акцент на реакции Цзян Чэна после того, как тот в ужасе и панике сбежал от Лань Хуаня. После Ваньинь весь оставшийся день и близко боялся подойти к Лань Сичэню, тот было подумал, что Ваньинь теперь всегда будет избегать его. – Терпение, дорогой Лань Хуань, терпение, – говорил Вэй Ин. – Через пару дней, гарантирую, ты сам убедишься в правдивости моих слов о том, что ты не безразличен Цзян Чэну. Ровно два дня спустя Цзян Чэн посетил Облачные глубины. – Я же говорил! Кто самый умный? Я самый умный! – ликовал Вэй Усянь. Пришла пора приводить в действие следующий этап плана "голубой лотос".