Петля

      Раскаты грома раздаются где-то на улице, но бьют с такой силой, что дрожат окна. Молния сверкает, расчерчивая вечерний небосвод, затянутый угрюмыми тучами. Погода на улице — немотивированная агрессия, разбавленная ведром невыплаканных слез.       Сара дрожит и смотрит на пол, залитый кровью. Алая кровь, она везде: на старом ковре, на стенах, даже на ее чертовых руках. Вязкая и липкая, она струится по пальцам и капает на деревянный пол. По спине ползут мурашки, и Сару мутит.       Запах в комнате, стойкий и металлический, бьет по носу, и Сара бросается к окну. Распахивает его настежь, оставляя после себя красные отпечатки, и впускает свежий воздух. Ветер, порывистый и резкий, заносит внутрь капли дождя, и по рукам Сары ползут мурашки. На этот раз от холода.       Руки трясутся, и Саре кажется, что весь долбаный мир ополчился против нее. Она сжимает дрожащими пальцами статуэтку и бросает затравленный взгляд на Люка. Он лежит чуть дальше у самой стены, истекая кровью из проломленного черепа.       Он не дышит и никогда уже не будет дышать. Сара проверила.       Дверь в хижину с громким звуком отворяется, и в помещении появляется Майкл. За ним вваливаются Дерек, Бобби и Кэнди. Майкл тут же бросается к Саре, прижимает ее к себе, абсолютно не понимая, какого черта происходит. А Кэнди кричит. Кричит отчаянно и оглушительно.       — Какого черта ты натворила, Сара? — ее голос срывается на фальцет. Кэнди смотрит на подругу, и в ее ясных глазах плещется ярость, смешанная со страхом.       Статуэтка выскальзывает из ослабевших пальцев и с глухим звоном ударяется о деревянный пол.       — Я… я… — Сара цепляется за Майкла, обнимая крепче. Давай же, рыцарь на белом коне, защити свою принцессу. Он прижимает ее к себе, закрывает ее собой, пытаясь защитить от внешнего мира. Как благородно.       — Все хорошо, я уверен, что ты ни в чем не виновата, — успокаивающе шепчет он, гладя Сару по волосам.       — Я ничего не делала, правда. Когда я пришла, он уже был здесь. Мертвый, — ее голос тихий и сиплый. Взгляд Кэнди меняется: она ей не верит. У каждого был зуб на Люка, но Сара больше всех хотела, чтобы он исчез.       — Чем ты вообще думала? — буквально выплевывает Кэнди и отходит в угол комнаты. Она прожигает подругу взглядом и кивает на валяющуюся под ногами статуэтку: — И как это оказалось у тебя в руках?       — Это не я. Когда я пришла, она валялась у двери, и я подобрала ее, чтобы защититься, — голос у Сары дрожит, и она едва держится на ногах.       Кэнди обнимает себя за плечи и нервно оглядывается по сторонам, пытаясь не смотреть в сторону мертвого друга.       — Отставить панику. Это наша общая проблема, — Майкл кивает на Люка, — и мы должны решать ее вместе. Сара не виновна, и никто из нас этого не делал. Но мы должны решить эту проблему. Вместе.       Сара чувствует, как тугим узлом на шее затягивается петля.       Она смотрит на своих друзей и знает, что невиновных в этой комнате нет. И каждый, кто находится здесь, в глубине души это понимает. Осталось только понять, кто. Кто это сделал.       — Пусть она сама разбирается со своими проблемами, — мрачно бросает Кэнди. В ее голосе слышится агрессия, а взгляд прищуренных глаз устремлен на Сару. — Я не собираюсь в этом участвовать. И вам не советую. А тебе, Майкл, — она переводит взгляд на него, — если себя не жаль, то хотя бы брата пожалей.       Майкл не реагирует, пропуская ее слова мимо ушей. Кэнди давно уже не в себе, и ее нужно держать на коротком поводке, чтобы чего лишнего не сболтнула. И он обязательно этим займется, когда разберется с текущей проблемой.       Очередной раскат грома заставляет окна трещать так же, как трещат нервы Сары. Она цепляется за Майкла так, словно от этого зависит ее жизнь, пачкает его светлую футболку, оставляя уродливые бордовые пятна. А в голове навязчиво бьется мысль: а что, если Кэнди права. Что, если она правда его убила.       Сара не помнит, как пришла в хижину и что было до этого. Ничего. Темнота. Петля затягивается туже, и Саре буквально нечем дышать. В голове всплывают отрывки воспоминаний — воспоминаний ли? — настолько короткие, что не определишь, правда это или нет. Сара сжимает в руках статуэтку, Люк кричит, и Сара срывается. Не глядя, замахивается и попадает прямо по голове.       — Что, если я правда сделала это? — неуверенно шепчет Сара. Майкл разворачивается, обхватывая ее лицо руками. Отрывисто целует в лоб и прижимает к себе.       — Мы обязательно что-нибудь придумаем, — он гладит ее по волосам, пытаясь успокоить, и чувствует, как она дрожит. — Все будет хорошо, слышишь? Ты этого не делала.       Только Сара в этом уже не уверена.       Давай же, прекрасный принц, защити свою принцессу. Она так на тебя надеется, верит, что ты поможешь ей, потому что ты — единственный, кому она вообще доверяет. И, скорее всего, ей будет очень больно, когда она узнает, кто ты на самом деле.       Саре хочется исчезнуть. Паранойя сжимает мозг, циркулирует по венам вместе с кровью. Саре кажется, что шериф Никсон ходит где-то рядом. Может, ищет ее.       Может, сейчас он ее найдет.       Сара выжидает две сотни быстрых ударов сердца. Отсчитывает. И ничего. Ничего не происходит. Абсолютно.       В объятиях Майкла становится спокойнее. Она успокаивает себя тем, что он обязательно с этим разберется. Обязательно отыщет того, кто это сделал. Дышать становится легче. Сара чувствует, как узел на шее слабеет, и можно слезть с неустойчивой табуретки.       Рано радуешься, солнышко.       За окном слышится полицейская сирена, и свет от мигалок падает на стены. Расшатанная табуретка под Сарой падает, и она не успевает сделать последний вздох. Слышится стук в дверь.