найди меня

утром город уже искрился снежным покрывалом и поздравляющими друг друга людьми. джонни обязательно поздравлял в ответ, а уже в одиннадцать стоял у высокого старого дерева в углу чужого двора. тёмный широкий ствол и правда рассекался, скрываясь в почве и образуя глубокую и страшную щель, как и предсказывал младший. руки со онемели, пока он откопал её под небольшим сугробом, поэтому вытащить коробочку из-под земли оказалось сложнее. она удачно была подходящего для рюкзака парня размера, покрытая крафтовой бумагой с изображением ёлочек и оленят и украшенная красным бантиком. — в стиле тэна, — подумал со и зашагал в сторону дома тэёна, в котором они с друзьями договорились встретиться. это был один из самых любимых праздников ли, который и собирал друзей каждый год, устраивая обмен подарками в атмосфере тепла и домашнего уюта. кружки какао с зефиром, собственноручно испечённые имбирные печенья и повсюду гирлянды. марк восхищался, донхёк подкалывал, а тэиль ворчал, за что получал от доёна. — ты как всегда на высоте, — похвалил друга юта, разглядывая печенья различных форм. — он чуть не сжёг кухню, — сразу же пожаловался доён. — неправда! он лжёт! — с рождеством! марк ворвался в тёплую квартиру с красным носом и снегом на шапке, солнечно улыбаясь и неуклюже держа в руках большой пакет. донхёк принялся раздевать друга так, чтобы не намочить порог старшего, а тэиль включил музыку подстать настроению. — что ж! прошу, господа! — указал тэён на круглый столик с горячими напитками и выпечкой, и все присутствующие под шутки и смех собрались вокруг него, обещая переполнить корзину ожиданий и впечатлений светлыми эмоциями. когда на улице стало темнеть, марк поторопился домой, чтобы нарядить с родителями ёлку, а донхёк вышел вместе с ним под предлогом того, что на улице очень людно в такой час и ему страшно идти одному. доён в этот раз не сопроводил их уход шуткой с тонким намёком, но юта многозначительно хмыкнул и через полчаса тоже вышел, ещё раз поздравив с рождеством. — что бы вы ни планировали на новый год, я в деле. — и все, конечно же, поверили, потому что японец был тем самым редким человеком в компании, которого легко было вытащить в любое время с любой целью. джонни нравился домашний уют, созданный тэёном и доёном. у каждого из них было своё место, каждый знал, что от него требуется и что ему нужно делать. когда ли встал, чтобы убрать со стола, доён принялся надевать перчатки, чтобы помыть посуду. стоило джонни предложить выпить ещё по кружке чая, как тэён тут же ставил чайник, а ким клал на стол сладости. со смотрел на них, не вслушиваясь в ворчание тэёна, и думал, как сильно хочет таких же отношений. в какой-то момент ему стал жечь спину рюкзак, который лежал где-то позади него в прихожей. — уже так поздно. я наверно пойду, — встал с места джонни. на часах было девять ночи. — ты можешь переночевать у нас, если хочешь, — предложил тэён, и обнявший его доён уверенно кивнул. — спасибо за предложение, но как-нибудь следующий раз. может на новый год? парни согласились и крепко обнялись на прощание. джонни вышел на мороз, вздохнул полной грудью и, поправив шарф, зашагал в сторону круглосуточного кафе, в котором однажды, по чистому стечению обстоятельств, оставил свой номер телефона и связал себя отношениями с невысоким тайцем, подарившим ему чувство комфорта. помещение было наполовину заполнено, несмотря на поздний час. джонни сел за единственный свободный у окна столик и достал упакованный в обёрточную бумагу подарок. «джонни со». американец улыбнулся. ужасно приятно. он вытащил телефон и отправил тэну фотографию подарка на столе. — «сейчас буду открывать». — «блин, а я не могу сейчас твой…», — почти сразу же пришёл ответ. у тэна стояли уведомления только на контакт со, и джонни это знал. у него с номером тэна была та же ситуация. — «занят?» — «на работу вдруг вызвали, но я уже заканчиваю». джонни нахмурился. у тэна в последнее время итак не было никаких моральных сил, джонни это чувствовал и читал между строк, а тут ещё в праздник нужно бегать и обслуживать посетителей. со знал, что таец подрабатывает в кафе, но младший не озвучивал его названия, хотя сейчас джонни очень хотел бы быть рядом. — «а я, кстати, в том самом круглосуточном кафе. спустя столько времени впервые снова зашёл. со смыслом, как думаешь?», — наполнил своё сообщение дурацкими смайликами джонни в попытке поднять другу настроение. однако ответ затянулся. — «ты тут?» со решил не отвлекать тэна. когда к американцу подошла официантка, парень заказал кружку какао, но так к ней и не притронулся. он старался аккуратно раскрыть бумагу, но в итоге всё равно порвал её, достав коробку. руки не тряслись, но с лица не сходила улыбка. однако стоило джонни открыть крышку и увидеть лежащий на дне плёночный фотоаппарат, его глаза естественным образом засверкали, а движения затупились и замедлились. это была его крошечная, но значимая мечта. джонни нравилось фотографировать и он всегда мечтал делать это на плёнку. со рефлекторно взял в руки телефон, собираясь позвонить тэну и поблагодарить его за лучший рождественский подарок, но замер, когда увидел оставленное не отвеченным сообщение. у него наверняка сейчас так же много посетителей, как и здесь, хотя его смена и должна уже подходить к концу. старший часто представлял свою жизнь, будь в ней больше этого всегда восторженного и полного идей тайца, будь он в физической близости, на расстоянии одной руки, в достатке, а лучше переизбытке. какой бы была жизнь джонни с тэном? уже сейчас со не представлял себя без него. он привязался, приковал себя к нему, намертво вцепился, словно в последний глоток воздуха на космическом корабле: кругом темнота и холод. одиночество, граничащее с безумие, захватывает всё, что ещё может дышать, но джонни держится за тэна, за его улыбку, сладкие слова с утра и пошлые шутки вечером, за их совместное настоящее, в котором не осталось места для губительного прошлого. джонни держится за тэна, а тэн и рад, что кому-то нужен. американец вышел из кафе в полночь, постарался разглядеть в ночном небе звёзды, но быстро сдался и зашагал в сторону дома. людей практически не было, но из-за угла здания, в котором находилось круглосуточное заведение, доносились какие-то шорохи и болезненные стоны. джонни вздрогнул, но всё же решил проверить. трое парней, избивающих лежащего на снегу парня, видимо не думали, что их может кто-то здесь увидеть. или им было плевать. со в мгновенье разозлился не на шутку, даже не подумав о том, что может сделать один против троих. он приложил телефон к уху, имитируя звонок, и громким голос стал называть адрес, по которому находился. испугавшись постороннего, компания резко остановилась. — ты какого хуя творишь, пацан! — выкрикнул кто-то в адрес джонни. со устрашающе похрустел шеей и сделал голос максимально низким. — полиция уже едет, но, думаю, будет не лишним разукрасить лица таких уёбков, как вы. один из парней, прорычав что-то, уже собирался сломать джонни что-нибудь, но его остановил самый низкий из компании, сказав что-то убедительным голосом, после чего все трое ушли, толкнув напоследок со плечом. — до следующего раза, пидрила. американец тихо выдохнул, когда компания отбросов скрылась за спиной, и быстро подбежал к встающему с пола парню, что двигался очень медленно, явно болезненно переживая каждое движение. — ты правда вызвал полицию? — первым делом полу-шёпотом спросил незнакомец, не глядя джонни в глаза и как будто избегая его прикосновений. он натянул на шапку капюшон и руками в перчатках пытался отряхнуть с одежды снег. — нет. честно говоря, я и драться не умею, — попытался улыбнуться джонни. — но блеф сработал. ты сам-то как? — нормально. спасибо за помощь. — сухо, но хотя бы поблагодарил. — что им от тебя было нужно? незнакомец замолчал. — ладно, не моё дело, прости. тебе помочь дойти до дома? где ты живёшь? я могу провести, если хочешь. — всё в порядке. я сам. ещё раз спасибо. парень быстро скрылся, пробурчав это себе под нос, прихрамывая на правую ногу. со проводил его взглядом, так и не выловив лица незнакомца, и вспомнил о тэне. таец так же лежал на полу, пока грязные ботинки впивались ему в живот и рёбра? по спине со пробежали мурашки. спасали ли его когда-нибудь так же, останавливая удары и помогая подняться? джонни вдруг стало тошнить. синяки на теле, у тэна наверняка их очень много, они повсюду. со знал, что таец всегда носил длинные рукава и воротники. он каждый раз отказывался от просмотра фильмов про драки и постоянно отшучивался, когда джонни говорил ему о необходимости физической силы. со возненавидел себя за все те случаи, когда он поднимал эту тему и даже не задумывался о том, как тяжело младшему она даётся. американец хмыкнул и зашагал в сторону дома без единого желания в него возвращаться.

//

на утро от тэна пришло сообщение. младший сухо извинился, что не смог ответить, и предупредил, что сегодня тоже будет занят. джонни лишь попросил его созвониться вечером. — «я соскучился», — отправил со после минуты раздумьев, но ответ так и не получил. уроки, подготовка к сессии, переписка с друзьями и дела по дому — ничего не помогало отвлечься. вечером он лежал на кровати в своей комнате, слушал музыку и просто смотрел в потолок, в попытке проанализировать эмоции, которые испытывал. джонни практически ничего не знал о влюблённости, а тем более о любви. телефон раздался входящим сообщением. со подскочил, словно ударенный током, и схватил устройство. — «зайди в чат», — светилось от юты. донхёк писал что-то про родителей, которые уехали к друзьям загород, на что марк стал напрашиваться в гости с ночёвкой, а японец обещал оплатить пиццу, если ли младший согласится. по итогу все договорились собраться у хёка через час, ожидая ответа джонни. у со правда не было настроения, не было желания выходить куда-либо (только если к тайцу) и видеть кого-либо (только если тайца), но он подумал, что точно стухнет и покроется плесенью, если продолжит подыгрывать отвратительным мыслям в голове, не покидающих его ни на секунду, поэтому быстро переоделся, забросил в рюкзак сменную одежду и вышел из дома, обещая себе смело разобраться со всем и поговорить с тэном позже. тайцу тоже не хотелось ни с кем разговаривать, но исключений не было. точнее сказать, он бы очень хотел поговорить с джонни, рассказать ему обо всём и вывалить правду, какой бы уродливой она ни была. хотел, но сил не было, поэтому он солгал за день дважды: джонни, что занят, и на работе, что заболел, чтобы остаться дома. под левым ребром на животе, переливаясь всеми оттенками фиолетового, красовался синяк размером с ладонь, от чего простые движения причиняли боль. когда на улице стемнело, а живот тэна словно сам себя стал переваривать, младший понял, что не ел ничего сутки, а в холодильнике ничего не было. вообще-то он и не умел готовить, поэтому предпочитал есть в каких-нибудь заведениях или заказывать на дом. невероятное количество приложенных усилий и вот, тэн берёт в руки телефон, набирая номер на память, рефлекторно. странно, что гудки идут так долго, но тэн, почему-то, продолжает ждать, а когда на том конце голоса раздаётся низкий, с нотками волнения голос, из головы вылетают все слова и меню на свете. все рефлексы тэна ведут только к одному человеку. — тэн? тэн, ты здесь? — не сдаётся джонни, пытаясь выдавить из тишины по ту сторону хоть одно слово. — д-да, да, я здесь. прости, я вообще-то не собирался звонить… — как дела? — перебил его со. старший явно думал о чём-то своём, как это обычно с ним бывает, и теперь не остановиться, пока не выскажет всё, что хотел. — нормально, — постарался улыбнуться в трубку младший. — ты не дома? я слышу смех тэёна. — а, да… мы с парнями снова собрались, теперь уже у донхёка. представляешь, юта обещал притащить пиццу, но завалился с ящиком пива. понятия не имею, где он его взял. теперь таец понял, почему голос джонни был таким взбудораженным, а сам со настырным. алкоголь старшего брал не быстро и не легко, поэтому тэн понял, что выпил он уже много. — ты там аккуратней с этим. — всё заебись. было бы вообще охуенно, если бы ты был с нами. — джонни икнул, засмеялся сам себе, а через минуту голоса стали громче, как будто старший вошёл в комнату с остальными ребятами. — мы сейчас собираемся играть в правду или действие. взрослую. ну, ты понимаешь, о чём я. тэн почти на теле ощутил эту ухмылку, что проскользнула в его голосе. таец сглотнул, стараясь не думать о пьяном и пошлом джонни по ту сторону, и проговорил что-то бессмысленное, лишь бы быстрее отключиться. правда напоследок, перед самым сбросом звонка джонни задал тэну вопрос, который так и остался висеть без ответа. — ты будешь не против, если я с кем-нибудь тут пососусь? у тэна пылали щёки. не от стеснения даже, а от злости. и ревности. его поглощало чувство, что он теряет важную часть себя вместе с этим особенным джонни где-то на том конце города. а всё из-за каких-то дурацких загонов и комплексов, из-за этих мыслей, что он неинтересен, не достоин его, что его бросят в ту же секунду, когда увидят и узнают настоящего. он бы мог быть сейчас с ним, но лишь зарывается пальцами в волосы, оттягивая пряди и силясь не заплакать снова. тэн тощий, одна кожа да кости, а ещё низкий, по сравнению с джонни так вообще. по всему его телу отвратительные синяки, не успевающие заживать, а одна из ладоней в шрамах от ожогов. тэн омерзителен сам себе, с крупными кругами под глазами и сухими искусанными губами. как болезненный и всеми брошенный котёнок, который и изнутри умирает, но только от непосильного одиночества и тревоги. не удивительно, что джонни его не узнал. да и слава богу. это лишь в очередной раз доказало, что им лучше не встречаться.

//

— джон, давай да действие, уже три раза правду выбирали, — ныл доён. — ладно, дерзайте! — со откинулся назад, облокотившись руками об пол, на котором все сидели, и с вызовом посмотрел на каждого. — а ограничений точно никаких нет? — уточнил донхёк не по-доброму. тэён молча кивнул. — джонни! — со спокойно посмотрел на младшего. — набери последний номер из недавних звонков и скажи этому человеку, кто бы он ни был, что хочешь его трахнуть. на минуту повисла тишина, которую прервал юта своим кашлем. — донхёку хватит пива на сегодня, — сказал марк и потянулся за его банкой, но ли успел поднять её, отойдя от друга на безопасное расстояние. — вы сами сказали, что ограничений никаких! — вот прямо сейчас ты дал понять, что они есть. — оставь его, марк, — защищал младшего тэён. джонни в эти секунды даже немного протрезвел и думал лишь о том, как представить тэна друзьям, ведь о тайце знал лишь тэён. — хорошо, но у меня одно условие, — говорил со, вытаскивая из заднего кармана телефон. — никто из вас не посмотрит, кому я позвоню. — тогда на громкоговоритель! джонни закатил глаза и разблокировал телефон. пять пар глаз уставилось на него, ткнувшего в выученный наизусть номер. они разговаривали всего полчаса назад, но было уже давольно-таки поздно, поэтому со не был уверен, что тэн не спит, однако точно знал, что поднимет в любом случае, увидев на дисплее его номер. — джонни, я не буду разговаривать с тобой, пока ты пьян, — вдруг раздалось сердито и уверенно. парни вопросительно переглянулись между собой, а названный мог смотреть лишь на тэёна. — я не пьян, — намного более яснее заговорил со, чем в прошлым их раз. — хорошо, тогда говори быстрее. я занят. марк одними губами спросил у тэёна, кто это, на что ли старший пожал плечами, а со крупно сглотнул. — я хочу тебя трахнуть. и снова повисла гробовая тишина. юта заржал в себя, стараясь не шуметь, а донхёк по-чеширски улыбался джонни, что нервно кусал губы. на той стороне провода послышалось шуршание тканей. — уверен, что не пьян? — уверен, — зачем-то стал продолжать спектакль со. возможно это был и не спектакль. ну, то есть не полностью. возможно джонни не отказался от этой идеи донхёка не потому, что привык держать слово, и не потому, что выпил несколько банок пива на голодный желудок. джонни не хотелось признавать поражение перед собой, принимать правду, ярким пламенем горящую внутри, но это и не нужно было, потому что каждое действие и слово пьяного джонни вскрывали все карты. — давай лучше утром поговорим, — сказал тэн и сбросил. — кто это был? — спросил марк сразу же, как раздались гудки. — какая разница? — пытался отнекаться со, встав с пустой жестяной банкой в руке. — вообще-то большая. мы не узнали голос, а вы, судя по всему, близко знакомы. — ребят, давайте уважать личные границы друг друга! — попытался встать на защиту друга тэён. — так-так, значит ты в курсе, кто это был? — донхёк пальцем ткнул в тэёна, обиженно сведя брови. марк незаметно вытащил из руки младшего пиво, намереваясь уложить младшего спать, пока тот не наговорил лишнего. — а разве я сказал что-то неправильное? — думаю, мы все сейчас скажем что-то неправильное, если не остановимся, — подал голос доён. джонни казалось, что он уже полностью протрезвел. его голова буквально взрывалась от количества выпитого алкоголя и нерешительности. друзья заслуживают знать, но как же тяжело рассказывать о таком личном и дорогом сердцу человеке. значит сердцу? — хорошо! я расскажу вам о нём! только завтра, когда все протрезвеют и будут более адекватны. ли старший и младший все полчаса, что ребята готовились ко сну, ворчали друг на друга, но заснули сразу же, как их головы коснулась подушки. юта лишь похлопал со по плечу, тихо пожелав спокойной ночи и многозначительно посмотрев ему в глаза, от чего джонни даже сделалось стыдно за то, что он держал друзей в неведении всё это время. его голова всё ещё гудела, алкоголь против мыслей. заснуть никак не получалось. — «спишь?» — «сплю». — «тогда почему отвечаешь?» — «потому что ты пишешь». джонни улыбнулся в экран. — «ваша попойка закончилась?» — «это была не попойка». — «ага». со вспомнил, что они с тэном, вообще-то, не разговаривали нормально сутки, и таец до сих пор и словом не обмолвился о новеньких стилизованных кроссовках, которые джонни вылавливал на сайте в день их выхода для человека, помешанного на танцах и красивой одежде. — «ты ничего не сказал о моём подарке». — «я его ещё не открыл». — «почему?» повисла недолгая пауза. — «я бы хотел открыть его с тобой. вместе». со, кажется, задержал дыхание. он вслушивался в своё сердцебиение, в размеренное посапывание марка и донхёка, спящих выше на кровати, и не мог понять, что именно в данном моменте такого особенного. почему сердцу под его рёбрами так тесно? — «я бы тоже». джонни боялся спрашивать у тэна, почему он вдруг заговорил об этом, почему стал согласен на это. джонни лишь хотел, чтобы на утро тэн не передумал, а волшебство этой ночи не рассеялось с первыми лучами солнца. — «джонни». — «м?» — «мне страшно». со сглотнул. — «если ты скажешь мне свой адрес, я прямо сейчас приеду к тебе, где бы ты ни был». снова нет ответа минуту. джонни не хотел давить на него, но так сильно хотел помочь, хотя и не знал чем, что буквально рассыпался на атомы, стоило тайцу прошептать о своей боли. — «мне страшно, что ты меня не примешь». джонни дважды перечитал, прежде чем разозлиться и снова утихнуть. — «почему ты так думаешь?» — «я ужасный». а затем ещё десяток сообщений о том, как сильно он себя не любит. точнее они звучали иначе: я некрасивый, неинтересный, болезненный и тощий, я неудачливый и слабый, скучный и неловкий. тэн ненавидел себя всего с головы до пят, смотрел на себя через мутнейшую призму презрения и искренне верил, что джонни будет считать так же, когда увидит его. — «но я так не думаю». а после ответная сотня слов, в которых самыми яркими красками расписана любовь, уважение, неподдельный интерес и острое желание встретиться с ним, услышать вживую и прикоснуться, чтобы уложить в голове его реальность. джонни не был уверен, что вложил всё то, о чём думал, что чувствовал, но конкретно одну частицу себя он в ту ночь принял окончательно. — «я обещаю, что не брошу тебя после нашей встречи. поэтому, если хочешь, давай встретимся».