найди меня

у джонни были явные проблемы с восприятием действительности. он часто терял нить настоящего, зарываясь в прошлом или пытаясь представить будущее. с воображением у него было всё лучше некуда, а с сообразительностью наоборот. хотя быть может он намеренно отказывался понимать (принимать) свою сущность, играя роль «нормального» среднестатистического парня, обучающегося на обычном факультете в компании заурядными друзей. его всё устраивало. ну, может только ночные срывы мешали жить, панически атаки препятствовали ярким краскам в рутине и постоянное самонакручивание выбивало из колеи. а так, да, его всё устраивало. — в девять, — озвучил вместо приветствия тэён, усаживаясь на скамейку за стол к печатающему что-то в ноутбуке со. — так поздно? — джонни пришлось оторваться от экрана, чтобы друг не захлопнул его, как сделал это однажды, жаждая внимания со стороны друга. у ли был явный недостаток в уверенности, но они не говорили об этом. — да, юта сказал, что его родители скорее всего будут опаздывать, так что выйдут из дома только после восьми. — хорошо. джонни было без разницы, во сколько ему сбегать из дома, полу-пустующего и давящего на виски памятью о разбитых об пол посуды и мечт. со в любом случае не собирался оставаться ночевать дома, потому что последние недели он проигрывал темноте своей комнаты, как бы ни старался обозначить, что является хозяином в ней. тэён бы мог помочь, но джонни не умел просить о помощи, поэтому лишь закусил губу и мысленно составил список необходимых для ночёвки вещей. последнюю пару лет они с друзьями прошли через огонь, воду и медные трубы, а точнее — ссоры до полного прекращения общения, драки со сломанными носами и испачканными кровью футболками и признания в сексуальной ориентации и принятие друг друга такими, какие есть. ли с тех пор спит спокойнее, потому что объятия доёна, как он поведал по секрету джонни, дарят неописуемое чувство комфорта и безопасности. джонни в те недели, что они с друзьями в замешательстве оглядывали друг друга, когда собирались все вместе после занятий, много думал, как и всегда, в принципе, но более трезво. лишь однажды со решился спросить у ли напрямую. «как ты узнал, что ты гей?» — на одном дыхании выдал старший, в ответ получив спокойный рассказ тэёна о том, как комфортно он чувствовал себя в компании девочек и как стеснялся и загорался от каждого прикосновения мальчика; как в детстве получил поцелуй от одноклассницы, восприняв произошедшее как что-то неправильное, и как в пьяном бреду на выпускном признался лучшему другу в чувствах. «тогда у меня и появился страх, что от меня отвернутся, стоит лишь признаться». но они, джонни и остальные, не отвернулись, поэтому со отказывался от своих предположений: это не страх заставляет его блокировать мысли о своей ориентации, это их чужеродность не принимается сознанием. в конце концов, джонни даже никогда не влюблялся в парня. — давайте в правду или действие! — воскликнул донхёк после десяти минут молчания, в которое погрузились парни, пытающиеся придумать себе занятие. — только если играет джон, — улыбнулся юта. — с ним весело, он всегда попадает на какую-то херню. — помните, как он дал салфетку со своим номером девушке в том круглосуточном кафе, а она оставила её на столе и ушла. — от этого воспоминания джонни лишь горько улыбнулся, а все остальные громко засмеялись, припоминая ещё десяток подобных историй друг с другом. — а тэилю пришлось признаться, что он влюблён в нашу преподавательницу по английскому. — марк тогда офигел не по-детски. — да он сам был влюблён в подругу своей мамы пару лет! — защищался мун, обиженно указывая пальцем на канадца. — значит решено, играем! — как-то не по-доброму потёр ладони самый младший. — я пока за едой, — поднялся японец, а за ним и со поспешил в уборную. уже на выходе из ванны ему пришло сообщение от неизвестного номера. короткое «привет» не вызвало никакого интереса. может очередной однокурсник с университета, которого забыл сохранить в контактной книге джонни, хочет попросить фото конспектов. со отключил звук на устройстве и постарался забыть о последних днях, словно о страшном сне, в компании тех, кто знали личные границы, не навязывали своё виденье решений и просто были рядом, готовые оказать помощь в любое время. джонни много смеялся, пару раз чуть не вылил сок на ковёр, ловя за это летящий от накамото тапочек, и даже рассказал о панических атаках, что стали сродни ежедневной рутине перед сном за этот семестр. тэён обеспокоено, но молча положил свою руку на плечо старшего, а тэиль пообещал найти и скинуть другу позже номер своего старого психолога. каждый из присутствующих был знаком с тем состоянием, когда не хочется ничего, кроме полного забвения и, наконец, умиротворения, потому что сил на поиск других способов достижения внутреннего спокойствия не было никаких. они засыпали большой компанией в разных комнатах и на разных возвышенностях, разделившись на группы, толкаясь и проклиная друг друга, но невольно окружая ближнего атмосферой домашнего уюта. да, утром тэиль, опаздывая на работу, накричал на донхёка, смявшего его одежду под своим рюкзаком, а юта продолжал докучать марка своими объятиями и прикосновениями, на что младший, в итоге, стал судорожно вздыхать и взглядом просить со о помощи. да, утро было шумным, а день — загруженным делами, но джонни впервые за долгое время нормально поспал.

//

на большой перемене никого из ребят не осталось, так что со пришлось довольствоваться своей компанией. парень завалился в местную библиотеку, споткнувшись о порог и извинившись перед библиотекаршей. свободных мест было много, так что джонни спокойно выбрал стол у окна в самом крайнем от входа углу помещения и впервые за день взял в руки телефон. на дисплее светился десяток непрочитанных сообщений. «точно, совсем забыл». всё тот же неопределённый номер спрашивал у со (или не у со? или он спутал номера?), как у него дела и чем он занят, интересовался, поел ли он и не замёрз ли случайно. последнее сообщение с пожеланием спокойной ночи было отправлено в 3:46 ночи, и джонни почувствовал себя не пришедшим на назначенную встречу мудаком, потому что парень усиленно, но ненавязчиво добивался ответа, до поздней ночи не получив ни слова. со ответил. он не мог до конца понять, зачем сделал это, но было поздно что-либо менять, когда одно короткое синее «прости» светилось напротив одинокого монолога неизвестного. джонни подумал, что так не понятно, за что он извиняется, и добавил: «что не отвечал». — а должен был? — шёпотом спросил у самого себя со, испытывая неоднозначные эмоции из-за этого всего. он решил не углубляться в догадки о том, кто это может быть, девушка или парень, знакомый человек или написавший по ошибке, поэтому отложил телефон и взялся за доделывание домашнего задания, снова и снова прокручивая в голове безответную переписку неизвестного с ним. со то и дело проверял уведомления на наличие сообщения от не записанного номера, но получил одно лишь после пар, дома за ужином. — «не извиняйся. я сам виноват», — гласила смска, а в голове у парня вихрь снёс все предположения. парень, это парень. — «мы знакомы?», — набрал, предвкушая что-то интересное, джонни. он сам ещё не знал, чего именно ждёт от этого, хочет ли он знакомиться, стоит ли ему продолжать отвечать или лучше заблокировать и забыть, но руки хватались за устройство сами каждый раз, стоило ему раздаться звуком входящего сообщения, а на лице расцветала загадочная улыбка. загадочная, потому что неясно, по какой причине рождающаяся. они переписывались весь вечер: представились друг другу, выяснили, что парень написал со от безделья (такое вообще бывает?) и что джонни старше на год и пару недель, а после плавно перешли на обсуждение гороскопов и знаков зодиака. когда спустя два часа со так и не сел за написание эссе, продолжая печатать ответы номеру, сменившему статус «неизвестный» на сохранённый в контактах как «тэн», джонни понял, что так и не выяснил, откуда его номер оказался у этого самого тэна. — «нашёл на работе», — сухо выразился новый знакомый, и джонни осенило. — «ты работаешь в том круглосуточном кафе напротив кинотеатра?» — «работал», — оборвал он надежду джонни увидеть его. — «давай не будем пока встречаться. пожалуйста». — «но так нечестно! получается, что ты видел меня, а я тебя нет», — пытался противиться со, но всё же сдался, согласившись остаться просто партнёрами по переписке. со не совсем понимал, зачем тэн оставил себе ту салфетку с номером, почему вдруг вспомнил про неё спустя столько времени, но ему не хотелось пугать собеседника, не хотелось, чтобы их знакомство оборвалось, так толком и не начавшись. джонни вдруг противоестественно заинтересовался в человеке, которого даже никогда не видел, и впервые не стал стесняться своего влечения. одно короткое «привет», оставленное в первый раз без внимания, превратилось в постоянное общение, а позже — в привычку, зажатую между парами и домашней работой, встречами с друзьями и усердным избеганием родителей. их нескончаемые диалоги, насильно прерываемые на сон и учёбу, становились для со подобны кофе по утрам и чтению перед сном. к слову, читать он перестал совсем, а, в шутку обвинив в этом тэна, получил в ответ признание в том, что и сам стал причиной множества непросмотренных сериалов. но им было хорошо вдвоём, хоть они и не были вместе. джонни нравилось, что тэн отвечал ему сразу же, даже если прощался на пару часов под предлогом необходимости выполнения уроков, а таец любил ностальгировать по родине, делясь с американцем своими историями из детства. они часто переходили на английский, и это им ужасно нравилось тоже, а уже через пару недель тэн выпалил: «давай созвонимся». они разговаривали больше двух часов. голос тэна был выше голоса со, нежнее и звонче. джонни вслушивался в смех младшего, от которого его грудь разрывало изнутри, и намеренно постоянно шутил, снова и снова вынуждая тайца смеяться. если бы у тэна спросили, на что похож голос со, то парень бы озвучил что-то пошлое, вгоняющее в краску, но дарящее удовлетворение собой. тэн вообще любил делать джонни комплименты, и после признания в «охрененности его голоса» на последок со заснул с ниспадающей улыбкой, встретив во сне с ангелом, которому его сознание дало имя нового друга. джонни не знал, хотел бы, чтобы тэн был его другом, но был уверен, что такой тропы для их отношений даже нет, и это со временем стало невероятно пугать. со привыкал к тэну. каждое утро он желал ему удачи на учёбе, после пар — удачи на работе, а вечером, когда оба освобождались от неотложных дел, они созванивались и разговаривали до последнего, не желая прощаться. тэн делился тем, что сделал ещё один пирсинг в ухе, снова покрасил волосы и купил что-то из одежды, а джонни мысленно представлял своего собеседника. собирая по крупицам то, как он выглядит, со отождествлял слово «тэн» со словом «искусство», выстраивая в голове сценарии, по которым они с тайцем случайно встречаются на улице, время вокруг них останавливается, и они, не дыша, приближаются друг к другу и… лишь спустя три месяца общения джонни признался себе: он хотел бы поцеловать тэна. у младшего ужасно красивые пальцы. таец любил присылать фотографии своего процесса рисования, а ещё любил показывать свои украшения. джонни на это задерживал дыхание, вслушиваясь в своё учащённое сердцебиение, и не мог поверить, что с ним это происходит. в ответ со отправлял фото и видео природы, случайных прохожих, своего утреннего кофе или обеденного перекуса и иногда себя в зеркало, прикрывая своё лицо из вредности. они делились своими жизнями почти детально, но всё ещё не заглядывали в глаза друг друга. знали душу наизусть, но не входили в неё.