Почему нет, если уже да?

      И вот шершавые и сухие губы вжимаются в теплые и мягкие губы напротив. Антон целовал мягко, слащаво и непринужденно, без укусов, облизываний и всего прочего. Просто аккуратно накрывал, слабо зажимал и нежно переходил с губы на губу.       Холодные руки Кела покоились на горящих щеках человека напротив, в то время как старший сидел в ступоре, он не понимал, не знал, что ему делать. Да блять не хотел он понимать, не хотел думать о том, что ему делать. В эти секунды ему казалось, что время просто замерло, и в мире не осталось никого кроме них с Антоном, так почему бы не отдаться этому моменту? Почему бы просто не ответить на этот детский поцелуй? Почему бы не сделать его более грубым и мокрым? Почему?       Антон отстранился. И прежде чем получил от Евгения вопросительный взгляд сказал: - Прости, я...       Но тут же затих, ведь на его губы легли губы друга. А...друга ли уже? Подавшись на встречу, Антон отвечал на поцелуи, уже не боялся кусать чужие губы. Уже не боялся проводить языком по зубам и небу, исследуя чужой рот. Уже не боялся...       Страх.. обязательная черта человеческого характера, очерчиваемая общеупотребительными, не столь принуждёнными понятиями, говорящими о всём пути, от безобидного, лёгкого, быстро-проходимого, испуга, до панически охватывающего, безмерного, тяжёлого в груди и тёмного паралича.        Движения становятся скованными, непохожими на нормальные, непривычными виду глаз. Обычных глаз.       Этих каре-зелёных, до ужаса милых и больших глаз, в которые, в лучшем случае, Волков старался не смотреть. Ни секунды, то и дело едва открывая глаза, не всматриваясь, просто из-за потребности.       Он отстраняется, спустя недолгие пару мгновений. Может это длилось дольше чем, "пара мгновений", но казалось мимолётный, лёгким и приятным. – Полагаю, мы оба никакого понятия не имеем, из-за чего эта ситуация могла возникнуть, но полагаю это только твоим сном не ограничивается – Женя снова не смотрит в глаза, направляя взгляд куда-то в пол, складывая руки на груди или перенося их к лицу. Он нервничает.       По его, с виду, довольно обычным и спокойным действиям, по его разумным и логичным мыслям, вряд ли можно было сказать, что недолгое время назад, он чёрт возьми, откровенно и раскрепощённо целовал своего лучшего друга. – Золотце, не поверишь. Я в этом тоже, абсолютно уверен.