Сказания ни о чем. Нигдешняя страна приключений.

*19 лет назад. Замок семьи Сесил.* - Да ты с ума сошел! – вне себя от ярости кричал Стефан – Как ты мог? Или ты вместе с душой и мозг свой дьяволу продал!? Помещение, в котором находились двое мужчин – просторная зала, предназначенная для пышных и шумных балов, но сейчас там, подобно двум собакам, ругались братья. И перепалка их была весьма серьезна; сделай неверный шаг, скажи неверное слово, и отношениям конец. - Уже ничего не изменить, я сделал выбор, – ровным голосом, будто не замечая разъяренного старшего брата, отвечал Доминик. Он смотрел сквозь окно, что занимало большую часть стены, громоздясь от пола почти до самых верхов. За начисто вымытым стеклом можно разглядеть лес, а над ним луну, мерно освещающую все свысока. Луна – лицемерное и доброе создание одновременно. Она всех одаривает своим великолепием одинаково, никого не обделяя свечением своим, но в то же время будто презирает всех и вся, не замечая присутствия тех же звезд, что вертятся вокруг нее. Уж им-то, жалким фонарикам, не затмить такое небесное светило, как луна. Она одна и разная в тоже время. То красная, словно кровь, текущая по венам, то серебристая, словно чистое белое золото, то желтое, как головка сыра, то она и вовсе меняет свои формы, заставляя приливы подчиняться ей, и людей, что ломают голову, гадая, в чем же тайна ее великолепия, ищут научное объяснение. А его нет. Это всего лишь вера и, навеное, щепотка волшебства. А как же без него? - Видел бы тебя отец, - уже более тихим, но все еще твердым голосом говорил Стефан. Его младший брат – Доминик, наверное единственный, кто может держать напор брата, сохраняя при этом спокойствие. Кто-нибудь другой на его месте уже давно бы сматывал удочки. - Я все решил. Я женюсь на ней, и ни ты, никто другой не сможет нам помешать. И мне все равно, что она простой человек. Понимаешь, - юный с виду и в душе, но проживший уже более трех сот лет вампир приложил обе руки к груди – это любовь. *Записи в дневнике* *12 апреля* «Сегодня самый счастливый день в моей жизни! Всего семь месяцев назад мы с моей дорогой Мидж поженились, а сегодня у нас родился сын. Он весь в мать пошел: то же ангельское личико, а глаза мои. Я бесконечно этому рад! Правда, после той ссоры мы с братом так и не виделись. Вопреки завещанию отца, все имение досталось Стефану, а не пополам, как планировалось. Ведь я совершил наихудший грех, который только мог совершить вампир - связал свои узы с человеком. «Ты опозорил весь наш род,» - Так и стоит в голове непоколебимый голос брата. Имение - замок с кучкой прислуги. По сути, глупая игра в нормальных людей. Управлять имением, слугами, вести переговоры… Но и я не лучше, только моя игра более реалистична и основана на чувствах. Любовь к Мидж и сыну…» *28 апреля* «Вот, что значит черная полоса в жизни. Точнее, полоса тут вовсе не причем. Это обязанность, чертов долг и обет, данный мною лет сто назад еще живому отцу. Обет гласил, что в случае смерти первого наследника, пост управляющего имением перейдет на меня. Как все официально! А брат... Взял и умер. Но вот, что могло случиться? Неужели, это дело рук охотников за вампирами? Их сейчас так много развелось. Честь я потерял давно, но долг остался. Если бы не та печать, что была поставлена мне на плечо при обряде соглашения. В случае неповиновения она начинает разрастаться по всем телу, парализуя его, вследствие чего хозяин этой злосчастной метки погибает. Придется оставить жену, как бы горько и мерзко на душе не было. Конечно, в будущем, я планирую увидеть сына, именно поэтому я оставляю ему компас; там внутри записка. Думаю, Эрик вырастет смышленым малым и поймет, что к чему». *Настоящее* POV Эрика И почему я во все это ввязался? Я ведь запросто могу взять и уйти. Сдалось оно мне все? Эти типы, что привязались к нам. И Маргарет, она что, не видит никакого подвоха? Или его здесь нет и это всего лишь паранойя? Ну вот не могу я ее одну с ними оставить. Чую, до добра это не доведет. А отказать новоиспеченным приятелем не могу, Маргарет злиться будет. И что с того? Как я мог привязаться к ней за такое короткое время? Решено, нужно убедить ее, но вот только в чем? Без сомнений в том, что наши новые знакомые - самые последние подлецы. А все почему? Да потому что предчувствие у меня плохое! Нет, так не пойдет. Но вы сами подумайте. Что и говорить о Набору с сестрой, так они вообще типы странные. Мне, конечно, жаль Хину, но эти двое меня настораживают. Особенно Набору, смотрит так на всех, с призрением, что ли. А Хонор. Лыбится, словно мартовский кот, а Маргарет вокруг него вьется. Нет предела моему возмущению! Или же… я все-таки ревную? Но этого просто быть не может! Или может? Ну вот, я окончательно запутался, то ли я не доверяю, то ли я ревную. Чудно. Лучше быть и не может. Дождь, кстати, прошел, и вот мы все впятером – ума не приложу, зачем те двое тоже за нами увязались – идем. Только вот куда? Ну, ясное дело, куда - за Хонором. РОV Набору Ночь. Луна. Грязь. Хонор. Как же он меня бесит! Своим надменным взглядом! Своим присутствием! Так и хочется опустить его лицом в это месиво, что сейчас под ногами. Так, Набору, спокойно. Вдох, выдох. Итак, продолжим. Вокруг нас степь. Сверху – темно-синее небо; звезды, словно блестки, украшающие вечернее платье. Под ногами дорога, размытая дождем. Ноги со всех сторон облепила грязь, отчего те стали неимоверно тяжелыми. Чувствую себя глупо, даже очень. И плана-то по захвату души Маргарет у меня нет. Да и леший с ним, на месте разберемся! Сколько мы идем? Хина уже очень устала, хоть и виду не подает, да и я не отказался бы от теплой постельки.

***

Светает. Совсем недавно мы остановились около какого-то постоялого двора, и Эрик – о, я его имя запомнил, – с Хонором уже минут десять бесцельно спорят, стоит ли нам здесь оставаться. Я же, чуть ли не рыча от того, что их споры и так надоели во время всего пути, а это уже ни в какие рамки не лезет, говорю, что, цитата: «Достали, блин, остаемся здесь и точка». И Эрик с торжествующим видом проходит внутрь, а за ним все мы; Хонор, бубня себе что-то под нос, Маргарет, зевая, а Хина, как всегда, со своей маской безразличия. И замыкает эту цепочку великий я. - О да! – плевал я на приличное поведения в общественных местах и прочее! Ноги царя жутко устали, да что там, я их не чувствую. Сняв с себя оковы в виде тяжелых от грязи сапог, я буквально полетел к одной из кроватей, стоящих в комнате, которую нам выделил хозяин двора, и с грохотом на нее приземлился. Не та эта мягкая кроватка, о которой я мечтал, а всего лишь лавка, с тонким матрасом, подушкой и легким одеялом, но моей усталости было плевать на этот нюанс. Недовольные взгляды, что испепеляли меня, вскоре исчезли. Дальше начали спорить, угадайте кто? О чем они там балаболили, я уже не слышал за завесой сна. Лишь неразборчивое «Успокойтесь, ребята» от Маргарет было последним, что я запомнил. Затем тьма полностью завладела мною, унося сознания в глубину мрака и снов. РОV Маргарет Пока мы шли по ночной степи и пяти минут не проходило, чтобы Эрик с Хонором не поссорились из-за очередного пустяка. Но, правда, часов после двух ходьбы, им это надоело, и они успокоились. Но не тут то было. Проходя мимо постоялого двора, Эрик спохватился, что уже светает и настоял на том, чтобы остановиться здесь, а Хонор говорил, что до города отсюда рукой подать, часа за три успеем добраться и найти укрытие. И тут уж Набору не выдержал. Вспылил; вспыхнул, словно спичка, и все проследовали во двор. Хозяева – супруги в годах - радушно нас приняли, отведя комнату на первом этаже. Толком я ничего и не запомнила. Вот, что, наверное, называют изнеможением. Усталость полностью овладела мной, камнем повисла на плечах, отдаваясь болью в позвоночнике от каждого шага. Ноги вконец ослабели и обмякли, от чего передвижение стало просто невыносимой пыткой. А перед глазами начинало все плыть. Привел в чувства меня лишь счастливый возглас Набору, а затем грохот, произведенный вследствие падения тушки последнего в объятия кровати. Комната, отведенная нам, казалось маленькой из-за слишком громоздкой мебели. Четыре большие лавки-кровати, два шкафа из светлого дерева, с довольно занятными узорами, и стол, одиноко стоящий в углу. Стула в наличие не оказалось. Паркет на полу, старый и потрескавшийся в некоторых местах, явно настилали очень давно. Зато стены, выкрашенные в нежно-кремовый и выбеленный потолок радовали глаз своей опрятностью и скромностью. Хина заняла кровать у окна, на одной уже посапывал Набору, а на третьей расположилась я. Голова, лишь соприкоснувшись с подушкой, тут же перестала что-либо соображать. Такое чувство эйфории и блаженства, о котором я час назад и мечтать не могла. Спор парней из-за последней лавки уже не действовал на нервы, но я все же сказала им успокоиться, хоть вышло это больше похожим на мычание. В то время, когда я только наполовину погрузилась в Морфеево царство, зашел хозяин двора; поседевший толстячок лет пятидесяти с пышными усами, толстенькими и короткими пальцами; да и сам он был низкий, с Хину ростом. Он, видимо, хотел нам предложить кое-что из яств, но, увидев, в чем причина раздора двух его гостей, через пару минут со скрипом притащил еще одну лавку, после чего наступило затишье. Такая сладкая и желаемая тишина, ласкавшая слух, поглотила помещение, посылая переутомление куда подальше и давая место отдыху и мечтам.