Любить или ненавидеть.

В понедельник, едва оправившись от болезни, еще слабая и бледная, она вышла на работу. Что там могло произойти в пятницу, когда она ушла пораньше с работы, она не представляла, но сегодня ее весь отдел встретил улыбками и вопросами о самочувствии. И, хоть Тоня и понимала, что улыбки фальшивы и вынуждены (начальник, видать, провел «воспитательную работу»), все равно это было куда приятнее, чем хмурые морды и вялотекущий бойкот. Виталий Григорьевич ей подмигнул и сделал знак, чтобы она зашла к нему. Но Тоня попросила перенести разговор на завтра: она еще не совсем здорова… После работы Тоня отправилась на автокурсы и, отозвав инструктора в сторонку, предложила по сто долларов за частный урок, всего десять уроков, – итого тысяча. – Вы так не получите права. – Они мне не нужны. Я хочу реально научиться водить машину. А права – черт с ними! «Главное, понимать, что делать с машиной, если вдруг подобный кошмар повторится!» – подумала она, но, разумеется, инструктору не сказала. – …Или насчет прав можно договориться? – Ну, я узнаю… – протянул инструктор. – Хорошо. Но главное – научите! Доллары Тоня взяла из тугой пачки Кирилла, которую он почему-то оставил в секретере, не забрал. Ему не нужны деньги? А на что же он живет? Впрочем, какая разница! Он сумасшедший, это ясно. Он ей мстит тем или иным способом за каждое ослушание, за каждое несогласие. Кирилл Тоню строил, творил, лепил по своему усмотрению, полностью лишив ее права голоса. Вечером Тоня с опаской вошла в квартиру. Слава богу, сегодня никаких записок ее не поджидало. Наглотавшись аспирина, чаю с лимоном и медом, она рано легла спать и спала почти без сновидений. Только под утро ей приснилось что-то странное и страшное: некто в черной маске заносил плетку над ней. Тоня вскочила с кровати с бьющимся от страха и слабости сердцем. Огляделась: нет, она одна, это был всего лишь сон… Утром, как только Тоня появилась на работе, Виталий Григорьевич утянул ее к себе в кабинет. – Как ты знаешь, я им пригрозил, что всех уволю, оставлю только тебя, – сказал он. – Но они, видимо, не поверили. И правильно сделали: объем работы у нас большой, особенно когда выставки и салоны, и один человек ни за что не справится. – Разумеется, – согласилась Тоня. – И, если честно, они не так уж плохи. Просто в отделе рекламы сложилось некое… – Тоня поискала слова, – халтурное отношение. Вы же видите, как повсюду, за редким исключением, низок общий профессиональный фон: что городская реклама, что по телевидению, что в газетах. Ну, люди и расслабились: «и так сойдет». – Ты умница, ты просто прелесть! Дай я тебя поцелую – просто в щечку, по-отечески, не бойся. Приятно беседовать с умным человеком. В двух фразах ты всех точно расставила по местам! – Ну, вы меня балуете, – смутилась Тоня. – Ничего особенного я не сказала… – А кто говорит про особенное? Ты всего лишь сказала точно. Вот в этом и есть твой талант, Тоня! У тебя очень развито ассоциативное мышление, и потому легко ты находишь для мысли соответствующий контекст и делаешь правильные сопоставления. – Виталий Григорьевич, – вдруг спросила Тоня, – а кто вы по образованию? Я, как вы знаете, в институт не попала, работала кассиршей… Слова «ассоциативное мышление» я знаю, я все-таки немало читаю, но никогда ими не пользуюсь, это не мой лексикон. А вы – вы торгуете винами, пусть даже и самыми лучшими и дорогими. И говорите при этом об «ассоциативном мышлении»! Директор откинулся на спинку кресла и захохотал. – Вот! – воскликнул он. – Вот именно об этом я и говорю: ты поймала меня на несоответствии контекста – то есть винного бизнеса – моему лексикону. Я насмешу тебя, Тоня, я заканчивал философский факультет МГУ. – Вот это да! – Только на философии денег не заработаешь. – Это понятно… Многие так сделали во время перестройки, переквалифицировались. Друзья моих родителей, врачи, ушли из поликлиники и открыли туристическое бюро. – И не жалеют? – Нет. Хотя свою врачебную работу они любили, а эту не любят. Но она приносит им деньги, и деньги они вкладывают в досуг и в семью. Они много путешествуют, отдыхают на лучших курортах, оплатили образование детей… В результате очень довольны. – Вот и я не жалею. Примерно по тем же причинам. А голосок-то твой сник к концу истории! Это потому, что тебе твои родители не смогли оплатить учебу? – Вам показалось, Виталий Григорьевич. – Не показалось. А знаешь, это мысль! Мы тебя направим на учебу от нашего предприятия, так сказать. Пойдешь учиться пиару? Тоня покраснела от неловкости. Вышло так, будто она намекала! Директор усмехнулся, глядя на ее пунцовые щеки. – Ну, мы вернемся к этому разговору позже. Так слушай дальше: тогда я сказал нашим пиарщикам, что поставлю тебя начальницей над ними. Но и это на них не возымело действия! – Не возымело, – согласилась Тоня. – Не то бы я заметила. – А почему?! – воскликнул директор. – А потому что, циники, они снова не поверили! И были правы: в тебе нет жилки руководителя. Ты не любишь власть, ты не любишь распоряжаться. Ты любишь хорошо делать свою работу, и чтобы при этом тебя ценили и не ставили палки в колеса. Все творческие люди так устроены, уж я-то знаю, повидал на своем веку. Если однажды встретишь творческого человека, который рвется к постам, – сразу знай: ничего творческого в нем нет. Один прикид. – Я запомню, – улыбнулась Тоня. – И тогда я им сказал: либо вы совершенно бесталанны, либо чудовищно ленивы, и с этим надо срочно что-то делать. И посему я назначу Антонину главным редактором отдела. Такой должности у нас нет, есть только зав, – сам халтурщик, как тебе известно. Но я эту должность ввел и объявил, что через тебя будут проходить все тексты. Именно ты будешь решать, пустить их мне на подпись или отправить автору на доработку. И по итогам твоего отсева через три месяца я буду решать, кого уволю, а кого оставлю… И вот тут они мне поверили! Видела, как сразу тебя залюбили? – Ну, насчет «залюбили»… – А это я фильм старый цитирую, «Красную Шапочку», не помнишь, что ли? Там противный мальчишка-принц говорит: «Как дам больно, сразу меня залюбишь!» Вот, я по этому принципу. Они теперь будут стараться. И к тебе будут относиться иначе. – Фальшиво улыбаться и при этом меня ненавидеть? – Ты многое недооцениваешь, девочка… Есть такая вещь: категория времени. Не надо ничего предпринимать, не надо суетиться, доказывать и на них обижаться: дай времени время. И тогда они, все эти ребята, потихоньку сами пересмотрят свои взгляды. Да, их к этому подтолкнет ситуация, в которую их поставил я, – но остальное сделает время… Они увидят себя другими глазами, и они увидят другими глазами тебя… А тех, кому и время не поможет, я действительно уволю. Мне не нужен балласт в фирме. У меня бизнес, Тонечка, и деньги на ветер я выбрасывать не собираюсь. Я, хоть по образованию и по жизни философ, – но жить в бочке, как Диоген, не намерен. Так-то. И, знаешь, искать с фонарем «человека» нет никакой нужды. Надо только уметь разглядеть того человека, который рядом. И решить, зачислить ли его в «человеки». Тебя я зачислил, Тоня. Виталий Григорьевич не переставал поражать ее с того самого дня, когда повинился в своем поведении и заговорил о комплексах старения. Его доверительная откровенность Тоню смущала и в то же время радовала: по крайней мере, с ним было легко и понятно и не приходилось разгадывать загадки… На мгновение ей вдруг захотелось выговориться ему, рассказать о том, что произошло с Кириллом, обо всех странностях… Но она вовремя вспомнила, что работает здесь если не по рекомендации самого Кирилла, то какого-то его приятеля. Ее откровенность была бы неуместна и неосторожна: как знать, до кого дойдут ее слова? – Я их предупредил о твоем назначении, но приказ я подпишу еще через недельку: пусть ребятишки морально подготовятся. Договорились? Тоня кивнула. Предложение было лестным, оно высоко квалифицировало ее способности, о которых она раньше и не подозревала… Кроме того, оно означало прибавку в зарплате, что существенно, учитывая, что придется снимать квартиру и, похоже, дорогую, так как ждать она больше не намерена… Квартира. Заколдованный замок. Сумасшедший хозяин – то ли Синяя Борода, то ли маркиз де Карабас… Маркиз… Ассоциативное мышление, как говорит директор. Одно слово тащит другое, один призрак тащит другой… И вот вытащило. Продолжением цепочки ассоциаций всплыло: маркиз де Сад – садисты, мазохисты – Клуб С&М. Клуб, куда Кирилл предлагал ей сходить «для развлечения». И она сказала «нет». И этой ночью ей снился сон: черная кожаная маска и плетка, со свистом замахнувшаяся над Тоней. Неужто теперь в программе клуб С&М??? С последующей запиской: «ты меня не послушалась и за это наказана»??? Не-е-ет! Бежать! Срочно! Куда угодно! – …Что ты так побледнела, Тоня? – донеслось до нее. Ах, она, оказывается, все еще в кабинете директора, и он смотрит на нее с некоторым беспокойством. – Боишься, что не справишься с должностью главного редактора? Тоня отрицательно покачала головой: – Это просто грипп, Виталий Григорьевич. Я еще не совсем от него оправилась. – Дать тебе сегодня отгул? – Да, если можно… Тоня вышла из офиса на улицу. Апрельское солнце весело перемигивалось с витринами и теплой кошкой ласкалось к щеке. Но Тоня не замечала ничего. Страх – тупой, не поддающийся осмыслению страх – парализовал ее до такой степени, что серое вещество мозга превратилось в кусок серого гранита с оскольчатыми краями, вонзившимися в черепную коробку. Она боялась идти домой, вернее, в квартиру Кирилла. Она вообще боялась всего. Даже идти по улице. Ей казалось, что за ней следят. Что Кирилл знает о ней все. И может сделать с ней все, что угодно. Она конструктор «Лего» – набор простейших элементов в детских и жестоких руках безумца. Тоня вошла в какое-то кафе, что-то заказала, почти не глядя в меню. Ей хотелось где-то приткнуться перед тем, как вернуться в квартиру Кирилла, которая за последнее время полностью диссоциировалась со словом «домой»; ей надо было подумать о том, что делать. Что-то надо, но что?! Так, Тоня, – сказала она себе, – давай по порядку, а? У тебя ассоциативное мышление, но не логическое, не повезло. Тем не менее какое-никакое мышление у тебя есть, и мозги, пусть даже в гранитном состоянии, тоже имеются. И, если постараться, то можно как-то выстроить ситуацию и… Не понять, нет: понимать тут нечего. У сумасшедших не бывает «отчего» и «почему» – они действуют по прихоти испорченного мозга. Тоне следует просто решить, что ей делать и как выбраться из этого кошмара. Может, к Галке пойти? Попроситься пожить несколько дней, пока не найдется для Тони квартира? Рассказать обо всем, попросить совета? Нет, только не к Галке! После вечеринки в бассейне она перестала доверять бывшей подруге окончательно. Галка или ее Борька – или, на худой конец, кто-то из их компании – сделали так, как хотел Кирилл. Тоню бросили в воду, ее проучили, ее научили плавать… Нет сомнения, по заказу Кирилла! Они там все в сговоре… Александра Касьянова? Может, к ней? Она не станет злорадствовать, это точно! Она озаботится проблемами Тони, это как пить дать! Но… Дело даже не в том, что Тоня решила больше с ней не советоваться. Это глупое решение. Александра смотрит на вещи куда трезвее, и, если Тоня больше не намерена цепляться за иллюзии, то Александра – это именно то, что нужно! Но ведь как неудобно беспокоить человека, который и без тебя занят по горло… И потом, как стыдно признаться, что волшебная сказка превратилась в реальный кошмар… Да нет же, надо просто спокойно дождаться квартиры, съехать от Кирилла и забыть о нем! Вот и все. Остальное – это детский лепет, детские страхи. Не надо ничего предпринимать – вся мудрость именно в этом! Не надо за ним следить, не надо откликаться ни на какие приглашения. И тогда будет все нормально. У нее замечательная работа, она сменит квартиру, Кирилл ее не найдет. И она забудет о нем. Навсегда. Собравшись с духом, Тоня поехала домой. Ничего пугающего в квартире она не обнаружила, и этот факт вызвал у нее едва ли не чувство благодарности к Кириллу за то, что он дал ей передышку. Ее перекореженные, скрученные жгутом нервы вдруг расслабились, безвольно вытянули ослабевшие, больные тельца, и несколько первых слезинок ознаменовали приход истерики, как первые капли дождя – грозу. Сглатывая слезы и давясь рыданиями, Тоня расхаживала по квартире, крича стенам, что Кирилл сумасшедший, но стены наверняка сочли, что сумасшедшая как раз Тоня. В ее бессвязной речи перемешались немыслимо противоречивые чувства. Она его обвиняла, она его благодарила; она говорила о любви, она кричала о ненависти; она умоляла оставить ее в покое, она его звала обратно и просила опомниться… Накричавшись и нарыдавшись, Тоня затихла. Истерика, казалось, отняла у нее последние силы, но вместе с тем принесла облегчение. Умывшись, она сделала себе чаю и, присев на кухне, набрала номер своего агента. Тот бодро доложил: коль скоро Тоня дала ему «зеленый свет» на цены, превышающие триста пятьдесят долларов, то он быстренько подобрал ей целых три квартиры. Просмотры завтра и послезавтра в такие-то часы, по такому-то адресу. Просмотры – это когда агенты группируют потенциальных клиентов в один день в определенной вилке часов. Понятно: владелец квартиры нередко специально приезжает, чтобы показывать ее интересующимся клиентам. Придется отпрашиваться с работы… Господи, о чем она? Какая квартира? Ее найдут везде! Ведь Кирилл за ней следит, это же ясно! Иначе как бы он мог знать, что она поедет за ним на дачу, и устроить ей там ловушку? Чтобы она потом очнулась в машине без водителя! Хотя… Как же это получается? Ведь это она следила за Кириллом, а не он за ней! Откуда он мог знать, что она видела его в ресторане, что она последует за ним до безымянного дачного поселка? И успеть подстроить ей ловушку?! Тоня схватилась руками за голову. Она ничего не понимала. Или Кирилл кого-то нанял следить за Тоней? Тогда через этого человека он знал, что Тоня схватила машину и следует за ним… Слежка стоит денег. У Кирилла денег нет. Или есть? Почему он не забрал доллары из секретера? Нарочно их оставил Тоне? Или забыл о них? У него нормально пошли дела с его загадочным бизнесом, и он уже не нуждается в деньгах? А с каким бизнесом? «Новый стиль» – фирма, в которой директорствует совсем другой Кирилл Богданов. А какой бизнес у ее Кирилла? Может, он торгует наркотиками?!!! Однако в секретере валяются письма, отпечатанные на бланках фирмы «Новый стиль»! Бред, бред, бред! Уехать к родителям! – появилась трусливая мыслишка. Не просто из квартиры Кирилла, а долой из Москвы! Подальше от него! В Пятигорск! Но как же можно все бросить, сбежать, когда у нее так дивно складываются дела на работе?! Да на какой работе! Где ей обещают новый пост и диплом в придачу! Уехать в подобном раскладе к маме с папой? Которые едва интересуются ее делами и примут как обузу?! Нет, это малодушие. Просто нервы ни к черту. Надо взять себя в руки. Тоня снова связалась с агентом и велела ему брать первую же квартиру: ее присутствие необязательно, она согласна на любую. Только бы поскорее!